Волькенштейн А. История Лейб-гвардии Саперного батальона 1812-1852.

С планами и рисунками. Составил А. Волькенштейн, лейб-гвардии Саперного батальона капитан, адъютант начальника Штаба Его Императорского Высочества, Государя Наследника Цесаревича, Командующего Гвардейскими и Гренадерскими Корпусами. Спб, в Военной тип., 1852. [8], 353 стр., 4 складных раскрашенных от руки в то время литографированных карты, 10 раскрашенных от руки в то время литографий форм обмундирования и амуниции. В темно-зеленом марокеновом «великокняжеском» переплете эпохи с тиснением золотом и блинтом на крышках и корешке. Владельческий суперэкслибрис с двуглавым орлом и царской короной на передней и задней крышках. Золотая головка. Форзацы — белая муаровая бумага. Формат: 26х17 см.

Библиографические источники:

1. Григорович А. Перечень историй и памяток войсковых частей. Часть I. Издание 2-е, дополненное. Спб., 1913, с. 10.

2. Lyons M. The Russian Imperial Army. A Bibliography of Regimental Histories and Related Works. Stanford, 1968, №415.

3. Международная книга. Антикварный каталог №22. Военное дело. Army&Navy. Москва, 1933, №116.

4. Международная книга. Антикварный каталог №50. Военная история. History of the Russian Army. Москва, 1934, №139.

В начале книги посвящение: Его Императорскому Величеству Государю Императору Николаю Павловичу, Августейшему Шефу Лейб-гвардии Саперного батальона. В ряду событий, сопровождавших постепенное развитие Русской военной силы, история Лейб-гвардии Саперного батальона имеет свое отдельное значение. Начало пути батальона совпадает с достопамятнейшей для России эпохой Отечественной войны 1812 года. Малозначительное при первом своем образовании, оно в течении времени получило стремительное развитие. Оно имело своих образователей, деятелей, своих героев, которых славные имена должны сохраниться в памяти последующих поколений россиян. К 1812 году гвардия была уже довольно многочисленна. Зародившись в петровские времена в виде всего лишь двух пехотных полков (Пребраженского и Семеновского) к началу войны с Наполеоном гвардия, состояла из шести пехотных, шести кавалерийских полков, бригады и нескольких батарейных рот артиллерии. И лишь инженерных частей в составе гвардии не было. Император Александр I обратил внимание на это ненормальное положение. Для обеспечения боевых действий армия имеет свои саперные части, а гвардия нет, что ставит ее в невыгодное положение. И Александр I своим Высочайшим Указом от 27 декабря 1812 года повелевает тогдашнему военному министру генерал-лейтенанту князю Горчакову сформировать Лейб-гвардии Саперный батальон в составе четырех рот. Приказано было отобрать в этот батальон "из пионерных рот армии лучших людей и отличнейших офицеров". Император Александр Павлович на этот батальон возлагает не только выполнение задач инженерного обеспечения действий гвардейских полков, но и обучение солдат батальона на уровне инженерных унтер-офицеров (кондукторов) с тем, чтобы из батальона можно было черпать кадры унтер-офицерского состава для армейских Саперного и Пионерного полков. Офицеры батальона приравнивались по чинам и жалованью к офицерам гвардейской артиллерии. Руководство формированием Лейб-гвардии Саперного батальона было возложено на тогдашнего управляющего иженерным департаментом генерал-лейтенанта Оппермана. Однако, последний в это время находился в походе с Русской Армией в районе города Модлин и перепоручил создание батальона генерал-майору Шванебаху, который в это время замещал Оппермана в Петербурге. Последний в соответствии с разрешением князя Горчакова затребовал из десяти минерных и пионерных армейских рот, которые не участвовали в заграничном походе Русской Армии по два унтер-офицера и по десять рядовых. Всего 120 нижних чинов.

