RARUS'S GALLERY

Собрание народного искусства Русского музея позволяет составить представление и о старообрядческом костюме, и о владении мастерами разнообразными ремеслами. В старообрядческих семьях старинных обычаев строго придерживались и в одежде. В середине XIX века нижегородские купчихи из зажиточных семей не могли и помыслить о том, чтобы надеть модное городское платье с декольте и кринолином. Женщины старшего возраста предпочитали сарафаны темно-синего или лилового цвета и темные платки, причем носили их особым способом, принятым лишь в старообрядческой среде Заволжья. Девушки носили яркие тафтяные сарафаны алого, голубого цвета, с пышными белоснежными рукавами, жемчужные повязки — головные уборы или шелковые цветные платки. Благочестивое отношение к традиционной одежде и старинным женским ремеслам воспитывалось не только в семье, но и при обучении девушек в обителях, где они вышивали лестовки и предметы церковного облачения, ткали, переписывали и украшали орнаментом рукописные книги. Хранимые старообрядцами традиции рисованного лубка, письма и украшения книг, знание древнего художественного наследия повлияли на возникновение центров крестьянского искусства в бывшей Олонецкой губернии, на Северной Двине и Печоре с их притоками.

Старообрядцы на реке Пижме создали в XVIII веке „графическую" роспись, которая украшала домашнюю утварь, орудия труда и охоты. Имена мастеров этого северного центра известны как исследователям народного декоративного искусства, так и археографам. Самобытная пижемская роспись представляла собой каллиграфический орнамент, уникально сочетавший древний геометрический стиль и растительные мотивы (цветок лилии - „крина“). Нередко местные художники — часто переписчики книг или владельцы старообрядческих библиотек, знатоки книжной культуры — искусно вписывали в орнаментальные композиции на предметах не только свои имена, но и разнообразные тексты. Особая яркость и своеобразие отличают северодвинские центры в Борке и Нижней Тойме, где украшали росписью предметы крестьянского быта и, главным образом, прялки. Просуществовавшая до 1930-х годов, борецкая и нижнетоемская роспись в XIX веке приобретает особую систему украшения, отличающуюся устойчивой трехчастной композицией на лопасти. Мастера используют звучный колорит на белом фоне, детальную линейную проработку богатого растительного орнамента и Излюбленные сцены катания в санях. Самые талантливые художники Борка и Нижней Тоймы — семья Амосовых, Е.И. Меньшиков, В.И. Третьяков — известны не только Как уважаемые и ревностные хранители старообрядческих традиций, но и как творчески одаренные мастера, чьи произведения сейчас украшают крупные собрания народного искусства.

„Егда преставление пречистаго ти тела готовляшеся... “

Настенный лист 1840-е. Лекса.

Бумага, чернила, темпера. 42,3х33,5 см. Текст из восемнадцати строк на крюковых нотах.

Цветочный орнамент но периметру листа; инициал с травным орнаментом выполнен желтой краской.

Пост, в 1916 в дар от С.В. Чехонина (передан в ОДРИ из Секции рисунка в 1953 г.)

 

Стихера на Рождество Христово, глас 6. Стихера на Богоявление Господне, глас 6

Настенный лист. 1820-е. Выг.

Бумага, чернила, киноварь, темпера 44,3х34,3 см.

Тексты в двадцать строк на крюковых нотах.

Два киноварных инициала с поморским травным орнаментом; заголовки киноварные „с травками".

Пост, в 1916 в дар от С.В. Чехонииа (передан в ОДРИ из Секции рисунка в 1953)

Стихера в неделю сыропустную на Великой вечерни на Господи воззвахъ.

Настенный лист из двух частей. Середина XIX века.

Бумага, чернила, киноварь, темпера. 52,7х35,2 см. 51,8х34,9 см.

Текст в двадцать четыре строки на крюковых нотах.

Иллюстрация к поучению святого Иоанна Златоуста о злых женах.

Текст в тридцать пять строк, начало:

„Месяца июля К (20) день на Илью пророка“

Пост, в 1922 в дар от С.Е. Писарева (передан в ОДРИ из Секции рисунка в 1953)

В верхней части листа помещена пятичастная композиция, иллюстрирующая сотворение мира, жизнь первых людей в Раю, грехопадение, изгнание Адама и Евы из Рая. В нижних левом и правом углах изображение мужской фигуры с весами и копьем, символизирующей середину жизни человеческой. Два инициала; заголовки начертаны двойной киноварной линией.

