RARUS'S GALLERY

2°. 310 лл. (?). Пагинация кирилловскими цифрами (с ошибками) на верхнем поле на лицевой стороне листа справа, на оборотной — слева. Сигнатура кирилловскими буквами и числами на лицевой стороне первых четырех листов каждой тетради на нижнем поле в центре (типа). Строк 29. Шрифт: 10 строк = 79—80 мм. Иллюстрации: л. 1 (герб Великого княжества Литовского; л. 1 об (портрет короля Сигизмунда III Вазы); 5 об. (герб канцлера Льва Сапеги). 3 оттиска с 3 досок. Заставка: 1 оттиск. Концовки: 2 оттиска с 1 доски. Инициалы: 6 оттисков с 6 досок. Однокрасочная печать. Язык: канцелярский Великого княжества Литовского; латинский (привилегия), «проста мова» - стихи Андрея Рымши. Статут 1588 года – свод феодального права Великого княжества Литовского, принятый после Люблинской унии 1569 года и изданный на белорусском языке антиквой, воспроизводящей канцелярский почерк деловых бумаг.  Основной текст статута состоит из 14 разделов, включающих 488 артикулов. Главным редактором «Статута» был подканцлер Лев Сапега. Ему же была дана 11 февраля 1588 года привилегия на его издание. На титульном листе книги - герб Великого княжества Литовского, на обороте - портрет короля Сигизмунда III Вазы. Спрос на книгу был огромный: только у Мамоничей вышло три издания.  1-е издание. Чрезвычайная редкость! Величайший юридический и литературный памятник белорусского народа!

Библиографические источники:

1. Книжные сокровища ГБЛ. Выпуск 1. Книги кирилловской печати XV-XVIII веков. Каталог, Москва. 1979, № 18

2. Ищем купить. Our desiderata. Доклад П.П. Шибанова. Издание АО «Международная книга». Москва, Мосполиграф, типо-цинкография «Мысль печатника», [1927], № 34 ... 100 руб.

3. Каратаев И. «Хронологическая роспись славянских книг, напечатанных кирилловскими буквами. 1491-1730». Спб., 1861, № 95

4. Ундольский В.М. «Хронологический указатель славяно-русских книг церковной печати с 1491 по 1864-й год». Выпуск I-й. Москва, 1871, № 103

5. Каратаев И. «Описание славяно-русских книг, напечатанных кирилловскими буквами». Том первый. С 1491 по 1652 г.г., Спб., 1883, № 117

6. Сахаров И.П. Обозрение славяно-русской библиографии. Выпуск четвёртый. Хронологическая роспись славяно-русской библиографии. Издания, напечатанные кирилловскими и русскими буквами, с 1491до 1731 года. СПб, 1849, № 79

7. Остроглазов И.М. «Книжные редкости». Москва, «Русский Архив», 1891-92, № 353

8. Немировский Е.Л. Книги кирилловской печати 1551-1600. Москва, 2009, № 105

9. Строев П. «Описание старопечатных книг славянских и российских, находящихся в библиотеке графа Ф. А. Толстова», М., 1829, № 25

10. 400 лет русского книгопечатания. М., 1964, c.c. 102-106

11. Издания кириллической печати XV-XVI вв. (1491-1600). Каталог книг из собрания ГПБ. СПБ, 1993, № 96

12. Несомненный коммерческий интерес интерес у Титова А.А. Старопечатные книги по Каталогу А.И. Кастерина, с обозначением их цен. Ростов, 1905, № 36 ... 85 р.!

13. Книга Белоруссии. Сводный каталог. Минск, 1986. № 21

14. Н.Б. «Русские книжные редкости». Опыт библиографического описания. Часть II. Москва, 1903, № 290

15. Бурцев А.Е. «Обстоятельное библиографическое описание редких и замечательных книг». Том VI, СПБ., 1901, № 2105

16. Гусева А.А. Издания кирилловского шрифта второй половины XVI века. Сводный каталог. Книга первая-вторая. Москва, 2003, № 107

17. Сопиков В.С. «Опыт российской библиографии», Часть I, Спб., 1904, № 1425

18. Строев П. «Дополнения», М., 1841, № 9

19. Шибанов П.П., № 106 — 300 р.

20. Родосский А. Описание старопечатных и церковно-славянских книг, хранящихся в библиотеке С.-Петербургской академии. Вып. I. СПБ., 1891. №  23

Состав:

1) 3 нн. а — 4 нн. а, манифест Сигизмунда III от 28.1.1588 г. о даровании Статута;

2) 4 б—6 а, посвящение Льва Сапегн Сигизмунду III, 1.XII.1588;

3) 6 нн. 6 — 7 ни. а, герб Сапеги и панегирик Андрея Рымши;

4) 7 нн. б — 8 нн. а, речь Сапегн «Всим вобец станом Великого князства Лптовъского»;

5) 9 нн. а — 40 нн. а, оглавление.

Основной текст Статута состоит из 14 «розделов», включающих 488 артикулов:

1) с. 1—45, «Роздел первый о персоне нашой господареной», 35 артикулов;

2) 45—64, «О обороне земской», 27 артикулов;

3) 64—118, «О волностях шляхетъcких и розмноженю Великого князства Литовского», 51 артикул;

4) 119 — 269, «О судьях и судех», 105 артикулов;

5) 269 — 289, «О праве посагу и о вене», 22 артикула;

6) 289 — 305, «О опеках», 15 артикулов;

7) 306 — 334, «О записех и продажах», 31 артикул;

8) 335—341, «О тестаментех», 9 артикулов;

9) 342—378, «О подкоморых в поветех и о правах земленых о границах и о межах», 32 артикула;

10) 379—392, «О пущу, о ловы, о дерево бортное, о озера н сеножати», 18 артикулов;

11) 393—484, «О кгвалтех, о боех, о головщинах шляхетских», 68 артикулов;

12) 485—508, «О головщинах и о навезках людей простых и о таких людех и челядн, которая от панов своих отходить, также и о слугах приказных», 24 артикула;

13) 508—518, «О грабежох и навезках», 14 артикулов;

14) 519—554, последний раздел — «О злодействе всякого стану», 37 артикулов;

15) лл. 1 нн. а — 2 нн. б, «Омылъки, которыи трафилися в друку».

Типография Мамоничей существовала в Вильне почти 50 лет с перерывами; работа ее началась в 1574 году, а её последние издания вышли в 1623 г. Типография за все время ее существования находилась в доме Мамоничей, братьев Луки и Кузьмы, зажиточных виленских горожан, а позже — в доме их наследника Леона Мамонича, сына Кузьмы. Эта типография просуществовала намного дольше, чем другие частные типографии Западной Руси. Ее продукция была значительна и отличалась большим разнообразием по содержанию, религиозному направлению, даже по языку. Наиболее совершенными с внешней стороны были ее издания начального периода, 1574—76 гг., когда там работал приезжий из Москвы печатник Петр Тимофеев Мстиславец. Его издания по достоинству орнамента, гравюр-иллюстраций, по качеству набора превосходят все более поздние издания Мамоничей.