Их было предписано выслать в Петербург срочно почтовыми санями. Особое внимание обращалось при отборе на исправность, хорошее поведение и грамотность. Кроме того было предписано отправить в Петербург 600 рекрутов 4-го набора. Они должны были быть молодыми, здоровыми и хотя бы немного грамотными. Вдобавок, в батальон были направлены 60 воспитанников военно-сиротских отделений. Высочайшим Повелением от 17 февраля 1813 года командиром Лейб-гвардии Саперного батальона был назначен командир 1-го Пионерного полка полковник Сазонов Николай Гаврилович. Он будет командовать батальоном до 3 июля 1820 года, т.е. на его плечи ляжет вся тяжесть превращения сборной толпы в отлично обученный, спаянный, единый воинский коллектив. Судя по тому, что 14 апреля 1818 года он будет произведен в генерал-майоры, а спустя два года будет назначен начальником инженеров гвардейского корпуса, с этой задачей он справился отлично. Но еще за несколько дней до этого 8 февраля 1813 года батальон будет подчинен Великому Князю Константину Павловичу как начальнику всей Гвардии. Окончание формирования батальона было назначено на весну 1814 года. Высочайшим Повелением от 31 декабря 1812 года в батальон были отобраны лучшие офицеры из 1-го и 2-го Пионерных полков и Инженерного корпуса. Первоначально батальон состоял из четырех рот (в скобках фамилия шефа роты):

*1-я Минерная рота (генерал-лейтенанта Оппермана);

*2-я Минерная рота (подполковника Афанасьева);

*1-я Саперная рота (полковника Сазонова);

*2-я Саперная рота (подполковника (Фирсова).

Необходимо пояснить разницу между саперами и минерами. Основными задачами саперов были- возведение фортификационных сооружений (бастионы, реданы, редуты, люнеты, флеши и т.п.) прежде всего для артиллерии, ремонт дорог и мостов, устройство противопехотных и противоконных заграждений (рогатки, волчьи ямы, чеснок и т.п.). Минеры предназначались для производства взрывных и зажигательных работ, производства разрушений (уничтожение мостов, повреждение дорог и различных сооружений), разрушения фортификационных сооружений, ведения подземной минной и контрминной войны. Мины в современном понимании этого вида оружия в те времена практически не применялись, разве что изредка при обороне крепостей. Однако, на практике существенной разницы между саперами и минерами не наблюдалось. Понтонеры же, в то время все еще целиком относились к артиллерии и входили в состав артиллерийских частей. Всего в Лейб-гвардии Саперном батальоне должно было состоять по штату 2 штаб- офицера (полковник и подполковник), 17 обер-офицеров, 80 унтер-офицеров, 920 рядовых ( всего 1000 строевых нижних чинов). Из нестроевых полагалось 9 барабанщиков, 9 музыкантов (2 валторны, 2 кларнета, 2 фагота, 2 флейты и 1 барабан). Недостающими людьми батальон был пополнен из резервной Пионерной роты Санк-Петербургского гарнизонного полка и ряда армейских полков. Форма одежды для Лейб-гвардии Саперного батальона была установлена такая же как и для Саперного и Пионерного полков с добавлением на воротники мундиров солдат обычных гвардейских "катушек" из желтого с красным басона, а на обшлага и воротники офицеров было установлено особое серебряное шитье. Погоны красные. Панталоны того же цвета, что и мундир (зеленые) с черными кожаными крагами для зимнего времени и белые из фламского полотна с белыми же штиблетами для летнего времени. Сапоги. Эполеты офицеров лейб-гвардии Саперного батальона, как и во всех гвардии имели поле не цветное по цвету погон, присвоенному той или иной армейской части, а цвета приборного металла, т.е. серебряного. Кант эполета красный по цвету погон солдат батальона, а шитье и обшлаг рукава офицеров лейб-гвардии Саперного батальона, ниже "катушки" на воротнике и обшлагах нижних чинов. У унтер-офицеров по верхнему и переднему краю воротника проходил белевой басон, а "катушка" пришивалась только одна, а не две, как у рядовых. Воротник покрывался черным плисом и со всех сторон обшивался красным кантом. Шинель из некрашенного темносерого или светлосерого сукна с с воротником, погонами и пуговицами как на мундире. Ремни из отбеленной мелом кожи. На кивер помещался серебристый двуглавый гвардейский орел, сидящий на скрещенных топорах. На солдатских киверах орел делался из белой английской жести, а на офицерских из посеребреной латуни. Армейские саперы и минеры носили на кивере гренаду об одном и о трех огнях. Так впервые инженерные войска Русской армии обзавелись собственной эмблемой - скрещенными топорами. Собственно, киверные характерные эмблемы к этому времени имели лишь артиллеристы и моряки. Имеется в виду добавление к обычному гвардейскому орлу. Этишкет и кутас у солдат были красные, а у унтер-офицеров трехветные (белый, черный, оранжевый), у офицеров серебряный. Репеек в минерных ротах желтый, в саперных красный. Солдаты и унтер-офицеры минерных рот в качестве вооружения получили пистолет и саперный тесак обр.1797г. В саперных ротах вместо пистолетов были положены ружья драгунского образца. Пистолет носился в кожаной кобуре. Однако тесаки, ружья и пистолеты не были основным вооружением батальона. Тесаки скорее были рабочим инженерным инструментом, а ружья и пистолеты средством самообороны. Основное вооружение минеров и саперов это был шанцевый инструмент. К носимому инструменту относились:

1.Тесак саперный солдатский образца 1797г.

