RARUS'S GALLERY

У Супрасльской обители близ Белостока – самая богатая история из всех православных монастырей на территории современной Польши. Она – древнейший памятник Православия и благочестия литовско-белорусских бояр. В конце XVII в. в монастыре при помощи канцлера князя Кароля Станислава Радзивилла (1689—1719), племянника Яна Собеского, была основана типография, первая книга в которой была напечатана в 1695 г. В 70-х гг. XVIII в. типография Супрасльского Благовещенского монастыря второй, после типографии Виленского Свято-Троицкого монастыря, стала печатать на коммерческой основе книги для старообрядческих общих России. Причин, способствовавшие перенесению старообрядческого книгопечатания за пределы Российского государства, было несколько. Среди них:

1) Запрет на издательство раскольнической литературы на территории России на фоне возрастающей потребности староверов в собственной книжности;

2) Существенный упадок экономики униатских монастырей Польши, вынудивший их придать своей деятельности ярко выраженный коммерческий характер;

3) Значительная выгода от издания старообрядческой литературы, на которую староверы не жалели денег.

В истории печатания старообрядческих книг в Супрасле выделяют два периода. Первый - с начала 70-х до начала 80-х гг. XVIII в. связан с деятельностью купца Михаила Григорьевича Соловьева, который самостоятельно печатал книги, арендуя часть оборудования типографии. За это время было напечатано всего несколько изданий. Для своих изданий Соловьев изготовил доски с орнаментикой, имитирующей московскую дониконовскую, впоследствии он увез их в Варшаву, в типографию Петра Дюфора. Второй период пришелся на середину 80-х - начало 90-х гг. XVIII в. и совпал со временем, когда префектом типографии был Мелетий Оссуховский, придавший ее деятельности ярко выраженный коммерческий характер. Одним из заказчиком старообрядческих изданий был купец из Стародубья П.И. Губарев. Всего к началу 90-х гг. XVIII в. в Супрасле было напечатано около 70 старообрядческих изданий, в основном, богослужебных: псалтыри, часовники, святцы, минеи и др. Важной особенностью их оформления было использование наряду с досками, имитирующими дониконовские, также тех, что применялись в типографии для издания книг греко-католических и светских на польском и латинском языках.

Ефрем Сирин и авва Дорофей. Поучения.

Супрасльская типография, 7294.

[Супрасль: Тип. Благовещенского монастыря, 1786]

Благовещенский Супрасльский монастырь, 1-го класса, общежительный, на берегу реки Супрасля, в 20 верстах от города Белостока. Основан знаменитым западно-русским вельможей Александром Ивановичем Ходкевичем, маршалом (наименование выборного от шляхты председателя сеймиков) великого княжества Литовского, при участии Иосифа Солтана, епископа Смоленского, а впоследствии митрополита Киевского. Первоначально монастырь был заложен Ходкевичем в 1498 году в своем вотчинном имении, около нынешнего села Городка, Белостокского уезда, в 28 верстах от современного Супральского монастыря; но вскоре в 1500 году, был перенесен на настоящее место.

Монастырский величественный трехпрестольный каменный храм весьма оригинальной архитектуры, начатый в 1505 году, был окончен и освящен через несколько лет (в 1510 — 1513 годах). Он доселе сохранился в своем первоначальном виде, почти без всяких изменений. Для обеспечения вновь возникшего монастыря его строители А.И.Ходкевич и Иосиф Солтан наделили его разными угодьями из близ лежащих своих владений, как-то: землею, лесом, рыбными ловлями и лугами, и испросили благословенную грамоту ему от Константинопольского патриарха Иоакима. В этой грамоте, данной в 1505 году, монастырю указано быть общежительным. Затем митрополит Иосиф даровал ему редкие и высокие права. От имени собора, бывшего в Вильне в начале XVI века, он выдал Супральскому монастырю грамоту, которою последний возводился на степень монастыря ставропигиального, т.е. независимого от чьего бы то ни было стороннего вмешательства в его внутреннюю жизнь и управление. Созданный на таких началах монастырь в течение первого же века своей жизни достиг цветущего состояния и большой известности. В конце первой половины XVI века часто называется уже честною лаврою, а настоятели ее носят сан архимандрита и на соборах подписываются после архимандрита Киево-Печерской лавры. При введении унии, монастырь остался тверд в родном православии. Присутствовавший на Брестском соборе в 1596 году Супральский архимандрит Илларион, князь Масальский, энергично протестовал против унии и, как представитель монастыря, лично от себя и от братии не подписал соборного акта о соединении с Римом.

