RARUS'S GALLERY

В работах, посвященных истории миниатюрных изданий, ничего не говорится о первых славянских книгах кирилловского шрифта, размеры которых не превышают 100х100 мм. Почти не писали о них и историки славянского книгопечатания. Причины этому отыскать легко: книги, о которых идет речь, очень редки. Познакомившись с этими книгами в библиотеках С.-Петербурга и Белграда, мы решили рассказать о них читателям. Напечатаны они были в 70 — 90-х годах XVI в. в Венеции типографами, которые унаследовали типографские материалы работавшей в течение длительного времени мастерской Божидара и Виченцо Вуковичей.

"РАЗЛИЧНИИ ПОТРЕБИИ” 1572 г.

Эта очень редкая миниатюрная книжица стала известна впервые по экземпляру, который издавна находился на территории России и в XIX в. попал в коллекцию петербургского купца Алексея Ивановича Кастерина (ум. в 1847 г.). Его превосходная библиотека насчитывала 1026 старопечатных изданий. Решив составить печатный каталог собрания, А.И. Кастерин поручил это сделать библиографу и этнографу Ивану Петровичу Сахарову (1807 — 1863). Работа была начата, но, к сожалению, не завершена из-за неожиданной кончины собирателя. В отделе редких книг Российской государственной библиотеки сохранились 32 корректурных листа так и не вышедшего издания. Здесь мы и находим под № 40 следующее описание: ’’Различнии потребии. Напечатана в Венеции, 1572 года, Иаковом из Софии, в 24 д[олю] л[иста], по 15 строк на странице”. Далее И.П. Сахаров полностью опубликовал послесловие книги, кратко описал ее состав. В конце же пометил:

’’Издание чрезвычайно редкое и доселе неизвестное в русских библиотеках. Наш экземпляр не полон и ветх; с начала и в средине не достает около 20 листов”.

Существовал еще и рукописный каталог собрания А.И. Кастерина. В начале XX в. он попал в руки А.А. Титову, который в 1905 г. опубликовал его. Каталог интересен тем, что в нем указаны цены, по которым собиратель приобретал книги. Под № 22 находим: ’’Потребив различно, напечатано в Венеции, 1572 г., в 32-ю долю. Цена 75 рублей”. Честь ввести ’’Различнии потребии” в научный оборот выпала на долю известного русского библиографа и археографа Вукола Михайловича Ундольского (1815 — 1864). После смерти Кастерина его библиотека была куплена крупным петербургским промышленником и меценатом С.Ф. Соловьевым, который решил подарить собрание Императорской публичной библиотеке. Еще перед этим он заказал В.М. Ундольскому краткий каталог коллекции, который и был опубликован в 1848 г. в ’’Чтениях Общества истории и древностей российских”. Вышло и отдельное издание, причем в двух вариантах: крупноформатном и миниатюрном, очень редком сейчас. Это самый первый русский библиографический указатель, отпечатанный в миниатюрном формате. На одной из страниц каталога находим следующее описание: "Потребие различно» напечатано в Венеции 1572 г. в 32-ю долю листа. Находится в библиотеке Погодина". Так научный мир и познакомился впервые с неизвестным ранее венецианским славянским изданием. Указание на второй экземпляр этого издания, будто бы находившийся в библиотеке историка Михаила Петровича Погодина (1800 — 1875), ошибочно. Никаких сведений об этом экземпляре нет. Что же касается принадлежавшей А.И. Кастерину книги, то она с 1848 г. находится в Императорской публичной библиотеке (ныне Российская национальная библиотека). Именно по этому экземпляру впоследствии были составлены описания в различных каталогах . Экземпляр, о котором идет речь, не полон. Из 128 листов в нем сохранилось . Отсутствуют листы 1 — 8, 31 и 65 — 66. Формат книги— 87х68 мм, но все листы подклеены при реставрации. Переплет — новый, сделанный в XX в. из листов картона, обклеенных кожей. На верхней и нижней крышках наклеены остатки старой переплетной поволоки (кожа с бескрасочным тиснением). Чтобы раскрыть книгу, нужно развязать плетенные из кожи завязки. На обороте верхней крышки чернилами записаны библиотечные индексы: ”1.5.35” и ”Инв. № 303”. Книга дополнена рукописными текстами. 35 листов вплетено в начало томика, два листа — между л. 64 и 67 и 6 листов — в конце. Один из первых владельцев книжицы переписал здесь различные молитвы и отрывки из ’’Физиолога” — древнерусской книги естественно-научного содержания. Вот некоторые из них.

’’Слово о детле (то есть о дятле). Детл есть пастра петица, летает от древа до древа, клувом и ухом снищет аще есть древо утло, васелится на нем и ту пребивает, аще ли есть твердо древо, бежит от него. Тако и диавол ходит от человека до человека, аще обретет человека, не боещагося бога, васелитсе на нем и ту пребивает, аще ли будет человек имее бога ва сердцу, бежит от него”.

’’Слово о попунаце (то есть о попугае). Папунац есть пастра петица, завивает гнездо себе, изводит птенце себе и приносит им храну. Егда возлетают и будут достоини себе хранити, тогда родители их ванидут ва гнездо и свернут васа своа пера и будут аке млади. И паки чеда им несет храна и питают их дондеже порастут им пера и будут яко же и били. И тако и ти безумие человече, сахрани родители свое дондежа предаси самерти...”.

На других вплетенных в книгу листах можно прочитать ’’Слово за щиръка”, ’’Слово о змие”, ’’Притчу о вдове”. Записи на листах с рукописным текстом рассказывают о владельце книги:

”Сиа книга божиею волею грешного Гаврила, у Печи патриархова, и бих яко син его и служих до самрти его. Бог да га прости. Гаврил”.

