RARUS'S GALLERY

Schinkel K.F. Entwurf zu dem kaiserlichen Palast Orianda in der Krimm. Berlin, verlag von Ernst & Korn, 1873. 14 литографий в лист, напечатанные на очень толстой бумаге, по рис. Карла Шинкеля, 7 из которых в цвете, 4 тоновых и 3 монохромных. Издательские голубые мягкие обложки. Grand in Folio. Размер листов: 95 x 67,5 см. Very rare collection of Schinkel's fantastic «Higher Architecture» designs for the Russian Imperial Crimean pleasure palace Orianda.

Русская Императрица Александра Феодоровна по протекции своего брата, принца Прусского, заказала в 1838 году известному немецкому архитектору проект комплекса императорского дворца в крымской Нижней Ореанде с видом на море. Проект поражал своим великолепием: на одной из скал Карл Шинкель предполагал возвести величественное здание, внешне напоминающие дворцы древней Эллады. Внутренние помещения должны были быть отделаны в стиле помпейских вилл. Богатейшая роспись стен, мозаика, инкрустации пластинами из местных полудрагоценных камней, скульптура из различных видов мрамора в атриуме и галереях, фонтаны, тропическая и субтропическая зелень двориков по замыслу зодчего должны были подчеркивать необычность и роскошь императорской резиденции. На самом деле Карл Шинкель представил несколько эскизов, выполненных в разных стилях. Однако проекты оказались слишком дорогими и были отклонены, да и сама царица хотела что-то в стиле "Сиама".Так нежно называл её брат. Карл Шинкель полностью пересмотрел свои проекты и был вдохновлен на то, чтобы создать уникальный стиль устойчивой важности. Несмотря на проявленное вдохновение и огромную работу Шинкеля, императорский двор был равнодушным и не проявлял интереса к проекту; Шинкель получил в награду перламутровый ящик и умер вскоре после этого. Эти проекты были впервые опубликованы в «произведениях высокой архитектуры»(нем.) (1840 - 1842), причём посмертно, но в значительной степени осуществлялись по инициативе и под первоначальным надзором Шинкеля (он умер в 1841). Проекты были опубликованы отдельно в первый раз в 1862 году, затем в 1873 году. Отдельное издание архитектурных конструкций свидетельствует о сохраняющейся важности Шинкеля, как архитектора, и его вдохновленное видение  этого, пусть и нереализованного, проекта. «В «Ореанде» Шинкель хотел добиться эффекта полного слияния с натурой, соизмеримого с местом -  высоким скалистым мысом на берегу Черного моря. В конечном проекте Шинкель создал для "Ореанды" уникальный стиль, состоящий из классических и экзотических форм, золотых украшений и мозаики, а также широкое использование полудрагоценных камней, добываемых в регионе, которое по его словам, отражает "Азиатско-скифский, наполовину варварский характер этого региона  в древности ..."

С 1840 года проектирование, а затем и строительство дворца в Нижней Ореанде было  передано архитектору А.И. Штакеншнейдеру. Адаптировав проект Шинкеля, он разработал три собственных варианта, из которых один был утверждён. Строительство дворца было начато в 1842 году и вместе с организацией служб и разбивкой парка продолжалось 10 лет. Спокойное, уравновешенное по пропорциям белое здание со строгими фасадами, окруженное колонными портиками, четко вырисовывалось на фоне южного неба, моря и зелени. Каждый из фасадов имел собственное решение, обусловленное свободной внутренней планировкой. Центральное ядро плана  - внутренний дворик – атриум, вокруг него сгруппированы остальные помещения дворца с отдельными выходами наружу.

В этом дворце А.И. Штакеншнейдер органично сочетал планировку античного дома с новыми тенденциями в архитектуре. Судьба ореадненского дворца Шинкеля-Штакеншнейдера весьма трагична - в 1882 году он странным образом сгорел. Спустя три года после пожара из камня дворца возвели небольшую церковь. Она была украшена богатой мозаикой работы венецианского мастера Антонио Сальвиати и упоминается А. П. Чеховым в рассказе “Дама с собачкой”. В 1948 году на месте развалин старого дворца по проекту архитектора М. Я. Гинзбурга сооружен санаторий “Нижняя Ореанда”. Но первоначальный проект Карла Шинкеля вошел в историю мировой архитектуры, её учебники, как один из самых амбициозных и талантливых.

