RARUS'S GALLERY

[В 10 частях]. Санкт-Петербург: Сенатская типография, 1799-1840. Часть первая: б.г. [5] с., 150 л. с иллюстрациями, [11] с., 2 л. таблиц. Часть вторая: б.г. 150 л. с иллюстрациями, [11] с., 2 л. таблиц. Часть третья: б.г. 150 л. с иллюстрациями, [8] с. Часть четвёртая: 150 л. с иллюстрациями, [9] с. Часть пятая:  б.г. 114 л. с иллюстрациями. Часть шестая: б.г. 150 л. с иллюстрациями. Часть седьмая: б.г. 190 л. с иллюстрациями. Часть восьмая: б.г. 170 л. с иллюстрациями. Часть девятая: б.г. 170 л. с иллюстрациями. Часть десятая: б.г. 162 л. с иллюстрациями. В десяти марокеновых переплётах конца XX века с тиснением золотом на крышках и корешках. 32x23,5 см.

Значение этого труда в истории антикварной книги в России не подается оценке. Монументальный издательский проект, предпринятый по повелению Императора Павла I под наблюдением генерал-прокурора А.Б. Куракина. Гравюры гербов первых томов выполнены видными русскими граверами А.Г. Ухтомским и И.П. Фридрицем. Появление "Общего гербовника дворянских родов всероссийской империи" связано с проводившейся Павлом I реформой в области дворянской родовой геральдики. Именно манифест Павла I от 20 января 1797 года положил начало юридическому становлению российских и малороссийских гербов - "мы повелели... под наблюдением нашего действительного тайного советника и генерал-прокурора князя Куракина составить общий дворянских родов гербовник с изображением гербов каждого рода и с показанием происхождения оных". Другая цель, которую преследовал Павел – поднятие сословного духа российского дворянства: "Мы, следуя по стопам предков наших, и обращая попечение наше на все что способствовать может к славе и чести верноподданного нам и сердцу нашему любезного российского дворянства, восхотели издать собрание гербов дворянских, яко знаков дворянского достоинства каждого дворянского рода...". «Общий Гербовник» является важным источником по истории российской дворянской геральдики и представляет собой еще и выдающийся памятник русского прикладного и изобразительного искусства. Полный комплект - чрезвычайная редкость!

Прошло более 200 лет со дня учреждения «Общего Гербовника дворянских родов Всероссийской Империи». Среди геральдических преобразований императора Павла I именно реформа в области дворянской родовой геральдики оказала наибольшее влияние на дальнейшее развитие российской родовой геральдики. Составлением Общего Гербовника Павел I преследовал две цели: введение юридической регламентации составления и утверждения дворянских родовых гербов и поднятия сословного духа российского дворянства. Одним из непосредственных поводов составления Общего Гербовника стало учреждение в России Мальтийского ордена. По мысли Павла I, создание Общего Гербовника должно было сыграть определенную роль в приобщении российского дворянства к рыцарской этике и ее атрибутам. Указом от 20 января 1797 г. Общий Гербовник получил определенную структуру. Он делился на три отделения: в первое должно было помещаться титулованное и «древнее» дворянство, т.е. со времени соединения поместий с вотчинами; во второе - дворяне, получившие дворянство по Высочайшей милости, и в третье - дворянство, выслужившееся по чинам и орденам.

В дальнейшем такое деление Общего Гербовника сохранилось, но древнее и выслужившееся дворянство объединялись в последнем разделе. По указу Павла I следовало "для ознаменования тех дворянских фамилий, кои действительно происходят от родов княжеских, хотя сего титула и не имеют, оставлять в гербах их корону и мантию". К таким родам, например, принадлежали Ржевские, Всеволожские, Татищевы и многие другие. Кроме того, Павел I приказал:

1. Все гербы, в гербовник внесенные, оставить навсегда непременными так, чтобы без особливого нашего, или преемников наших повеления, ничто ни под каким видом из оных не исключалось и вновь в оные не было ничего прибавляемо.

2. Каждому дворянину того рода, коего герб находится в гербовнике выдавать на пергаменте за скрепою точные копии с герба оного рода и с описания при том находящегося.

