RARUS'S GALLERY

В тогдашния времена  бывшаго ближняго боярина и наместника Вятскаго, в европейские государства в Краков, в Вену, в Венецию, в Рим и на Мальтийский остров, изданная по подлинному описанию, находящемуся в библиотеке сына его господина обер-камергера, генерал-аншефа, сенатора … графа Петра Борисовича Шереметева. Москва, печатано при Императорском Московском университете, 1773. 4, 90 с., 5 л.л. илл., 2°. Текст и титульный лист заключены в нарядную орнаментальную рамку. Описание дипломатической миссии генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева. Гравюры с изображением аудиенций, данных ему польским королём Яном Собеским, римско-германским императором Леопольдом I, папой римским Иннокентием XII. Чрезвычайная редкость!

Библиографические источники:

1. Обольянинов Н. «Каталог русских иллюстрированных изданий. 1725-1860». Спб., 1914, № 963

2. Остроглазов И.М. «Книжные редкости». Москва, «Русский Архив», 1891-92, № 89

3. Геннади Гр. «Русские книжные редкости». Библиографический список русских редких книг. СПБ., 1872, № 38

4. Н.Б. «Русские книжные редкости». Опыт библиографического описания. Части I-II. Москва, 1902-03, № 672

5. Сопиков В.С. Опыт российской библиографии. Редакция, примечания, дополнения и указатель В.Н. Рогожина. Т.1-2, Ч.1-5, СПБ, издание А.С. Суворина, 1904-1906, № 4192

6. Битовт Ю. «Редкие русские книги и летучие издания 18-го века». Москва, 1905, № 1772

7. Сводный каталог русской книги XVIII века. 1725-1800, т.III, № 8245

8. Из сокровищ Российской государственной библиотеки. Книжная культура России XVI-начала XXвека. Москва, 1998, № 30

Книга эта часто  встречается в продаже виде аллигата  вместе с письмами Петра Великого к графу Б.П. Шереметеву, вышедшим в 4-х частях в 1778-79 г.г. Шереметев, Борис Петрович, граф— генерал-фельдмаршал, тайный советник, род. 25 апреля 1652 г., скончался 17 февраля 1719 г. Борис Петрович был старшим из сыновей боярина Петра Васильевича Шереметева (Большого) и до 18 лет жил при отце, преимущественно в Киеве, где посещал Старую Киевскую Школу, а позднее принимал участие в административных трудах отца. В 1669 г. он был пожалован комнатным стольником и осенью того же года женился на дочери Переяславского воеводы Евдокии Алексеевне Чириковой. С 1671 г. началась служба молодого Шереметева при дворе. Неоднократно сопровождая царя в частых поездках его по монастырям, Борис Петрович исполнял обязанности рынды на торжественных приемах, а в 1679 г. был назначен товарищем в большой полк боярина и воеводы кн. М. А. Черкасского. В 1681 г., при образовании Тамбовского городового разряда, Шереметев был назначен разрядным воеводой и уехал в Козлов, откуда ему пришлось вскоре выступить — во главе трех рейтарских и семи солдатских полков — против татар, тревоживших наши рубежи. В 1682 г., при восшествии на престол царей Иоанна и Петра, Шереметев был пожалован в бояре, и с тех пор принимал близкое участие в управлении, главным образом, внешними сношениями России, предусмотрительно держась в стороне от партийных раздоров, ареной которых был царский двор того времени. Особенно видную роль играл он при переговорах с посольствами австрийским и польским, прибывшими в 1685—86 гг. в Москву для заключения союза против турок. С австрийцами переговоры не привели ни к чему, так как у послов не было полномочий на заключение вечного мира с Россией, что московское правительство ставило необходимым условием союза; польские же послы, после семинедельных пререканий, согласились на наши требования, и 27 апреля 1686 г. подписан был договор, по которому Польша навсегда отказывалась от притязаний на Киев и часть Малороссии, цари же обязывались разорвать мир с Турцией и в следующем году двинуть войска на Крым. За успешное ведение дела Шереметев был пожалован званием ближнего боярина и наместника Вятского и, вместе с окольничим Чаадаевым, отправлен к королю Яну "для явственнейшего и совершеннейшего вразумления о договоре" и принятия королевской подтверждающей грамоты. По окончании этой миссии Шереметев должен был посетить Вену — объявить императору Леопольду о состоявшемся с Польшей соглашении и возобновить начатые в Москве переговоры о вечном мире. С блестящей свитой Шереметев в конце июня выехал из Москвы. Посольство шло на 280 подводах, под конвоем стрельцов, медленно передвигаясь по грязным дорогам, и только 31 июля прибыло на Литовский рубеж, в с. Мигновичи.