Шинкель, Карл Фридрих (1781 – 1841) - (немецкий) архитектор, художник. Считается лидером «романтического историзма» в немецком зодчестве. Карл  Шинкель деятельно занялся зодчеством с той поры, как его в 1810 году по предложению Вильгельма фон Гумбольдта назначили асессором Прусской строительной депутации. Последовательно продвигаясь по служебной лестнице, Шинкель сосредоточил в своих руках контроль над важнейшими строительными работами в королевстве. Реформировал поздний, ампирный классицизм, археологически уточнив его античные формы, а с другой стороны — придав им еще более свободную, гибкую вариативность. Оформил торжественную церемонию придворного шествия «Праздник Белой Розы» в Потсдаме, в 1829 году. Под руководством Шинкеля (по планам 1817 и 1833) была значительно модернизирована планировка Берлина (устройство новых улиц и бульваров в центре города; расширение его общей территории за счет присоединения ряда прилегающих районов). Шинкель внес большой вклад в развитие местной художественной промышленности, создавая эскизы мебели и светильников, стимулируя производство декоративного литья и керамики, а также витражей. Карл Фридрих Шинкель оказал огромное влияние на развитие архитектуры в России в XIX веке. Николай I заказал ему проект дворца в крымской Ореанде. Проект поражал своим великолепием: на одной из скал Шинкель предполагал возвести величественное здание, внешне напоминающие дворцы древней Эллады. Внутренние помещения должны были быть отделаны в стиле помпейских вилл. Богатейшая роспись стен, скульптура из различных видов мрамора в атриуме и галереях, фонтаны, тропическая зелень двориков по замыслу зодчего должны были подчеркивать необычность и роскошь императорской резиденции. Однако проект оказался слишком дорогим и был отклонен. Оставил свой след великий архитектор и в Санкт-Петербурге. Решетки Аничкового моста в городе на Неве являются копией перил Дворцового моста в Берлине, построенного Шинкелем в 1824 году. Интерес к древнегреческой культуре возродился в Европе в конце XVIII - начале XIX века. Благородное и возвышенное искусство греческой классики стало предметом восхищения и образцом для подражания. Немецкий архитектор-классицист Карл Фридрих Шинкель сочетал увлечение античными формами со стремлением к лаконичной монументальности. «Архитектурные детали и внешняя отделка не должны скрывать основных архитектурных форм», - писал он. Карл Фридрих Шинкель родился 13 марта 1781 года в Нейруппине, в Бранденбургской провинции, где его отец был суперинтендантом. Карл начал свое образование в местной гимназии. Потеряв отца, в 1795 году он переселился в Берлин и стал учиться у архитектора Давида Гилли, а когда его не стало, поступил в ученики к его сыну, Фридриху. Последний, поклонник и по тому времени хороший знаток древнегреческой архитектуры, внушил Шинкелю любовь к ней и оказал большое влияние на направленность его таланта. По смерти Фридриха Гилли в 1800 году Карл принял на себя продолжение всех частных работ, начатых его наставником. Это не помешало ему, однако, посещать берлинскую строительную академию для изучения теоретической части архитектуры и относящихся к ней вспомогательных наук, а вместе с тем служить рисовальщиком и моделировщиком на одной из берлинских фабрик фарфора. В 1803 году он отправился в Истрию, Италию и Сицилию, рисовал там ландшафты и костюмы, писал копии с исторических картин. Главным же образом Шинкель изучал памятники античного зодчества, а в 1806 году возвратился через Париж в Берлин. То было крайне неблагоприятное время для деятельности архитекторов, и Шинкелю пришлось заниматься писанием ландшафтов и архитектурных видов. Из созданных им тогда картин в особенности известна «Цветущая пора Греции», подаренная берлинским городским управлением супруге нидерландского принца Фридриха. В 1808-1814 годах Шинкель писал сперва для Гнейзенау, а потом для В. Гроциуса, панорамы, из которых больше других прославились изображавшие «Палермо» и «Семь чудесь света». В 1810 году он был назначен асессором в новоучрежденную в Берлине строительную депутацию. В 1811 году Шинкеля избрали в члены берлинской академии художеств, а в 1815 году он получил титул тайного советника по строительной части. В 1819 году Шинкель сделался членом технического отделения при прусском Министерстве промышленности, торговли и правительственных сооружений. В 1820 году его избрали профессором и членом совета строительной академии. В истории искусства Шинкель занял почетное место как новатор немецкой архитектуры, выведший ее из застоя, в котором она находилась в начале 19-го столетия. Он стремился возродить зодчество классической древности, преимущественно эллинское, и применять его, не нарушая его принципов, к условиям северного климата и к потребностям новейшей жизни, в чем и преуспел. В большинстве случаев при этом мастер проявлял тонкое чувство изящного и практический ум. Главные его произведения выдержаны в более или менее строгом греческом стиле. Здание Берлинского музея считается лучшим из всех созданных Шинкелем. Прообразом музея (1824-1828) служила греческая стоя (открытая колоннада). Здание обращено фасадом к королевской резиденции и замыкает с противоположного конца площадь Люстгартен, рядом расположены берлинский собор и арсенал. Такое престижное место для художественной галереи по замыслу Шинкеля подчеркивает