Но по вступлении на митрополичью кафедру Ипатия Поцея, монастырская братия под его влиянием около 1610 года приняла унию. С этого времени начинается период постепенного упадка монастыря во всех отношениях. В 1795 году, по третьему разделу Польши, монастырь вместе с Белостокскою областью отошел к Пруссии и до 1807 года находился под ее владычеством. Прусское правительство отобрало от монастыря все его имения, оставив ему только церковь и монастырские здания. В русское подданство монастырь перешел с обветшалыми строениями и малым числом братии. Под русской Державой монастырь начал оправляться и постепенно оживать. В 1839 году, после посещения его епископом Иосифом Семашко, мирно совершился переход некогда православной обители в лоно Церкви. С 80-х годов монастырь начал усиленно благоустраиваться и перестраиваться. Главной монастырской святынью является чудотворная Супрасльская икона Божией Матери — Одигитрии. По монастырскому преданию, эта святая икона есть точная копия с Смоленской иконы Божией Матери Одигитрии (см. 28 июля). В монастырь она привезена епископом Смоленским Иосифом Солтаном, в благословение вновь созидаемой им обители. В местном западно-русском населении, без различия исповеданий, она пользуется глубоким почитанием; не только православные, но и католики и лютеране приходят в Супрасльский храм для молитвы перед нею, и в памяти местного населения хранится немало сказаний о чудесной помощи по молитве перед этой древней святыней обители. В настоящее время эта святая икона, покрытая серебряною, вызолоченною ризою с драгоценными камнями, стоит в деревянном изящном киоте в Благовещенском храме за левым клиросе, у колонны. Кроме нее в монастыре есть еще древняя и чтимая Владимирская икона Божией Матери. По местному преданию, эта святая икона подарена митрополиту Иосифу Солтану для Супрасльского монастыря великой княгиней Литовской, Еленой Ивановной, дочерью князя Московского Иоанна 111-го супругою Литовского князя Александра. Драгоценной святыней монастыря также являются частицы древа животворящего креста Господня и присланные в 1750 году папою при собой грамоте кости святого мученика Иустина. При монастыре школа, странноприимный дом и Благовещенское братство, открытое в 1893 году, с целью укрепления духа православия и развития самосознания русской народности в окрестном населении. Из книги С.В. Булгакова "Русские монастыри в 1913 году".

Патерик азбучный [Скифский].

Супрасльская типография.

[Типография Благовещенского монастыря].

7299 [1791]

Супрасльская типография – типография ордена базилиан, которая на протяжении 1692/93 – 1803 г. действовала в Супрасльской лавре – одном из крупнейших монастырских (сначала православных (основан в конце  XV в.), а затем базилианских) центров Великого Княжества Литовского – и издавала книги для униатской церкви. Являлась крупнейшей белорусской типографией эпохи феодализма. Во второй половине ХVI в. Супрасльский монастырь стал одним из крупнейших центров белорусской культуры, теологической мысли, поддерживал тесные контакты с главными очагами религиозной жизни православной церкви - Киевом, Слуцком, Москвой, Сербией, Болгарией и Грецией, концентрировал большие книжные сокровища разных стран и народов, создав одну из богатейших библиотек Великого Княжества Литовского. В 1609 г. монастырь принял унию, сохраняя однако на протяжении еще целого столетия внешние признаки православия. Богослужение, как и во всей униатской церкви, до Замойского собора 1720 г. совершалось по прежним книгам православной редакции. Белорусский язык и кириллическое письмо использовались в монастырском делопроизводстве. В ХVII в. супрасльский книгосбор продолжал оставаться одним из крупнейших в Беларуси. Книги активно читались, переписывались, мигрировали. Во второй половине ХVІІ в. собственных литургических книг, которые требовались для тысяч униатских церквей, не хватало.

Страсти Христовы. Супрасльская типография. 7197.

[Супрасль, типография Благовещенского собора, 1789].

Те, что поступали из-за “схизматической” границы – или на греческом языке, неизвестном духовенству, или на понятном церковнославянском, но составленные и напечатанные в Москве, - были неопределенными догматическими источниками. А использование текстов латинского обряда, поток которых шел с запада, вело к латинизации униатской церкви. В этом скоро сориентировался новый митрополит Циприан (Киприан) Жоховский (1674-1693) – уроженец Полотчины, высокообразованный человек, доктор теологии (только 4 из 15-ти униатских митрополитов имели эту ученую степень), чьи культурно-созидательные заслуги перед своей церковью и белорусским обществом бесспорны. Он начал стучаться в дверь апостольской столицы за финансовой помощью. Первым таким запросом стал рапорт в Рим 1679 г.:

“Не хватает св. руских книг – мшалов, литургий, менологий, трифологий, псалтырей, гимнов ..., даже однообразных формулок ... славянскими буквами”.