Вопреки обычаю, послов никто не встретил: ни подвод, ни кормов им заготовлено не было. Тем не менее Шереметев, не мешкая, двинулся дальше и 5 августа прибыл в Могилев. Здесь он узнал от местных властей, что король со всеми гетманами под Тысмяницей, в 24 милях за Львовым. Узнал он также, что выполнить возложенную на него задачу — добиться ратификации договора королем — будет нелегко, так как пункты о льготах православию в Польше и территориальных уступках России король и многие магнаты считают неприемлемыми. 19 августа посольство, все еще на своих лошадях, втридорога нанимая подводы, прибыло в Минск. На следующий день явился туда назначенный им, наконец, пристав — подчаший Слонимский Федор Токаревский, которому Шереметев немедленно поставил на вид странность приема, оказанного послам в Польше. Токаревский оправдывался тем, что извещение о прибытии посольства запоздало. Доведя Шереметева до Брест-Литовска, Токаревский отъехал, не дожидаясь прибытия нового коронного пристава, и посольству снова пришлось идти без всякого почета и удобств почти до самого Львова; коронный пристав встретил их всего в 50 верстах от города и 26 сентября Шереметев въехал в Львов и здесь целых два месяца ожидал аудиенции. Тщетно посылал он письмо за письмом в королевский лагерь, требуя немедленного приема и жалуясь на полное невнимание местных властей к русскому посольству. Огинский, которому адресованы были жалобы, отвечал уклончиво: ссылался на военное время, невозможность провести послов в лагерь, необходимость дать отдохнуть королю, утомленному трудным походом к Яссам, — наконец, на отсутствие многих сенаторов и самого канцлера коронного. Кончилось тем, что Шереметев, потеряв терпение, заявил, что уедет назад, если до 24 ноября аудиенция не состоится. Угроза подействовала. 23 ноября король переехал во Львов и до 29 совещался с сенаторами. Он долго не соглашался на уступку Киева, Смоленска и Чернигова, но вынужден был уступить настояниям воевод Краковского, Познанского и Русского и канцлеров Литовского и Польского, указывавших на невозможность отказа от заключенного договора после того, как Россия порвала уже мир с Портой. 2-го декабря посольство было принято Яном "со всякой честью и учтивством", а 12, после долгих споров и пререканий Шереметева с сенаторами, король, со слезами на глазах, принес торжественную клятву на верность договору и вручил Шереметеву подтверждающую грамоту. На следующий день Шереметев приступил к обсуждению с сенаторами остальных порученных ему дел: об уступке России пустых заднепровских земель, увольнении запорожцев, задержанных на польской службе, и пр. Убедившись на первых же заседаниях, что успеха переговоры эти иметь не будут, Шереметев решил удовольствоваться выполнением главной своей задачи, 28 откланялся с посольством королю, 2-го января 1687 г. — королеве, и 11 января выехал из Львова в австрийские пределы. Здесь послов русских ожидал совершенно иной прием, чем в Польше. На самой границе, y p. Дерту, встретили их пристава — граф Рудольф ф. Гашин и Ян, рыцарь Скронский, и под конвоем роты рейтар проводили в местечко Тарновские Горы, где приготовлен был посольский двор. Готовы были и подводы, которыми, впрочем, не пришлось воспользоваться, так как Шереметев, опасаясь, что Венский Двор встретит его также негостеприимно, как Польский, во избежание задержек, нанял уже подводы до самой Вены. 6-го февраля посольство выехало из Тарновских гор и через Гливицы, Рудно, Ратибор прибыло в Опаву, где ожидало неделю прибытия новых приставов: прежние назначены были только до Моравской границы. Медленно подвигаясь вперед, вследствие весенней распутицы, послы миновали Гоф, Ольмюц, Просниц и 1-го марта остановились в Вулкерсторфе, отправив вперед, по просьбе Венского Двора, дьяка с проезжей грамотой и списком чинов посольства. 