3. В случаях, в коих нужда будет кому-либо доказывать дворянское своей семьи достоинство, принимать вернейшим доказательством оного сей составленный по повелению нашему общий дворянских родов гербовник, который и хранить в нашем Сенате.

Для составления Общего гербовника все губернские дворянские депутатские собрания должны были представить списки дворян, желающих утвердить свои гербы вместе с доказательствами их дворянского происхождения. Подготовка первых частей Общего Гербовника активизировала работу дворянских депутатских собраний по составлению списков дворян, а также работу Герольдии, для которой дела по дворянской части стали преобладающими. Всего было составлено двадцать частей «Общего Гербовника дворянских родов Всероссийской Империи». В каждую часть включалось от 150 до 180 гербов. Рисунок герба сопровождался его описанием и краткими историческими сведениями о роде или лице, получившем герб. Пять частей Общего Гербовника были утверждены Императором Павлом I:
- первая чисть - 1 января 1798 г.,
- вторая - 30 июня 1798 г.,
- третья - 19 января 1799 г.,
- четвертая - 7 декабря 1799 г.,
- пятая - 22 октября 1800 г.
Императором Александром I были утверждены:
- шестая часть - 23 июня 1801 г.,
- седьмая - 4 октября 1803 г.,
- восьмая - 25 января 1807 г.
- и девятая - 5 августа 1816 г.
Десятая часть была утверждена почти двадцать лет спустя, в 1836 г. Николаем I. Первые четыре части Общего Гербовника были отпечатаны в Петербурге в 1803-1809 гг., с пятой по десятую части были изданы а 1836-1840 гг. в количестве 600 экз. Гербы в них гравированные в черно-белом воспроизведении. (Несколько лет назад было предпринято факсимильное переиздание первых трех частей Общего Гербовника с издания 1803-1809 гг.) Следующие десять частей изданы не были и существуют в единственном экземпляре. Одиннадцатая часть Общего Гербовника была утверждена в 1857 г.,
- двенадцатая - в 1882 г.,
- тринадцатая - в 1885 г.,
- четырнадцатая - в 1890 г.,
- пятнадцатая - в 1895 г.,
- шестнадцатая - в 1901 г.,
- семнадцатая - в 1904 г.,
- восемнадцатая - в 1908 г.,
- девятнадцатая - в 1914 г.
- и двадцатая - в феврале 1917 г.

В РГИА хранится и так называемый двадцать первый том, в который внесен 61 герб, утвержденный Сенатом при Временном правительстве с 1 июня по 22 ноября 1917 г. Общий Гербовник не включает в себя весь корпус утвержденных дворянских российских гербов. Часть гербов, по желанию просителей, выдавалась в дипломах (жалованных грамотах). Большая часть дипломных гербов оказалась пропущенной при составлении Общего Гербовника. В 1894 г. Гербовым отделением Департамента Герольдии было предпринято составление «Сборника Высочайше утвержденных дипломных гербов российского дворянства, не внесенных в Общий Гербовник». Для этого была проведена большая работа по выявлению гербов, которые вместе с формулярами хранились в архиве Департамента Герольдии. Всего было составлено двадцать книг, включающих в себя 1770 гербов. И «Сборник Высочайше утвержденных дипломных гербов», и «Общий Гербовник дворянских родов Всероссийской Империи» являются важными источниками по истории российской дворянской геральдики, а последний представляет собой еще и выдающийся памятник прикладного и изобразительного искусства.Традиции историко-родословных исследований в России имеют многовековую историю. Уже на первых страницах русских летописей мы найдем сведения по истории правящей династии Рюриковичей, имена воинов и государственных мужей, чьи подвиги и деяния столетиями сохранялись в потомстве.