Инициативу создания авторитетного издательского центра для униатской церкви там поддержали, но денег на него, несмотря на неоднократные аппеляции к милости папы и Конгрегации пропаганды веры, так и не нашли. Тогда было решено открыть его на собственные средства. ХХІІ конгрегация базилиан (1686) подтвердила большую необходимость в “типографии руского языка”, деньги на которую предполагалось собрать путем налога с духовенства – 1 злотый с человека. Местом для ее основания был избран Супрасльский базилианский монастырь – крупный интеллектуальный центр ВКЛ, находящийся на территории Гродненского повета. Сначала в 1690 г. сюда по приказу митрополита была передана часть оборудования и наборного материала испытывавшей тогда финансовые трудности Троицкой типографии. Виленское братство не смирилось с этой потерей и в 1697 г. ходатайствовала перед митрополитом о возвращении печатных принадлежностей назад. Ответственным за печатание был назначен ученый базилианин Самуэль Пилиховский, переведенный сюда из Бытеньского монастыря. Первая книга супрасльской типографии - “Служебник, или Литургикон» (1692-1695) – начала печататься в Вильно, а была окончена в Супрасле. Над ее оформлением работал искусный гравер Леонтий Тарасевич, который впервые в истории белорусской кириллической книги использовал медерит. «Служебник» набран черным и красным чернилами, имел 37 заставок, 4 гравюры. Его титульный лист, оформленный в виде триумфальной арки с изображениями В. Великого, И. Златоуста, Г. Двоеслова, - один из наиболее художественных в Беларуси. До конца ХVІІ в. вышло еще 2 издания, оба – кириллические: «Житие Онуфрия, царевича перского» (1696) - оригинальный памятник белорусской агиографии конца ХVІІ в., созданный базилианином Иосифом Петкевичем, и «Последование постригу» (1697). После смерти Жоховского, в 1697 г. супрасльские монахи вынуждены были вернуть оборудование типографии в Вильно, и в ее деятельности наступил перерыв. С начала ХVІІІ в., благодаря стараниям главы базилианского ордена (1709-1713), супрасльского архимандрита (1709-1728) и митрополита (1714-1728) Льва Кишки типография возрождается и расширяется. Из небольшой мастерской с игуменом во главе она превращается в крупную централизованную мануфактуру, возглавляемую префектом (заведующим) с 15-ю и более рабочими. “Тиснули” книги сами монахи да ремесленники-печатники из числа монастырских подданных. В 1710 г. на доходы от монастырского хозяйства и самой типографии основана паперня – бумагоделательная мастерская. На начало ХІХ в. было уже 3 типографских станка. В 1710 г. Л. Кишка выхлопотал у короля привилегий на право издания в Супрасле книг на латинском, польском и “руском” языках. В 1713 г. он был подтвержден в Риме с условием, чтобы книги проходили предварительную цензуру ученых мужей и папского нунция. С усиленной нагрузкой типография начала работать после Замойского собора, который запретил приобретать богослужебные книги старого образца, изданные в Москве. Для искоренения обрядовой неоднородности и недостатка в литературе собор поручил митрополиту исправить богослужебные книги и, утвердив их в Риме, печатать в Супрасле и продавать по надлежащей цене. Полученное монопольное право на издание в ВКЛ литургической униатской литературы новой редакции создало для деятельности типографии благоприятные условия, позволило расширить издательскую деятельность, увеличить тиражи. Был построен книжный склад и открыт книжный магазин. Исключительное право печатания униатских литургических книг для западных районов Украины в 1730 г. получила типография Львовского братства. Выполняя соборное решение, Л. Кишка организовал издание в Супрасле на монастырский счет унифицированного для всей митрополии “Служебника, или Литургикона” (1727-1732), который содержал тексты литургии и других служб “по чину святыя восточныя церкви”, для 10 тысяч церквей. У его оформлении участвовал гравер Леон Тарасевич. От продажи книги было выручено 628 тыс. польских злотых. В 1733 г. в типографии в продаже были также “Руская грамматика” (220 экземпляров), “Гомилии, или Потеевы казанья”, “Служба св. Иосафату” (1000 экземпляров) и другие книги, в печать было заложено 1500 экземпляров “Осмогласника” и 1024 – книги “Золотой алтарь”. Тираж супрасльских изданий – в среднем более тысячи экземпляров - не оставляет сомнений, что ими были обеспечены униатские храмы всей Беларуси. На фоне книжной продукции тогдашних типографий супрасльские издания выделяются импозантностью и своеобразной монументальностью. Отличительной чертой их украшения является яркая декоративность, праздничность, богатство декора. Супрасльская графика, как отмечают искусствоведы, представляет собой пример творческого переосмысления барокко на национальной почве (наиболее удало это проявилось в оформлении “Октоиха” 1728 г.), свидетельствует о высокой степени самоопределения белорусской школы графики и представляет собой оригинальное явление искусства белорусской кириллической книги.  За 100 лет существования Супрасльская типография выпустила 456 названий книг, из них только 35 % составляют религиозные издания, в том числе 45 собственно униатских религиозных книг, предназначенных для общественного и частного богослужения, морально-поучительного характера, казаний, гомилий, житий святых, кантычек, которые служили делу укрепления читателей в униатской вере и их элементарному просветительству. Выдающимся памятником национальной письменности и книгопечатания является изданный на старобелорусском языке одной книгой пособие для священников с катехизисом для верющих “Собрание припадков краткое” Л. Кишки (1722).