8 марта Шереметев прибыл в окрестности Вены. Так как все селения близ столицы были выжжены турками, "подхожий стан" для посольства был поставлен в открытом поле. Переодевшись в нем "по польскому обряду" для въезда в город, Шереметев с товарищами переправился на лодках через Дунай, к "встречному месту", где ожидал их барон X. ф. Кляйц с цесарскими каретами. И здесь не обошлось без споров на почве этикета, задержавших посольство на 4 часа, пока барон сносился с Веной и получил приказ уступить желаниям послов. В предшествии 2 рот латников и двух рот трубачей Шереметев въехал вечером в Вену. Аудиенция назначена была на 12-ое, но ее пришлось отложить, так как Шереметев долго не мог столковаться с австрийцами насчет церемониала: на каком дворе выходить из карет чинам посольства, когда снимать шапки, сколько раз кланяться императору. Шереметеву удалось настоять на большей части своих требований. 14 марта состоялся торжественный прием, на котором Шереметев поднес Леопольду царские подарки, и от себя — сорок соболей, персидский изарбав, 2 косяка ханской камки, 6 сороков горностаев. 19-го начались переговоры с сенаторами: о титуле "маестатис", который Шереметев старался выхлопотать царям, о положении католицизма в России и пр. От решительных переговоров о союзе Шереметев уклонялся, ссылаясь на отсутствие полномочий. Добившись некоторых уступок по возбужденным им вопросам, Шереметев стал собираться в обратный путь. 18 апреля назначена была прощальная аудиенция. Но в ответной грамоте Леопольда умален был царский титул и говорилось о различных льготах католичеству, которых послы не обещали. Шереметев не принял грамоты и после долгих споров настоял на ее исправлении. 25 император и императрица простились с посольством, а 27 переданы были Шереметеву подарки Леопольда — серебряная утварь, весом около 3-х пудов. 1 мая послы тем же путем отбыли на родину. 14 мая Шереметев вступил в польские пределы, где по-прежнему не нашел ни приставов, ни подвод, ни кормов. 18 июня посольство прибыло в Минск, 7 июля было в Смоленске, и через Дорогобуж, Вязьму, Можайск 25 июля въехало в Москву; 27 Шереметев представил царям доклад о результатах своего посольства, а 7 ноября получил: золоченый серебряный кубок в 3 фунта весом, 2 сорока соболей, атлас золотный в 50 рублей и 100 рублей денег, да за хлопоты о титуле еще 2000 ефимков. В конце года Шереметев был назначен главным начальником над войсками, собранными в Белгороде для охраны границ Украйны, и 17 декабря выехал в Севск, где была в то время главная квартира. В мае 1688 года Шереметев участвовал в походе против татар, в составе войск кн. Голицына. О действиях его по время кампании этого года сохранилось мало сведений. Во время боя с Крымцами, на пути от Днепра к Черной долине, Шереметев стоял с отрядом на крайнем левом фланге русского построения. Татары, ударив на авангард Шеина, после короткой схватки свернули в сторону и смяли Шереметева, пробившись до самого обоза, но были отбиты Голицыным. Бой в Зеленой долине (16 мал) был также неудачен для отряда Шереметева, несмотря на блестящую храбрость, выказанную им в этом деле. Падение царевны Софьи не отразилось на судьбе Шереметева, несмотря на явную благосклонность к нему правительницы и Голицына. Шереметев сумел заслужить эту благосклонность, будучи несомненным, хотя и тайным, сторонником Петра, и царь не мог не знать об этом. Вот почему Шереметев не разделил участи многих, заплативших жизнью или ссылкой за расположение к ним царевны. Но по той же причине он не разделил и участи более решительных и открытых приверженцев Петра, быстро возвысившихся после переворота. Царь не принял Шереметева в круг своих ближайших друзей и советников, — оставив его в прежней должности воеводы Белгородского разряда. Следующие годы Шереметев провел на Украйне, "ведя войну от курсов обыкновенную" — отражая частые налеты и набеги крымцев и белгородской орды. В 1692 году ему пришлось выступить в большой поход, с 40 тыс. войском: подходил Петрик с крымцами. Но до столкновения дело не дошло: узнав о приближении Шереметева, татары вернулись в свои степи. 