роль и значение центров культуры. Гармоническое единство монументального здания музея и огромной площади выявляет интерес Шинкеля к формообразующей роли монументальных зданий в городской планировке. Центр прямоугольного в плане здания размерами 86 на 53 метра занимает ротонда. Такая композиция диктовалась архитектурной теорией эпохи Просвещения, которая требовала регулярной планировки, ясности и четкости плана и естественной выразительности материалов. Эти идеи пришли на смену чрезмерно перегруженному декоративными деталями стилю барокко и заложили основы рационального подхода к проблеме соответствия декора назначению здания, которая стала определяющей в архитектуре XX века. Марш лестницы, ведущей на высокий цоколь, выглядит величественно - он занимает треть ширины фасада. По обе стороны лестницы стоят конные статуи. Посетители поднимаются на подиум с ионической колоннадой, а затем еще выше - в ротонду. Открытый вестибюль второго этажа с двойной лестницей служит площадкой, с которой открывается впечатляющая панорама города. Свет в ротонду проникает сверху, через круглый проем, прорезанный в центре кессонированного купола. Это вдвое уменьшенная копия купола Пантеона. Ротонда, в которой выставлена скульптура, - центр архитектурной композиции. Залы художественной галереи образуют анфиладу вокруг двух открытых двориков. Длинный ряд из восемнадцати ионических колонн на фасаде - подражание форме греческой стои. Статуи аттика символизируют триумф цивилизации над варварством - идеал, к которому, по убеждению Шинкеля, должны стремиться искусство и архитектура. Латинская надпись на антаблементе гласит «Фридрих Вильгельм III основал этот музей для изучения всевозможных античных предметов и свободных искусств в 1828 году». Влияние греческого стиля заметно и во многих других произведениях Шинкеля, большинство из которых находится в Берлине здание новой Караульни (1816-1818); внушительный кубовидный массив, который украшает величавый шестиколонный дорический портик; Драматический театр (1819-1821), более стройный по пропорциям, изящный в отделке; Дворцовый мост; боковые пристройки к Потсдамским воротам в Берлине (1836-1840); дворцы наследного принца прусского и принца Карла; астрономическая обсерватория; инженерное и артиллерийское училища; Николаевская церковь и Казино в Потсдаме; Аугустеум в Лейпциге. После поездки в Англию обостряется интерес Шинкеля к готике, в духе которой он строит Вердерскую церковь (1825-1828), замки Курник и Бабельсберг, близ Потсдама, ратуши в Циттау, берлинские дворцы принца прусского на Парижской площади, дворец графа Редерна и памятник на Крейцберге. В последнее десятилетие в творчестве Шинкеля наступает перелом. Именно с этим периодом творчества связан культ Шинкеля в среде архитекторов Немецкого Веркбунда. Требования жизни приводят его к проектам нового типа, связывающим творчество великого зодчего с рационалистическими тенденциями архитектуры эпохи модерна. Подобными чертами отмечены некоторые произведения Шинкеля, созданные им после поездки в Англию, где на него произвели большое впечатление фабричные здания, построенные из красного кирпича, лишенные всяких архитектурных деталей. Восприятие Шинкелем этих утилитарных построек было чисто эстетическим; его привлекли простота и ясность формы этих сооружений. Отказываясь от стилизации под готику и классической системы, он создает проекты магазина и библиотеки, строит здание строительной академии в Берлине (1831-1835). Ее гладкие кирпичные стены, расчлененные небольшими выступами, украшенные изразцовыми орнаментами, предвосхищали постройки новейшего периода. Шинкель положил начало «кирпичному стилю», распространившемуся в архитектуре большинства европейских стран. Архитекторы, позже строившие здания с фасадами из красного кирпича, не всегда придерживались тех лапидарных форм, которые были завещаны Шинкелем. Однако эстетика простоты, единообразия ритмического членения фасадов,которую Шинкель сумел увидеть в промышленных зданиях Англии и воспроизвести в своих постройках, сохранила влияние в европейской архитектуре второй половины XIX века, особенно в архитектуре Германии. Созданные Шинкелем эскизы фресок, написанных после его смерти под руководством Корнелиуса в Берлинском музее, равно как и ряд его ландшафтных картин и рисунков, доказывают, что он мог бы быть первоклассным мастером живописи, если бы имел достаточно времени основательно изучить ее и специально заниматься ею. Берлинские театры были обязаны ему не только многими написанными по его эскизам и под его надзором красивыми декорациями, но и основанием целой школы искусных декораторов, из которых особенно прославился К. Гропиус (младший). Немаловажную пользу принесли архитектуре и художественной промышленности изданные Шинкелем увражи. Лоде в 1835-1837 годах издал сборник созданных Шинкелем рисунков мебели.  В 1839 году Шинкель стал главным директором правительственных зданий. Вскоре после того он заболел параличом мозга и, промучавшись тринадцать месяцев, умер в Берлине 9 октября 1841 года. После смерти Шинкеля многочисленные архитектурные эскизы и оконченные чертежи, рисунки всякого рода, картины и вообще графические работы мастера, какие только можно было собрать, хранились в Берлинской строительной академии. На площади перед академией была поставлена бронзовая статуя Шинкеля работы Драке.