Псалтырь печати Супрасльской тип. 1780 г.

На протяжении 1772-1796 г. здесь также издано 60 книг для русских староверов. Укрепить пошатнувшийся статус церковнославянского языка была призванаиздаваемая Супрасльской типограифей филологическая литература: “Буквар языка славенского” (1715, 1727, 1754, 1761, 1792), церковнославянская “Азбука” (1781, 1788), “Лексикон” (1722, переиздавался в 1751, 1756, 1804) – предназначенный для духовенства церковнославянско-польский кириллический словарь церковно-рэлигиозной терминологии, который, единственный, более 100 лет обслуживал жителей пограничья ВКЛ и Короны. Свыше половины печатной продукции Супрасльской типографии никак не связано с целями базилианского ордена. Ее тематика и содержание разнообразно: философские, художественные произведения, панегирики, учебники, юридическо-законодательные акты, труды по географии, истории, медицине, сельскому хозяйству, практические советы и т.д. Супрасльские “Календари польские и руские” 1714, 1717, 1722, 1732, 1734 г. были первой массовой светской книгой в Речи Посполитой. Выпуск во второй половине ХVІІІ в. большого количества светской литературы, которая пропагандировала в Беларуси достижения европейской культуры эпохи Просвещения, – ответ супрасльских базилиан на веяния времени. Особенно удивительным издательский репертуар, как для монастырской типографии, стал при префекте Мелетии Осуховском (1784-1792), который понял общественные и культурные изменения своего времени и роль в них базилиан и поставил свои знания и деятельность типографии на пользу просвещения всего общества. В последние 2 десятилетия она выпустила много “новой” литературы: труды Вольтера и других европейских просветителей, произведения ведущих поэтов “польского” Просвещения (Нарушевича, Карпиньского и др.), драматургов (Багуславского, Станислава Шиманьского), мемуары участника Барской конфедерации К. Хаецкого, и т.д. Никакая другая монастырская типография не издавала тогда так мног публицистики и политических трудов, посвященных общественно-политической ситуации в Речи Посполитой и ВКЛ в последней трети ХVІІІ в. (произведения Франтишка Чапского, Казимира Константина Плятера, Станислава Сташица, повстанческие материалы 1794-1975 г. и др.), что свидетельствует об открытости супрасльских базилиан обществу и их заинтересованности судьбой Отечества. Ряд публикаций вышел на гербовой бумаге с изображением Погони. Известны имена ряда сотрудников типографии второй половины ХVІІІ в.: книгопечатники Антон Чернявский, Крестомский, Адам Генрих Подебраньский, художник, профессор живописи Антон Грушецкий, гисер Алексей Завадский. Около 67 % книжной продукции Супрасльскай типографии издано на польском языке, что свидетельствует о далеко зашедшей полонизации как самого издательского центра, так и потребителей его продукции; 35 % - кириллицей, 10 % - на латинском, 0, 22 % - на литовском языке. По подсчетам исследователя Супрасльской типографии Ю. Лабынцева, здесь напечатано около 300 изданий латинского шрифта и более 120 кириллического, в том числе белорусских – 60 и последние сыграли большую роль в развитии национальной культуры конца ХVІІ-ХVІІІ в. Если учесть, что на протяжении ХVІІІ в. на территории современной Беларуси вышло всего 10 кириллических изданий (на церковнославянском языке), нужно признать справедливым его вывод о том, что белорусское национальное книгопечатание в этом столетии полностью коцетрируется в стенах Супрасльскага монастыря. Польско- и латиноязычная книга содействовали распространению на белорусских землях достижений европейской науки и культуры. Супрасльская типография приобрела широкую известность в ВКЛ и за его пределами. Ее издания распространялись через книжные магазины Вильно, Варшавы, Кракова, Познани, на ярмарках Зельвы, Свислочи и др. Книги для староверов шли на Беларусь, Украину, в Польшу, Молдавию, европейскую Россию, Сибирь, Среднюю Азию, Казахстан. Недаром Краковская академия ходатайствовала о том, чтобы подчинить этот издательский центр себе. В последние годы ХVІІІ в. издательская деятельность типографии резко сокращается в связи с неблагоприятными политическими условиями и возросшей конкуренции со стороны королевских германских типографов Е. Кантера и Е. Апельбаума – все делалось для ее вытеснения с рынка сбыта. В 1803 г. приказом прусских властей обедневший монастырь был вынужден продать типографию со всем ее оборудованием белостокскому купцу Аарону. Опекуны и префекты Супрасльской базилианской типографии (1692-1803 гг.): Киприан Жоховский, Самуэль Пилиховский (1690-ые годы), Лев Кишка (1708-1728), Ежи Булгак (1730-1760), Антони Струс-Млодавский (1760-1778), Теодозий Вислоцкий (1778-1801), Мелетий Оcсуховский (1784-1792), Ясон (Лев) Яворовский (1800-1803). Базилианское книгопечатание в Супрасле имело значение культурного фактора. Издания античных классиков, разнообразных учебников и пособий, словарей, книг по различным отраслям знаний являлись средством накопления интеллектуального и информационного потенциала, который объективно содействовал общекультурному развитию белорусского народа. Более того, базилианская книга стала одной из тех нитей, что связывали ценности белорусской, центрально- и западноевропейской культур. Сохранившиеся издания Супрасльской типографии хранятся сегодня в архивах, музеях и отделах редкой книги библиотек Вильнюса, Санкт-Петербурга, Москвы, Варшавы, Минска и др. Автор статьи: Светлана Морозова .

