RARUS'S GALLERY

Булычев И.Д. Атлас к «Путешествию по Восточной Сибири И. Булычева Императорского Русского Географического Общества Действительного члена», состоящий из 65 листов литографированных рисунков, изображающих разные местности Сибири, ее народы, их одежду и утварь. Спб., литография Бахмана и Fr. Droeger в Москве, 1856. 65 хромо- и тоновых литографий. В п/к переплете того времени. Формат: folio, 50x37 см.  На заглавном листе атласа изображен монумент Ермаку-покорителю Сибири в Тобольске. Эта обстоятельная и важная для изучения Восточной Сибири книга отпечатана была в очень небольшом количестве экземпляров. Редкость!

Библиографическое описание:

1. Обольянинов Н. «Каталог русских иллюстрированных изданий. 1725-1860». Т. 1, №271. Внес большую путаницу в комплектность!

2. Антикварная книжная торговля Соловьева Н.В. Каталог №100, Спб., 1910, «Редкие книги». Искусство, археология, художественные издания, Rossica, книги о Москве и Спб. и т. д. Livres Rares, №24. Некомплект. 25 рублей!.

3. Бурцев А.Е. «Обстоятельное библиографическое описание редких и замечательных книг», Спб., 1901, т. V, №1663 («Чистые экземпляры со всеми рисунками очень редки. Куплен мною экземпляр за 35 рублей!»)

4. Н.Б. «Русские книжные редкости», т. 1, №76. Редкость!

5. Антикварная книжная торговля П. Шибанова №105: Ценные и редкие книги. М, 1901, №60, 30 рублей! Роскошное и редкое издание!

К середине XIX в. «восточно-сибирский вопрос» постепенно выходит из административной и финансовой плоскости и приобретает многомерное социально-экономическое и политическое значение. Только что назначенный восточно-сибирским генерал-губернатором Н.Н. Муравьев представил в начале 1848 г. царю программу первоочередных мер по управлению краем.

Кардинальное изменение правительственного подхода к сибирской политике, считал он, — насущное требование времени. После реформ М.М. Сперанского жизнь Сибири претерпела серьезные изменения: развитие золотопромышленности, столкновение англичан с китайцами привели к тому, что этот сибирский регион, доказывал он, «получил совершенно новое значение в империи, значение, которому мало соответствует состав, средства и, может быть, самый образ тамошнего управления». Поэтому перед сибирской администрацией и центральным правительством неизбежно встает целый ряд новых политических, экономических и административных задач. В числе главных задач своей деятельности как генерал-губернатора, он указал на неудобство Охотского порта и на необходимость перенести тихоокеанский порт в другое место, а также изыскать средства к улучшению сообщения с Камчаткой. «Так, у тебя возьмут Камчатку, — передавал П. Шумахер слова Николая I, сказанные Муравьеву 8 января 1848 г., — и ты только через полгода узнаешь». Во всеподданнейшем докладе, поданном на следующий день Муравьев попытался отреагировать на царскую реплику, упоминая о необходимости установить надежное сообщение с Охотско-Камчатским краем, связав эту задачу с решением амурского вопроса. «Сообщения верные и прочные без поселения земледельческого существовать не могут, а между тем доколе р. Амур остается для нас недоступною, сообщения этого остается искать только через Якутскую область и вместе с тем решить давно возникший вопрос о перенесении Охотского порта» Для себя же он ставил более конкретную цель: «Смею думать, что Охотское море и Камчатка, при усиливающейся ныне китовой ловле в ее окрестностях и особенном внимании Европейских морских держав на Восточном океане, не могут уже оставаться чуждыми ближайшего наблюдения и соображений Главного Начальства Восточной Сибири».

Современники считали, что Николай I был заинтересован в том, чтобы двинуть дело вперед, и не случайно Муравьев получил право лично обращаться к императору в важных случаях. Серьезную поддержку новый курс Муравьева получил в Петербурге у вел. кн. Константина Николаевича, руководившего морским ведомством, и министра внутренних дел Л. А. Перовского. Направленный в столицу в качестве доверенного лица, М. С. Корсаков советовал Муравьеву для ускорения решения дел самому приехать в Петербург, добавляя: «Слышал я, что Государь недавно Киселеву сказал: «Пора нам на Камчатку смотреть с настоящей точки зрения, пора видеть пользу, какую можно извлечь из нее…». Эти слухи меня порадовали», — доносил Корсаков. Но эта поддержка не имела абсолютного характера и инициативы молодого генерал-губернатора наталкивались на существенное противодействие, прежде всего со стороны Министерства иностранных дел и Министерства финансов. Однако получить разрешение на камчатскую поездку оказалось получить из Петербурга не просто и потребовалось вмешательство Л. А. Перовского. Особые надежды при этом возлагались и на поддержку управляющего Морским министерством князя Александра Сергеевича Меншикова. (1787-1869). Ознакомившись на месте с состоянием дальневосточной политики, Н. Н. Муравьев объявил преступным предшествовавший политический курс: «…в последние 35 лет враждебный дух руководствовал всеми нашими действиями в этой стороне!