Ореанда - поселок городского типа, расположенный в 6 км западнее Ялты, рядом с Ливадией. Ореанда является частью Большой Ялты. Название Ореанда - «скалистая», пошло от обнаженных скал у подножья поселка. Большая часть поселка находится ближе к морю - Нижняя Ореанда. Верхняя Ореанда находится выше старой дороги из Ялты в Севастополь. Проехать к Ореанде можно либо через Ливадию, либо по верхнему Севастопольскому шоссе, путь по которому очень и очень живописен. Эта курортная местность расположена между Ливадией и мысом Ай-Тодор. Своеобразный, лучший на всем Южном берегу, мягкий микроклимат. Возле моря высится Мачтовая скала, расколотая на две каменные глыбы. Между ними находится естественный грот, в котором найдены следы стоянки древнего человека. Левее Мачтовой возвышается отвесная Крестовая скала, на которой сохранились остатки древнего городища. Высоко над этими скалами вознеслись в небеса склоны горы Аи-Никола, скала Белоголовая и утес Хачла-Каясы с развалинами средневекового замка на вершине. Как и Ливадия, Ореанда была “пожалована” Екатериной II архипелажным грекам, служившим в Балаклавском батальоне. Вскоре эти земли перешли к их командиру - генералу Ф. Д. Ревелиоти, а в 1825 г. Ореанду выкупила царская фамилия. В 1843-1852 гг. для великокняжеской семьи по проекту А. И. Штакеншнейдера был выстроен дворец и заложен парк, а на возвышающихся над Ореандой скалах по распоряжению генерал-губернатора М. С. Воронцова, признанного авторитета по созданию романтической обстановки, была сооружена смотровая беседка.

На акварели 1841 года изображен дворец в Ореанде. Фасад со стороны моря. Особую выразительность и своеобразие Ореанде придает сочетание суровых скал и пышной зелени парка. Занимающий 42 га парк “Нижняя Ореанда” является памятником садово-паркового искусства. По его аллеям гуляли В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, К. Н. Батюшков, Н. А. Некрасов, Л. Н. Толстой, А. М. Горький, И. К. Айвазовский. Побывавший в великокняжеском имении американский писатель Марк Твен пишет, что он увидел в Ореанде знаменитого защитника Севастополя генерала Э. И. Тотлебена и монархов, которые “до удивления похожи на простых смертных”. Весной 1843 г. началось строительство дворца. Воронцов постоянно следил за ходом работ, даже когда по делам службы он находился далеко за пределами Крыма. Иногда в случае финансовых затруднений на строительстве или задержки поступления средств от собственной канцелярии Ея Величества Воронцов выдавал в комитет по строительству деньги из своей канцелярии. В строительстве дворца принимали участие некоторые мастера, которые работали на строительстве Алупкинского дворца. Так, подрядчик каменотесных работ Полуэктов, который на протяжении всех лет строительства в Алупке поставлял опытных мастеров-каменотесов, из Владимира пришел в Ореанду с некоторыми своими рабочими. Столярный мастер, англичанин Вилиамс, как и в Алупке, руководил в Ореанде столярными работами. Постоянно на строительстве было занято 9-10 столяров, которые подготавливали потолочные и половые балки, оконные коробки, окна, двери, столбы и колонны для пергол, балясины для балконов и лестниц.