Лабынцев Ю.А.

Памятники древнерусской книжности и литературы

в старообрядческих изданиях Супрасльской типографии (XVIII в.)

В настоящее время ни для кого уже не являются секретом односторонность традиционного освещения истории русской литературы XVIII в., малоизвестность «низовой», недворянской демократической книжности и литературы, о необходимости изучения которых советские ученые начали говорить еще в предвоенные годы. Тем не менее многие трудности в решении поставленной проблемы привели к тому, что не все ее стороны получили с течением времени даже самую общую предварительную оценку. Так, например, как это ни парадоксально, даже Михаил Несторович Сперанский, посвятивший особый раздел своей монографии старообрядческим рукописным сборникам, считал, что «старообрядческая литература была в XVIII столетии почти исключительно письменной». Таким образом, столь заметное явление в истории культуры русского народа. каким были старообрядческая печатная книжность и литература, по существу выпадало из поля зрения исследователей старшего поколения. В наши дни положение во многом изменилось. Старообрядческие издания всех веков ныне собираются археографическими экспедициями ряда учреждений, а также приобретаются некоторыми библиотеками путем пассивного комплектования. Вместе с тем каких-либо конкретных исследований этих изданий пока нет, да и сам вопрос об их ценности для истории русской культуры в полной мере поставлен еще не был по причине, как нам думается, малоизвестности и нераскрытости состава этих изданий, значительная часть которых отсутствует даже в собраниях крупных государственных книгохранилищ. Развернувшаяся в наши дни большая работа по изучению крестьянской культуры, в частности книги, а также значение старообрядчества и его культурной традиции в истории русской культуры заставляют по-новому взглянуть и на печатную старообрядческую книжность и литературу, располагавших в XVIII столетии примерно 300 изданиями, около четверти которых напечатано в Супрасле. Супрасльские старообрядческие издания являются как бы индикатором ценности всей этой книжности и литературы, отражают богатство их состава. Книгопечатание в типографии Супрасльского Благовещенского монастыря  для старообрядцев было начато в третьей четверти XVIII в. Михаилом Григорьевичем Соловьевым, позднее перенесшим свою издательскую деятельность в Варшаву в типографию Петра Дюфора. Ко времени начала книгопечатания для старообрядцев Супрасльская базилианская типография, основанная в конце XVII в., была крупным, хорошо налаженным производством, снабжавшим печатными изданиями на церковнославянском, белорусском, польском, латинском и литовском языках несколько народов, проживавших в границах тогдашней Речи Посполитой. По приблизительным подсчетам, в Супрасльской типографии было выпущено за всю историю ее существования более 400 изданий, в том числе свыше 100, напечатанных кирилловским шрифтом.Типография охотно печатала на заказ, так как это давало ей сразу же основательную прибыль. В 1772 г., после значительной подготовительной работы по подбору типографского материала для старообрядческих изданий, она выпустила на заказ первое такое издание — «Часослов», перепечатанный с московского «Часослова» 1652 г.