Память о предках — одна из древнейших и самых благородных традиций человечества. Не только христианство, но и другие религии стремились сохранить память об умерших. Торжественный погребальный обряд (древнерусская тризна, христианское траурное богослужение, заупокойные молитвы у мусульман и традиционные поминки, известные у многих народов); специальные дни, посвященные памяти умерших предков (например, белорусские и литовские «дзяды»); синодики — списки имен умерших родичей, на поминание которых в церкви и монастыри делались щедрые вклады. Все это закрепляло родовые и семейные связи, а имена умерших, давно ушедших, бережно сохранялись в памяти потомков — тех, в ком продолжались они. Память о предках никогда не была привилегией знати. Об этом не грех напомнить теперь, когда порою наши современники, обращаясь к семейной истории, стремятся найти себе предков непременно дворянских. Каждое новое имя в вашей родословной — это один из тех, кому обязаны Вы своим существованием. Отец и мать, два деда и две бабушки, четверо прадедов и прабабушек, и так далее — уже через несколько поколений число Ваших предков достигает сотен и тысяч. Каждый из них был участником событий, о которых мы знаем из школьных учебников, хотя, к сожалению, не каждого можем назвать поименно.

Чем ближе к нам — тем реальнее найти имена Ваших предков — крестьян или мещан, купцов или священников; дальше уходят в прошлое родословные многих дворянских родов, некоторые из них — и особенно потомки русских князей, многочисленные Рюриковичи, могут проследить свой род до первых веков Руси. Разумеется, древность рода не дает никаких привилегий. Подвиги предков — не повод для спеси; другое дело — естественная гордость, сродни той, с которой Александр Сергеевич Пушкин встречал на страницах русских летописей имена своих пращуров и прапращуров. Родословие дворянства имеет в России особенно богатую традицию. Знатность, древность рода, особенно в допетровской Руси, значили очень много, от рождения определяя принадлежность к той или иной группе служилого сословия. Но судьбы родов складывались по-разному. Порою потомки великих и удельных князей, потеряв свои владения, служили в невысоких чинах; некоторые Рюриковичи даже утратили княжеский титул, хотя и хранили память о родстве с древними князьями Всея Руси.

На службе князьям московским, порой — породнившись с ними, а позже — с царским домом, выдвинулись из числа родового дворянства в ряды знати другие роды. Критерием знатности стало со временем не столько собственно происхождение, сколько служба предков в Москве, и захудавший Рюрикович, несмотря на титул, в местническом споре уступал нередко потомку нетитулованных, но влиятельных бояр. Еще в XVI веке в России была предпринята попытка создания первого официального родословного справочника. Возникший при Иоанне IV Грозном «Государев родословец» (1555) включил сведения о наиболее знатных родах, прежде всего княжеских, служивших в то время по Москве (многие семьи, даже княжеские, жившие в провинциальных городах, в него не попали). Более века спустя, в 1687 году, возникла новая официальная родословная книга, так называемая «Бархатная книга» (названная так впоследствии по своему переплету). В ней были помещены не только семьи, отраженные в Государевом родословце, но и сведения о некоторых других родах.

В основу этих росписей были положены родословные, поданные семьями в 1682—1687 гг. после отмены местничества в «Разрядный приказ», ведавший служилыми людьми и их назначениями. В Приказе родословные должны были проверяться и вноситься в «Бархатную книгу». В это время входят в особенно большую моду легенды о выезде предков из Польши, Золотой Орды и других стран, которые провинциальные дворяне охотно приводят в своих родословных, с тем чтобы подчеркнуть свое «извечное», а не жалованное происхождение. Составляя росписи, эти семьи передают историю рода по памяти, по семейным записям (в том числе — по синодикам).

При этом часто порядок имен вызывает сомнение, счет поколений не всегда достоверен, да и сведения о происхождении порою носят фантастический характер. Насколько искажалась порою реальная родословная можно судить хотя бы по родословной князей Мышецких—Рюриковичей, потомков князей черниговских, которые возвели себя к фантастическому выходцу из рода немецких маркграфов Мейсенских якобы выехавшему в Россию. Порой в XVII в. дворянские семьи приписывались к угасшим родам, упоминаемым в «Государевом родословце». Так, рязанские дворяне Ляпуновы были причислены к потомству Рюрика и эта родословная оказалась официально признанной, хотя впоследствии историки решительно отвергли ее (подобные случаи встречались и позже; так, например, в XIX веке княжеский титул получили Святополк-Мирские, признанные потомками Рюрика, а в действительности права на этот титул не имевшие). Как известно, огромные изменения в составе дворянства произошли при Петре I, с утверждением знаменитой «Табели о рангах», позволившей приобретать дворянство на гражданской и военной службе. Впрочем, и прежде дворянство не было в России замкнутым сословием. Земли на условии военной службы раздавались, особенно в пограничных уездах, вольным людям; особенно большие масштабы такие раздачи получили после разорения и запустения страны, вызванные Смутным временем (начало XVII в.), когда в дети боярские записаны были выходцы из других разрядов служилых людей, например из казаков.