Притча об игумене

Настенный лист. Конец XIX века.

Бумага, чернила, киноварь, темпера 35,1x43,1

Текст на боковых и нижнем полях, начало: „Прииде братия стый брагие бе исперва...“

Пост. в 1916 в дар от С.В. Чехонина.

О небрежном наложении крестного знамения.

Настенный лист. Последняя треть XIX века. Бумага, чернила, темпера. 44,4х35,2 см.

Иллюстрация к поучению Максима Грека Текст в тридцать шесть строк на полях вокруг сцены. Надпись на свитке: „Тутъ моя радость и веселие мое“; внизу: „Сия картина написанъ здревней иконы"

Пост. в 1923 из библиотеки Этнографического отдела, ранее — в собрании Ф. М. Плюшкина (передан в ОДРИ из Секции рисунка в 1953). На обороте надпись: „Сия богодухновеная картина писана Пскопской губернии Порховского уезда городов и волости Большого заполья въ истинаго христянина Федора Иванова (...) умов художника по молитвы многоуважаемой мой благости отецъ духовной Василий Тимофеевъ“.

„Священникъ некий вящьши попечение име о теле нежели о души“.

Настенный лист. Конец XIX века.

Бумага, чернила, темпера. 44,4х35 см. Надпись в пятнадцать строк в нижней части листа Пост, в 1923 из библиотеки Этнографического отдела, ранее — в собрании Ф. М. Плюшкина (передан в ОДРИ из Секции рисунка в 1953).

„Две инокини плачутъ на гробе о душахь своихъ якоже умершыхъ".

Настенный лист Конец XIX века Бумага, чернила, темпера 44,5x35,1 см.

Надпись в восемь строк в нижней части листа, начало: „Книга Никона Черной горы. Слово НИ (58)“

Поступил в 1923 году из библиотеки Этнографического отдела, ранее — в собрании Ф. М. Плюшкина (передан в ОДРИ из Секции рисунка в 1953 г.)

„О сребролюбцыхъ лихоимцахъ рекше ростовщика".

Настенный лист из серии „Семь смертных грехов". Конец XIX века. Бумага, чернила, темпера 44,5х35,2 см.

Надпись в одиннадцать строк, начало: „Боуди некто ч(е)л(о)в(е)къ огнь от очесъ иснущаетъ от обою раму..."

Пост, в 1923 из библиотеки Этнографического отдела, ранее — в собрании Ф. М. Плюшкина (передан в ОДРИ из Секции рисунка в 1953)

Семь смертных грехов.

Настенный лист. Конец XIX века.

Бумага, чернила, темпера. 44,2 х 35,2 см. Пост, в 1923 из библиотеки Этнографического отдела, ранее — в собрании Ф. М. Плюшкина (передан в ОДРИ из Секции рисунка в 1953).

Название на свитке: „А зде являть седмь смертныя грехи". Надписи в восемь строк в круглых медальонах и в одиннадцать строк в нижней части листа. Изображение восходит к гравюре 1665 года, выполненной по рисунку Симона Ушакова.

Притча из Скитского Патерика, глава 29.

Настенный лист. Конец XIX века.

Бумага, чернила, темпера, киноварь 44,7x35,1 см.

Надпись в двадцать семь строк на боковых и нижнем полях, начало: „Некий старецъ ходя по пустыне и виде беса...“

Пост, в 1923 из библиотеки Этнографического отдела, ранее — в собрании Ф. М. Плюшкина (передан в ОДРИ из Секции рисунка в 1953)

Кацея — это небольшая ручная кадильница в виде ковша с длинной рукоятью, которая представляет собой древний тип кадила, существовавший в средние века на православном востоке и на Руси. В XVII веке получили большое распространение кадила на цепочках, часто богато украшенные в виде многоглавого храма. Цепные кадила — до сих пор общепринятые сосуды для каждения в православном храме. Кацеи как древний тип кадила употреблялись в богослужебной практике старообрядцев, главным образом беспоповцев, на протяжении XVII-XX столетий.

1. Кацея. XVIII век. Медный сплав, литье.

Выс,— 12,2 см.; шир,— 9,3 см.; дл. ручки — 12,9 см.

Пост, в 1913 из коллекции Н.П. Лихачева

Кацея шаровидной формы имеет жестко скрепленную с туловом длинную складную рукоять, внешняя часть которой утрачена (остался лишь штырек от крепления). Крышка кацеи декорирована двумя рядами прорезных сердцевидных отверстий и вверху рельефными ободками. Венчает крышку крест с полумесяцем на круглом „яблоке". Потемневшая от употребления, кацея представляет собой древний тип сосуда для каждения, которое символизирует возносящуюся к Богу молитву верующих.

