RARUS'S GALLERY

Bible in Slavonic. The book «Exodus». Prague, edition by Dr. Skorina from Polotsk, [circa 1519].

More...

Библия Руска выложена доктором Франциском Скориною из славного града Полоцька, богу ко чти и людем посполитым к доброму научению. Книга Исход. Прага, издание доктора Франциска Скорины из Полоцка, около 1519. 76 л.л. Тит. л., 1а, заглавие: «Книги вторыи Моисеевы, зовемые Исход, зуполне выложены на руский язык доктором Франъциском Скориною с Полоцъка, богу в троици единому и пречистой матери его ко чти и людем посполитым к науце.». Выходные сведения в конце книги, л. 76а: «Докопаны суть вторыи книги Моисеевы рекомыи от евреи Геллесмот, по греческыи Ексодос, по латине Екситус, а по-русски Исход, працею и пилностию доктора Франциска Скорины с Полоцка во славном великом месте Празском.». Формат: 4°, набор 161x106, строк — 22, 10 строк — 75. Кустод и сигнатур нет, печать в одну краску. Пагинация лицевая, по листам, в верхнем правом углу:   1 — 76=76 лл. Состав: тит. л., 1а; 1) 1б — 4б, «Предословие доктора Франъциска Скорины с Полоцька во книги Исход Моисеевы»; 2) 5а — 76а, текст книги; 3) 76а, послесловие с выходными сведениями. Орнамент: Крупные инициалы в рамках с разнообразным декоративно-иллюстрационным фоном, 43 оттиска с 25 досок. Заставки: 5а, прямоугольной формы с сигнетом Скорины в центре и изображениями фавнов по бокам, боковые щиты почти не заштрихованы, 53x106.  Гравюры: 1) тит. л., 1 а, «Дщера фараонова знашла отроча Моисея у воде», 104х104; 2) 45б, «Взор кивота или скрини завета господъня», 104x105; 3) 46б, «Взор стола, на нем же бе хлеб посвященный», 104x105; 4) 47б, «Взор светильника златого с ветвием его», 105x104; 5) 50б, «То ест образ требника, на нем же приношаше ест Арон жертвы господу богу, он же стоиваше во притворе храмове, и на той крате еже висить посреди его паляху жертвы, огнь же всегда горяше з ысподу на огнищи его», 105x106; 6) 52б, «Взор риз жреческих еже быша на Ароне», 105x105. Всего: 6 оттисков с 6 досок. В ц/к переплете 1545 года.  Палеотип, величайшая редкость!

Библиографическое описание:

1. Каратаев И. «Описание славяно-русских книг», т. 1, Спб., 1883, № 13.

2. Строев П. «Описание старопечатных книг славянских, находящихся в библиотеке Царского», М., 1836, №№5-9.

3. Строев П. «Описание старопечатных книг славянских и российских, находящихся в библиотеке графа Ф. А. Толстова», М., 1829, №№5-11.

4. Книга Белоруссии. Сводный каталог. Минск, 1986, с. 44.

5. Несомненный коммерческий интерес интерес у Титова А.А. Старопечатные книги по Каталогу А.И. Кастерина, с обозначением их цен. Ростов, 1905, №4 … 2250 р., правда, за весь комплект!!!

6. Ищем купить. Our desiderata. Доклад П.П. Шибанова. Издание АО «Международная книга». Москва, Мосполиграф, типо-цинкография «Мысль печатника», [1927], № 13. ... 2000 руб., правда, за весь комплект!!!

7. Издания кириллической печати XV-XVI вв. (1491-1600). Каталог книг из собрания ГПБ. СПБ, 1993, № 10-17

Общее заглавие для 22 книг Библии, изданных Скориной, и составленное для книги «Бытия» звучит так: «Библия Руска выложена доктором Франциском Скориною из славного града Полоцька, богу ко чти и людем посполитым к доброму научению». Под сим заглавием Библии известны 22 книги Ветхого Завета, переведенное на Белорусское наречие доктором Франциском Скориною из Полоцка и напечатанные, каждая отдельно, в Праге (Богемия) в 1517-1519 г.г. в 4-ю долю листа. Из современных приписок, находящихся в некоторых книгах, узнаем, что они изданы иждивением Виленского советника Богдана Онькова. При начале каждой книги Скорина поместил предисловие от своего имени, а перед каждою главой- содержание ее, в конце же книги- послесловие с обозначением места издания и года выхода (в нашей книге «Исход» не выставлен год). Полный набор страницы составляют 22 строки, неполный — 10. Шрифт заглавный и строчный одинаков во всех книгах и совершенно отличен от всех прежде и после его употребленных славянских шрифтов. В разных местах этих книг, в тексте, помещены гравюры и портрет самого Скорины ( в книге Иисуса Сирахова), а также весьма большое количество заставок разной величины; все они резаны на дереве, равно как и заглавные буквы, помещенные в четвероугольных рамках на черном фоне с фигурами. Сигнатуры тетрадей нет, а кирилловская нумерация стоит по листам, вверху, в книгах: Иова, Царств, Иисуса Навина, Юдифи, Бытия, Исход, Левит, Чисел, Руфи, Второзакония, Судей, Эсфири, плача пророка Иеремии, Пророка Даниила-справа, в остальных-слева. В одной только книге Песни Песней употреблена в надстрочниках киноварь. Доктор Скорина издавал переведенные им книги не по порядку Библейских книг, а в разбивку. Печатались книги в типографии на Старом пражском Мясте. Неизвестно, всю ли Библию он издал? Но это было его Великой Мечтой… Возникновение белорусского книгопечатания в 1-й четверти 16 в. связано с деятельностью выдающегося гуманиста, просветителя, белорусского и восточнославянского первопечатника Франциска Скорины (около 1490 г.— не позднее 1551 г.). Сведения о беспокойной и богатой событиями жизни Франциска Скорины весьма скудны. Хорошо известны лишь отдельные ее периоды. Он родился приблизительно в 1490 г. в богатом торговом городе Полоцке в семье купца Луки Скорины. Отец его был скорняком (отсюда прозвище Скорина), торговал мехами и кожей и поддерживал деловые связи с Вильнюсом, Ригой, Познанью и другими городами.

Принадлежность к предприимчивой купеческой семье, деятельность которой не умещалась в рамках одного города и даже страны, несомненно, повлияла на формирование характера юного Скорины, расширила его кругозор, усилила его стремление к знаниям. Некоторые историки причисляли его семейство к богатым, но этому противоречит целый ряд документов: в одном из них Франциска Скорину прямо называют неимущим (раuрег), сам же он и брат его Иван постоянно испытывали материальные затруднения. Без финансовой помощи состоятельных горожан Скорине не удалось бы воплотить в жизнь свои широкие замыслы в области книгоиздательства. По своей этнической принадлежности Скорина был белорусом, а своим родным языком называл русский. В предисловиях к выпущенным им книгам Скорина подчеркивает, что обращается «к своим братьям русским» и что «бог его с того языка (т. е. русского. ) на свет пустил». Его белорусское происхождение подтверждается многими документами, где он именуется «Ruthenus». Белорусское происхождение Скорины позволяет предположить, что семья его была православной. Однако имя Франциск — явно католическое. Православное имя Скорины пока не выяснено. Некоторые историки утверждают, что его имя было Георгий . Это, однако, малодостоверно. Франциском Скорину именуют все известные нам подлинные документы. Лишь копия одной латинской привилегии содержит имя Георгий. Польский историк X. Ловмяньский высказал мнение, что имя Георгий — результат ошибки переписчика, исказившего слово «egregius» («выдающийся», «почтенный»). Видимо, для окончательного решения этой проблемы нужны дополнительные исследования. Примечательно, что в университетских матрикулах Кракова Скорина значится литовцем. Возможно, просто потому, что понятия «католик» и «русский» считались здесь несовместимыми. Кроме того, он был родом из Великого княжества Литовского, и это давало ему право называть себя литовцем. После отъезда из Кракова он вновь стал «Ruthenus». Некоторые историки полагают, что Скорина перешел в католичество и принял соответствующее этому имя, дабы попасть в Краковский университет . Как бы то ни было, книги он издавал для «братьев русских» и не раз подчеркивал, что книги эти соответствуют установлениям восточной христианской церкви. Нет сомнений, впрочем, что на формирование мировоззрения Скорины значительное влияние оказали идеи гуманизма и Реформации. О принадлежности «первого белорусского гуманиста» к католическому вероисповеданию писал не так давно филолог И.Н. Голенищев-Кутузов, подкрепивший свое мнение рядом веских аргументов. Однако сам Скорина нигде не указывал своего вероисповедания и никогда не вмешивался в острую полемику между католиками, православными и протестантами. Цели своей деятельности Скорина ставил выше узких конфессиональных интересов и считал своей первоочередной задачей просвещение народа, воспитание его в духе высокой морали. Начальное образование Скорина получил, видимо, в православной приходской школе, где учили читать по Часослову и где он познакомился с церковнославянским языком, который, судя по его дальнейшей литературной деятельности, знал отменно. Очевидно, уже в начальной школе проявились его большие способности, что побудило родителей дать ему как можно более широкое образование. Продолжать его в Полоцке можно было у католических монахов-бернардинцев, которые в 1498 г. открыли здесь костел св. Франциска и св. Бернарда. Поскольку бернардинский орден был тесно связан со знаменитой тогда Краковской академией (университетом),, монахи могли соблазнить талантливого юношу перспективой дальнейшего обучения в этой единственной тогда в Польско-Литовском государстве высшей школе. В 1504 г. Скорина уже числился в списках студентов Краковского университета как «Франциск из Полоцка, литовец». На философском факультете в Кракове Скорина изучал так называемые семь свободных искусств (наук) - грамматику, логику, риторику, музыку, арифметику, геометрию и астрономию, а также философию. Однако Краковский университет переживал в это время упадок, уровень преподавания в нем и царствовавший там дух богословской схоластики не могли удовлетворить жадного до знаний Скорину. Получив в 1506 г. степень бакалавра свободных искусств, он уехал из Кракова. И все же именно в университете он близко познакомился с творениями античных авторов: Аристотеля, Саллюстия, Вергилия, Сенеки. Учителем Скорины был профессор-гуманист Ян из Глогова, который, по утверждению литератора XVII в. С. Старовольского, переводил Библию на церковнославянский язык. Страстный библиофил и поклонник книгопечатного искусства, Ян из Глогова прививал уважение к нему и своим студентам. Учась в Кракове, Скорина не мог не узнать о зачинателе славянского книгопечатания кириллицей — краковском типографе Швайпольте Феоле. Поэтому еще в годы учебы Скорина вполне мог поставить перед собой задачу завершить труд Яна из Глогова - перевод Библии и возродить прекратившееся после Ш. Феоля кириллическое книгопечатание. Чем был занят Скорина с 1506 по 1512 г., точных данных нет, но свои академические занятия он, несомненно, продолжал, поскольку добился степени магистра свободных наук. Молодой ученый побывал в Чехии, Дании, Германии, освоил польский, чешский, славянский, греческий и латинский, древнееврейский языки. Жажда знаний привела Скорину и в далекую Италию, в прославленный тогда Падуанский университет. Особой известностью пользовались тогда факультеты свободных наук и медицины. В Падуе пять лет проучился Николай Коперник. Точных сведений о занятиях Скорины в Падуанском университете тоже нет. В актах университета содержатся данные лишь о том, чем они завершились. В Падуанском архиве сохранился любопытный документ от 1512 г., где указано, что в местном университете «сдавал экзамен магистр Франциск Скорина из Полоцка, русский. Датский королевский секретарь». Из другого акта Падуанского архива мы узнаем, что 5 ноября 1512 г. в церкви св. Урбана собрался совет славнейших докторов искусств и медицины, разрешивший «бедному молодому ученому Франциску, сыну Луки Скорины из Полоцка, русскому», сдавать экзамены «бесплатно, ради милосердия божия». Экзамен длился два дня: испытуемый должен был публично обосновать свои тезисы и в диспуте опровергнуть все аргументы оппонентов. Скорина защитился блестяще: все 14 профессоров коллегии и другие ученые Падуи и Вероны единогласно признали его достойным степени доктора. С тех пор Скорина именовал себя доктором свободных искусств и медицины - «Франтишек Скорина в науках вызволенных и лекарских доктор». Однако не медицина и не свободные искусства стали смыслом жизни белорусского гуманиста. Имя Скорины навсегда осталось в истории, благодаря его заслугам в области просвещения, книгопечатания и распространения книг. Может возникнуть вопрос, почему Скорина, купец по происхождению и лекарь по профессии, избрал совершенно иную сферу деятельности, став переводчиком, издателем и печатником. Он сам дает на это однозначный ответ. В предисловиях к выпущенным им книгам Скорина настойчиво подчеркивает, что цель его литературной и издательской работы - послужить простым русским людям, помочь им «познать мудрость и науку», учить простых людей, «абы, научившиеся мудрости, добро жили на свете». Неподалеку, в Кракове, типографии действовали уже в конце XV в., и все же Скорина выбрал другой очаг славянской культуры - Прагу, столицу Чехии. Мы не знаем точно, когда Скорина туда прибыл, но, несомненно, это произошло раньше 1517 г. — даты начала его книгоиздательской деятельности. Ведь до этого он должен был еще завершить перевод Библии и подготовить его к изданию. Прага была удобным опорным пунктом для публикации книг ввиду близости таких центров книгопечатания, как Нюрнберг и Аугсбург, а также Венеции, в которой славянские книги печатались уже с конца XV в. В этих городах Скорина мог относительно дешево закупить нужное оборудование, шрифты и бумагу. Его пражские издания отпечатаны на добротной бумаге, а водяной знак показывает, что значительную ее часть он получил из Германии. Устройство типографии и выполнение намеченных работ - все это требовало значительных расходов. Скорина был небогат. За помощью он обратился к тем, кому в первую очередь посвящал свои книги, — к «посполитому люду рускаго языка», русским горожанам Вильнюса. Его книгоиздательские начинания поддержали зажиточные купцы и члены магистрата города. На многих экземплярах пражских изданий Скорины сделана приписка «а то ся стало накладом Богдана Онкова сына радцы места Виленского». Позже Скорине материально помог «наистарший бурмистр места Виленского» Яков Бабич. С Вильнюсом семья Скорины поддерживала давние торговые связи, и она здесь была известна. Впоследствии, женившись на вдове местного радцы Юрия Одверника Маргарите, Ф. Скорина сам стал горожанином Вильнюса. Первый этап книгоиздательской деятельности Ф. Скорины прошёл в «славном месте Празском». Давние торговые и культурные связи Чешского королевства и Великого княжества Литовского, некоторые особенности духовной и общественно-политической жизни Чехии (влияние гуситской Реформации), а также привилегии, которыми пользовалось здесь книгопечатание (не стесняемое цеховыми ограничениями), облегчали организацию нового книгоиздательского предприятия в Праге. Подобно многим европейским первопечатникам Ф. Скорина начал свою издательскую деятельность с книг Библии. Известно, что библейские книги (сложный по своему составу, неоднородный и противоречивый по своим социальным мотивам комплекс, литературных произведений древней письменности) использовались в эпоху средневековья не только церковью и господствующими классами в своих целях, но также противостоящими им еретическими, радикально-реформационными движениями, революционной оппозицией феодализму. Светские ренессансные издания Скорины резко противоречили церковным канонам и ортодоксальным представлениям о «святом писании». Свободный перевод библейских текстов на белорусский литературный язык того времени, гуманистическая интерпретация их содержания, авторские предисловия и комментарии к книгам, далеко отходившие от традиций средневеково-христианского мировоззрения, граничили, с точки зрения церкви, с ересью. Не случайно православный ортодокс князь Андрей Курбский, бежавший в Великое княжество Литовское во время Ливонской войны, относил книги «Скорины Полотскаго» к богохульным еретическим изданиям, схожим с библией Лютера. Просветительско-гуманистические взгляды Ф. Скорины отчётливо проявились в его отношении к светским наукам, книжному знанию, духовным достижениям прошлого. В своих книгах, вышедших на родном языке, он пропагандировал необходимость широкого гуманитарного образования, изучения семи «свободных наук» (или «искусств»), нравственного совершенствования, активной личной и общественной деятельности «для посполитого доброго и розмножения мудрости, умения, опатрености, разуму и науки» (Второе предисловие к книге «Исус Сирахов», 1517). В высказываниях и комментариях Ф. Скорины, в его отношении к книгоиздательской, просветительской и политической деятельности ощущаются его гражданские патриотические чувства, стремление всемерно содействовать духовному развитию своего народа. Патриотизм Ф. Скорины органически сочетался с глубоким уважением к другим народам, их традициям и обычаям, культурному и историческому наследию. Известно, что в Пражской типографии Ф. Скорина издал 23 книги Ветхого завета (вместе с Псалтырью) общим объёмом около 1200 листов, к тому же украшенными 49 гравюрами и сотнями заставок, инициалов и буквиц —огромный труд! Однако точно определить всю его продукцию, изданную в Пражской типографии, сегодня не представляется возможным в силу различных исторических обстоятельств, повлиявших на судьбу многих восточнославянских, в том числе белорусских, книг. Вполне уверенно можно утверждать лишь одно: Ф. Скорина намеревался издать в Праге весь свод Библии, «абы не было уменьшено в руском языку». Об этом свидетельствуют общий заглавный лист, пространное предисловие ко всей Библии, комментарии к изданным книгам. Перечисляя подготовленные к печати книги, Ф. Скорина упоминает ряд неизвестных нам или не найденных пока книг — «Ездры», «Товиф» и др. «О сих всех книгах,— писал Ф. Скорина,— мною на руский язык ново выложеных и о именах их, ширей в предословиах, от мене на кожный роздельне положеных, выписано знайдеши». Нет никаких сведений и о том, кто работал в Пражской типографии Ф. Скорины. Шрифты, иллюстрационные и орнаментальные материалы пражских изданий Ф. Скорины не имеют прямых параллелей с известными к настоящему времени чешскими и другими инкунабулами и палеотипами конца 15 — первых десятилетий 16 в. Можно предполагать, что в Пражской типографии трудились чешские мастера книгопечатания и соотечественники Ф. Скорины. Спустя несколько лет после начала своей книгоиздательской деятельности Ф. Скорина переехал в Вильно — крупнейший политический, экономический и культурный центр и столицу Великого княжества Литовского. В Виленской типографии Ф. Скорины, устроенной в доме бурмистра Якуба Бабича, были напечатаны «Малая подорожная книжица» (около 1522 г.) и «Апостол» (1525 г.). Обе книги вышли в редакции, приближенной к языковым и религиозным традициям белорусской и восточнославянской письменности. Однако по своему социональному предназначению и в определённой мере по своему содержанию они отличались от тех довольно редких произведений рукописного книжного искусства, которые распространялись главным образом в среде привилегированных слоев общества. «Малая подорожная книжица» знакомила сравнительно широкие слои белорусского населения с некоторыми идеями птолемеевской астрономии. Просветительские тенденции Ф. Скорины нашли яркое выражение в опубликованной им перспективной сводке солнечного и лунных затмений на 1523—1530 гг. Это — первый во всей восточнославянской письменности точный прогноз затмений, которые церковь объявляла неподвластными человеческому разуму и непредсказуемыми. В «славном месте Виленском» Ф. Скорина шире, чем в Праге, участвовал в непосредственной деятельности типографии, что отмечено в его изданиях: «выложено и выбито», «выложены и вытеснены працею доктора Франциска Скорины» и т. д. В виленских изданиях использованы новые гравюры, обновлена большая часть орнамента, с особым искусством выполнены узкие «заставицы», мелкие инициалы с разнообразным декоративно-растительным фоном, широко применены разные формы набора в концовках, усовершенствована техника двухцветной печати. Как отмечали В.В. Стасов и другие искусствоведы, издания Ф. Скорины — зрелые, совершенные произведения, яркие и своеобразные по своему художественному и типографскому облику. Они органически сочетали в себе традиции белорусского и восточнославянского искусства и письменности с опытом европейского, в том числе славянского, книгопечатания, развивая и обогащая его. Новаторские художественно-полиграфические черты его изданий связаны с осознанием художественной и общественной сущности печатной книги как явления синтетического, требующего адекватных форм выражения. Удобный уменьшенный формат (в четвертую и восьмую доли листа), широкое использование иллюстрационных гравюр, титульных листов, особенности шрифтов, набора, орнамента, комментарии и глоссы, вся внутренняя архитектоника его изданий были подчинены целям демократизировать и возвысить книгу, сделать ее эстетически прекрасной и в то же время понятной и доступной «людем простым посполитым к пожитку». В отличие от европейских гуманистов эпохи Высокого Возрождения, чьи произведения, как правило, печатали профессионалы, Ф. Скорина совершал двойной подвиг: создавал рукописи, достойные печати, и осуществлял их издание. Можно только удивляться тому, на каком высоком уровне и в какие кратчайшие сроки были решены эти задачи. Несмотря на отсутствие специальной издательской или ремесленной подготовки и налаженных путей сбыта, недостаток материальных средств и противодействие церкви, он сумел создать высокохудожественные, гармоничные произведения, предвосхитившие конечную победу печатного станка над рукописным производством книг.