В Печи, в нынешнем автономном крае Косово, с XIII в. находилась резиденция патриархов. Поначалу можно подумать, что книга принадлежала печскому патриарху Гавриилу, который в 1655 г. приезжал в Москву ’’милостыни ради”, а в 1659 г. ”у визира дома Отоманского в Цариградесмертию удавления осужден бысть”. О том, что это не так, свидетельствует запись на самом первом рукописном листе книги, сделанная киноварью, но, к сожалению, очень плохо сохранившаяся: ”Сия книжица Гаврилова, служителя... отцу и... кир... Максима”. Сопоставив эту запись с ранее приведенной, можно сделать вывод, что речь идет о неком Гавриле, который служил у печского патриарха Максима ”до смерти его” в 1680 г. После кончины господина человек этот отправился в Москву, захватив с собой ’’Различнии потребии”. Об этом рассказывает следующая запись на страницах книги:

”Сия малая книжица Потребнуос принесен из дальне стороне земле Серьбьскее нарицаемая Македония божиимь изволением аз грешни Гаврила Федоров сын Сербии принес сию малую книгу собою из Будима города лето... году июлиа месяца 23 числа”.

Год в этой записи указан так — ЗРТСА; эту кирилловскую цифирь прочитать как число невозможно. В.И. Лукьяненко прочитала запись как 7115=1607 год, с чем, конечно, нельзя согласиться. В любом случае поездка Гаврилы Федорова в Россию состоялась после смерти патриарха Максима в 1680 г. К Гавриле книга попала уже в поврежденном состоянии. Он дополнил ее рукописными текстами. Именно его рукой переписаны те статьи из ’’Физиолога”, о которых шла речь выше. Гаврила, видимо, и переплел книгу в несколько листов пергамена, обтянутых тисненой кожей. Этот переплет мы еще видели лет 15 назад; после недавней реставрации его уже не существует. В XVIII в. книга бытовала в русской среде, о чем свидетельствуют следующие записи: ’’Иван Петрович Бестужев-Рюмин, Афанасьев Рубцов человек”; ”Сия книга попа Симеона Трифонова”. В первой половине XIX в. ’’Различнии потребии” попали в собрание А.И. Кастерина. С дальнейшей судьбой томика читатель уже знаком. Другого экземпляра первого славянского миниатюрного издания долго не находили. И.П. Каратаев, описывая его, заметил: ’’Кастерин за неполный экземпляр заплатил 22 руб. (А.А. Титов приводит другие сведения — 75 руб.). Где находится полный экземпляр, неизвестно. Шафарик об этом издании не упоминает”. Здесь назван словацкий ученый Павел Иозеф Шафарик (1795 — 1861), автор нескольких работ о южнославянских старопечатных изданиях. Воспроизведя в 1902 г. в ’’Старых сербских записях и надписях” послесловие из ’’Различных потреб”, известный сербский археограф и историк литературы Любомир Стоянович (1860 — 1929) сослался на И.П. Каратаева. Лишь четверть с лишним века спустя был найден второй экземпляр издания 1572 г. Его обнаружил тот же Стоянович в библиотеке, оставшейся после смерти профессора Дж. Джорджевича. Описание книги было опубликовано в 1929 г. Стоянович сравнил попавший ему в руки экземпляр с описанием И.П. Каратаева и обнаружил ряд несовпадений. Различным было написание слов, их порядок в фразах. Кроме того, в экземпляре Дж. Джорджевича были разделы, которые в перечне разделов, составленном И.П. Каратаевым, отсутствовали. Л. Стоянович сделал вывод, что новый экземпляр — это второе издание ’’Различных потреб”. Вывод ошибочен. Автор этих строк сравнил указанные Л. Стояновичем разночтения с ленинградским экземпляром и убедился, что все они— результат ошибок И.П. Каратаева. Что же касается разделов, будто бы не имеющихся в ленинградском экземпляре, то в действительности они там есть. Все дело в том, что перечень разделов, приведенный И.П. Каратаевым, не полон. Экземпляр Дж. Джорджевича на некоторое время исчез из поля зрения исследователей, а затем обнаружился в Архиве Сербской Академии наук и искусств в Белграде и в 1957 — 1963 гг. был упомянут в обзорных статьях БожидараКовачевича, а в 1985 г.— описан Катариной Мано-Зиси. Белградский экземпляр, как и ленинградский, не полон. В нем сохранились листы 7, 10 — 35, 37 — 40, 44, 45, 49 — 56, 58 — 63, 65 — 87, 89— 104, 106— 112, 114— 119, 121 — 128, то есть всего 99 листов (Л. Стоянович приводит несколько иные сведения о комплектности). Размеры экземпляра — 95х70 мм. В 1958 г. Деян Медакович, который считал экземпляр Дж. Джорджевича погибшим, обнаружил в собрании Радослава М. Груича шесть листов ’’Различных потреб” размером 91х70 мм. Определить, что это за листы, Д. Медакович не смог. Мы сейчас можем указать, что речь идет о листах 98 — 103. В настоящее время фрагмент находится в Музее сербской православной церкви в Белграде. Наконец, в 1972 г. Т.Н. Каменева сообщила о микрофильме третьего экземпляра ’’Различных потреб”, присланном для идентификации в Государственную библиотеку СССР им. В.И. Ленина из Университетской библиотеки города Лейдена (Нидерланды). По мнению исследовательницы, экземпляр ’’имеет ряд особенностей”. Но из их перечня явствует, что Т.Н. Каменева сравнивала микрофильм не с ленинградским экземпляром, а все с тем же описанием И.П. Каратаева. Лейденский экземпляр, с которым мы познакомились по микрофильму,— единственный полный из всех известных: в нем сохранились все 128 листов. На первом листе — две наклейки с отпечатанным текстом: ”Ех Legato Illustris Viri Josephi Scaligeri”. У нас появляется возможность утверждать, что первым владельцем книги был известный французский филолог-гуманист, полиглот, один из создателей современной научной хронологии Иозефус Юстус Скалигер (1540 — 1609). С 1593 г. Скалигер жил в Лейдене; так интересующая нас книжечка попала в Нидерланды. На первом листе ее имеется также печать с текстом: ’’Acad. Lvgd.”. Резюмируя все изложенное выше, мы можем утверждать, что в литературе описаны три экземпляра ’’Различных потреб” 1572 г., а также небольшой фрагмент этого издания. Все они сохранились и доступны для исследователей в библиотеках Белграда, Лейдена и Ленинграда. Познакомившись со всеми сохранившимися экземплярами первой славянской миниатюрной книги, мы можем впервые дать ее подробное описание. Издание имеет 128 листов, собранных в 16 8-листных тетрадей. Сфальцовано оно, по мнению В.М. Ундольского, в 32-ю, по утверждению И.П. Каратаева и Д. Медаковича— в 24-ю и, по мнению В.И. Лукьяненко — в 16-ю долю листа. Взяв за основу размеры белградского экземпляра — 95х70 мм, подсчитаем, что размер исходного бумажного листа при формате 32° должен составлять 380х560 мм, при формате 24° — 380х420 мм, при формате 16°— 280х380 мм. В XVI в. бумага чаще всего отливалась на большой формат (forma regalis) — 500х700 мм или же на малый формат (forma mediana) — 300х500 мм. Предпочтительнее, следовательно, говорить о том, что формат ’’Различных потреб” был 16° и что книга печаталась на бумажных листах малого размера. На каждой полосе книги размещено по 15 строк, набранных шрифтом с высотой 10 строк равной 44-45 мм. Шрифт, скорее всего, отлит с матриц типографии Божидара и ВиченцоВуковичей. Он использовался в Сборниках 1547 и 1560 гг., а также в Часословце 1566 г. Якова из Каменной Реки. Фолиации (нумерации листов) в книжице нет. Сигнатура (нумерация тетрадей) проставлена на обороте последнего (восьмого) листа каждой тетради кирилловскими и римскими цифрами (по типу ”аI”, ”вII”, ”гIII”, ”дIIII”). На 15-й и 17-й тетрадях сигнатуры нет, а на 14-й проставлена ошибочно ’’дiХIII” вместо ”дiХIIII”.На первом листе книги, который трудно назвать титульным, ибо названия на нем нет, помещена гравюра, изображающая св. Симеона Столпника. По мнению болгарского историка книги Петра Атанасова, гравюра отпечатана с той же доски, что и в Праздничной Минее 1538 г. Божидара Вуковича. На самом деле это не так. Симеонствит на столпе, воздев руки кверху. Фигура видна по пояс; нижняя часть скрыта оградой столпа. В правой руке усвятого шестиконечный крест. По обе стороны от головы — надпись ”Святы Сiмеон”. В аналогичной гравюре из Праздничной Минеи 1538 г. есть еще надпись ”Столпникь”, размещенная слева от столпа. Вместо этого на гравюре из ’’Различных потреб” слева и справа от столпа помещены цветы. Слово ”Святы” в этой гравюре размещено над крестом, а в гравюре 1538 г. — слева от креста. П. Атанасов утверждает, что на л. 3 ’’Различных потреб” воспроизведена гравюра ”Св. Петка” — изображение Парасковьи Пятницы. Это ошибка. Других гравюр, кроме ”Св. Симеона”, в книге нет.Под гравюрой помещено 5 строк текста — начало открывающего книгу месяцеслова. Художественное орнаментальное убранство первой славянской миниатюрной печатной книги представлено 26 заставками, отпечатанными с двух досок. Эти небольшие гравюрки ранее использовались в изданиях Божидара и Виченцо Вуковичей. Оттиски с первой доски мы найдем на листах 20 об., 24, 36 об., 38 об., 46, 53 об., 56, 57 об., 69, 73 об., 77 об., 85, 88, 89, 97, 103, 105 об., 112 об., 113, 128; со второй доски — на листах 41, 43 об., 81, 87, 104, 114. В книге есть еще одно украшение — изображение указующего перста; оно встречается 42 раза. Познакомимся с составом интересующего нас издания. ’’Различнии потребии” — это название, предложенное И.П. Сахаровым и повторенное (с незначительными орфографическими изменениями) В.М. Ундольским и И.П. Каратаевым. Взято оно из послесловия книги, в котором сказано:

’’Повелениемь и промысломь божиемь, сьписахь азь Яковь cie мале книге в нихь же положихь разьличнiе потребiя, на вьсако време и оугодно бытiя вьсакомоу человекоу к требоваyнiю. и сего ради молю вьсехь вась коленома касаюсе и душею молюсе, ако аще що погрешихь роукою или языкомь авiе простете, азь Яаковь бехь родом от места нарицаема, софiа. съписахь cieвь лето, от адама, 3П лет (7080=1572 г.). венефiа”. [Различнии потребии. Венеция, 1572. л. 128 — 128 об.].

Как видим, слова ’’разьличнiе потребiи” употреблены здесь не в качестве названия книги, а для характеристики ее содержания. Перед нами — сборник текстов весьма различных как по содержанию, так и по назначению. По типу книга восходит к Сборникам 1520, 1536, 1547 и 1560 гг. Божидара и Виченцо Вуковичей. Югославские исследователи называют эти издания ’’Зборники за путнике”, или, в буквальном переводе, ’’Сборники для путешествующих”.Открываются ’’Различии потребии” (будем продолжать называть эту книгу так) месяцесловом, или святцами. Такие же разделы мы найдем и в Сборниках Вуковичей и в Часословце 1566 г. Якова из Каменной Реки. Однако там указания сопровождены тропарями, кондаками и другими песнопениями, исполняемыми на те, или другие праздники. В ’’Различных потребах” оставлены лишь названия праздников, причем эти названия, по сравнению со Сборниками, сокращены, хотя встречаются и обратные случаи. Вслед за святцами на л. 20 об.— 23 помещен текст:

’’Сказанiе и повесть колико имать, Венефiа святихь мощи и како прiинесени бывше от вьсее страни и градiи овiи от iер[у]с[а]л[и]ма а дроузы от Цариграда а иниот срьпьские и бльга[р]ские земли а дроузи от римские странiи и от вьсее поморьские острови в земле тоу почивають, множество, святихь телеса до сего времена, и лета настоеща ЗИ [7080=1572] лет от Адама”.

