RARUS'S GALLERY

Книга I-V, СПБ., в типографии Н. Греча, 1838-1842.

Кн. I: VIII, 280, [1] стр.

Кн. II: 200, 215-216 (тип. опечатка), 28, 4, [1] стр.

Кн. III: 220, 38, 6, [1] стр.

Кн. IV: 177, скл. Folio таблица Славянских имен, 40, 8, [1] стр.

Кн. V: 234 стр.

В 2-х п/к переплетах эпохи с тиснением золотом на корешке. Формат: 22х15 см.

Атлас «Виды и приложения к Очеркам России». Москва, литография Кирстена в Москве, 1838-1840, 41 литографированных листов. Гравировали: Селезнев, Городинский и Victor. Гравированные печатные обложки к тетрадям сохранены. В зеленом марокеновом переплете эпохи с тиснением золотом на крышках и корешке. Позолоченная декоративная застежка с виноградным орнаментом. На передней крышке переплёта размещена позолоченная накладка с декоративным растительным орнаментом и владельческим вензелем «А И К» [Александры Ивановны Комуховой], гравированным чернью. Тройной золотой обрез. Муаровые форзацы. In 4º, oblong.

Библиографическое описание:

1. Антикварная книжная торговля Соловьева Н.В. Каталог №105, Спб., 1910, «Редкие книги», Livres Rares, №298, 35 р.

2. Бурцев А.И. «Обстоятельное библиографическое описание редких и замечательных книг», Спб., 1901, т. IV, №1373 — «Книга замечательная, как по содержанию, так и по редкому изданию, в настоящее время весьма редкая! Куплен мной экземпляр за 20 рублей в хорошем виде».

3. Обольянинов Н. «Каталог русских иллюстрированных изданий 1725-1860 г.г.», Спб., 1915, №2014.

4. Тевяшов Е.Н. «Описание нескольких гравюр и литографий», Спб., 1903, стр. 86-88.

5. Березин-Ширяев Я.Ф. «Материалы для библиографии», Спб., 1868, т. IV, стр. 19-20 — довольно редка!

6. Готье В.Г. «Каталог большей частью редких и замечательных русских книг», Москва, 1887, №№293, 10092 (без атласа).

7. «Всеобщая библиотека России. Каталог книг библиотеки А.Д. Черткова». Второе прибавление. Москва, 1844. стр. 415-416, № 17 ( в атласе только 35 листов).

8. Пассек Т.П. «Из дальних лет». Спб., 1878—1889 (Т.1-3).

9. Герцен А.И. «Былое и думы», т. I. Лондон. 1858.

10. Герцен А.И. «Сочинения», т. I. Женева, 1875.

«О, Родина Святая!

Какое сердце не дрожит

Тебя благословляя?»

В.А. Жуковский

«Отечество наше раскинулось в трех частях света (тогда еще Аляска была наша), богато разнообразием стран и климатов, населено народом с самобытным характером и отличительной исторической жизнью, и так богато прошедшим, настоящим и надеждами на будущее, что нам предстоит только собирать сведения для изучения его по свойству природы, по историческим событиям и памятникам, по обычаям и быту народа. Каждому из нас известна одна какая-нибудь часть России, но смело можно сказать, что вполне никто не знает ея богатства и глубины ея жизни, тем более, что эта жизнь не одинакова с жизнью европейских и азиатских государств»,— такими словами Вадим Васильевич Пассек открывает свои знаменитые «Очерки России».

Пассек, Вадим Васильевич (1807-1842) — этнограф-историк и литератор, автор «Путевых записок Вадима» и издатель «Очерков России». Брат генерала Диомида Пассека. Принадлежал к кругу русской молодежи 30-х годов XIX века, о которой Герцен писал: «Такого круга людей талантливых, развитых, многосторонних и чистых я не встречал потом нигде…» Он родился 20-го июня 1808 года в Тобольске, где жил в это время в ссылке его отец Василий Васильевич. Рождение Пассека почти совпало с самым трудным временем жизни его семьи в Сибири, когда вследствие притеснений Тобольского губернатора фон Брина осенью 1808 года было решено перевести отца Вадима Васильевича из Тобольска в селение Абалат. На помощь Пассекам в эту минуту явился инспектор врачебной управы И.X. Керн, взявший ребенка под свое покровительство и приютивший его у себя в доме; таким образом, несчастье Пассеков почти не коснулось Вадима Васильевича в пору его младенчества. С тягостью жизни ссыльных он начал знакомиться с 1818 г., когда после смерти Керна вернулся в родную семью, и понес наравне с взрослыми ее членами все постигшие ее невзгоды. Возвращение в Россию Пассекам было разрешено в 1824 году; они поселились в Москве, где жили и ранее ссылки. В 1826-1827 году Вадим Васильевич поступил в университет на эфико-политическое отделение философского факультета, которое и окончил, по всей вероятности, в 1830 году со степенью кандидата.