2. Кацея. XIX век. Медный сплав, литье, гравировка

Дл.— 15 см.; дм,— 8,2 см.; дл. ручки — 16,5 см.

Кацея шаровидной формы па конусообразном поддоне с небольшой складной ручкой на шарнире. Крышка, являющаяся подвижной частью кацеи, имеет куполообразную форму с восьмиконечным крестом наверху, что напоминает главку православного храма. Плоскость крышки орнаментирована прорезными большими и мелкими кругами и тремя крупными «сердечками», которые как символ молитвы, исходящей из сердца человека, часто украшают старообрядческие кацеи.

3. Кацея. XIX век. Медный сплав, литье.

Выс.— 16 см.; шир.— 10,7 см.; дл. ручки — 14,9 см.

Кацея шаровидной формы несколько сплюснутой по оси, на конусообразном поддоне и с небольшой складной ручкой по типу близка с вышеописанной, что дает основание предполагать один центр их изготовления. Крышка орнаментирована четырьмя ромбовидными группами, состоящими из четырех больших круглых отверстий. Вверху конусообразный выступ крышки заканчивается восьмиконечным крестом, который как символ спасения традиционно венчает все старообрядческие кацеи.

Покров на гроб схимника. XIX век.

Шерстяная ткань, льняные и шелковые нити, вышивка. 203х92 см.

Пост. в 1926 в дар от В.Я. Андреева

Покров предназначался для возложения на гроб схимника во время его отпевания, о чем свидетельствует шитая композиция с Голгофским крестом, восходящая к аналогичным изображениям на иноческих параманах. Такие покровы употреблялись в Древней Руси и описаны исследователями церковной старины. (Один из подобных покровов упоминается в числе древностей так называемой Рогожской или Пелагеиной пустыни Осташковского уезда Тверской губернии: В. У-ий, 1863. с. 15). До нашего времени сохранились их старообрядческие аналоги, примером чему служит покров из Архиерейской ризницы Рогожского кладбища (Древности и духовные святыни, 2005. с. 271. Кат. 176). Вертикальный размер покрова из Русского музея совпадает с Рогожским, но его ширина уже на 40 см. При сохранении единого принципа оформления — Голгофский крест с сопроводительными надписями в центре и полосы с надписями по периметру — выглядит значительно аскетичнее за счет выбора более темного цвета основы и нитей, которыми шиты тексты. Большим лаконизмом отличается также состав изображений и надписей, что, с одной стороны, объясняется его большей древностью, а, с другой,— следованием беспоповской традиции оформления подобных шитых изделий. Так, по сравнению с покровом из Архиерейской ризницы отсутствуют „Пилатова титла" ИNЦИ, два ангела по сторонам креста, церковные главы, изображения херувимов и серафимов, а также гроб с телом усопшего, вышитый на Рогожском покрове ниже черепа Адама.

Надписи возле креста: IC ХС; ЦРЬ СЛВЫ; СНЪ БЖИI; НИКА; К0ПИЕ ТРОСТЬ; М Л; Р Б; ГЛАВА. По периметру шита надпись, характерная для подобного рода изделий. Традиционно в ее состав входят „Слава" („Слава Отцу и Сыну..."), молитвенное обращение ко Христу о помиловании и слова к братии с прошением о поминовении усопшего: ДУХОВНАЯ МОЯ БРАТИЯ СПОТНИЦЫ, НЕЗАБУДИТЕ, МЕНЕ, ЕГДА МОЛИТЕСЯ О МНЪ, НО ВИДЪВШЕ МОИ ГРОБЪ, ПОМИНАIТЕ МОЮ ЛЮБОВЬ, И МОЛИТЕСЯ  ХРИСТУ, ДА ОУЧИНИТЬ ДУХЪ МОИ СО ПРАВЕДНЫМИ. Данный текст содержится в рукописях древнерусского синодика.

Лестовки — старообрядческие четки, круглый ремешок, на котором закреплено 100 так называемых бабочек — кожаных узлов, ступенек, пластинок для счета молитв. На ремешок подвешены треугольные ладанки или фигурные „лапостки“, из шелка или бархата, украшенные вышивкой шелком, бисером или речным жемчугом и кусочками стекла. Девушки из старообрядческих семей в Нижегородской губернии обучались в скитах «бисерны лестовки вязать, шелковы кошельки да пояски ткать, по канве шерстью да синелью вышивать и всякому другому белоручному мастерству». Нижегородские лестовки вышиты шелком тончайшим тамбурным швом и мелким бисером с изображениями миниатюрных пейзажей и цветочных узоров.