Это своеобразный путеводитель по святым для православной и католической церквей местам Венеции. Текст вполне оригинален, и у нас есть все основания, чтобы, вслед за болгарским исследователем Петром Атанасовым, приписать его человеку, имя которого стоит в послесловии — Якову из Софии. На л. 24 начинается раздел, который именуется ’’Славы и кафаваciе, с[вя]тимь, вьсiмь празникомь, вьсе, годищное сьбране”. Это— торжественные песнопения, исполняемые в церкви по праздникам. Приурочены они к определенным дням. Печатаются славы и катавасии на Рождество пресвятой Богородицы, на дни, когда отмечается память ”матере наше Петки”, св. Димитрия, св. архангела Михаила, св. Николая Мириликийского и т.д. На л. 36 помещена стихира (песнопение) пророка Соломона, произнесенная им в аде во славу Богородицы. Далее следуют ’’херувики” — так называемые херувимские молитвы, исполняемые во время Божественной литургии. Далее — катавасии в честь Богородицы, на Воздвижение. На л. 46 начинается канон Иоанна Дамаскина, за ним следуют тексты других песнопений и молитв. Несомненный интерес представляет тот факт, что наряду с различными молитвословиями в ’’Различниипотребии” включены и далекие от каноничности апокрифы. Некоторые из них связаны с богомильством — еретическим антифеодальным движением X — XIV вв. Это прежде всего ’’Видение пророка Иеремии и вопрошение царя Озия”. К апокрифам относятся и различные Слова св. Григория, среди которых и рассказ о смерти Богородицы. В конце книги помещена пасхалия — пособие для определения дней, на которые приходятся пасха и другие ’’подвижные” праздники. Коротко расскажем о типографе, напечатавшем ’’Различнии потребии”. Болгарские исследователи считают, что он идентичен Якову из Каменной Реки, напечатавшему Часословец 1566 г. Югославские исследователи не соглашаются с этим; по всей видимости, они правы. Если согласиться с этим, нужно признать, что имя интересующего нас Якова впервые появляется в Псалтыри с восследованием, напечатанной в 1569 — 1570 гг. в венецианской типографии Иеролима Загуровича. Здесь это имя выглядит так:

”Iаковь от пределехь Македоньскихь от места зовомь Софиа Краиковь сынь”.

То же имя — в послесловии венецианского Требника 1570 г. Известно, наконец, два Служебника без выходных сведений и поздняя перепечатка венецианского Октоиха 1537 г. Возможно, что Яков Крайков из Софии принимал участие и в подготовке этих изданий. Впрочем, югославские исследователи опровергают и это. Так или иначе, но Яков из Софии должен быть признан типографом первой славянской миниатюрной печатной книги.

МОЛИТВЕННИК-СБОРНИК 1597 г.

Ни Павел Иозеф Шафарик, ни другие книгоописатели первой половины XIX в. этого редчайшего южнославянского миниатюрного издания не знали. Первооткрывателем стал Вук Попович (1806 — 1876), священник из Рисана, небольшого городка на Боке Которской — заливе Адриатического моря. Попович изучал богословие в СремскихКарловцах, в Воеводине, а затем был священником и одновременно преподавал богословие в основной школе и в гимназии в Которе. Старыми сербскими книгами он заинтересовался по просьбе знаменитого сербского ученого Вука Стефановича Караджича (1787 — 1864), с которым состоял в длительной переписке. Попович был одним из комиссионеров Караджича, собиравшим для него драгоценные ’’србулье” — так Вук Стефанович называл памятники древней письменности и печати. Он приобретал их в обмен на новые литургические книги в основном московской печати, которые присылал ему Караджич. 30 января 1846 г. Попович сообщал Караджичу, что добыл для него ’’десять экземпляров старославных Србуля”, среди которых был и венецианский Служебник 1554 г. Книги не стоили ему ни гроша. ”Я сам эти большие книги добыл без крайцера, — писал он, — давая в обмен славянские книги, которые Вы мне прислали”. В другой раз, 15 января 1547 г., Вук Попович переслал Караджичу в Вену 18 книг. В списке, который сопровождал посылку, под № 4 помянут ’’Молитвенник 1597 г.”. Вук Попович, естественно, и не подозревал, какое великолепное открытие он сделал; речь шла о книге, неизвестной в славяно-русской библиографии. Вук Стефанович Караджич это, конечно, понимал. Тем не менее, он 22 июня 1847 г. отправил уникум в Россию Михаилу Петровичу Погодину в числе 14 других старопечатных изданий, среди которых были черногорская Псалтырь 1495 г., Евангелие 1562 г. из Мркшиной Церкви, венецианский Служебник 1554 г., Триодь постная 1561 г. и другие первоклассные редкости. Не будем упрекать Караджича в отсутствии патриотизма, жизнь его была тяжелая. Характеризуя его материальное положение; Димитрий Момирович, служивший в Департаменте народного просвещения в Петербурге, писал 10 декабря 1841 г. князю Платону Александровичу Ширинскому-Шихматову:

’’...Караджич, обремененный еще и семейством, имеет весьма скудное состояние. Оно ограничено получаемыми им из Российского государственного казначейства сто червонными и от Сербского правительства сто талерами”.