20 января 1695 года объявлен был Крымский поход. Во исполнение плана, принятого на военном совете в Москве (демонстрация на Крым — удар отборными силами на Азов), Шереметеву было поручено: сформировав в Белгороде и Севске, с особой гласностью, 120-тысячную армию старого строя, по первому подножному корму идти к Днепровским низовьям, соединясь по дороге с малороссийскими казаками, и привлечь этим движением на себя внимание и силы крымцев, привыкших ждать удара именно со стороны Днепра. Шереметев принял поручение с видимой неохотой, всеми силами стараясь убедить царя в невыполнимости возложенной на него задачи. После долгих сборов и проволочек он выступил, наконец, в поход и соединился с гетманом Мазепой. В конце июня войска подошли к первому из турецких городков на Днепре — Казыкерменю, занятому довольно сильным турецким гарнизоном. Кроме того, под городом стояли татары под начальством Нурреддина и Ширим-бея. Став лагерем вне сферы огня, Шереметев выслал к стенам спешенных городских и охочих казаков. Опрокинув вышедших им навстречу янычар, казаки гнали их до самых ворот, но ворваться в город не смогли. По совету Мазепы, Шереметев отказался от штурма и перешел к блокаде крепости. К ночи городок был уже окружен шанцами. Началась бомбардировка, четыре дня не дававшая никаких результатов, т. к. стены были построены из очень твердого камня. Пришлось прибегнуть к подкопу. 3 июля взрывом пробита была брешь, и город сдался, причем Шереметев поклялся сохранить жителям свободу и имущество. Но казаков невозможно было удержать: они бросились в город грабить; завязались драки, перешедшие в общую резню, длившуюся 5 часов. Уцелевшие жители были уведены в плен. После падения Казы-Керменя турки без боя очистили городки: Мустрит-Кермень, Ислам-Кермень, Мубарек-Кермень. Удерживать захваченные укрепления Шереметев нашел невозможным и потому, сбив до основания стены Казы-Керменя, занял слабым гарнизоном только один Мустрит-Кермень, и со всем войском вернулся на Украйну. Немедленно по уходе его, запорожцы выгнали гарнизон из Мустрита и уничтожили крепостцу. В декабре Шереметев получил указ выделить из состава своей армии и отправить на Валуйку, в донской поход, 7 пех. полков, 15 тыс. запорожцев и значительную часть конницы старого строя. В феврале 1696 года Шереметев выехал в Москву. На встречу ему по Калужской дороге выслан был ближний стольник Царя — спросить о здоровье и благодарить за взятие Казы-Керменя. Въезд Шереметева в столицу был обставлен торжественностью. Быть может, популярность Шереметева в народе внушала Петру в те смутные времена опасения, о которых глухо упоминают некоторые современники. Шереметев пробыл в Москве недолго и вернулся в Ахтырку — все тем же воеводой Белгородским. 25 апреля он получил указ: по совету с гетманом идти с 2500 ратных плавным путем под Очаков или другое место в той же стороне. Шереметев не проявил поспешности и только 6 июля соединился с Мазепой на p. Коломаке, перешел оттуда к р. Берестовой и простоял там до конца августа в полном бездействии, хотя отвлечение всех почти сил татар к Дону давало ему возможность разгромить Крым, не встретив серьезного сопротивления. В первых числах сентября Шереметев вернулся на Украйну. В 1697 г. Шереметев предпринял заграничное путешествие "ради видения мореходных противу неприятелей Креста Святого военных поведений, которые обретаются во Италии, даже до Рима и до Мальтийского Острова, где пребывают славные в воинстве кавалеры". Петр снабдил