2.Топор с багром.

3.Лопата железная шанцевая.

4.Лом.

5.Кирка.

6.Лопата железная саперная.

7.Топор плотничный.

Каждый солдат на походе кроме тесака и ружья (пистолетов) нес один из этих предметов. Однако носимым шанцевым инструментом оснащение батальона не ограничивалось. На повозках перевозили дополнительно различного рода лебедки, тали, иные грузоподъемные устройства, маршейдерский инструмент, пилы для распилки как круглого леса, так и досок, деревянные бабы для заколачивания свай и многое другое. В 1814 году офицерам на серые рейтузы были добавлены черные суконные лампасы с красными выпушками по ним и черная кожанная обшивка рейтуз в шагу (леи). В июле 1814 пистолеты в минерных ротах были заменены ружьями драгунского образца. В январе 1816 года красные этишкеты на киверах солдат заменяются на белые. В марте 1816 года в саперные роты выдаются черные кирасы и черные железные каски каждому офицеру, унтер-офицеру и на четверть численности солдат-саперов. Это снаряжение предполагается использовать при производстве работ под огнем противника. В мае 1817 года на воротники шинелей вводятся красные петлицы с белой пуговицей.

Размеры петлиц - 2.2 см. шириной и 5 см. длиной. Тогда же с изменением формы старой гвардии военнослужащим батальона предписано иметь черные лацканы из плиса для нижних чинов и черного бархата для офицеров. Впрочем, если перечислять все мелкие изменения формы, каковые происходили едва ли не ежемесячно, то вся история батальона сведется к расцветкам, выпушкам, этишкетам и т.п. Уже через три месяца со дня начала формирования батальон был приведен в такое состояние, что смог приступить к несению гарнизонной службы в Санкт-Петербурге (дворцовая караульная служба и другие гарнизонные наряды). В июне 1813 года князь Горчаков устроил смотр батальону и остался доволен его организацией, дисциплиной и формой. Однако, как инженерная часть батальон еще не существовал. С целью обучения инженерному делу батальон в начале июня 1813 года был выведен в лагерь на Волково-поле под Петербургом, где согласно приказу генерал-лейтенанта Оппермана немедленно приступил к обучению стрельбе, изготовлению фашин, туров, минных рам, возведению фортсооружений, траншей, сап, минных галерей. Занятия продолжались по сентябрь 1813 года. 1814 год ничем примечательным в жизни батальона не отмечен Весной 1815 года бывший французский Император Наполеон Бонапарт бежал с острова Эльба, высадился во Франции и восстановил свой трон. Коалиция стран Европы направила во Францию свои войска. В России в поход собрался и Гвардейский корпус. 5 июня 1815 года в свой первый боевой поход выступил из Санкт-Петербурга и Лейб-гвардии Саперный батальон. Однако, поражение Наполеона в битве при Ватерлоо 18 июня 1815 года оборвало поход. Батальон успел к 20 июня дойти лишь до местечка Шемоле в Виленской губернии. 10 августа 1815 года батальон в составе 2-й колонны генерал-лейтенанта Строганова начал обратный марш через Полоцк - Великие Луки и 29 сентября вернулся в Санкт-Петербург. Этот несостявшийся военный поход засвидетельствовал, что батальон способен выполнять задачи по своему штатному предназначению. Однако батальон нуждается в более точном определении своего штата и табеля к штату, а также в уточнении правового положения чинов. Если офицеры по своему положению, окладам были изначально приравнены к офицерам полков старой гвардии, то унтер-офицеры и солдаты получали жалование армейское. Нормы обеспечения питанием, обмундированием, инструментом также оставались армейскими. Поэтому 9 марта 1816 года батальону были определены следующие штаты: 2 минерные роты и 2 саперные роты. Каждая минерная рота состоит из:

*4 обер-офицера (капитан или штабс-капитан, поручик, подпоручик, прапорщик);

*20 унтер-офицеров;

*230 минеров;

*11 фурлейтов (управляющие повозками);

*4 барабанщика;

*7 нестроевых солдат;

*2 мастеровых:

Всего в минерной роте 278 чинов.