Лестовка

Первая половина XIX века. Кожа, парча, шелк, серебряная нить, тесьма, тамбур. 29х12 см. Поступила в 1954 от Ф.А. Каликина .

Лестовка

Первая половина XIX века. Кожа, шелк, серебряная нить, блестки, тамбур, набойка верховая. 31x14 см. Поступила в 1954 от Ф.А. Каликина.

Лестовка

XIX век. Нижегородская губерния.

Кожа, бархат, металлическая нить, канитель, блестки, бисер, стекла. 33 х 9 см. Поступила в 1954 от Ф.А. Каликина.

Лестовка. XIX век.

Кожа, шелк, бисер, металлическая нить, канитель, блестки, низанье. Дл. – 39 см. Поступила из бывшего Петербургского Кустарного музея.

Лестовка. XIX век.

Шелк, бисер, металлическая нить, канитель, блестки, низанье. 37х13х6 см.  Поступила из бывшего Петербургского Кустарного музея

Лестовка. XIX век.

Шелк, бисер, металлическая нить, канитель, блестки, фольга, низанье. 42х15х6 см. Поступила из бывшего Петербургского Кустарного музея.

Платок.

XIX век. Нижегородская губерния. Шелк, металлическая нить, канитель, блестки, позумент, шитье по карте и в прикреп. 102 х 114 см. Поступил в 1956 из ГМИР.

Единственный в собрании вышивки РМ платок, связанный со старообрядческой традицией ношения платков „в роспуск", не складывая его углом, а закалывая под подбородком смежные углы. На лоб низко опускается полоска узорного галуна или бахромы, пришитая в центре одной стороны платка. Именно таким образом повязаны платки на девушках из нижегородских скитов — персонажах картин М.В. Нестерова, написанных под впечатлением романов П.И. Мельникова-Печерского. Платок полностью расшит золотными нитями по лиловому шелку. В орнаменте вышивки сочетаются пышные цветочные мотивы и гроздья винограда, окаймленные по краю перевитыми лентами с бантами.

Нестеров М.В. Великий постриг. Фрагмент. 1898.

Старообрядческий костюм

Традиционный старообрядческий костюм вплоть до 1930-х годов сохранялся в некоторых деревнях восточной части Ленинградской области, населенных карелами, принадлежавшими к беспоповскому согласию.  В комплект такого костюма входил косоклинный темно-синий крашенинный сарафан, белая рубаха и шерстяной пояс, на котором выткан текст. В середине XIX века в старообрядческих скитах и семьях ценилось умение на шелковых поясках выткать золотом молитвы.  Более подробно об этом можно познакомиться в каталоге: Хранители древнего благочестия. Традиции российского старообрядчества в XIX-XX вв. Выставка в Российском Этнографическом музее. СПб, 2006.

Рубаха. 1920-е.

Филиппова Мария Ивановна (р. 1912), деревня Толсть Тихвинского уезда Новгородской губернии. Ситец, холст, шитье. 58х150 см. Поступила в 1982 из экспедиции в Ленинградскую область.

Сарафан. Конец XIX века.

Новгородская губерния, Тихвинский уезд, Тарантаевская волость.

Льняной холст, кубовое крашение, ситец, галун, тесьма. 113х148 см. Пост, в 1982 из экспедиции в Ленинградскую область.

Головной убор — „сорока". Начало XX века. Деревня Селище Тихвинского уезда Новгородской губернии. Парча, шелк, ситец, шитье. 30х40 см. Поступил в 1976 из экспедиции в Ленинградскую область.

Позатылень головного убора — „сороки". Конец XIX века. Деревня Бирючево Тихвинского уезда Новгородской губернии.  Холст, ситец, металлические нити, стеклянные бусы, золотное шитье. Поступил в 1976 из экспедиции в Ленинградскую область.

Скатерть. 1930-е. Редькина Анастасия Васильевна (р. 1919).

Деревня Селище Бокситогорского района Ленинградской области (бывший Тихвинский уезд Новгородской губернии).  Вышивка двусторонним швом по льняному полотну, браное ткачество, численное кружево. 70,5х151 см. Поступила в 1976 из экспедиции в Ленинградскую область.