Во время отделочных работ кладки паркета, изготовления панелей, перил было занято 40 столяров. Для них специально было построена столярня с 4-мя жилыми комнатами и из Англии был выписан столярный инструмент. Постоянно работали на строительстве каменотесы. Даже в зимних условиях, когда из-за плохой погоды нельзя было продолжать строительство, каменотесы оставались в Ореанде. Архитектор Гунт, как руководитель строительства, ежемесячно подавал рапорты о ходе работ в императорскую канцелярию, в «Комитет, учрежденный для построения императорского дворца в Ореанде». В феврале 1845 года он сообщал: «По причине ненастной погоды работы проводили в течение месяца всего 10 дней». В своих рапортах Гунт очень подробно информировал комитет о работах в Ореанде. Вот несколько выдержек из этих сообщений: ноябрь 1844 г. — каменотесы выкладывают наружные стены чистой работы из инкерманского камня и внутренние из дикого керченского пиленого камня, стены садиков — из тесаного мрамора, в декабре — «сколько позволяла погода, продолжали ставить стропила, до сих пор поставлено 36, вставляют коробки и рамы в нижний этаж, кровельщики оканчивают приготовление и окраску железа для крыши»; март 1845 — «с южной и западной стороны крыша уже покрыта железом», «весь верхний карниз поставлен и готов к очистке, Штакеншнейдер требует разрезы для составления детальных рисунков внутренности комнат», апрель 1845 — «покрыто железом еще около 50 кв. сж. крыши, приготовляется мрамор для парадных ступеней»; май — «начата кладка лестниц с восточной стороны»; июнь — «вся крыша покрыта листовым железом»; июль — «очищены в последний раз все верхние карнизы крыши, стены, капители и архитравы. С западной стороны сделана наружная лестница из ореандского тесаного мрамора. На балконах и террасах сделаны 24 пилястры из инкерманского камня», август — «начата главная мраморная лестница с северной стороны», сентябрь — «Штакеншнейдер вносит некоторые переделки и перемены»; ноябрь — «мраморная лестница по главному входу северной стороны окончена; на карнизах крыши все украшения из инкерманского камня сделаны и поставлены»; январь 1846 — «лепщики делают капители и др. украшения для внутренней уборки», февраль-март — «каменотесы и полировщики продолжают работать мраморные колонны для открытого дворика»; апрель — «штукатурные работы II этажа»; май — «печники окончили печки в мезонине, начали строить большую печку в подвальном этаже для теплоты императорского пола...» Для строительства дворца был использован в основном местный строительный материал: инкерманский и керченский камень, мисхорский и ореандский мрамор (последний — разных оттенков: белый, светло-серый, темный, желтоватый), некоторые колонны и камины высекались из крымского красного мрамора, как пишется в документах, «крымского порфира». Только главные парадные лестницы и камины в помещениях для императрицы изготавливались из белого каррарского мрамора. Для всех южнобережных построек кирпич обычно поставлялся из Феодосии. По расчетам Гунта, для строительства необходимо было заготовить до 800 тыс. кирпичей, все они доставлялись из Феодосии. Инкерманского камня предполагалось затратить на возведение стен до 10 тыс. «совершенно гладко и чисто вытесанных» блоков. Из такого же чисто вытесанного инкерманского камня было сделано 29 пилястр и 24 колонны, а 12 колонн — из отшлифованного мрамора. Вся постройка была скреплена 8 железными связями на обоих этажах и железными штырями, укрепленными внутри стен. Большая работа при строительстве дворца была проделана по выравниванию местности. С восточной стороны площадки, которая была отведена для будущего дворца, находилась довольно высокая гора. Гунт, составляя смету на строительные работы, определил, что «всего земли в ... горе кубических саженей 3,573 1/2». После обсуждений и согласований с императрицей было решено гору снести. В декабре 1844 г. Гунт направляет в Императорскую канцелярию просьбу «срыть один курган» (вторая гора была небольших размеров). Получив разрешение, он закладывает в смету расходов эти работы: «Срыть гору, находящуюся на месте новой постройки, и засыпать ею часть оврага и другие места на восточном, южном и западном фасадах дворца, где будет нужно по усмотрению строителя...» Большое количество чернорабочих в течение года постепенно срывали эту гору. С конца 1847 г. работы по сооружению дворца были временно прекращены. В ноябре 1848 г. из Министерства Императорского Двора М.