Каждая саперная рота состоит из:

*4 обер-офицера (капитан или штабс-капитан, поручик, подпоручик, прапорщик);

*20 унтер-офицеров;

*230 саперов;

*11 фурлейтов (управляющие повозками);

*4 барабанщика;

*7 нестроевых солдат;

*2 мастеровых:

Всего в саперной роте 278 чинов.

Кроме того, вне рот:

*1 генерал;

*2 штаб-офицера;

*3 обер-офицера;

*10 музыкантов;

*17 барабанщиков;

*5 нестроевых солдат;

*17 мастеровых;

* 3 фурлейта;

*59 денщиков.

Таким образом, батальон насчитывал 1 генерала, 2 штаб-офицеров, 19 обер-офицеров, 80 унтер-офицеров, 460 саперов. 460 минеров, 10 музыкантов, 17 барабанщиков, 33 нестроевых солдата, 25 мастеровых, 47 фурлейтов и 59 денщиков. Всего к 9 марта 1814 года - 1213 человек. В июне 1816 года было добавлено еще 15 музыкантов, а к концу года их численность была доведена до 33 человек. Любопытно, что при таком обилии музыкантов все инструменты батальонного оркестра были деревянные. 27 февраля 1817 года в штат батальона добавляются 2 оружейных ученика, 31 декабря того же года в саперные роты добавлено по одному прапорщику. С 18 августа 1817 года изменяются наименования рот (без изменения их сути):

1-я Минерная рота отныне - рота Его высочества;

2-я Минерная рота отныне - рота генерал-лейтенанта Оппермана;

1-я Саперная рота отныне -рота полковника Сазонова;

2-я Саперная рота отныне -рота полполковника Фирсова.

22 апреля 1819 года в батальон добавляется 9 горнистов, 4 июля добавляется один военный чиновник на должность квартирмистра. 30 декабря 1820 года в батальон добавляется два обер-офицера. 24 июля 1820 года наименования рот снова меняются:

1-я Саперная рота Его Высочества;

1-я Минерная рота;

2-я Минерная рота;

2-я Саперная рота.