Пояс. 1892. Деревня Новинка Тихвинского уезда Новгородской губернии. Шерстяные и льняные нити, ткачество. Дл. — 165 см. Выткан текст: ПОЯСОКЪ РАБОТЫ ОТЛИЧНОЙ ДЛЯ ПОДАРКУ ПРИЛИЧНОЙ ВРУЧАЕТСЯ ТОМУ КТО МИЛЪ СЕРЦУ МОЕМУ 1892 ГОДА. Поступил в 1976 из экспедиции в Ленинградскую область.

Прялки изготовлены и расписаны в Нижней Тойме и Борке — старинных центрах северодвинской культуры, где под влиянием книжной рукописной традиции сложился своеобразный стиль графических народных росписей. Мастера росписи на прялках — известные художники-старообрядцы: В.И. Третьяков — нижнетоемский иконописец, переписчик и иллюстратор книг, и представители большой художественно одаренной борецкой семьи Амосовых — владельцев крупного собрания старообрядческой литературы, известного как библиотека В. М. Амосова — А. Ф. Богдановой (Пушкинский дом). Амосовы расписывали разные бытовые предметы: прялки, дуги, санки, точеную посуду. Последний представитель династии — Пелагея Матвеевна Амосова также переписывала книги, иллюстраторами которых были известные нижнетоемские художники.

Прялка. 1883.

Нижняя Тойма Сольвычегодского уезда Вологодской губернии. Дерево, резьба, роспись. 92,5х23,5х50 см. Поступила в 1960 из экспедиции на Северную Двину.

Прялка. 1880-е. Амосов Матвей Гаврилович (1833-1900). Борок Шенкурского уезда Архангельской губернии. Дерево, резьба, роспись. 90,5х25х55 см. Поступила в 2007 от И.Я. Богуславской.

Прялка. Начало XX века Амосов Кузьма Матвеевич (1884-1920) Борок Шенкурского уезда Архангельской губернии. Дерево, резьба, роспись. 92х25х51,5 см. Поступила в 1966 из экспедиции в Архангельскую область.

Прялка. 1900-1920-е В.И. Третьяков (1867-1931). Нижняя Тойма Сольвычегодского уезда Вологодской губернии Дерево, резьба, роспись. 92х24,5х56 см. Пост. 1966 из экспедиции в Архангельскую область.

Туеса — берестяные сосуды цилиндрической формы с деревянным дном и плотно вставляющейся крышкой — служили как для хранения сухих продуктов: муки, крупы, так и для засолки грибов и мочения лесных ягод. Известно, что в Выго-Лексинском монастыре туеса (бураки) украшали прорезной берестой, тиснением и слюдой, которая добывалась на реке Выг. Их изготовление строго регламентировалось монастырским указом.

Туес. XVIII век. Выг. Береста, дерево, слюда, резьба, тиснение. 14х11 см. Поступил в 1938 из бывшего Ленинградского Кустарного музея

Туес. XVIII век. Выг. Береста, дерево, слюда, резьба, тиснение. 10х8 см. Поступил в 1937 из ГЭ.

Рубель -„каталка“. XIX век. Река Пижма Печорского уезда Архангельской губернии Дерево, резьба, роспись. 8,6х49,5х5 см. Поступил в 1963 из экспедиции на Печору.

Рубель -„каталка“. П.Т. Чуркин (резьба); Е.М. Михеев (роспись). 1814. Река Пижма Печорского уезда Архангельской губернии Дерево, резьба, роспись. 8,9х55х9,5 см. Поступил в 1963 из экспедиции на Печору. Надпись: „1814 года делал Петръ Тимофеевъ Чюрькинъ писал крестьянин Евътифеи сынъ Матъвеевичь по фамилеи Михеевъ".

Автор росписи рубеля — Евтифей Матвеевич Михеев - состоятельный крестьянин, старообрядец, владелец большого книжного собрания. Жил в деревне Скитская на реке Пижме (1720 — середина XIX века — Великопоженский скит) — в одном из культурных центров Печорского края, знаменитого древней рукописно-книжной старообрядческой традицией. Здесь с середины XVIII века формировался и самобытный „каллиграфический" стиль народной живописи — „пижемская роспись", которой украшалась домашняя утварь: рубеля-каталки, ложки, ружья. Иногда мастера, резавшие и расписывавшие бытовые вещи, были одновременно владельцами библиотек и „списателями“ (переписчиками книг) или их близкими родственниками