С. Воронцову, как ответственному за строительство дворца, было прислано отношение, в котором говорилось: «Государь император с соизволения Ея Величества Высочайше повелеть изволил: командировать ныне же архитектора Штакеншнейдера с двумя помощниками в Ореанду для подробного осмотра всех произведенных построек и состояния смет на окончательную отделку дворца и меблирования оного, а равно и на устройство сада и постройку конюшен; составить соображение о потребности для дворца посуды — кухонной, столовой, фаянсовой, прочей, расхожей, стеклянной, также хорошей и расхожей, о числе люстр, керосиновых ламп и фонарей для освещения комнат дворца, должностных и конюшен, а равно и о числе служителей, необходимых для содержания в должном порядке дворца и сада». В 1849 г. работы по строительству дворца были возобновлены, и руководить ими было поручено первому архитектору Южного берега Крыма К.И. Эшлиману. В 1852 г. строительство дворца было завершено. Он обошелся в полмиллиона рублей и стал одним из лучших творений А.И. Штакеншнейдера. С дороги, расположенной над имением, он казался «волшебным замком», так его воспринимали современники. Он действительно на фоне суровых скал и темной растительности смотрелся легким и воздушным благодаря белизне инкерманского камня, открытым галереям и балконам, живописному завершению крыши. Выдержанный в стиле итальянского Ренессанса, он отличался строгостью пропорций, четким ритмом колонн, пилястр, оконных проемов, поэтажных членений. Портики, украшенные кариатидами, большое количество акротериев, декоративных ваз, пышных капителей коринфского ордера и карнизы «самой лучшей отделки с литыми украшениями» придавали дворцу нарядность и праздничность. Все это завершалось торжественным звучанием беломраморных лестниц, ведущих к фасадам дворца. В каждом дворце всегда бывали свои особые художественно оформленные интерьеры, которые составляли «достопримечательность здания». Так и в Ореанде центром и композиционно-планировочным и художественно-декоративным стал внутренний дворик. Судя по описаниям, сохранившимся в архивных документах, он был великолепно решен в цвете: стены его и потолок «были расписаны во вкусе помпеевском». Можно представить себе, как с этой красивой росписью гармонировали 12 колонн красноватого крымского мрамора. Посредине находился фонтан с бассейном и вазой темно-серого ореандского мрамора на пьедестале такого же, но желтого мрамора. Пол был выложен белыми и серыми плитами итальянского мрамора, 4-ре темные мраморные дорожки вели к фонтану. Оригинально был решен так называемый виноградный сад, который примыкал к восточному фасаду дворца и перголе. Он весь был оформлен мрамором: в стену был вмонтирован фонтан из белого каррарского мрамора с бассейном и чашами в стиле Бахчисарайского фонтана (одна из самых ранних реплик этого фонтана на Южном берегу). Колонны, окружавшие этот сад, были высечены из ореандского светлого мрамора, а пять полированных ваз, два круглых столика и двойная скамейка отличались белизной. Великолепно были оформлены парадные залы первого этажа: большой зал (в старых документах он называется Зало) был оформлен в стиле Людовика XVI (классицизм). Кессонированный с позолотой потолок, два камина красного крымского мрамора, строгое решение стен. Позже для этого зала петербургскому фабриканту мебели А. Васмуту, который изготавливал мебель для Оренадского дворца, будет заказано 50 предметов мебели также в стиле Людовика XVI. По контрасту с этим строгим залом будуар был отделан в легком, игривом стиле Пампадур (рококо). Здесь камин был из белого каррарского мрамора резной работы. Стены, затянутые белой шелковой штафной тканью, оттенялись вызолоченным багетом. Другие большие комнаты первого этажа — передняя, кабинет, гостиная, столовая, спальня также отличались красивым декоративным оформлением: здесь были камины белого итальянского и красного крымского мрамора, панели из орехового дерева, шведские печи из мрамора, позолота в отделке, полы наборного дерева из дуба, ореха, клена, дверные ручки — «бронзовые золоченые с хрустальными цветными шарами» и другие элементы декора. Помимо главных парадных комнат, на первом этаже еще размещались две камерюнгферские, 3 комнаты для свиты, дежурная, лакейская, комната для прислуги. На втором этаже находились два кабинета, гостиная, 15 небольших комнат, две камердинерские, ванные; на антресоли — гардероб Ея Величества и «отделение для жительства комнатных девушек». В