3 июля 1817 года шефом батальона назначается Великий Князь Николай Павлович (будущий император Николай I). Следует отметить, что Высочайший шеф уделял весьма пристальное внимание как батальону, так и инженерной службе вообще. Достаточно сказать, что уже в день своего назначения шефом батальона Николай Павлович посетил батальон в его летнем лагере под Петергофом между деревнями Троицкое и Баби-Гоз (Сашино) и затем почти ежедневно присутствовал на занятиях батальона на протяжении всего лета. Не ослабевало его внимание к батальону и в последующие годы. 30 января 1818 года Великий Князь Николай Павлович назначается Генерал-инспектором по инженерной части, т.е. становится прямым начальником всех инженерных частей Русской Армии и Гвардии. Его внимание к батальону усиливается. Он потребовал, чтобы офицеры озаботились обучением грамоте солдат батальона, а требование знать грамоту сделал обязательным условием производства солдат батальона в унтер-офицеры. В этом же году были составлены учебники для обучения нижних чинов инженерному делу. Летние лагеря 1818 года близ слободы Рыбацкая между деревнями Усть-Славянка и Усть-Ижора показали всю пользу тщательного обучения нижних чинов и 19 августа 1818 года Император Александр I учредил в каждой роте батальона теорететические саперные школы, а в батальоне практическую инженерную школу. В каждой ротной школе, за которую отвечал лично командир роты одновременно обучалось 20 солдат, а в батальонной школе 40 солдат, прошедших ротные школы. Из числа выпускников батальонной школы комплектовались унтер-офицерские кадры армейских пионерных, саперных и минерных частей. Лучшие выпускники становились унтер-офицерами Лейб-гвардии Саперного батальона. Также было предписано обучать в каждой роте по 10 человек плотничному делу и умению вязать узлы, что необходимо знать при строительстве мостов. По достижении нужных навыков эти десять человек сменялись следующими. Офицерами батальона к лету 1818 года было составлено "Наставление для обучения и занятия Саперными и Пионерными батальонами". Оно состояло из трех частей: первая часть - устав гарнизонной и полевой службы, вторая часть - правила саперной и пионерной службы в поле и третья часть -саперная и пионерная служба при осаде. Этак книга оказалась первым в России полным Наставление по инженерной службе. 3 июля 1820 года первый командир батальона, ставший к тому времени генерал-майором, Сазонов Николай Гаврилович в связи с назначением его начальником инженеров гвардейского корпуса передает батальон новому командиру - полковнику (с 1 января 1826 г. генерал-майор) Горуа Александру Клавдиевичу, который будет командовать батальоном до 29 сентября 1828 года. В 1821 году международная обстановка в Европе обострилась и Император Александр I принял решение о выдвижении частей Русской Армии к границе. Л-г. Саперный батальон был включен в состав войск гвардейского корпуса, выступающих в поход, и 26 апреля 1821 года выступил в Витебскую губернию. Через 38 дней марша 2 июля батальон прибыл в пункт назначения местечко Городок, где принял участие 17 июля в большом параде, а 19 июля в больших армейских маневрах, после чего разместился на квартирах в местечке Купишки. Летом 1822 года батальон вместе с армейскими 1-м и 2-м саперными батальонами, 1-м, 2-м, 3-м, 4-м и 5-м пионерными батальонами принял участие в больших маневрах под Вильно. Однако обстановка в Европе к этому времени разрядилась и батальон выступил обратным маршем в Санкт-Петербург, куда прибыл 30 июля 1822 года. Уже в Стрельне батальон встречал сам Император. Для квартирования батальону были отведены Преображенские казармы в Госпитальном переулке. Лейб-гвардии Саперный батальон был сформирован зимой 1812-1813 годов, но прошло больше 10 лет прежде чем он был удостоен чести иметь собственное знамя. 17 февраля 1824 года Император Александр I издал Грамоту о вручении Лейб-гвардии Саперному батальону Знамени. 19 февраля в Аничковом дворце с соблюдением всех церемоний и в присутствии Великого Князя Цесаревича Константина Павловича, генерал-инспектора инженеров Великого Князя Николая Павловича, генерал-фельдцехмейстера Великого Князя Михаила Павловича знамя было прибито к древку. На следующий день 20 февраля 1824 года в манеже Инженерного замка в присутствиии этих же высочайших особ была проведена служба освящения знамени и оно было вручено батальону. Все эти годы Лейб-гвардии Саперный батальон входил в состав 2-й бригады 1-й гвардейской дивизии. 3 марта 1825 года в связи с оргмероприятиями состав гвардейского корпуса изменился и батальон вместе с Лейб-гвардии Измайловским, Лейб-гвардии Павловским полками составил 3-ю Гвардейскую Пехотную бригаду 2-й Гвардейской Пехотной дивизии. События 14 декабря 1825 года на Сенатской площади широко известны в российской истории как венец движения декабристов, одно из первых проявлений революционного духа русского общества, первое революционное выступление против самодержавия. Прежде всего, это пятеро декабристов, которые были повешены по приговору суда в Петропавловской крепости, да несколько фамилий людей, которые потом долгие годы, как писал Пушкин: " ...во глубине сибирских руд храни[ли] гордое терпение", но которые в день восстания повели себя не лучшим образом. Итак, в Таганроге 19 ноября 1825 года внезапно умирает Император Александр I. Общеизвестно было, что Наследником престола в связи с отсутствием детей у Александра I, являлся следующий по старшинству сын императора Павла I, а именно Великий Князь Константин Павлович. Но мало кто знал, что еще при жизни Александра I Константин отказался от престола в пользу Великого Князя Николая Павловича. Эта неясность и подтолкнула наиболее радикально настроенных заговорщиков к действиям, цели которых не были ясны до конца им самим. Между тем, поздно вечером 13 декабря в частях гвардейского корпуса было получено приказание, в котором предписывалось всем дивизионным, бригадным, полковым командирам и командирам отдельных батальонов прибыть в Зимний дворец к 6 часам утра 14 декабря , а полковым и батальонным адъютантам к этому же времени собраться в штабе гвардейского корпуса. Утром 14 декабря, собравшиеся в круглом зале библиотеки Главного Штаба, командиры гвардейских частей принесли присягу новому Императору. Им были также вручены царский манифест о восхождении на престол и прилагавшиеся к нему положенные по закону акты. Эти документы командиры были обязаны зачитать в своих частях и привести части к присяге новому Императору. Кстати, несостоявшийся первый Президент России Лейб-гвардии полковник князь С.П Трубецкой присутствовал в этом зале и присягнул новому Императору. Командир Лейб-гвардии Саперного батальона флигель-адъютант полковник А.К Горуа, взяв с собой батальонного адъютанта (по современному это заместитель начальника штаба батальона) подпоручика А.Д.Кривцова, отправился в казармы батальона. Прибыв в батальон, командир немедленно отправил командира 1-й Саперной роты капитана А.П. Квашнина-Самарина с 1-м взводом роты в Аничков дворец, где хранилось знамя батальона, а сам приказал построить батальон к присяге. Когда знаменный взвод со знаменем по Спасскому переулку подходил к воротам казарм, дорогу ему преградили дрожки, с которых два конно-артиллерийских офицера закричали: "Не присягайте, братцы, вас обманывают!". Видя, что взвод никак не реагирует на эти слова, артиллеристы уехали, а капитан Квашнин-Самарин со взводом доставили знамя к батальону. Горуа, построив батальон в виде буквы "П", зачитал манифест нового Императра Николая I о воцарении и совершил с участием священника батальона Иоанна Горянского обряд приведения батальона к присяге. К 9 часам утра все мероприятия были закончены, знамя было доставлено обратно в Аничков дворец, солдаты распущены по казармам, а офицеры в квартире батальонного командира подписали присяжный лист. В 13 часов 14 декабря все офицеры батальона, кроме командиров рот, оставленных в казармах с личным составом, прибыли в Зимний дворец на торжественный молебен. Здесь командир батальона узнал, что Император находится на площади по причине каких-то беспорядков. Горуа отправился к начальнику штаба генералу Нейдгардту за получением дальнейших распоряжений. Тот спросил командира - ручается ли он за свой батальон. Получив утвердительный ответ, генерал Нейдгардт приказал привести весь батальон во двор Зимнего дворца. Однако, к этому времени в батальон прибыл обер-квартирмейстер гвардейского корпуса флигель-адъютант полковник князь Голицын, который привез с собой Высочайшее Повеление батальону следовать в Зимний дворец. Это Повеление было вручено старшему из ротных командиров капитану П.А. Витовту, который немедленно поднял батальон, выдал боевые патроны и быстрым шагом повел батальон к Зимнему дворцу через Цепной мост у Летнего сада, через Царицын луг по Большой Миллионой.