В соответствии с договоренностью с М.П. Погодиным, Караджич за Молитвенник 1597 г. попросил 100 р. ассигнациями. Ответное письмо М.П. Погодин отправил из Москвы 3(15) сентября 1847 г. Он был в восхищении от присланных Караджичем книг. ’’Книги посланные получил, — писал он, — прекрасные, лучше всех, и я усердно благодарю Вас, прося о продолжении Ваших поисков”. ’’Так как Вы теперь познакомились несколько с изданиями, — продолжал Михаил Петрович, — то я могу представить несколько замечаний для соображения на будущее время”. И далее Погодин приводит список присланных ему книг, ставя против каждой своеобразные оценки: ’’прекрасная”, ’’самая нередкая”, ’’незначительна”. Под № 6 указан ’’Молитвенник. Венеция, 1597 — прекрасная”. Свое замечательное древлехранилище, в котором было 538 рукописей и старопечатных книг, М.П. Погодин в 1852 г. продал Императорской публичной библиотеке в Петербурге. Здесь — в нынешней Российской национальной библиотеке — Молитвенник 1597 г. находится по сей день. В 1979 г. этот экземпляр описала В.И. Лукьяненко, ошибочно посчитав его единственным в мире. ’’Описано по единственно известному в библиографии неполному экземпляру без титульного листа и заглавия”,— утверждала она. Миниатюрная книжица — ее размер 90х63 мм — переплетена уже в XX в. в доски в тисненой коже. Крышки скреплены медными застежками. К верхней крышке приклеен бумажный ярлык с записью ”№ 6. Молитвенкъ оубнецiex 1597”. Запись, судя по всему, сделана Вуком Караджичем; вспомним, что в его списке книга значилась под № 6. На корешке книги наклеен красный кожаный ярлык с золотым тиснением: ”Изъ древлехранилища Погодина”. Здесь же — бумажные ярлыки с библиотечными индексами. В начало книги вплетено три, а в конце — девять листов с рукописными текстами. В XVIII в. томик находился в Черногории — в Негушах. Об этом свидетельствует плохо читаемая владельческая запись на л. 9 рукописного текста в конце книги: ”дасе за 4 книга попа инока... Негушах... каму муки”. Плохо сохранившиеся записи есть и на других листах. В экземпляре РНБ отсутствует лишь первый лист, который, возможно, был пустым. При переплетении книги нарушена последовательность некоторых листов, которые следуют в таком порядке: 24, 26, 25, 28, 27, 30, 29. 32, 31.В научный оборот Молитвенник 1597 г. ввел в 1857 г. Вук Стефанович Караджич, сообщив о нем на страницах своего известного труда ”Примеры сербо-славянского языка”. Указав на то, что П.И. Шафарик описал около 40 южно-славянских изданий, Вук подчеркнул, что некоторые издания словацкому слависту известны не были: ’’...набрал около сорока различных книг, которые печатаны в наших краях, но их наверно было больше; о многих он тогда не мог знать”. Среди книг, неизвестных Шафарику, Караджич называет две — Руянское Четвероевангелия 1537 г. и Молитвенник 1597 г. Он пишет: ’’Шафарик не мог отыскать одной малой книжицы, которая напечатана в Венеции в 1597 г. и в конце которой стоит...” Далее Вук полностью приводит короткое послесловие Молитвенника 1597 г. О самой книжице он сообщает: она так мала, что на бумажном листе, общепринятой в середине XIX в. величины, могло бы поместиться 32 ее страницы. Шрифт, по мнению Вука, соответствует современным кеглям гарамон или петит. Далее Вук Караджич сообщает, что в его личной библиотеке есть экземпляр Молитвенника 1597 г., содержащий всего 89 листов. Экземпляр этот, скорее всего, вместе с собранием Вука, поступил в Народную библиотеку в Белграде, собрания которой погибли 6 апреля 1941 г. во время фашистской бомбардировки. Вслед за Караджичем Молитвенник 1597 г. описал И.П. Каратаев. Первое описание, опубликованное в 1861 г., предельно коротко:

’’Молитвослов, напечатанный в Венеции, в типографии Ивана Антония Рампацетто, благословением игумена Стефана, а трудом иеромонаха Саввы, из монастыря Дечани, в 1597 г., in— 24°, 151 лист. Находится в библиотеке Публичной”.