До конца XVIII в. в Супрасле вышло около 70 старообрядческих изданий. Это учебная литература, литургические и «четьи» книги, среди которых можно выделить произведения древнерусской и ранней старообрядческой книжности и литературы, в том числе апокрифические, исторические, полемические и житийные, а также сборники, содержащие от двух до нескольких сот произведений. Значительную часть супрасльских старообрядческих изданий составляют перепечатки книг, выпущенных на Московском Печатном дворе в первой половине—середине XVII в., т.е. до реформ патриарха Никона. С таких изданий старообрядцы старались сделать перепечатку «ни в чем неотменно», т.е. возможно ближе к оригиналу не только текстуально, но и графически. В целом все супрасльские старообрядческие издания стремились как можно точнее следовать московским, «дониконовым» образцам книжной печати, что, естественно, в каждом отдельном случае в силу различных причин не всегда удавалось. Многие супрасльские старообрядческие издания достаточно сложно выделить по составу в какие-либо конкретные тематические группы, так как они представляют собой типичные сборники, содержащие подчас разнородные произведения. Например, очень показателен в этой связи Сборник около 1789 г., в составе которого семь произведений — исторических, полемических, житийных, назидательных и т. д. Все это заставляет нас вначале дать характеристику сборников как наиболее сложных по составу и интересных для нас старообрядческих изданий Супрасльской типографии, а затем перейти к преимущественно тематическому обзору произведений древнерусской и ранней старообрядческой книжности и литературы, увидевших здесь свет. Старообрядческие издатели печатали сборники, имеющие прямую связь с древнерусской рукописной традицией, а также создавали свои новые либо перепечатывали рукописные сборники, сложившиеся в более раннее время в самой старообрядческой среде. В 80—90-е гг. XVIII в. в Супрасле было издано для старообрядцев более десяти сборников, в состав которых входят сотни различных сочинений десятков авторов. По времени и способу составления мы выделяем среди них следующие основные виды «четьих» сборников: сборники, сложившиеся в XVII в. и в таком или несколько измененном виде перепечатанные в XVIII в.; сборники, сложившиеся в старообрядческой среде в XVIII в.; сборники, видимо, составленные самими издателями. Таковы, например, четыре супрасльских издания «Страстей Христовых», первое из которых было напечатано в конце 80-х гг. XVIII в., второе и третье — в 1794-г., четвертое — после 1797 г. По тематике сборники можно разделить на сборники произведений житийной литературы, сборники исторических и полемических сочинений, сборники апокрифических сочинений, сборники произведений учительной литературы, сборники смешанного состава. Все сборники можно разделить на сборники авторских произведений, сборники анонимных произведений, сборники смешанного состава. Аналогичным образом сборники могут быть определены и по авторам: сборники произведений преимущественно византийских авторов, сборники произведений древнерусских авторов и старообрядческих писателей, сборники произведений только древнерусских авторов, сборники произведений только старообрядческих писателей, сборники смешанного состава, в том числе и с анонимными произведениями. Говоря о сборниках, мы имели в виду лишь те, которые впервые были напечатаны старообрядцами. Издания типа книги поучений Ефрема Сирина и аввы Дорофея, четыре раза перепечатанной в Супрасле  с московских изданий середины XVII в., нами в расчет не принимались, хотя и они, по существу являются сборниками. По тематике все произведения древнерусской книжности и литературы, напечатанные в Супрасле, можно разбить на три большие группы — учебные книги, богослужебные книги и «четьи» книги, среди которых последняя наиболее многочисленная и сложная по структуре. Учебную литературу представляют отдельное издание «Азбуки» 1781 г.,. явно продолжающей традицию древнерусских азбук и букварей XVII в.,. в частности букваря Василия Бурцова, а также издания псалтыри, нередко открывающиеся специальным «Наказанием ко учителем, како им учити детей грамоте», издания часовника, некоторые из которых имеют вначале специальную статью о «учителехъ, иже учатъ младыхъ отрочатъ грамоте». Собственно богослужебных книг для старообрядцев было издано в Супрасле немного. Почти все они — перепечатки московских изданий первой половины—середины XVII в., в то время как произведения, относимые нами к другим группам, в значительном и даже в большем своем числе были напечатаны непосредственно с рукописей. Среди собственно богослужебных книг, изданных в Супрасле для старообрядцев, лишь «Триодь цветная» 1793 г., видимо, была напечатана с рукописи. «Четьи» книги — самая многочисленная группа супрасльских старообрядческих изданий, насчитывающая более половины их числа. Для того чтобы дать наиболее наглядное представление о содержании этих «четьих» книг, мы выделяем среди сочинений, их составляющих, произведения исторические, полемические, учительные, житийные, апокрифические. Разумеется, что такое деление весьма относительно, так как целый ряд произведений может быть отнесен как к произведениям историческим, так и житийным, полемическим и т.д. Тем не менее конкретные черты и признаки того или иного произведения позволяют нам выделять те из них, которые дают преимущественное право относить данное произведение к историческим, полемическим, учительным, житийным и апокрифическим. Исторические сочинения представляет «История о отцех и страдальцех соловецких» Семена Денисова, трижды напечатанная в Супрасле в составе сборников. Один из них, изданный около 1789 г. и пользовавшийся впоследствии огромной популярностью, уже в XVIII в. получил среди старообрядцев название «исторической книги»  благодаря помещению в нем «Истории», теснейшим образом связанной с традициями того направления древнерусской литературы, которое воспевает «страстотерпческие подвиги», «страстотерпческое мужество», «страстотерпческое страдание» и «страстотерпческую многотомленную смерть за истину». Среди полемических сочинений выделяются три издания челобитной Соловецкого монастыря, «какова послана к Великому государю къ Москве, во 176 году в октябре месяце», являющейся известным полемическим сочинением сторонников «старой веры», в опровержение которого официальными православными богословами писались целые трактаты. Полемический характер носят и другие сочинения, впервые напечатанные в Супрасле. Среди них как произведения древнерусской литературы, в том числе и широко известная ныне, наример, «Повесть о белом клобуке», так и старообрядческие сочинения, среди которых немало почти неизвестных сейчас, таких, как «Мучение некоих старец и исповедник Петра и Евдокима», где наглядно представлены некоторые стороны будущего старообрядческого учения. Автором последнего сочинения, видимо, следует считать священнодиакона Успенского собора в Москве Федора Иванова, составившего краткую повесть о протопопе Аввакуме, о Лазаре и о Епифании, также изданную в Супрасле в составе Сборника около 1789 г. Федором Ивановым написано еще одно полемическое сочинение, изданное в Супрасле, — «Прение священнодиакона Феодора с митрополитом Афанасием Иконийским о сложении перст», в котором обстоятельно излагается содержание спора между автором и митрополитом Афанасием, повелевшим однажды «диякона Феодора взяти ис темницы стражем и привести в келию к себе» для беседы. Произведения учительной литературы печатались для старообрядцев в Супрасльской типографии как с печатных московских изданий первой половины—середины XVII в., так и непосредственно с рукописей. Огромную часть этих произведений — общее их число несколько сотен — составляют сочинения византийских авторов преимущественно ранней поры, а также компиляции древнерусских книжников, имена которых в большинстве нам неизвестны. Среди изданий такого рода литературы специально следует отметить книги, напечатанные с рукописей. Например, «Сборник» 1791 г., в состав которого входят сочинения многих известных средневековых авторов, в большинстве византийских: Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского, Иоанна Дамаскина, Анастасия Синайского, Ефрема Сирина, Максима Грека и др. Подлинной энциклопедией древнерусской литературы, в том числе и литературы учительной, является «Альфа и Омега», изданная в Супрасле в 1788 г. 90 глав этого издания состоят из произведений древнееврейских, древнегреческих, византийских, сирийских, славянских и других авторов.