Но именно петровские реформы позволили приобретать дворянство службой, законодательно оформили этот процесс, создали для него четкие юридические рамки. Хотя в XIX в. условия приобретения потомственного дворянства были усложнены (повышалась «ступенька», на которой офицер или чиновник, кавалер того или иного ордена становился потомственным дворянином). Но в целом это сословие было всегда открыто для выходцев из других социальных групп независимо от их происхождения, национальности, религии. После издания императрицей Екатериной II «Жалованной грамоты дворянству» возникают губернские дворянские собрания, в них ведутся родословные книги. При императоре Павле I начинается кодификация русских дворянских гербов (с 1798 г. издается «Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи»). Развивается и научная генеалогия.

Издаются родословные справочники — труды князя П. В. Долгорукова, князя А. Б. Лобанова-Ростовского, В. В. Руммеля и В. В. Голубцова, М. Т. Яблочкова, В. И. Чернопятова и многих, многих других русских генеалогов. Нельзя не отметить также труды петербургского Русского генеалогического общества и особенно Историко-Родословного Общества в Москве, с 1904 по 1917 г., бессменно возглавляемого видным русским генеалогом Леонидом Михайловичем Савеловым, чей 125-летний юбилей мы отмечаем в нынешнем году. Интерес к генеалогии, и прежде всего к генеалогии дворянства, был не случаен: именно это сословие, многие века определявшее политическое, социальное, культурное развитие России, наиболее полно отразило в своих семейных историях важнейшие эпизоды и процессы истории отечества. Бурное развитие русской научной генеалогии в начале XX в. было резко оборвано в период новой Смуты — гражданской войны, многие исследователи были вынуждены покинуть отечество. За рубежом продолжали работать такие видные генеалоги, как Л. М. Савелов, Н. А. фон Баумгартен, их эстафету приняли затем во Франции Н. Н. Иконников, князь Д. М. Шаховской, в Италии — князь К.И. Туманов, в Испании — Д. М. Толстой-Милославский. Здесь, в России, продолжал работу академик Н. П. Лихачев, A. А. Сиверс, видный русский геральдист В. К. Лукомский. «Мостиком» в современность стали для русской генеалогии труды С. Б. Веселовского, работы 60—70 и 80-х гг. — труды М. Е. Бычковой, B.И. Аксенова и других исследователей.

Интерес к генеалогии поддерживали генеалогические семинары и кружки, на базе которых совсем недавно возникли первые научные генеалогические общества — в Петербурге, Перми, Москве, Белгороде... Интерес к генеалогии, пробудившийся в широких кругах, удовлетворят теперь преимущественно переиздания, репринты трудов дореволюционных исследователей. Ставшие библиографической редкостью, эти старинные тома не могут полностью удовлетворить интерес современного читателя. Наука все эти годы не стояла на месте. Историкам удалось уточнить многие факты, опровергнуть некоторые родословные легенды, да и сами родословные древа продолжались — не только в России, но и во многих странах мы найдем теперь носителей исторических русских фамилий. Создатели этой серии книг попытались подвести и своеобразный итог предыдущему этапу развития русской генеалогии, дать краткие очерки истории наиболее значительных и известных русских родов. Решая эту задачу, они столкнулись со множеством проблем.

