RARUS'S GALLERY

М.-Л., Госиздат, 1928. Монтаж книги С. Телингатер, режиссура иллюстрации — Е. Коханова, фото — К. Отьян, фотография и увеличение для титула — фот. Сафонов. 52 с. 34х26 см. 2000 экз. Книга набрана, отпечатана и переплетена учениками школы ФЗУ 1-и Образцовой типографии Госиздата, Москва. Одна из самых известных конструктивистски-оформленных книг!

То, что эта книга на особом слуху в наше время, поэт Александр Ильич Безыменский обязан прежде всего Соломону Телингатеру. Вместе с другими полиграфистами — Э. Гутновым, Н. Седельниковым, Ф. Тагировым — Соломон Телингатер принимал активное участие в деятельности «Объединения новых видов художественного труда» (группа «Октябрь»), куда входили и архитекторы А. и В. Веснины, и кинематографисты С. Эйзенштейн и Э. Шуб, и мастера плаката, фотомонтажа, журнальной графики— Д. Моор, А. Дейнека, Г. Клуцис, В. Степанова. Выстраивался новый мир вещей, в котором утверждался культ техники, приобретало высокое значение ремесло, помноженное на производство, обнажалась эстетика материала: труд художника книги стал походить на труд инженера или конструктора: книга монтировалась как фильм. «Комсомолия» Александра Безыменского, выпущенная к 10 - летию ВЛКСМ, была совместной работой 1-й Образцовой типографии Госиздата и 1-й кинофабрики Совкино; она имела не только специального режиссера иллюстраций, фотографа, но и автора монтажа всей книги (в этой роли здесь выступал Телингатер).

Такая книга была рассчитана не на индивидуального читателя, а на коллективное воздействие. Ее типографика должна была выявить указующую и направляющую силу слова как средства пропаганды и агитации. Поэтому поэтическая строка в ней облекалась в форму лозунга, а деловая инструкция говорила языком поэзии. Пафос новых социальных идей, поэтизация техники проникли в самую эстетику книги, наполнили ее новыми стилистическими приемами. По понятиям того времени книга должна была составлять «единство оптики и акустики» (слова Лисицкого), быть чем-то вроде рабочего чертежа текста. Позднее некоторые критики видели в этом только утилитарность и техницизм, между тем здесь намечался путь к объективизированной полифонической форме. Типографская форма становилась как бы коллективно сотворенной, и почерк отдельного мастера не так легко было распознать. Работы Телингатера тоже несли характерные для этого стиля черты строгой деловитости и геометрической логики формы. Но его отличало стремление по-своему конкретизировать печатное слово, склонность к свободной типографской интерпретации речи, необычайно острое чувство типографского материала. Монтируя книгу из самых разнородных элементов: диаграмм и фотографий, чертежей и акциденции, он строил многосложную структуру или «вещественное оформление» (как в театре того времени) каждой страницы. Решающую роль здесь играл шрифт.

От плакатного шрифта афиши до тончайшего бисера нонпарели, от классических по начертанию букв до оттиска литеры пишущей машинки, от красочной печати текста до белого, как на гравюре, штриха на плашках черного фона. Мерный ритм чтения, свойственный классической форме книги и отрицавшийся в то время как нейтральный, нарушался еще динамичной версткой текста, при которой строчки то двигались по горизонтали, то разбегались по диагонали, то приобретали волнообразное движение. Текст как бы набирался на разные голоса. Книжная страница выглядела как партитура, предназначенная для чтения вслух. Однако это не была чисто фонетическая запись текста, к чему стремились первые поэты-конструктивисты. Расщепление слова и акцентировка текста должны были передать не только интонацию голоса, но и создать предметное ощущение образа. Художник шел от слова к изображению и обратно — от изображения к слову, заставляя неподатливые типографские знаки принимать изобразительную форму. Это была типографская материализация литературного образа. Больше всего она отвечала тем видам литературы, которые выдвигала современность. Однако вкус его к типографскому искусству был воспитан не на одних только принципах «новой типографики». Страсть к наборному делу въелась в него как свинцовая типографская пыль. Досконально, до тонкостей изучив прямо в типографии печатное дело, он почувствовал интерес к мелкой и ювелирной типографской работе, к изготовлению всякого рода объявлений, бланков для писем, пригласительных билетов, прейскурантов, визитных карточек— ко всему тому, что принято называть акциденцией. Подобно всякому художественному ремеслу, она тоже имела свою эстетику, свои традиции, свои стилистические приемы.

Безыменский, Александр Ильич (1898-1973) - один из наиболее популярных комсомольских поэтов. Рабочая молодежь всегда привлекает его усиленное творческое внимание. В поэме «Комсомолия» Безыменский дал широкую эпическую картину борьбы комсомола в дни гражданской войны, но ошибочно считать Безыменского только комсомольским поэтом. Безыменский — поэт партии. Он говорит:

«Прежде всего

Я член партии,

А стихотворец потом...»

«...Через Безыменского мы, старшие, можем не только понять, но и прочувствовать насквозь то новое поколение, которое от нас пошло, но идет своими путями. Особенно ярко почувствовал я это, читая „Комсомолию"».

Этот фрагмент из предисловия Льва Троцкого к книге стихов «Как пахнет жизнь» был повторен в первых изданиях «Комсомолии» (1924 и 1927 годы). В следующем, более известном издании 1928 года предисловия уже не будет, но все равно это не спасет книгу от черных списков и спецхрана. В1924 году «Комсомолия» выйдет двумя тиражами: 3000 экземпляров в издательстве «Красная новь» и 12000 в Госиздате. В основе иллюстрационного ряда — фотоинсценировка. Сам прием не нов, он появился еще до революции, и размывка фотоизображений по краям в «Комсомолии» по эстетике ближе старой журнальной фильме, чем новому фотомонтажу. Вырезанные детали в монтажах Клуциса, Сенькина, Родченко, Телингатера имели четкий рисунок контура. Спустя два года фотоинсценировка будет использована в книгах «Петяш» Клуцисом и Кулагиной и «Песня о Тане» С. Сенькиным. Части поэмы, сочиненные как песни, напечатаны вместе с нотами: «Комсомольская чехарда», «Песня швейных машинок», «Боевая» (музыка Климентия Корчмарева). Такая синтетическая форма разрушает фонетический ритм поэмы, делая из нее революционную солянку, и понижает графическое качество оформления книги. В следующем издании ноты исчезнут, песни приобретут шрифтовую, а не музыкальную аранжировку. Если первая версия «Комсомолии» видится на пюпитре: стихи и песни могут исполняться под фортепьяно, то издание 1928 года скорее рассчитано на чтеца-декламатора. Хотя нужно заметить, что читать в таком типографском исполнении непросто. Идея книги для декламации напоминает «Для голоса» Эль Лисицкого. От «Комсомолии» 1924 года остались несколько фотографий, но и им Телингатер придал новое графическое звучание, обрезав по контуру изображения и изменив масштаб: от иллюстрации с первой полосы (фотографии пяти парней в кожанках и кепках) осталась только одна, центральная голова; полосная иллюстрация «в красном уголке» превратилась в маленький кадр; из концовки «парень с комсомольским билетом» вырезан фон, который в оригинале, видимо, был вмонтирован.

Оформление книги построено на сталкивании, смешении нескольких приемов: акцентировка текста, рисунки-пиктограммы, визуальные подсказки и фрагменты киноленты. Фотографии игровых сцен уменьшены до графических знаков. Выделение строк и слов набором создает новый, сжатый текст, похожий на телеграфный слог. Оба издания напоминают фильм, точнее, состоят из фрагментов фильма. В 1928 году специально были приглашены режиссер и оператор Совкино, выполнившие съемки сцен из жизни комсомольских организаций. Кадры этой съемки вмонтированы в типографически оформленный текст. «Комсомолия» — редкий в те годы пример качественного полиграфического издания. Несмотря на сложный, порой дробный монтажный принцип, книга выглядит сегодня строгой и классической. Она состоит из нарезки фотографий, кадров, слов и строк, в ней перемешаны рифма, лозунг, песня. Телингатер повторил в графике принцип поэтического микста, в котором написано само произведение. Визуализация текста в итоге вытесняет саму поэму, превращая ее в поэму типографики, хотя в этом и кроется интрига художника — соединение двух языков, двух партий — слова и изображения. Полная издательская история «Комсомолии» такова: 2 издания 1924 года, 1927, 1928, 1929, 2 издания 1930 года, 3 издания 1934 года. В 1934-м книга выходит с рисунками В. Козлинского, далёкими от конструктивизма: