RARUS'S GALLERY

Лебедев В. Азбука. Ленинград, ГИЗ, 1925. 36 с. с. илл. В издательской литографированной обложке. 31 литографированная иллюстрация. 24,5х19 см. Тираж 15000 экз. Одна из иллюстрированных азбук, вышедших в послереволюционные годы. Входит в золотой фонд полиграфической культуры России! Редкость!

Библиографическое описание:

1. От азбуки Ивана Фёдорова до современного букваря. Москва, 1974, с.с. 190-191.

2. Венгеровы А.А. и С.А. «Библиохроника», т. II, Москва, 2006, №126.

3.The Russian Avant-Garde book. 1910-1934. The Museum of Modern Art, New York, 2002, №601.

В истории искусств насчитывается немало примеров, когда творчество того или иного мастера трудно укладывается в рамки определенной эпохи. Творчество такого художника шире, разнообразнее по содержанию, чем у его современников; проблемы, поставленные им, серьезнее и глубже, поиски художественной формы острей и выразительней. И нередко этот художник прокладывает новые пути в искусстве, ибо в его творчестве, как в фокусе, сконцентрированы важнейшие художественные проблемы современной ему эпохи. К числу таких мастеров принадлежит и Владимир Васильевич Лебедев (1891-1967), чья судьба неотделима от русского искусства в самый напряженный и сложный для него момент. Именно Лебедеву принадлежит роль «открывателя» нового в книжной графике, рисунке, плакате и живописи. Поиски лаконичной и выразительной художественной формы, помогающей раскрыть содержание, чрезвычайно много дали и самому Лебедеву, и тем художникам, которым были близки его творческие стремления. Он сумел наметить путь для развития этих видов графики как самостоятельного жанра искусства, имеющего свою специфику и свои художественные возможности. Среди интереснейших явлений ушедшей совет­ской культуры - недолгий, но яркий расцвет детской книги в 20 - 30-е годы XX столетия. Традиция красочных, изящно оформленных изданий для детей были заложена в России ещё мирискусниками, однако смена поли­тического строя в октябре 1917 года, привед­шая к появлению новой правящей идеологии, неизбежно повлекла за собой ломку во всех сферах искусства. Не обошла она и детскую литературу, ставшую ареной напряжённой борьбы различных направлений, течений и школ. В нешуточных битвах, определявших, на каких книгах следовало воспитывать гря­дущие поколения небывалого в мировой истории государства, участвовали учёные, педагоги, писатели, а также политики и даже карательные органы. Немаловажную роль в формировании детской книги нового образца играли художники-иллюстраторы, помещав­шие предлагаемый им словесный материал в форму, соответствовавшую духу времени. Одним из ведущих мастеров в этой области являлся ленинградец В.В. Лебедев. Сын рабочего-механика, Лебедев пристрас­тился к рисованию рано, в четыре-пять лет. Другими его детскими увлечениями были футбол и бокс.

Энергия атлетической игры, сопутствующие ей напряжение мускулов и азарт состязания впоследствии нашли отра­жение в живописных и графических работах художника. Образование Лебедев получил в Петербурге: учился в частной студии А.И. Титова, в Высшем художественном училище при Академии худо­жеств у Ф.А. Рубо, посещал занятия в школе М.Д. Бернштейна и Л.В. Шервуда, был вольнос­лушателем Академии художеств. Однако опре­деляющее влияние на начинающего рисо­вальщика оказали Б. Григорьев, В. Шухаев и А. Яковлев: у них он постарался перенять чёт­кость композиции, стремительность и точ­ность линий. С 1911 года Лебедев начал сотрудничать с детским журналом «Галчонок», затем его при­гласили в «Журнал для всех», но особо успеш­ным оказались отношения с блистательным «Сатириконом», после 1913 года переменившим название на «Новый Сатирикон»: там увидели свет сотни лебедевских картинок - от улич­ных зарисовок до политических карикатур. Вдохновлённый революционными катаклиз­мами 17-го года, Лебедев примкнул к «левым» художникам: вступил в «родственный» футу­ристам «Союз молодёжи», участвовал в Объ­единении новых течений в искусстве. Затем были годы преподавания в Петроградских государственных художественно-учебных мастерских, работа в «Окнах РОСТА», сотруд­ничество с различными издательствами. Вполне понятно, что Лебедев, которого всегда волновали профессиональные проблемы, не мог не отдать дань увлечениям, захватившим всю молодежь. Больше всего его привлекал кубизм, самое современное для начала XX века художественное направление, обогатившее искусство новым пониманием формы.

Еще в дореволюционные годы Лебедев работал в журнальной графике. Его рисунки отличало крепкое, уверенное мастерство, однако сам он считал, что наиболее активный поиск новых выразительных средств должен идти в живописи. Работа в технике масляной живописи позволяет с наибольшей четкостью передавать различную фактуру, массу изображаемых предметов, соотношение плоскостей и пространства, объема и пространства.  Первым этапом углубленного изучения предметного мира можно считать «вывесочные» натюрморты Лебедева, которые значат для художника гораздо больше, чем простое увлечение наивным примитивизмом старых вывесок. Поиск новых форм в XX веке привел к пересмотру старого наследия, к ряду интересных находок в искусстве прошлого. Одним из таких «открытий» были вывески, привлекавшие художников наивностью и непосредственностью, грубоватой декоративностью с ее неожиданными цветовыми эффектами. «Вывесочные» натюрморты Лебедева — «Натюрморт с кофейником» (1920) и «Натюрморт с ботинком» (1920) — отличаются декоративностью, но подчеркнутая звучность цвета еще не главное в них. Взяв за исходный момент простейшие взаимоотношения плоскости и объема, подсказанные старыми вывесками, художник серьезно работает над плоскостью, добиваясь точных пространственных соотношений между различными объемными предметами. Кроме того, его интересует фактура, особенности различных поверхностей, объясняемые их физическими свойствами,— плотность, устойчивость дерева, холодная тяжесть металла, мягкая податливость ткани, легкость бумажного листа. Чтобы передать материальность предмета, Лебедев использует различные средства — и живописные приемы, и наклейки из бумаги, картона, дерева, металла, т. е. употребляет, по существу, технику коллажа.  Напряженный фактурный поиск Лебедев вел не без влияния В. Татлина, отстаивавшего смелые и во многом спорные идеи создания современного искусства. В некоторых произведениях, и в частности, в «Натюрморте с пилой» (1920), упрощая до предела форму, художник одновременно стремится к созданию иллюзионистического эффекта. Он имитирует окраску стены, делает наклейки, помогающие передать объемность висящей пилы, приклеивает к полотну прямоугольный кусок доски, который затем искусно подкрашивает, активизируя узор самого дерева. По набору материала, по стремлению ввести в живопись инородные материалы может показаться, что перед нами крайне левый эксперимент, но это не совсем так.

Произведения, выполненные в смешанной технике, для Лебедева никогда не были только конструктивным поиском. Дело в том, что художник любил вещи, восхищался их формой, фактурой, цветом. Лебедев считал, что любая вещь, нужная человеку, находящаяся среди привычного ему мира, может быть красивой. Красота эта заключается прежде всего в целесообразности, в разумном функциональном ее построении. Эту действенную красоту он и стремится выявить в своих натюрмортах. В работах Лебедева уживается поэтический взгляд на мир с конкретным, осознанным представлением о нем.  Лебедев — художник удивительно многогранный. Одновременно с созданием «овеществленных» натюрмортов, настолько объемных, что хочется потрогать их руками, почувствовать на ощупь их поверхность, в творчестве Лебедева прослеживается и другая линия, которую условно можно назвать кубистической. К ней относятся несколько полотен, носящих название «Кубизм», подготовительные рисунки к ним и знаменитая серия «Прачки». В 1923-1924 годах вышли четыре детские книжки, проиллюстрированные Лебедевым, что стало началом нового этапа в его творчес­тве: вскоре ему предложили место художест­венного редактора детского отделения Госиз­дата в Ленинграде, и, оставаясь на этом посту в течение последующих восьми лет, он активно участвовал в формировании политики круп­нейшего советского издательства в области оформления детской книги.

Именно тогда Лебедев стал основным иллюстратором и даже соавтором самого популярного детского писателя той эпохи - С.Я. Маршака. Плоды их совместного труда - «Вчера и сегодня», «Цирк», «Багаж», «О глупом мышонке» - по праву счи­таются маленькими шедеврами детской книж­ной графики. Оценивая роль Лебедева - детского худож­ника, искусствовед Ю. Герчук пишет: «Особую, очень принципиальную систему иллюстриро­вания детской книжки, осуществлял в двадцатые годы Владимир Лебедев. Его работы были чётким воплощением волевого и рациональ­ного духа своего времени. Он обращался не к детям вообще, а именно к детям переломной эпохи, которым надлежало стать организато­рами и строителями новой, более разумной жизни. Плакатист и карикатурист, живописец-экспериментатор, Лебедев привнёс в детскую книгу активное творческое начало. Некото­рые из его персонажей попадали в детскую книжку как бы со страниц сатирических журналов или с плакатных листов петроградских «Окон РОСТА». Они плотно ложились прямо на белую бумагу разворотов без нарисованного фона цветными, упруго очерченными силуэ­тами. Плоскостные, обобщённые, откровенно условные, они вместе с тем были подвижными, живыми, забавными. Загадочный для профа­нов язык авангардного искусства оказывался в руках мастера ясным и точным, неожиданно очень детским». Эти строки в полной мере могут быть отне­сены к входящей в число лучших книжных работ Лебедева «Азбуке» 1925 года. Одна из первых иллюстрированных азбук после­революционного периода, она отличается чёткостью, продуманностью и изяществом. Тщательный отбор картинок-иллюстра­ций и мастерское композиционное решение каждого разворота говорят о незаурядном таланте художника. В отличие от большинс­тва учебных пособий того времени, «Азбука» Лебедева подчёркнуто аполитична: А - акула, автомобиль; Л - лампа, лебедь, лопата; П -паровоз, петух, перо, пила; Я - якорь, ящерица. Никаких развевающихся знамён, порванных цепей, пионерских галстуков и серпов, пере­крещенных с молотом. В целом же книжка следует мысли художника, утверждавшего: «Никакой рисунок, даже самый хороший, не будет любим ребёнком, если он не ответит на его вопрос, не удовлетворит его познаватель­ного интереса». Работа В.В. Лебедева на поприще детской книги была оборвана резко и грубо. 1 марта 1936 года «Правда» опубликовала редакци­онную статью с выразительным названием «О художниках-пачкунах». В ней говорилось: «Среди средневековых преступных профес­сий одна из самых мрачных и жестоких - это уродование детей. Мастера этого дела назывались компрачикосами... Компрачикос - страш­ная гримаса Средневековья. Но не странно ли, не дико ли встретить в наши дни, в нашей стране людей, которые уродование детей сде­лали своим мастерством, - конечно, на бумаге, только на бумаге, только в рисунке. Вот книга, которую перелистываешь с отвращением, как патологоанатомический атлас. Здесь соб­раны все виды детского уродства, которые только могут родиться в воображении комп­рачикоса. Здесь и взрослые - уроды. И живот­ные - калеки. Вот ужасная кошка, вызываю­щая чувство тошноты и омерзения. Вот ещё хуже - ободранная падаль-, всё. что осталось от лошади...

Даже вещи, обыкновенные вещи -столы, стулья, чемоданы, лампы - они все исковерканы, сломаны, испачканы, приведены умышленно в такой вид, чтобы противно было смотреть на них и невозможно ими пользо­ваться. Словно прошёл по всей книге мрачный, свирепый компрачикос, смертельно ненави­дящий всё естественное, простое, радостное, весёлое, умное, нужное, - и всё испортил, изга­дил, на всём оставил грязную печать. А сделав своё скверное дело, расписался с удовольс­твием: Рисунки художника В. Лебедева... Нигде формализм не разоблачает себя до такой сте­пени, как в рисунках для детей. Именно здесь со всей силой выступают его пустота, мертве­чина, гниль. Пачкотня в детской книге реак­ционна, потому что она отрицает полностью и начисто весь реальный детский мир... Только борьба с левацким уродством откроет путь для подлинного и полноценного оформления советской детской книги». В.В. Лебедев ещё найдёт в себе силы, чтобы оправиться от этого удара: он вновь будет иллюстрировать детские книги, в том числе -стихи любимого им С.Я. Маршака. Но про­изойдёт это лишь много лет спустя...