В университете Пассек близко сошелся с Герценом; они явились друг друга дополняющими величинами: Пассек мог пользоваться от Герцена и членов его кружка тем, что дала им жизнь с детства и воспитание в центре русского просвещения; со своей стороны, он познакомил их с жизнью, полной лишений, нужды и несчастий, со знанием свободы и любовью к воле; всех их соединяло в одно целое влечение к науке, литературные интересы и общие мечты об осуществлении в действительности их идеальных стремлений. Время окончания Пассеком университетского курса совпало со страшной холерой, опустошившей Москву осенью 1830 года; борьбой с холерой Пассек и начал свою службу; отдав себя в распоряжение холерного комитета, он работал с редким самоотвержением и, не довольствуясь своей обязанностью по заведыванию канцелярией и хозяйственной частью больницы, ухаживал за больными наравне с докторами, показывал примеры приема лекарств и даже делал на себе опыты прилипчивости болезни, чтоб доказать сравнительную безопасность холеры и этим привлечь новые силы к борьбе с нею.

По окончании холеры Пассек предался подготовлению к магистерскому экзамену, работе над диссертацией по русской истории и отчасти литературным занятиям; к этому же времени (1832 г.) относится его женитьба на родственнице Герцена, приобретшей впоследствии известность, Т.П. Кучиной. Весной 1834 г., еще до защиты диссертации, Пассек получил от попечителя Харьковского учебного округа графа A. H. Панина предложение занять кафедру русской истории в Харьковском университете; случайное совпадение времени этого приглашения с арестом Герцена лишило его возможности занять кафедру: по приезде в Харьков еще до начала чтений он получил запрещение читать лекции. Неосуществление мечты Пассека о давно желанной профессуре оказалось для него почти одновременным с рядом огорчений, происшедших вследствие охлаждения к нему его прежних друзей: ни Герцен, ни другие не поняли начавшегося в это время в Пассеке увлечения историческими работами, его восторженного отношения к прошлому Руси; приняв это за ренегатство и переход в «лагерь служебного патриотизма», они совершенно от него отвернулись. Между тем, недостаток средств к жизни принудил Пассеков перебраться в их харьковское имение; здесь начались работы Пассека по этнографии, а с 1836 г. — по составлению статистического описания Харьковской губернии; эта последняя работа, порученная Пассеку Министерством Внутренних Дел, определила его служебное положение, как причисленного к Министерству, с откомандированием в Харьковскую губернию. Вслед за статистическим описанием Харьковской губернии, представленным в Министерство в 1837 году, Пассеку было поручено описание Таврической губернии; эта работа заставила его перекочевать в Одессу для архивных разысканий, затем направила в Крым; описание Таврической губернии было им окончено в 1838 году. Наряду с этими работами Пассек занимался в те годы исследованием южно-русских курганов и городищ и подготовкой материалов для будущего своего издания «Очерки[ов] России». Малоросс по дальним предкам, харьковский помещик, он еще в Москве, в своей книге «Путевые заметки», выказал себя пламенным украинским патриотом.