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ИЗДАНИЯ МАМОНИЧЕЙ

Первые издания Мамоничей не носили официального характера и не обнаруживали близости владельцев типографии к правительству. В 1586 г. наступило изменение: с одной стороны они получили привилегию, а с другой стороны им было поручено напечатать первое официальное издание. Это был Трибунал; он напечатан курсивным шрифтом, на тит. л. заглавие «Трибунал обователям Вел. княж. Литовского, на сойме Варшавском даный в 1581 г.» Слово «Трибунал» выгравировано вместе с окружающей его гирляндой цветов и листьев. Ниже заглавия в простой линейной рамке два герба: польский — одноглавый орел со снопом на груди, и литовский — всадник, скачущий на коне, под общей короной, в знак объединения обоих государств. Перед началом текста вступительная глава, в которой король объясняет, как произошел Трибунал: сперва на вальном сейме в Варшаве 1579 г., а потом в Вильне на конвокадии, все чины государства подали королю просьбу о новом порядке аппелляций, чтобы люди не были утеснены, чтобы не было самоуправства. В своем решении король постановляет отменить прежний порядок аппелляций к королевскому суду, учредить новые выборные суды, назначить места, где заседают высшие суды; назначается время их заседаний, приемные часы секретарей («писарей»), которые дают справки и принимают заявления сторон. Только на наиболее важные дела аппелляция подается самому королю. Под Трибуналом подпись ответственного лица, канцлера Евстафия Воловича. Трибунал, утвержденный еще в 1581 г., был напечатан только через 5 лет. Печатание еще более важного официального издания, Статута Великого княжества Литовского, относится к 1588 году. Статут, то есть собрание законов Великого княжества Литовского, существовал уже давно, но в рукописных списках в разных редакциях, 1529 и 1566 гг. Он вырабатывался постепенно; жители Великого княжества Литовского (собственно Литвы и Украины) прочно держались за особые, отличавшиеся от польских, законы; Люблинская уния также не принудила их к отказу от привычных норм. Статут напечатан на русском (вернее, белорусском) языке, а в разделе о судьях и судах (стр. 122) непременным условием поставлено, чтобы судопроизводство велось на русском языке: «А писарь земский мает по-руску литерами и словы рускими вси листы, выписи и позвы писати, а не иным языком и словы». Литовскому Статуту посвящена обширная литература на русском и польском языках. Один из знатоков Статута, Данилович, говорит, что Статут представляет верный отпечаток своего времени и народа. Отдельные главы Статута посвящены вопросам о персоне господарской, о правах и вольностях шляхетских, обороне земской, суде и судьях, порядке наследования, о различии прав шляхты и простых людей, о положении челяди, о торговле, о путях сообщения. Некоторые польские историки считали Статут памятником польского права, приспособленным к местным особенностям одной провинции некоторые считали, что раньше русского издания 1588 г. в том же году вышло польское издание в Кракове. Польский историк С. Б. Линде подробно изучил Статут и посвятил ему целую книгу. Он пытался разыскать и польское издание 1588 г. У него в руках был единственный экземпляр Статута на русском языке, принадлежавший графу Суходольскому; сличить его с другими известными в то время экземплярами ему не пришлось. Статут напечатан тем же курсивным шрифтом, как и Трибунал. На тит. л. заглавие, выгравированное вместе с окружающей его лиственной гирляндой; ниже набором напечатано о даровании Статута королем Сигизмундом на коронационном сейме 1588 г.; посредине титульного листа — герб Великого княжества Литовского, внизу указаны место печати и типография, без даты выхода. Тексту Статута предшествуют две привилегии от имени короля, одна — на русском языке — от 28 января, другая — на латинском — от 11 февраля 1588 г. Содержание обеих привилегий частию одинаково: король объявляет, что на вальном сейме во время коронации чины Литовского государства подали королю Статут к утверждению. Статут, говорит король, был просмотрен на поветовых сеймиках и на элекционном сейме варшавском; чины Литовского государства просили, чтобы король подтвердил его и выдал для употребления, согласовав с сеймовыми конституциями, т. е. чтобы не было противоречия с другими сеймовыми постановлениями. Король отмечает, что Статут создан в течение ряда лет при нескольких его предшественниках, и в его составлении участвовали многие ученые юристы. Привилегия на русском языке указывает, что Статут ни в чем не противоречит униям — городельской и люблинской. Король говорит: «Мы обсудили Статут на сейме вальном коронационном и под присягою обещали, что Статут будет применяться во всех землях и поветах Великого княжества Литовского, начиная с будущего, 1589 г.» В латинской привилегии сказано, что право печатания принадлежит только вице-канцлеру Леону Сапеге или тому лицу, которому он поручит печатание. В случае попытки кого-либо нарушить привилегию Сапеги, это лицо подвергается штрафу в 5000 венгерских флоринов и конфискации всех книг; большая часть книг поступает в казну, другая Сапеге. В сущности привилегия, данная Сапеге, нарушила привилегию, полученную Мамоничами в 1586 г.; по привилегии короля Стефана, Мамоничи имели исключительное право на печатание всех русских книг всевозможного содержания а через два года король Сигизмунд передал это право другому лицу. Для печатания Статута было вырезано несколько новых досок — для портретов короля, для гербов Сапеги и Великого княжества Литовского, для рамок к портретам и гербу Сапеги; доски прежнего орнамента употреблены в незначительном количестве, только для инициалов и концовок, некоторые уже сильно изношенные. Для единственной заставки вырезана новая доска, копия заставки, встречающейся в изданиях краковского печатника Лазаря Andrysowicza. В посвящении королю, над которым отпечатана эта заставка, Сапега высказывает свои передовые взгляды и благодарность королю и его предкам за данные ими гражданам права, которые ограничивают королевскую власть. Другая статья Сапеги обращена к литовским чинам. В обеих статьях он защищает индивидуальную свободу человека, которая регулируется законом; закон ограничивает животные (бестиальные) побуждения человека. Закон лежит в основе государственного устройства, он ограждает человека от оскорбления его чести (доброе славы змазане), от физических насилий, от покушений на его имущество. Если мы примем во внимание, что печатание Статута было выполнено Мамоничами только по поручению Сапеги, а не по их собственному побуждению и не на основании привилегии 1586 г., станет понятно, почему в изданиях Мамоничей Сапега с этого времени стал называться «звирхним паном друкарни»). Был ли это официальный титул Сапеги, полученный от короля, как склонен думать И. И. Лаппо, или, может быть, так называли его сами Мамоничи, решить трудно; благодаря королевской привилегии, данной Сапеге на печатание Статута в любой типографии, Мамоничи должны были чувствовать себя в зависимости от него. Сапега обладал колоссальным богатством и пользовался большим авторитетом в государственных делах. Изданием Статута он распоряжался самостоятельно. Пташицкий приводит письмо Сапеги к Радзивиллу от 13 июля 1588 г: «Новый Статут я уже велел печатать по-русски; хотел бы я его издать по-польски, но если переводить слово в слово, придерживаясь русских слов и выражений, то выйдет очень нехорошо; иначе же сделать не могу, т. е. не придерживаться слов и выражений, а только смысла». Полная самостоятельнось Сапеги в деле издания Статута была такова, что он сомневался, стоит ли королевские привилегии напечатать целиком или с сокращениями; в том же письме к Радзивиллу он пишет: «Я бы охотно при этом Статуте издал и привилегии, но не все они нам на руку: в одних хорошо начало, а середина худа, в других середина хороша, а начало или конец плохи. Не знаю, можно ли опускать то, что неудобно, или нет». Пташицким обнаружено расхождение текста привилегии, приложенной к Статуту от записанной в Литовской Метрике. Каковы были материальные отношения между Сапегой и Мамоничами — неизвестно. Издание Статута, вероятно, напечатано большим тиражом и должно было принести крупный доход. Однако, едва ли хозяева типографии могли получить его без согласия Сапеги. Он принимал и материальное участие в делах типографии; в ее изданиях употреблялась бумага выделанная на его мельницах, что доказывается водяным знаком с гербом Сапеги. Чтобы решить вопрос о доходах от печатания Статута, надо предварительно ответить на вопрос о количестве его изданий и о том, испрашивалось ли разрешение Сапеги на повторные издания. Все исследователи, работавшие над Статутом, указывали варианты набора и давно установили наличие нескольких изданий. Точное копирование первого издания навело некоторых ученых на мысль, что повторные издания печатались без ведома правительства и Сапеги, другие считали, что Мамоничи, почтенные вилен-ские граждане, неспособны были к такому самовольному поступку. В своих ранних работах И. И. Лаппо высказал мнение, что несколько изданий Статута вышли одно вслед за другим, но позжеs пришел к выводу, что печатание происходило одновременно: несколько наборщиков набирали одновременно «с голоса», то есть под диктовку; затем набор одновременно оттискивали на нескольких станках. В Отделе редких книг ГБЛ также была произведена сверка всех наличных экземпляров; они распались на три группы. Кроме того, в одной группе обнаружен вариант орнамента, который подразделяет эту группу на 2 части. Примеры различий между изданиями приведены на приложенной таблице, иногда различие видно в одном и том же слове во всех трех изданиях, иногда при совпадении одних слов различие видно в других. Эти различия, хотя бы и незначительные, могли произойти только при новом наборе полос; например, часто одни и те же слова напечатаны литерами различными по форме (особенно меняются литеры, выходящие за пределы строки — з, х, р, у); встречаются слова, напечатанные то полностью, то с сокращением, и разные переносы.