Сведения, приводимые И.П. Каратаевым в его известном ’’Описании славяно-русских книг, напечатанных кирилловскими буквами” (Спб., 1878), значительно более подробны. Рассказано о шрифте, о характере простановки сигнатур, полностью приведен текст послесловия.О публикации Вука Караджича И.П. Каратаев не знал. ’’Прочим библиографам не известен”, — написал он о Молитвеннике 1597 г. Единственным сохранившимся экземпляром он считал погодинский, который к тому времени находился в Публичной библиотеке в Петербурге. Этого ошибочного мнения впоследствии придерживались все русские библиографы — от В.М. Ундольского до В.И. Лукьяненко.Между тем два экземпляра этой книги имелись в Сербии. Они поступили в Народную библиотеку в Белграде, один — скорее всего из собрания Вука Караджича, а второй— откуда неизвестно. Изучив эти экземпляры, Любомир Стоянович написал раздел о типографии А. Рампацетто в своей известной статье 1902 г. о старом сербском книгопечатании. В том же 1902 г. он опубликовал послесловие Молитвенника 1597 г. в первом томе ’’Старых сербских записей и надписей”. Год спустя вышел в свет составленный Л. Стояновичем ’’Каталог Народной библиотеки в Белграде”, где были зарегистрированы и два экземпляра Молитвенника 1597 г.: им были присвоены №№ 41 и 94. 3десь же был назван и до того времени неизвестный Букварь, вышедший из той же типографии.В 1887 г. новый экземпляр Молитвенника 1597 г. был описан протодиаконом и краеведом Филиппом Радичевичем (1839 — 1917). Книга была обнаружена им в богатой библиотеке Цетиньского монастыря. Ее размер — 80х70 мм. ’’Книга такого малого формата... — писал Радичевич, — что священник может носить ее в кармане”. Радичевич привел текст послесловия, но почему-то посчитал, что книга была напечатана в типографии БожидараВуковича, и именовал ее ’’Полустав”. Судьба экземпляра нам неизвестна; в Цетиньском монастыре в настоящее время этой книги нет. Небольшой фрагмент Молитвенника 1597 г. был описан в 1903 г. Л. Стояновичем. Достойно удивления, что этот крупнейший знаток древней сербской книжности принялего за неизвестный в библиографии Сборник ВиченцоВуковича. Фрагмент был обнаружен в Народной библиотеке в Белграде и представлял собой первые семь листов 14-й тетради, а именно л. 105—111. Он был занесен в инвентарь библиотеки под № 163. После второй мировой войны в Народную библиотеку поступил еще один экземпляр Молитвенника 1597 г. Его описание было опубликовано в 1958 г. Деяном Медаковичем, а затем — в 1973 г. — в известном ’’Каталоге книг на языках южнославянских народов. 1519 — 1867”51. Экземпляр этот не полон, в нем сохранилось 103 листа. Отсутствуют л. 1, 8, 57, 65 — 69, 71, 72, 81, 82, 87 — 97, 121, 128 — 152. 14 листов восполнены от руки. Размеры экземпляра: 90х70 мм; обрезан он, как видим, меньше, чем петербургский экземпляр. В прошлом экземпляр принадлежал историку и археографу Душану Вуксану (1881 — 1944). На переплетных листах книги сохранилась сделанная им запись: ’’Зборникза путнике БожидараВуковиЬа. 1-е изд. Млеци, 1520. Душан Вуксан 1924”. Из записи следует, что Вуксан неправильно атрибутировал издание. В послевоенные годы Молитвенник 1597 г. нашелся в собрании Джузеппе Прага, известного итальянского филолога и историка Далмации. После смерти ученого его коллекция, в которой было много рукописей и славянских старопечатных книг, поступила в венецианскую библиотеку ’’Марциана”; в 1961 г. ее описал А. Саитта Ревинас. В самые последние годы новый экземпляр Молитвенника-Сборника 1597 г. поступил в Народную библиотеку в Белграде (его индекс— И 88). Книга была приобретена у наследников известного библиографа и библиофила Георгия Михайловича (1892 — 1969), основная часть книжного собрания которого, насчитывавшего около 20 тыс. томов, находится в Библиотеке Матицы Сербской в г. Нови Сад. Экземпляр, переплетенный в обволоченные тисненой кожей доски, не полон; сохранились листы 2 — 7, 9 — 71, 73 — 136, 138 — 143, 146 — 151. Записей в книге нет. На листах 40 и 48— печати: ’’Библиотека Dr. Г. Михайловиhа Инджиjа”. Экземпляр до сих пор описан не был; мы впервые вводим его в научный оборот. Подведем итоги. В литературе описано 7 экз. Молитвенника 1597 г. и один фрагмент этого издания. Два из них и фрагмент погибли в 1941 г. при пожаре Народной библиотеки. Неизвестно местонахождение экземпляра Цетиньского монастыря. Сегодня исследователям доступны лишь четыре экземпляра, находящиеся в Белграде, Венеции и Санкт-Петербурге. Хотя все библиографы указывают, что в Молитвеннике 1597 г. 151 лист, на самом деле их, скорее всего, было 152, или 19 8-листных тетрадей. И.П. Каратаев считал, что книга сфальцована в 24-ю долю листа, а В. И. Лукьяненко, что в 16-ю. Права, по всей вероятности, последняя исследовательница. Фолиации в книге нет. Сигнатура проставлена на нижнем поле справа кирилловскими числами и латинскими буквами на первых четырех листах каждой тетради таким образом, что второй лист вслед за кирилловскими и латинскими обозначениями помечен II, третий— III и четвертый — IIII. Подобная сигнатура ранее использовалась в типографии ВиченцоВуковича; мы встретим ее в Псалтыри 1546 г. и Молитвеннике-Сборнике 1547 г. Размеры наборной полосы — 62х44 мм. На каждой странице размещено по 15 строк. Высота 10 строк шрифта равна 41-42 мм. Кегль шрифта составляет, таким образом, около 11 типографских пунктов, что соответствует современному размеру бревиар. Шрифт во всем похож на тот, которым Божидар Вукович печатал свои малоформатные Сборники 1520 и 1536 гг. Но отлит он неряшливо. Видимо, в типографии Рампацетто использовали старые матрицы типографии Вуковичей. Художественное убранство Молитвенника 1597 г. в первом приближении изучено Деяном Медаковичем. Он отметил ренессансный характер малых заставок, но ничего не сказал об их графическом исполнении. Надо также иметь в виду, что Д. Медакович изучал книгу по неполному экземпляру Народной библиотеки в Белграде и поэтому ошибся в количественных характеристиках и в указании листов, на которых размещены украшения. Он указывает лишь 7 заставок и одну виньетку. (В Молитвеннике 1597 г. 12 заставок и 7 концовок.) По мнению Д. Медаковича, все украшения выполнены в технике ксилографии (гравюры на дереве). На самом деле это не так. Ксилографическим способом отпечатаны лишь 6 заставок — с двух досок. Первая из них, которую мы встречаем на л. 2 после несохранившегося титула (или пустого листа), представляет собой незамысловатую геометрически-растительную композицию, выполненную в стиле барокко. Та же заставка — на л. 37—здесь она напечатана киноварью—и на л. 62. Вторая заставка впервые встречается на л. 102 об.и повторена на л. 130 об и 136 об. Остальные шесть заставок— на л. 4, 55, 78, 96, 132 об., 145 — составлены из элементов наборного орнамента, отлитых из типографского сплава. Концовки, очень простые по рисунку, размещены на л. 3 об., 34 об., 35, 35 об., 36, 36 об., 54 об. Отпечатаны они с четырех клише — возможно, металлических политипажей. Есть в книге и литые инициалы, примерно равные по высоте двум строкам текста. Любопытен инициал ”Б” на л. 5 об., в который вписано изображение человеческой головы. Инициальным шрифтом набраны и заголовки отдельных разделов. Отпечатана книга в два цвета, причем красный оттиск, как это обычно для славянских типографий, сделан раньше черного. Несколько слов о названии книги, которую мы выше именовали Молитвенником. В литературе ее называли по-разному. Молитвенником ее именовал в своей переписке с М.П. Погодиным Вук Стефанович Караджич. Так же называет книгу и В.И. Лукьяненко. И.П. Каратаев и Л. Стоянович именовали ее Молитвословом, а Д. Медакович — Сборником. В самой книге название не указано. В послесловии идет речь о ’’душеспасной” книге. Ближе всех к истине находится, на наш взгляд, Д. Медакович. Интересующая нас книга действительно представляет собой сборник литургических и других текстов. Он во многом вобрал в себя те тексты, которые имеются в малоформатных ’’Сборниках для путешествующих” Б. и В. Вуковичей, напечатанных в 1520, 1536, 1547 и 1560 гг. Как и эти Сборники, он начат словом о Троице и вере Афанасия, епископа Александрийского. Однако следующих затем в Сборниках Вуковичей вопросов и ответов о Троице Афанасия Александрийского, а также слов Иоанна Философа и Епифания — в издании 1597 г. нет. Здесь сразу же печатается месяцеслов, который можно найти не только в Сборниках Вуковичей, но и в изданных ими Псалтырях с восследованием. Читатель помнит, что ’’Различнии потребии” 1572 г. прямо начинаются месяцесловом. На л. 3 пояснение об употреблении в месяцеслове черного и красного цвета:

’’Знай о праздницехь. Кое подобаеть праздновати. Емоу же праздникоу, име прьвеной брой црьвень. Праздноуемь сiи праздникь вьсь д[е]нь. А емоу же праздникоу, тьчiю брой црвень. Сiи праздникь праздноуемь, до полудне”.

Иначе говоря, если и число и название праздника отпечатано красным цветом, праздник отмечается в течение целого дня, а если красным отпечатано одно лишь число — то в течение половины дня. Этот случай — лишнее доказательство тому, что использование второго цвета в первых славянских миниатюрных изданиях имело сугубо функциональный характер. Применение киновари в эстетических целях, как, например, в черногорских изданиях Джурджа Црноевича, в южнославянских печатных книгах редкое исключение. Достаточно редки и пояснения того, как используется второй цвет. Такие тексты можно встретить в изданиях белорусского первопечатника Франциска Скорины — например, в Апостоле 1525 г. На л. 35 Молитвенника 1597 г. помещен раздел, озаглавленный ”о месецех, колико коих дiи дрьжитъ”. Здесь указано количество дней в каждом месяце, начиная с сентября и кончая августом. Следующий текст, с которым мы встретимся на страницах книги,— ’’Епахте летоу. начинаеть”. ’’Епахта лету” — это день недели, на который в данном году приходится первое сентября. Дни эти обозначаются кирилловской цифирью — от А (1) до 3 (7). День, на который падает новогодие, изменяется от года к году в пределах 28-летнего солнечного цикла. Текст на л. 36 сообщает сведения о количестве месяцев, недель, дней и часов в году. Астрономический раздел Молитвенника 1597 г. завершается сведениями о названиях зодиаков. Далее в Молитвеннике идут тексты различных песнопений, исполнение которых приурочено к соответствующим службам. В первую очередь, это воскресные стихиры — песнопения, прославляющие воскресение Христа. Исполняли их на великой вечерне в святую и великую субботу. Затем следуют каноны, сочиненные Иоанном Дамаскином, Феофаном и Иосифом (л. 40 — 50 об.). Перемежаются они, как всегда, богородичными, кондаками, икосами и ипакоями. Тексты взяты из Сборников Вуковичей. Сборник 1597 г., как и Сборники Вуковичей, интересен тем, что песнопения, относящиеся к так называемому общественному богослужению, соединены в нем с молитвами частного богослужения, обычно помещаемыми в требниках. К последним относятся, например, различные застольные молитвы. Печатаются тексты цикла песнопений, посвященных Богородице, после чего, на л. 78, начаты воскресные тропари. На л. 98 — 102 об. — светильны — песнопения, исполнявшиеся в конце утрени. Примерно 30 следующих листов занимают тексты песнопений, исполняемых в дни неподвижных, так называемых вселетних праздников. Размещены они, так сказать, в хронологическом порядке, начиная с сентября и кончая августом. Среди них славы и катавасии в ознаменование Рождества Богородицы (8 сентября), Рождества Христова (25 декабря), Богоявления (6 января), Благовещения (25 марта) и т. д. Здесь же помещены тексты песнопений, исполняемых в дни, связанные с пасхальным циклом. На последних страницах находим тексты разных молитв, что, собственно, и позволило И.П. Каратаеву и другим авторам называть интересующий нас сборник Молитвенником, или Молитвословом. На л. 149 об.напечатана кирилловская азбука, знакомящая читателей также и с числовым значением отдельных букв. Последние два листа заняты послесловием, в котором названы люди, работавшие над книгой. Это, прежде всего, ’’Игумен Стефан иеромонах от храма Пречистие Богородицы отьчеством же от Пащровикь”, который ’’списахь сие душеспасныекнигы”. Приведен состав издания, а далее сказано: ”Сь благословениемь господина игумена Стефана еромонаха трудихсе о семь азь грешни и мьншии вь иноцех еромонахь Сава от монастира Дечани”. В конце послесловия — запись латинскими буквами: ”Iп Venetia, Appresso Gio. Antonio Rampazetto 1597”. Что знаем мы о людях, трудившихся над Молитвенником 1597 г.? Почти ничего. Игумен Стефан связан корнями с Черногорией. Его родина — Паштровичи — примыкающая к Адриатике местность между городами Будвой и Баром. Церквей, посвященных Богородице и различным праздникам, посвященным ей, на южнославянских землях было великое множество. Любомир Стоянович в алфавитном указателе к ’’Старым сербским записям и надписям” связывал имя Стефана с храмом Богородицы у Боки Которской”, не указав точного местонахождения храма и не приведя никаких аргументов в защиту своего мнения. С равным основанием можно связать Стефана с церковью Богородицы на острове Брезавици на Скадарском озере и даже с храмом Рождества Богородицы в Цетиньском монастыре. ”От Градешница еромонахь Стефань” упоминается в 1607 г. среди ктиторов храма Пресвятой Богородицы в Слимничком монастыре около Преспе. Не исключено, что Градешница— это то же, что Градишта. Монастырь с таким именем был у Боки Которской. Практическим исполнителем воли Стефана был иеромонах Сава из монастыря Дечани. Монастырь этот, основанный королем Стефаном III на реке Быстрице в Южной Сербии, с давних времен имел тесные связи с черногорскими землями. Можно предположить, что Сава — это монах с тем же именем, который в 1542 г. переписал Сборник, находящийся ныне в Хиландарском монастыре на Афоне. В рукописном Евангелии, сохранившемся в библиотеке монастыря Дечани, есть запись от 2 мая 1565 г. о покупке луга. В записи упомянут ”от монастира от Дечань Сава иеромонах”. В том же 1597 г., когда вышел в свет Молитвенник, Сава и Стефан напечатали в Венеции Азбуку (или Букварь) двумя изданиями, отличающимися друг от друга форматом. Последним, кто упомянут в послесловии Молитвенника 1597 г., был типограф Джованни Антонио Рампацетто, имя которого приведено в латинской транскрипции. Семья Рампацетто занималась издательской деятельностью в Венеции с  1540-х гг. Основатель издательско-типографской фирмы Франческо Рампацетто трудился вплоть до 1576 г. Печатал он на итальянском, испанском и латинском языках. Среди его изданий — рыцарская поэма Лудовико Ариосто ’’Неистовый Роланд” (1554), ’’Буколики” и ’’Георгики” древнеримского поэта Публия Вергилия Марона (1555), ’’Одиссея” Гомера на испанском языке (1567). Все эти издания выпущены в малом формате — 8°. Франческо завязал связи с южнославянскими землями. В 1572 г. он издал книгу Антуна Вранчича (1504 — 1573), уроженца г. Шибеника, ставшего королевским наместником и примасом Венгрии. По литературным данным известен напечатанный Франческо в 1573 г. хорватский Миссал. После смерти Франческо во главе издательского дома стал Джованни Антонио Рампацетто, работавший в 1583 — 1607 гг. Коммерческий характер издательства при нем усилился. Джованни за хорошее вознаграждение выпускал официальные издания Венецианского сената. Укреплял он связи и со славянской Далмацией, выпустив в 1586 г. на хорватском языке Постиллу и Евангелие. В его издательском репертуаре были и другие хорватские книги, например ’’Боголюбные размышления” Матвея Йерковича (1582). Джованни Рампацетто приобрел кирилловские шрифты типографии Божидара и Виченцо Вуковичей, напечатав с их помощью, кроме Молитвенника 1597 г., также два издания славянской Азбуки.