Это обстоятельство в связи с начавшимися работами по южной этнографии и статистике поставило его в ряд начинателей украинофильства и сильно сблизило с кругом лиц, предавшихся делу изучения малорусской народности — И.И. Срезневским, А.Л. Метлинским, А.П. Рославским, О.С, Евецким и др. Но временный пыл увлечения Малороссией скоро у него охладел; уже в 1839 году, еще в бытность Пассека на юге России, стали заметны в нем общерусские, даже всеславянские идеи, мечты о создании общеславянского государства под верховной властью России. Вернувшись в Москву в 1839 г., Вадим сблизился с кругом Александра Фомича Вельтмана, имевшим славянофильское направление. По понедельникам в доме Вадима и его жены, тетки Герцена Татьяны Петровны Пассек (урожденной Кучиной), проходили вечера, беседы на которых, по словам Татьяны Пассек, «касались большей частью литературы, умственного движения, общественных новостей и политики». С тех пор, как Вадиму отказали в университетской кафедре из-за знакомства с попавшим под арест (по политическим причинам) кружком Герцена, карьера его не подвигалась, и семья жила бедно, но мирно и счастливо. Рассказывая о «понедельниках», жена Пассека говорит: "Недостаточность средств отзывалась и на наших понедельниках. Кроме чая с самыми простыми принадлежностями, ничего не подавалось, но, несмотря на это, на понедельники сбиралось до двадцати пяти человек, иногда и больше. Бедность обстановки искупалась искренностью приема и свободой. Входя к нам, каждый чувствовал себя как бы у себя, не стесняясь высказывал свое мнение, не раздражаясь выслушивал противоположное воззрение. Вадим умел сообщить всем свою терпимость, свое чувство меры и симпатичность; речь его была спокойна, ясна, проста, без преувеличенных идей и чувств и без пылкой заносчивости". Первые годы жизни в Москве были посвящены им изданию «Очерков России»; затем, после поездки в Петербург он получил поручение составить статистическое описание Московской губернии; с 1841 года он был назначен редактором нового официального издания «Прибавлений к Московским Губернским Ведомостям». Ряд историко-этнографических и археологических работ Пассека в «Очерках России» и в других изданиях в годы жизни в Москве ввел его в круг славянофилов; это были А.Ф. Вельтман, М.П. Погодин, С.П. Шевырев, В.И. Даль, M.H. Загоскин и др.; с некоторыми из них он был знаком еще до поездки на юг.

Его прежние друзья из кружка Герцена, с которыми его вновь заставила столкнуться сила обстоятельств, были от него далеки; социализм и политические идеи, увлекавшие их, в нем были заглушены идеями народности и ни мало его не интересовали. Герцен с своей стороны видел в нем отсталого человека, «привинченного к 1833 году», и совершенно не понимал его интересов, его «славянизма» и «ортодоксности». Общего между прежними товарищами не было ничего; только к самому концу жизни Пассека сгладилось несколько их охлаждение, но и то, сколько можно думать, исключительно на почве старой дружбы. Пассек умер 25-го октября 1842 года на 34-м году жизни от скоротечной чахотки, возникшей вследствие простуды. По странной случайности одна из последних работ его — «Историческое описание Симонова монастыря» была оплачена по просьбе автора вместо гонорара отведением места на монастырском кладбище. В деятельности Пассека можно различить две области, одна с другой соприкасающиеся: во-первых, деятельность редактора и издателя, во-вторых, деятельность писателя. Главная заслуга в первом отношении заключается в издании повременного сборника «Очерков России» (1838-1842). Целью «Очерков» была популяризация трудов по русской истории, древностям, статистике, географии, этнографии, народному быту, естествоведению и пр., и пр.; кроме того, редактор имел в виду сосредоточить в своем издании «по возможности все рассеянные понятия и знания, приобретенные более опытом и основанные на действительности, нежели выведенные из умозрения»; он хотел также «завлечь к содействию в наблюдении и исследовании всего отечественного; развить и упрочить верным знанием горячее чувство любви к отечеству и благоговение к его великой судьбе». Широкая цель «Очерков» исключала, как казалось Пассеку, возможность работы одного человека: «в этом отношении», говорит он, «Очерки» не принадлежат мне... — они принадлежат равно каждому из нас — принадлежат отечеству; я счастлив тем, что раскрываю книгу, в которую каждый может вписать свою мысль, свое чувствование, знание, даже замечание о той стране, где он живет». «Очерки» были для своего времени явлением замечательным; и, должно отдать справедливость, их значение признано современной критикой; они были оценены и ученым Обществом истории и древностей, давшим Пассеку на окончание его «полезных для русской истории очерков» полторы тысячи рублей ассигнациями; в официальных сферах на них было также обращено внимание: издание «Очерков» по преимуществу явилось поводом назначения Пассека редактором «Прибавлений к Московским Ведомостям». Деятельность по редактированию этого последнего издания стоит в близком отношении к деятельности Пассека, как издателя «Очерков». Это издание, несмотря на свой официальный характер, под его руководством представило собой чрезвычайно полезный журнал, дав на своих страницах много хорошего материала, главным образом, по археологии края, и ряд статей, обсуждающих как научные вопросы, так и вопросы текущей жизни.