Одна из них, наиболее трудная, состояла в необходимости разрешить многочисленные противоречия и споры, существующие в генеалогической литературе. Мы уже говорили, что даже родословные наиболее знатных русских семей не всегда достоверны в деталях. Принадлежность в XV—XVI вв. к числу княжеских родов достаточно четко подтверждает право на этот титул, но отнюдь не всегда «привязка» этой семьи даже к основным группам княжеских родов — Рюриковичам или Гедиминовичам — достаточно бесспорна; что же говорить о более детальной родословной, представляющей нередко только длинный перечень имен, лишь изредка прерываемый указанием на участие в тех или иных событиях, походах или церемониях при дворе. С проблемами такого рода столкнулись многочисленные русские генеалоги XVIII—XX вв. Подводя итог их исследованиям, авторы должны были принять одну из версий, ту, которая признается наиболее аргументированной и достоверной. Порою с ними можно спорить. Так, например, происхождение князей Друцких от князей Галицко-Волынских, признанное большинством русских исследователей, в том числе и таким знатоком генеалогии Рюриковичей как Н. А. Власьев, у автора этих строк вызывает сомнение и более правомерным кажется поиск их предков среди удельных князей, правивших на территории нынешней Белоруссии (в частности, в полоцкой ветви Рюриковичей). Традиционная родословная князей Вяземских, приведенная во всех официальных родословных книгах (в том числе в «Бархатной книге»), еще до революции была оспорена Н. А. фон Баумгартеном, который предложил иной вариант их происхождения и считал официального родоначальника — князя Андрея Владимировича по прозвищу Долгая Рука — личностью легендарной. Но, разумеется, авторы вполне вправе не принимать гипотезу Н. А. фон Баумгартена и следовать традиционной версии. В некоторых случаях такие «разночтения» оговорены в тексте. Но при этом и авторы, и читатели должны прекрасно понимать, что изучение русской генеалогии — процесс длительный, далеко не завершенный, даже если речь идет о потомстве первых русских князей, т. е. Рюриковичах, которым посвящен первый том этой серии. Но, несмотря на это замечание, в целом читатель получит достаточно четкое представление об этих родах, занимающих такое большое место в нашей истории. Еще одна проблема, с которой столкнулись авторы, отсутствие в России современных трудов, посвященных указанным семьям. Дореволюционные справочники обрываются в начале XX в. Послереволюционная история российских русских дворянских родов, их современные судьбы — ив самой России, и за рубежом — известны очень плохо.