его письмами к императору Леопольду, папе, дожу Венецианской республики и великому магистру Мальтийского ордена. Путь Шереметева лежал через Польшу, переживавшую в то время смутные дни борьбы партий Августа II и принца Конти. Шереметев ехал под именем ротмистра Романа, с небольшой свитой, отказавшись от всякой пышности. Тем не менее, разнесся слух, что боярин Шереметев едет к королю условиться насчет действий сосредоточенных, будто бы, на границе русских войск против конфедератов. Два раза арестовывали его противники Августа, и только путем богатого выкупа удавалось ему получить свободу; под Замостьем Шереметев подвергся нападению трех хоругвей, приведенных старостой Грабовецким Лащем, — и спасся от верной смерти исключительно благодаря заступничеству княгини Радзивилл. 5 ноября Шереметев прибыл в Краков, где остановился в доме, приготовленном ему по приказанию короля. Немедленно по приезде явились к нему с приветствиями гетман Литовский, стражник коронный и секретарь Августа Клейст. Аудиенция у короля, состоявшаяся 6 ноября, носила, по желанию Шереметева, частный характер. Легкое нездоровье задержало Бориса Петровича в Кракове почти на три недели и только 25 ноября, обменявшись подарками с королем и знатнейшими из польских вельмож, он выехал в Вену, куда прибыл 10 декабря. Император выслал ему на встречу свою карету и переводчика Адама Смилля с приветствием. 17 декабря Шереметев, сменив боярский наряд на немецкое платье, вручил Леопольду письмо Петра. В Вене боярин оставался почти целый месяц, осматривая местные церкви и монастыри и пируя с австрийскими вельможами, которых он щедро одарял привезенными с собой мехами. 5 января 1698 г. Шереметев переехал в Баден, в сопровождении любимца императора иезуита Вольфа, а оттуда отбыл в Венецию, где в то время находились его братья Василий и Владимир Петровичи. В Венеции Шереметев жил с 5 февраля по 3 марта, затем через Падую, Феррару, Лорет, Сполетто проехал в Рим, куда прибыл 21 марта. С великим почетом принятый папой, допустившим его к руке и благословившим образом Спасителя и крестом с частицей древа Креста Господня, Шереметев проводил время в осмотрах бесчисленных церквей и монастырей Вечного города; 4 апреля, отправив папе и его приближенным богатые дары, Шереметев выехал в Неаполь, оттуда в Сицилию, и 2 мая высадился, при громе орудий, на Мальте, где встретил самый почетный прием у магистра Раймунда Переллоса Рокафула и рыцарей. 5-го и 6-го Шереметев осматривал укрепления острова; 8-го, после торжественного богослужения в церкви св. Иоанна Предтечи, поднес магистру и кавалерам дары — парчи и меха. 9-го, на парадном обеде, магистр возложил на него алмазный мальтийский командорский крест, — и вечером того же дня Шереметев двинулся в обратный путь. 22-го он был в Неаполе, откуда съездил в Бар поклониться мощам св. Николая, и через Рим, где принял от папы ответные письма царю и Леопольду, проехал во Флоренцию, к великому герцогу Козьме III. Далее, через Венецию, Шереметев вернулся в Вену и снова представился императору, с интересом выслушавшему рассказ Бориса Петровича о путешествии и подарившему ему золотую, осыпанную бриллиантами шпагу. 11 сентября Шереметев выехал из Вены на Киев, где хотел поклониться мощам. 10 февраля 1699 г. Борис Петрович вернулся в Москву, и 12-го, на банкете у Лефорта, представился Петру, в немецком платье, с мальтийским крестом на груди. На этот раз царь принял его особенно приветливо. Пример Шереметева, одного из самых родовитых бояр, смело отринувшего старые предрассудки и сменившего боярский опашень на немецкий кафтан, являлся немалой поддержкой начинаниям царя. Во время своей поездки, носившей характер паломничества по святым местам и дворам Запада, Шереметев приобрел те знания, ради которых, по-видимому, предпринял путешествие.