«Трехъ ради винъ повелехъ возлюбленный читателю сию. . . книгу написати»: первая — не хлебом единым жив человек, душа питается словом; вторая — не только мирские, но и иноки в последнее время почти не читают учительных книг. Третья в том, что сейчас многие своим языком «словенскимь смиреннымъ гнушаются» и к чужим «баснемъ уклоняются».

Составил же «Альфу и Омегу», как следует из текста, какой-то инок «в новоначалномъ монастыре» в условиях «скудости книг». Чтение этой книги, по мнению автора, должно было быть цикличным соответственно четырем временам года. Автору вообще, видимо, доставляли особое удовольствие математические упражнения, а цифровую символику он, кажется, полностью увязывал с самим содержанием книги, носящей также в общем глубоко символическое название «Альфа и Омега», перекликающееся с известными словами из «Откровения Иоанна Богослова» (XXII, 13):

«Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, первый и последний».

Символика «Альфы и Омеги» присутствует во многих произведениях средневековой литературы стран Европы и отчасти Азии, встречаем мы ее даже в «Божественной комедии» Данте (Рай, XXVI, 17). Несмотря на «скудость книг», составителю «Альфы и Омеги» 1788 г. удалось использовать здесь произведения десятков авторов, среди которых имена, широко известные в русской книжности, например Кирилл Александрийский, Иоанн Дамаскин, Ефрем Сирин и др., а также мало и почти неизвестные, например Августин старый учитель, Никифор Историк, Сократ Схоластик. Среди произведений житийной литературы, напечатанных для старообрядцев в Супрасле, особый интерес представляет издание «Азбучного патерика» позднейшей редакции, вышедшее в 1791 г. Основу этого издания составляют статьи «Патерика Скитского» с добавлениями из других патериков. Апокрифические сочинения, издававшиеся в Супрасле для старообрядцев, входят в состав сборника, известного под названием «Страстей Христовых». Все четыре супрасльских издания сборника с таким названием несколько неоднородны; это, видимо, объясняется тем, что печатание производилось с различных списков данного сборника, являвшегося в старообрядческой среде одним из самых любимых, читаемых многократно переписываемых и издаваемых вплоть до начала XX столетия. Непосредственно изученные нами около 500 экземпляров различных супрасльских старообрядческих изданий, находящихся в собраниях библиотек, музеев, архивов и т. д., дают возможность достаточно обстоятельно говорить о тех или иных сторонах их рецепции в читательской среде, а также в целом охарактеризовать саму эту среду. Владельческие записи, учтенные нами, имеются на 123 экземплярах книг (всего 171 владельческая запись). Эти записи распределяются среди представителей различных социальных групп следующим образом: 52 из них принадлежат крестьянам, 37 — купечеству, 9 — инокам и инокиням, 4 — государственным чиновникам, 3 — мещанам, 1 — военному, 65 — лицам, социальное положение которых в записях не указывается (однако, судя по другим данным, приведенным в записи, — месту проживания владельца книги и т. д., — можно предположить, что в большинстве своем они принадлежат крестьянам и купцам). Владельцами супрасльских старообрядческих изданий были не только старообрядцы. Листы отдельных экземпляров этих изданий уже в XVIII в. были испещрены антистарообрядческими записями, атрибутировать которые логичнее всего сфициальному православному духовенству. Некоторые старообрядческие издания являлись собственностью государственных чиновников и военных; особенной популярностью среди них пользовался Сборник около 1789 г. Приведенные данные анализа социального состава владельцев супрасльских старообрядческих изданий показывают, что в основном ими были крестьяне и представители купечества, в семьях которых экземпляры этих книг нередко переходили из поколения в поколение на протяжении длительного времени. Все записи и пометы, имеющиеся почти на всех экземплярах супрасльских старообрядческих изданий, изученных нами, могут быть разделены на несколько характерных типов: записи, указывающие на принадлежность книги данному лицу или библиотеке; купчие; дарственные; записи, говорящие о конфискации книги у ее владельца царскими властями; записи и пометы чисто технического порядка, относящиеся к самому процессу чтения книги; записи, оценивающие содержание книги в целом с точка зрения эстетической; записи, оценивающие преимущественно тематику книги; записи, эмоционально связанные с содержанием, но не дающее ему оценку, возникающие в процессе чтения книги или после ее прочтения; записи — летописи жизни семей, скитов и т. д.; записи, имеющие назидательный характер; записи о явлениях природы. Учтенные записи и пометы дают ценный материал, помогающий понять механизм рецепции этой книжности и литературы среди читателей в основном из среды крестьян и купечества преимущественно во второй половине ХѴIII - начале XIX в. Основываясь на комплексном анализе описаний супрасльских старообрядческих изданий и их сохранившихся экземпляров, можно сделать следующие общие выводы:

1) на основании анализа владельческих записей — о широком распространении этих изданий среди низших и средних слоев русского общества того времени, о большой и сравнительно однородной читательской группе;

2) на основании анализа различного рода записей и помет — об индивидуальном творческом характере чтения в этой читательской группе;

3) на основании анализа состава этих изданий — о наличии разнообразного, достаточно дифференцированного по содержанию материала чтения, а также большом круге тех религиозных, общефилософских, политических, морально-этических и эстетических проблем, которые занимали русского читателя из народа в XVIII в.

Все это позволяет говорить о данных изданиях и, таким образом, о всей старообрядческой печатной книжности и литературе как о значительной и принципиально важной части русской литературы XVIII в., без всестороннего учета и изучения которой мы никогда не будем иметь достаточно целостного представления о русской литературе и культуре той эпохи.