АЗБУКА (БУКВАРЬ) 1597 г.

Молитвенник вышел в свет, как это указано на последнем листе книги, 19 мая 1597 г. А на следующий день типограф Сава ”сь бл[аго]с[ло]вениемь игоумена Стефана еромонаха” напечатал двухлистную листовку, представлявшую собой славянскую Азбуку. Напечатана она в 8-ю долю листа тем же самым шрифтом, что и Молитвенник. Экземпляр этого издания был приобретен Народной библиотекой в Белграде и введен в научный оборот в 1903 г. Любомиром Стояновичем. В библиотеке ему дали инвентарный № 186. Этот уникум погиб в 1941 г. при пожаре Народной библиотеки во время бомбардировки Белграда. 24 мая 1597 г. Сава напечатал миниатюрный вариант Азбуки— уже на 4 листах. На каждой полосе книги— по 15 строк, набранных тем же шрифтом, что и Молитвенник 1597 г. Брошюра поступила в Народную библиотеку в Белграде в первые годы после второй мировой войны. Ее размер: 101х78 мм. На первом листе сверху воспроизведена кирилловская азбука. Приведено 37 знаков алфавита, один (”А”) прописной, а остальные строчные. В нижней части л. 1, а также на л. 1 об.и в верхней части л. 2 приведены двухбуквенные слоги — сочетания согласных букв с гласными (типа ”Ба, бе, би, бо, бу, бь”). В нижней части л. 2 и верхней л. 2 об.помещены названия букв кирилловского письма: ”А азь. Б буке. В вед. Г глаголе...”. В качестве упражнений для чтения на л. 2 об. — 4 печатаются молитвы ”Ц[а]роу н[е]б[е]сный оутешителю”, ”Прес[вя]тая троице помилоуи нас”, ”Отче нашь”, ’’Приидете поклонимсе”. В нижней части л. 4 помещены числовые значения кирилловских букв. И наконец, на л. 4 об. — краткое послесловие. Имени Джованни Антонио Рампацетто в послесловии Азбуки нет. Второй экземпляр Азбуки 1597 г., в котором отсутствует первый лист, нашелся в Народной библиотеке в Сараево (Босния и Герцеговина). По-видимому, существовало еще одно издание Азбуки, выполненное в миниатюрном формате. Оно было напечатано 25 мая 1597 г. Экземпляр этой книжицы в конце прошлого века принадлежал русскому консулу в Скадаре И. Крылову, который изготовил его факсимильное воспроизведение и передал О. Глушчевичу. Последний познакомил с копией Любомира Стояновича, который в 1903 г. опубликовал ее краткое описание. Дальнейшая судьба экземпляра неизвестна. Чрезвычайная редкость первопечатных сербских Азбук способствовала тому, что в работах по истории славянской Азбуки они не упоминаются. Ничего не сказано о них, например, в обстоятельном обзоре А.А. Круминга. Первые славянские миниатюрные печатные книги являют нам убедительный пример функционально оправданного использования малых форматов. Это и заставило нас рассказать о них.