комнатах дворца было установлено 8 больших и 12 среднего размеров каминов из белого каррарского мрамора и «крымского порфира», полы балконов и галерей были выложены цветными плитами. Это был первый на Южном берегу царский дворец. И по своим красивым архитектурным формам, и по великолепно выполненному декоративному оформлению интерьеров, он действительно был царским — все было на самом высоком художественном уровне. В одном из путеводителей 1870-х гг. можно было прочитать: «Осматривая дворец, обращайте внимание — на внутренний дворик и павильон в помпейском вкусе с превосходными колонами из крымского мрамора, на прекрасные кариатиды, поддерживающие балконы, обращенные к морю, на мраморную лестницу, ведущую на второй этаж... В Ореанде все заслуживает внимания и подробного обозрения». Одновременно с возведением дворца обустраивалось все имение. В апреле 1849 г. Штакеншнейдером была представлена Департаменту уделов смета, дополнительная к смете, составленной Гунтом в сентябре 1845 г. На работы, которые должны были быть выполнены сверх предусмотренных Гунтом, планировалось израсходовать 16896 рублей серебром. Прежде всего необходимо было переделать весь цоколь дворца, инкерманский камень заменить ореандским мрамором, переделать главную лестницу, также выложить ее из ореандского мрамора, из инкерманского камня (из цельных кусков), выточить 61 столб для пергол и 12 из ореандского мрамора, купить в Константинополе фонтан «таким родом, как в Бахчисарае», из «алупкинского камня» сделать вазу и чашу, «чисто полированные», выложить 17 голландских печей и ряд других работ. Кроме отделочных работ во дворце и некоторых переделок, по рекомендациям Штакеншнейдера с конца 1849 года проводилось строительство кухни, конюшни и каретных сараев с 4 жилыми домами, перестраивался императорский домик. На все эти постройки предлагалось «собрать с гор в окрестностях Ореанды ореандский камень» — для фундаментов стен. Штакеншнейдер предложил не делать кухню в подвальном помещении дворца, как было предусмотрено проектом, а здание кухни с пекарней сделать с северной стороны, примерно в 20 саженях от дворца. Кухню расположить так, чтобы она была окружена большими деревьями. От кухни предлагалось сделать переход в подвал дворца под северною перголою для служителей с «тем, чтобы сохранить вокруг дворца совершенную чистоту». В подвале дворца предполагалось устроить легкую кофешенскую, мундшенскую и кондитерскую. Из белого инкерманского камня был выстроен двухэтажный дом для служащих и ряд других служебных и хозяйственных построек. В это же время перестраивается небольшой, в 5 комнат домик, получивший название императорского, т.к. был поставлен на том месте, где находился татарский дом, в котором отдыхал Император Александр I во время своего посещения Ореанды. Судя по чертежу, хранящемуся в Российском Государственном историческом архиве Санкт-Петербурга (РГИА), вначале хотели сохранить этот татарский дом, взяв его под своеобразный колпак, но затем был построен «императорский домик», возможно, на фундаменте старого (1825 г.). В РГИА хранится целый ряд проектов для Ореанды, по которым можно узнать о некоторых постройках в имении. Почти все проекты являются копиями с чертежей Штакеншнейдера; подписями Эшлимана и «архитекторского помощника» Верта подтверждается верность подлинникам. Рассматривая эти чертежи, убеждаешься в том, что в Ореанде не предполагалось большой хозяйственной деятельности. Все постройки были рассчитаны только на обеспечение повседневных работ по поддержанию в должном порядке имения. В сохранившихся чертежах, гравюрах XIX века с изображением Ореанды, в описаниях имения не содержится упоминания о каких-либо других значительных постройках. В планах отмечены только мастерская и винподвал. Въезд в имение с проезжей дороги Ялта — Симеиз был оформлен белым фонтаном. Его формы соответствовали общему архитектурному облику дворца и вместе с ротондой стали главными приметами императорского имения. В имении большое внимание уделялось развитию виноградарства и виноделия. При покупке Ореанды под виноградником было занята 1 десятина 1000 саженей, в 1838 г. насчитывалось 15 тысяч кустов винограда. На 24 октября 1850 г. в ореандском винограднике, занимавшем площадь около 2-х десятин, было уже 19185 кустов винограда, из них 12735 кустов белых сортов (Треминер — 3,5 тыс. кустов, Рислинг — около 7 тыс., Мускат-блан, Мускат Венгерский, Мускат