В заслугу Пассеку, как редактору «Прибавлений», нельзя не поставить умения привлечь сотрудников; этому, конечно, способствовали его обширные знакомства во второй период московской жизни. Собственно литературная деятельность Пассека началась в 1831 году, задолго до выхода первых книжек «Очерков», тотчас по окончании университетского курса, статьей «Три дня в Москве во время холеры». Статья эта представляет собой три отрывка из записок Пассека, веденных им во время службы его в холерном комитете 1830 года; она дает довольно наглядное и рельефное изображение бедствия, обрушившегося на Москву. Следующей работой Пассека были высмеянные Белинским «Путевые записки Вадима» (Москва, 1834), послужившие одним из поводов к охлаждению его дружбы с кружком Герцена. Эти записки, «путевые» только по названию, раскрывают историко-романтические воззрения Пассека на прошлые судьбы России и на Малороссию и интересны, как ясная характеристика автора в начале его деятельности. Дальнейшие работы Пассека печатались по преимуществу в «Очерках России» и в «Прибавлениях к Московским Губернским Ведомостям»; небольшая часть их появилась в «Харьковских Губернских Ведомостях», в «Журнале Министерства Внутренних Дел», в «Московском Наблюдателе», в «Живописном Обозрении», «Москвитяниие», «Материалах для статистики российской империи», «Русском историческом сборнике» и, наконец, отдельными изданиями. Работы его чрезвычайно разнообразны как по содержанию своему, так и по целям, ими преследуемым. Наибольшее значение в свое время имели статьи по народоведению, едва ли не первые в завлекательном и простом изложении ознакомившие русское общество с его родиной. Они дали изображение разных племен России («Осетины», «Самоеды Березовского уезда», «Поверье финнов»), описание быта и обычаев и записи песен Великой и особенно Малой Руси («Малорусские святки», «Малорусская свадьба», «Малорусские поверья», «Купало», «Веснянки», «Русский простонародный костюм Тверской губ.» и др.), замечания по народной словесности и истории литературы (предисловие к статье Макарова «Москва в своих родных песнях», «Котляревский и его Энеида»), статьи по исторической географии («Границы южной России до нашествия татар»), сведения об исторических местностях России («Киево-печерская обитель», «Историческое описание Симонова монастыря», «Царево-Борисов», «Береславль», «Окрестности Переяславля», «О состоянии Москвы и Московской губернии в царствование Петра Великого», «Киевские золотые ворота»), исторические замечания о русском языке («Олегов ключ»), путевые заметки о южной России («Отрывки из путешествия в Крым», «Ногайские степи», «Слобода Хаплуновка» и пр.). Статьи, относящиеся к этому ряду, сказали в свое время несомненную пользу; ныне они имеют значение лишь исторических памятников — образцов научного романтизма второй четверти столетия; исключение могут составить немногие из них, каково, напр., «Описание Симонова монастыря», подробное и тщательное исследование серьезного характера.

С рядом перечисленных статей соприкасаются труды по изучению курганов и городищ; они разнятся от первых отсутствием популяризаторских целей. Пассек предполагал исследовать курганы и городища на всем протяжении России «от Дуная до Забайкалья», как он выразился в представлении Московскому Обществу истории и древностей; не имея возможности осуществить этот громадный план, Общество поручило ему обозреть курганы какой-нибудь одной губернии, что и было им исполнено по отношению к Харьковской губернии (описание курганов и городищ было напечатано в нескольких редакциях). Совершенно особняком стоят работы Пассека по статистике — работы официального характера, исполнявшиеся по поручению Министерства Внутренних Дел; это суть: «Историко-статистическое описание Харьковской губернии», «Города Харьковской губернии» (оба труда были напечатаны в «Материалах для статистики Российской империи»), «Статистическое описание Таврической губернии» и «Статистическое описание Московской губернии» (напечатаны не были). К этим работам надо причислить неофициальные работы по статистике, напечатанные в «Прибавлениях к Московским Губернским Ведомостям». Из настоящего краткого обзора литературно-ученой деятельности Пассека ясно видно разнообразие предметов, его занимавших; нельзя не отметить при этом, что настоящее разнообразие не обусловливается принадлежностью той или другой статьи к различным эпохам жизни их автора: все научно-литературные занятия, несмотря на их несходство, интересовали Пассека одновременно, часто являясь дополнением, подмогой одно другому. Пассек на них как бы испытывал свои силы; он не успел создать того, что хотел, не успел подробно развить свои воззрения и только намеками указал свои цели. Если довольно ясно бросается в глаза отношение Пассека к науке, далеко не так определенно политическое его миросозерцание: юношеские увлечения западом, идеями Герцена сменились у него в зрелом возрасте стремлением к народу, украинством, славянофильскими мечтами. Трудно сказать, действительно ли это была неустойчивость убеждений, неясность взглядов, а не следствие желания быть вне всех партий, чтобы общими силами осуществить искренние и заветные свои стремления дать возможность и способы изучения России русскому обществу.