При экземплярах двух групп обнаружены титульные листы, разного вида; при экземплярах одной группы (той, которая разделяется на две части) титульный лист не обнаружен. Но при одном экземпляре этой группы оказались два лишних против указанных в библиографии листа со списком опечаток, под заглавием: «омылки, который трафилися в друку, так собе читай и разумей». Эти листы очень редки, но тем не менее о них уже давно было упомянуто в литературе. Опечатки, приведенные в списке и действительно имеющиеся в экземплярах этой группы, частично исправлены в экземплярах двух других групп; очевидно, группа с неисправленными опечатками и должна быть признана за 1-е издание. Всех опечаток указано около 80; некоторые трудно разобрать вследствие ветхости листов со списком. При проверке выяснилось, что в одной из двух групп внесено около 56 исправлений, в другой несколько меньше. Казалось бы, что издание с наибольшим числом исправлений должно быть последним. Однако, по степени изношенности некоторых досок орнамента приходится признать 3-м изданием то, в котором исправлений сделано меньше. При экземплярах 2-го и 3-го издания коллекции Отдела редких книг ГБЛ имеются титульные листы, но титульного листа 1-го издания не удалось обнаружить ни в одной русской библиотеке. Такой титульный лист видел только Линде в экземпляре Суходольского; он описал его и дал его воспроизведение, правда, не вполне точное: по его поручению, титульный лист был срисован учеником V класса того лицея, где Линде был директором; копии с него помещены у Линде, Абрамовича и Ильяшевича. На титульном листе 1-го издания нет цитат из Библии, которые напечатаны на титульных листах 2-го и 3-го издания между литовским гербом и выходными данными. Судя по копии, воспроизведенной у Линде, доска герба совершенно свежая, венок, окружающий всадника, заканчивается наверху тремя страусовыми перьями, как на гербах литовских вельмож; во втором издании доска переделана, отпилена верхушка с перьями и заменена короной; в третьем издании срез доски сделан еще ниже, корона вырезана грубее. Вероятно, изменение герба сделано для напоминания о верховенстве королевской власти над литовским народом. На титульном листе 2-го издания бросающаяся в глаза опечатка в фамилии владельцев: «Маничов» вместо «Мамоничов». Портреты короля во 2-м и 3-м издании с разных досок, во 2-м издании король изображен более молодым. Портрет первого издания нигде не воспроизведен (рис. 2 и 3).