Александрийский, Доломино, Рулен-дер, Кокур, Сидита, Шасла-доре, Изабелла, Мускат руже, Мускат виолет, Шасла розе, Менье-наар, Армбруст, Бордо). На арендуемой имением соседней даче Дибича — 24144 куста (белых сортов 15257, красных — 1597). Кроме этого на винограднике прежней татарской посады сохранялось 7290 кустов. Всего в этих виноградниках было 43329 кустов. В это же время в погребах Ореанды хранилось 1096 ведер 6 квар. белого вина и 300 ведер 1 кв. — красного. Белые сорта — Педрохименес (урожая 1848 и 1849-1850 гг.), Рислинг, Сотерн, Опорито, Кокур, Траминер, Мускат, Рулендер (урожая 1849 и 1850 гг.), Мускат росе и Вантик (урожая 1850 г.). Красные сорта: Пино фран, (1848, 1849, 1850 г.) и Пино Флери (1849 и 1850 г.). Вино в основном оставлялось для нужд имения, в продажу поступало мало. Так, в 1851 г. доход от продажи вина составил всего 95 руб. 20 коп. (по 2 руб. за ведро). Во время Крымской войны 1854-1856 гг. императрица пожертвовала вино из своих ореандских подвалов для раненых и больных офицеров в Севастополе. 13 января 1855 г. из собственной Его Величества конторы было сообщено главному смотрителю Ореандского имения С. Козьмину: «Ея Величество изволила приказать, дабы по примеру Графа Потоцкого все вино, имеющееся в Ореанде, кроме запаса для служителей, было отправлено в Севастополь для офицеров и сдано там, кому приказано будет от Их Императорских Высочеств Великих князей (Николая и Михаила Николаевичей). Отправление оного вина произвести за счет Государыни Императрицы». В Ореандском имении развиваются фруктовые сады, в 50-х годах они занимали уже более 2-х десятин, создается школа фруктовых деревьев; строится новая большая и светлая оранжерея («консерватория», как ее называли в то время). По описи садов на 24 октября 1850 г. в них находилось: яблонь —173, груш — 136, черешен — 25, вишен —13, слив —15, абрикосов —12, персиков — 14, инжира, винной ягоды — 12, сладких каштанов — 10, олив —12, крыжовника — 85, смородины — 125. Как отмечал садовник Фридрих Деннерт, большая часть деревьев — плодоносящая. Небольшая роща грецких орехов (92 дерева) и оливковая роща (100 деревьев) постоянно пополнялись новыми посадками. В оранжерее находились разнообразные тепличные растения — 72 наименования и 500 георгинов. Так же, как и виноград, фрукты не составляли статью дохода имения. В 1882 году дворец сгорел. Спустя три года после пожара из камня дворца возвели небольшую церковь. Она была украшена богатой мозаикой работы венецианского мастера Антонио Сальвиати и упоминается А.П. Чеховым в рассказе “Дама с собачкой”. В 1948 г. на месте развалин старого дворца по проекту архитектора М. Я. Гинзбурга сооружен санаторий “Нижняя Ореанда”. В нем в разное время отдыхали И.В. Курчатов, С.П. Королев, Л.М. Леонов, С.Я. Маршак, К.М. Симонов, Поль Робсон, Херлуф Бидструп, Микис Теодоракис. Ливадийский дворец и Ореанда связаны пешеходной дорожкой, которая называется Царской либо Солнечной. Она была проложена в 1861 году.  Одно из названий пришло из времен, когда тут часто гостили члены династии Романовых, они часто путешествовали из Дворца в Ореанду. Она была проложена для верховых прогулок между двумя резиденциями, принадлежавшими августейшей фамилии. Говорят, что по этой тропе хаживал граф Л.Н. Толстой. Еще одно название тропы Горизонтальная, она проложена так, чтобы на всем ее протяжении не было крутых подъемов или спусков. Тропа проведет вас мимо белой ротонды над санаторием “Нижняя Ореанда”, вы пройдете возле Крестовой горы, обогнете виноградники, пересечете дорогу на Ай-Никола, где она соединяется с тропой Курчатова, проложенной между Ореандовским парком и вершиной Аи-Никола. Далее тропа приведет вас на мыс Ай-Тодор и Гаспру. Тропа была расширена, реконструирована и дополнительно благоустроена. Установлена дренажная система, подпорные стены, для предотвращения оползней, проложены ливнестоки, осуществлено выравнивание песком на всей протяженности тропы. Дополнительно были установлены декоративные и сюжетные скульптуры, скамейки и места для отдыха, высажены экзотические деревья вдоль тропы. Природные условия сформировали в этих местах совершенно уникальный климат. Он соответствует приморскому средиземноморскому типу. Сочетание субтропической растительности с близостью моря и защищенность побережья грядой Крымских гор создают здесь устойчивые погодные условия, к которым организм адаптируется легко и быстро. Сюда не проникают холодные материковые ветры. Среднегодовая температура воздуха +13° С.