Обвинять моих предшественников, т.е. генерал-губернаторов Восточной Сибири, было бы не справедливо — но грех Сперанскому, ибо тот, кто собирался быть председателем временного правления, не мог не понимать важности Восточного океана…». Излагая свой взгляд на будущее Восточной Сибири и значение ее для России в письме вел. кн. Константину Николаевичу 20 февраля 1852 г., Муравьев еще раз подчеркивал, «что главнейшею заботою и занятием здесь правительства должно бы быть обеспечение естественных границ империи, предмет, который, к сожалению, и Сперанским и до него, и после него оставлен был без всякого внимания».

Обвинения в невнимании к Восточной Сибири Муравьев адресовал в первую очередь петербургским властям, «ибо местные в Сибири начальники неоднократно порывались, в меру своих средств и прав ознакомиться с этими любопытными краями» и частенько использовали местное купечество для снаряжения абсолютно целевых изысканий. В подобного рода оценках явно просматривались два важных момента: во-первых, упрек в адрес петербургских политиков, не сознающих значения для России этой напичканной различными ресурсами части Империи; во-вторых, попытка подчеркнуть, что региональные власти были и могут быть более предусмотрительны в силу своей лучшей осведомленности. В последнем утверждении сквозила мысль о необходимости Петербургу не только более чутко прислушиваться к мнению местных властей, но и передать им часть политических полномочий. Купеческое сословие Восточной Сибири в целом и Верхнеудинска в частности, а именно его формирование и развитие в феодальный период в истории Забайкалья до сих пор комплексно не изучено, хотя купечество внесло огромный вклад в экономическое, социальное и культурное развитие этого региона.

Если исследования по данному вопросу в российской историографии, касаемо городов европейской части России, предпринимались неоднократно, то опыт изучения обозначенной темы в Восточной Сибири невелик. По «купеческой теме» Восточной Сибири рассматриваются отдельные аспекты (менталитет и деловой облик, благотворительность, меценатство, бытовая культура), вклад же сословия в экономическое, социальное и культурное развитие региона недостаточно изучен, т. е. обобщающей работы, которая бы всесторонне отразила экономический, политический и социокультурный аспекты пока нет. Изучение генезиса, социальной мобильности и становления купеческого сословия в XVII — первой половине XIX вв. на примере Верхнеудинска и округа в сравнительном анализе с соседними городами Восточной Сибири позволяет более глубоко понять некоторые экономические и социальные проблемы в развитии региона: (эволюция и история изучения региона, местное законодательство, торговые и промышленные отношения, отношения собственности, развитие инфраструктуры). Разработка темы истории сибирского купечества в целом и купечества отдельных городов в частности, имеет большое значение для изучения истории Сибири, поскольку в силу специфического социального состава населения купечество играло весьма важную роль в жизни края. В числе важнейших проблем, возникающих при изучении «купеческой темы», является проблема, связанная с историей зарождения, развития и становления купеческого сословия на восточных окраинах Сибири, которая насчитывает почти два столетия (со второй половины XVII до конца первой половины XIX вв.). За это время купцы выделяются из массы посадских людей, оформляя состав гильдийства, получая привилегии, права и обязанности от правительства, наращивают свои капиталы за счет промыслов, торговли и промышленности, несут различного рода повинности, платя налоги и акцизы, собираемые государственной казной. В XVII в., опираясь на частную инициативу, Российское государство территориально расширилось до Тихого океана.

Политическое освоение огромной территории Сибири силами казачьих отрядов шло параллельно с ее экономическим освоением предпринимателями — это был тяжелый и самоотверженный труд, вспомним опыт первой купеческой династии Строгановых. Немаловажную роль по этой проблеме сыграло путешествие Ивана Дмитриевича Булычева. Булычев И.Д. Путешествие по восточной Сибири И. Булычева, Императорского Русского Географического Общества Действительного Члена. Часть I: Якутская область, Охотский край. - Спб., 1856.- 298 с. - Познавательный очерк о Восточной Сибири 40-50-х гг. XIX века. Во вступлении автор излагает историю покорения Сибири; дает таблицу административно-территориального деления с комментариями к ней; затем описывает природу, социально-экономическое положение, занятие населения, религию, образование. На с. 251-268 автор приводит найденную в краевых архивах «Инструкцию» по сбору дани в казну секунд-майору Щерболеву, составленную Екатериной II в 1763 году. Секунд-майор был послан для исследования и прекращения беспорядков и злоупотреблений по управлению Сибири.