Текст Статута совершенно одинаков во всех трех изданиях; только в 3-м издании есть давно обнаруженный пропуск и перестановка нескольких слов в разделе 13-м, артикуле 12-м — «цена собакам»; пропущена цена бобрового пса и переставлены названия двух других пород. Во всех трех изданиях большое количество опечаток в пагинации, притом совершенно одинаковых. Небольшое формальное отличие 3-го издания заключается в постановке сигнатур на листах с оглавлением. Бумага в трех изданиях различная, только некоторые знаки общи всем изданиям. Предположение И. И. Лаппо об одновременном печатании всех трех изданий под диктовку ничем не подтверждается. При одновременном печатании, во-первых, не могло получиться одного издания с опечатками и двух других с исправлениями; во-вторых, легко могли быть перепутаны листы разных изданий,- между тем такое смешение не обнаружено. В счете страниц всех трех изданий Статута повторяются одинаковые опечатки, ввиду этого, общее количество страниц получается не то, которое указано последней цифрой пагинации. Несомненно, что ошибки были сделаны при печатании первого издания. Если бы 2-е и 3-е издания набирались последовательно с первой до последней страницы, то мало вероятно, чтобы сохранились все почти опечатки первого издания; скорее всего, их должны были исправить. Можно предположить, что для ускорения работы, экземпляр 1-го издания был разделен между наборщиками; каждый набирал с данной ему части возможно более точно, не вникая в смысл и только исправляя опечатки, указанные в списке (опечатки пагинации в список не вошли). При таком способе набора работа ускорялась в несколько раз. Если трудно было разделить экземпляры Статута на три издания и установить некоторые особенности каждого и их последовательность, то еще труднее их датировать. Первое издание, о котором Сапега писал Радзивиллу в июле 1588 г., уже печаталось в это время, следовательно, окончено было в том же 1588 г.; для 2-го и 3-го издания дату можно указать приблизительно путем сопоставления немногих отпечатков орнамента из этих изданий с отпечатками с тех же досок в датированных изданиях; так, испорченная доска инициала Н во втором издании Статута — в том же состоянии, как и в Псалтири 1592 г.; доска инициала Б в третьем издании — в худшем состоянии, чем в Псалтири с восследованием 1593 г.; поэтому второе издание можно отнести к 1592/93, а третье — к 1594/95 гг. (рис. 4, 5, 6).

Последнее издание Мамоничей 1580-х гг. было тоже официального характера — это грамота Сигизмунда на проезд патриарха Иеремии через Великое княжество Литовское в 1589 году, однолистное издание, напечатанное курсивным шрифтом. Патриарх константинопольский должен был проехать через Литву, и от Сигизмунда, ярого католика, была дана грамота, написанная в духе широкой веротерпимости; все обыватели Великого княжества Литовского и «всех земель до него належачих», «князи, паны, воеводы, .. .княгини, "пани, вдовы» оповещаются, что патриарх приехал из своей столицы, чтобы ознакомиться с положением церкви греческой веры, а король, как «зверхний оборонца костелов и церквей закону хрестианского», позволил патриарху проехать по землям своего государства, чтобы освидетельствовать церкви закону греческого, судить, рядить и карать по своему усмотрению лиц духовного звания греческой веры за нарушения закона; а должностным лицам король приказал не чинить патриарху никаких препятствий. Под грамотой подписи: «Синсмундус реке. Матфей Война писарь», и печать братства виленского греческого; однако шрифт несомненно типографии Мамоничей. Вероятно, братство выхлопотало эту грамоту, но напечатана она у Мамоничей. Может быть, при ее редактировании имела значение веротерпимость Л. Сапеги.