Лишь частично удалось восполнить этот пробел по зарубежным справочникам — «Готскому альманаху», публикациям Н. Н. Иконникова и князя Д. М. Шаховского и другим источникам. Некоторые данные буквально в последний момент удалось получить из архива Российского дворянского собрания, куда стекаются материалы о современных потомках старых родов; привлекались и архивы других русских генеалогов. Но, разумеется, в этой части родословных неизбежны пробелы и поэтому особенно актуален призыв к читателям — пополнять опубликованные росписи семейными документами (такие дополнения могут быть опубликованы в следующих томах). Это относится и к родовой геральдике (далеко не все семейные гербы отражены в архиве Департамента Герольдии). Разумеется, у внимательного читателя возникнет немало вопросов — любой популярный, обобщающий труд неизбежно их вызывает. Авторы сознательно ограничили информацию, приводимую о тех или иных лицах (отсутствуют точные даты рождения и смерти; как правило, в родословных отражены только мужские представители этих семей — продолжатели фамилий, что, разумеется, несколько огорчает, как и отсутствие традиционных для генеалогии сведений о брачных союзах). Но этот вынужденный лаконизм (быть может, его удастся преодолеть в следующих томах, которые готовятся к печати) объясняется авторским замыслом; цель авторов — дать самую общую картину истории каждой семьи, краткие биографии тех потомков дворянских родов, чьи имена так или иначе прозвучали на страницах энциклопедических справочников, биографических словарей и т. д. В судьбах отдельных представителей сословия перед читателем предстает широкая панорама истории дворянства, наиболее яркие страницы истории нашего Отечества. И этот труд, предпринятый с таким размахом, несомненно, будет способствовать возрождению родовой памяти, напомнит многим славные имена и деяния пращуров. Европейская традиция фамильных гербов укоренилась в России в XVII веке благодаря титулованным иноземцам, прибывавшим на русскую службу. Екатерина II, закрепив права и привилегии дворян «Жалованной грамотой» 1785 года, возвела родовой герб в ранг одного из основных юридических документов, подтверждавших принадлежность к благородному сословию. Удостоверить же законность герба могла Герольдия, подведомственная Сенату, а также дворянские депутатские собрания - органы дворянского самоуправления, созданные в екатерининское царствование. Отсутствие единой налаженной системы геральдического делопроизводства приводило к тому, что гербы нередко переменялись, терялись, закреплялись за теми или иными владельцами без достаточных оснований. Как уже говорилось выше, 20 января 1797 года Павел I издал указ, обязывавший Герольдию приступить к составлению «Общего Гербовника дворянских родов». Каждый дворянский род Российской империи должен был представить в геральдическое ведомство выполненный красками эскиз герба, его описание и краткую историю рода, заверенные предводителем дворянства и двумя заслуживавшими доверия свидетелями. Наблюдение за ходом работы Павел поручил действительному тайному советнику и генерал-прокурору князю А.Б. Куракину. Полученные материалы оформлялись художниками Герольдии и соединялись в книги, каждая из которых состояла из 150-180 гербов и трёх разделов. Первый раздел представлял титулованные (княжеские, графские, баронские) фамилии, а также знатные дворянские роды княжеского происхождения, утратившие со временем свой титул. Последовательность гербов определялась не алфавитом фамилий, а их генеалогическим старшинством. Хованские, Голицыны, Куракины. Одоевские, Борятинские, Репнины, Долгорукие, Щербатовы, Вяземские, Дашковы, Прозоровские, Лобановы-Ростовские - такова очерёдность княжеских родов, вошедших в первый том «Общего Гербовника». Второй раздел содержал гербы дворян, «облечённых императорскою милостью в достоинство дворянское». В третьем разделе помещались гербы, обладатели которых получили дворянство по заслуженным чинам и наградам. Начатое при Павле I составление гербовника растянулось на все последующие царствования: первые пять томов утверждал в 1798-1800 годах Павел, с шестого по девятый - в 1801-1816 годах Александр генеалогическим старшинством. Хованские, Голицыны, Куракины. Одоевские, Борятинские, Репнины, Долгорукие, Щербатовы, Вяземские, Дашковы, Прозоровские, Лобановы-Ростовские - такова очерёдность княжеских родов, вошедших в первый том «Общего Гербовника». Второй раздел содержал гербы дворян, «облечённых императорскою милостью в достоинство дворянское». В третьем разделе помещались гербы, обладатели которых получили дворянство по заслуженным чинам и наградам. Начатое при Павле I составление гербовника растянулось на все последующие царствования: первые пять томов утверждал в 1798-1800 годах Павел, с шестого по девятый - в 1801-1816 годах Александр I. Десятый том - в 1836 году Николай I, остальные десять томов рассматривались последовательно Александром II, Александром III, Николаем II с 1857 до 1917 года. Двадцать первый том, заключавший 61 герб, утверждался Временным правительством с 1 июня по 22 ноября 1917 года.

Изданы были только первые десять частей «Общего Гербовника» тиражом 600 экземпляров, с чёрно-белыми изображениями гербов в технике гравюры на меди, выполненными на высоком художественном уровне. Первые четыре тома выходили в Петербурге в 1803— 1809 годах, другие шесть - в 183о-1840 годах. Дата титульного названия - «Общий Гербовник дворянских родов Всероссийской Империи, начатый в 1797 году» - фиксировала не выход книг, а начало работы над ними. Намерение подготовить полный свод дворянских гербов и закрепить его юридически соответствовало не только государственной необходимости, но и личностным свойствам Павла I, Магистра Мальтийского ордена, императора, культивировавшего дух рыцарства. Не случайно в указе от 1 января 1798 года, закреплявшем юридически первый том «Гербовника», Павел счёл нужным напомнить о Рыцарских обществах прошлого, чьи понятия о чести и достоинстве наследовало российское дворянство. И напоследок  приведём изречение из книги Иисуса, сына Сирахова (украшавшим титульный лист Летописи Историко-Родословного Общества в Москве и ставшим своеобразным девизом тех, кто дорожит памятью предков): «Мудрость их поведят люди, и похвалу их исповесть церковь; телесе их в мире погребена быша, а имена их живут в роде».