RARUS'S GALLERY

Староверческие книги в конце XVIII - начале XIX вв. печатались не только в собственно староверческих типографиях, зачастую подпольных (Клинцы, Янов, Махновка), но также (разумеется, по заказу купцов-староверов) в муниципальных либо униатских типографиях на территории бывшей Речи Посполитой: Могилев, Почаев, Вильно, Гродно, Супрасль, Варшава.

[Нафанаил, игумен]. Книга о вере. (Тип. Е.К.В. Гродненской, 1785).

[Гродно: Старообрядческая типография, 1785]

В историческом аспекте, понятие Стародубщина отождествляется с понятием «Стародубский полк» как административно-территориальной единицей Войска Запорожского и является частью исторической области Северщина. В современном аспекте, Стародубщина обозначает западную часть территории Брянской области, которая соответствует четырём северным уездам бывшей Черниговской губернии (Мглинский, Новозыбковский, Стародубский, Суражский) или более позднему Клинцовскому округу Западной области РСФСР, выделявшимся в этническом отношении из числа других административных единиц своего региона. На землях Стародубского полка, начиная с 1660-х годов, старообрядцами были основаны многочисленные слободы. В середине 1660-х годов, с началом репрессий против старообрядцев, московский священник Козма, переселяется в Стародубье, где к нему начинают прибывать и другие беженцы из центральных районов Русского государства. Вскоре ими было основано местечко Понуровка на реке Ревне. С увеличением старообрядческого населения были основаны и другие поселения, среди них — слободы Зыбкая, Злынка, Климово, Клинцы, Лужки и другие, некоторые из которых со временем стали городами. Около 1669 года в Стародубье приезжает Стефан Белёвский вместе с сыном Димитрием и некоторыми белёвскими жителями и основывает слободу Митьковку. Священники Козма и Стефан в этих слободах становятся руководителями местного старообрядческого населения. В 1682 (1683) году, с усилением репрессий, Стефан Белёвский и Козма Московский переселяются за пределы России на территорию Речи Посполитой и основывают новые старообрядческие слободы на Ветке. В Стародубщину прибывает воинская команда для розыска беглых, начинается разорение стародубских слобод. Однако в начале XVIII века Петр I, в благодарность за помощь старообрядцев в борьбе против шведов, предоставил им значительные льготы, и вскоре старообрядческие слободы возрождаются. В течение всего XVIII века была даже некоторая конкуренция между стародубскими и ветковскими слободами за влияние среди старообрядцев-поповцев. Под влиянием разных духовных и культурных центров возникает и разделение в беглопоповстве на так называемые дьяконовское (стародубское) согласие и ветковское согласие. Позже (в 1820-х годах) слобода Лужки и монастырь при ней стали духовным центром ещё одного течения в старообрядчестве — лужковского согласия. Кроме старообрядцев-поповцев, в Стародубье проживало немало и беспоповцев, наиболее крупные общины которых были в слободе Злынка, посаде Климово и других. В Стародубье жил известный старообрядческий историк и писатель Иван Алексеев. Представители беспоповцев и сейчас имеют на Стародубщине свои общины; правда, весьма малочисленные. В Стародубье было организовано большое количество монастырей, которые были центрами культуры, традиций и искусства старообрядчества вплоть до начала XX века.

Псалтырь.

(В граде Е.К.В.П.В.К. Литовскаго Гродне, 7294).

[Гродно. Старообрядческая типография, 1786]

Стародубские старообрядческие слободы, в отличие от других крупнейших центров, образованных старообрядцами-переселенцами (Выг, Керженец и т.д.), формировались как открытые гражданские поселения, а не скиты, пустыни, монастыри. Это создало предпосылки для развития некоторых особенностей существования слобод, для выработки таких взглядов их жителей, которые позволили слобожанам решить религиозную и идеологическую задачу, стоявшую перед старообрядчеством: издание своей литературы для укрепления и расширения движения на чисто коммерческих путях, не только не пренебрегая услугами своих давних врагов "латинян", а даже выпуская книги и для них с целью увеличения собственных доходов. Не имея возможностей организовать собственное печатное дело, стародубские купцы обращались за помощью в соседние регионы Речи Посполитой.

Ситуация, сложившаяся в Речи Посполитой в последней четверти XVIII в. сделала возможными контакты старообрядцев не только с униатскими типографиями, но и со светскими. «Типография Е.К.В. Гродненская», т.е. гродненская типография его королевского величества. В середине 70-х гг. XVIII века благодаря стараниям Антония Тизенгауза, который с 1762 по 1780 гг. занимал должность надворного подскарбия Великого княжества Литовского и являлся управляющим имений Гродненской королевской экономии была создана казенная типография в Гродно. В 1779 или в начале 1780 гг. в типографию обратились старообрядцы. Переговоры велись с Тизенгаузом, но он вскоре был отстранен от должности, однако это не помешало в 1781 г. заключить договор с купцом из Стародубья Петром Ильичем Губаревым, позднее ставшим заказчиком типографии в Супрасле, на издание Псалтыри тиражом 500 экз. Несмотря на то, что со временем статус типографии менялся; с 1788 г. ее арендатором был Барух Ромм. В 1792 г. он стал ее владельцем и прекратил выпуск литературы для старообрядцев. По заказам старообрядцев в гродненской типографии было напечатано около 25  книг. Необходимые для их издания шрифты и орнаментику изготовили специально, в подражание московским первой половины XVII в., и, по-видимому, также в Гродно. Вместе с тем, в гродненских изданиях можно обнаружить заставки, исполненные в польской манере. В репертуаре гродненской типографии обращает на себя внимание большое количество книг, важных для старообрядцев в идеологическом отношении (катехизис Лаврентия Зизания, Кириллова книга, Книга о вере, Служба всем святым российским чудотворцам, Служба и сказание о Тихвинской иконе Богородицы). В этой типографии очень точно копировали дониконовский текст, вплоть до особенностей верстки, хотя они и отличаются от дониконовских по гарнитуре и орнаментике. Получается, что гродненские издания, хотя и отличаются от дониконовских по гарнитуре и орнаментике, но куда более похожи на них по сравнению с клинцовскими (Карташева), почаевскими или виленскими.