У экзерциргауза Зимнего дворца командование принял на себя уже полковник Горуа. Едва батальон выстроился в большом дворе Зимнего дворца, как во двор вбежали со своими знаменами роты Лейб-гвардии Гренадерского полка под руководством своих мятежных офицеров поручиков Н.А.Панова и А.Н.Сутгофа (по книге Волькенштейна - поручик А.Н.Сутгов). Гренадеры имели намерение захватить дворец и перебить царскую семью. Однако Панов, при виде гвардейских саперов крикнул: "Саперы! Да это не наши!", и развернув гренадер, поспешно вывел их обратно на площадь. Очевидно, привязанность гвардейских саперов к своему шефу была общеизвестна, как и то, что офицеров Саперного батальона среди заговорщиков не было. После этого инцидента полковник Горуа немедленно выставил усиленные посты на все наружные выходы дворца. Кроме того, 1-я Минерная рота заняла главные ворота дворца, 1-й взвод 1-й Саперной роты - Собственный Его Величества подъезд, 2-й взвод 2-й Саперной роты - посольский подъезд. Таким образом, Лейб-гвардии Саперный батальон полностью исключил вероятность попыток мятежников беспрепятственно проникнуть во дворец. Однако, к этому времени мятежники на Сенатской площади уже были рассеяны и Император вернулся во дворец. Батальон держал караул во дворце до следующего утра, принимая в течение ночи под свою охрану привозимых во дворец мятежников. Отдельный караул под командованием поручика Ф.Ф.Аделунга охранял кабинет Императора. Утром 15 декабря батальон сдал караул 1-му батальону лейб-гвардии Преображенского полка и вернулся в свои казармы. Однако в тот же день по графику батальон заступил в караул по охране Аничкова дворца и дворца Великого Князя Михаила Павловича. Новый Император щедро вознаградил командиров гвардейских частей, оставшихся верными присяге. Командиры генеральских чинов были произведены в генерал-адъютанты, полковники и подполковники во флигель-адъютанты. Поскольку командир батальона Горуа уже являлся флигель-адъютантом, то в этот чин был произведен младший штаб-офицер батальона полковник Бель. За проявленную батальоном верность присяге и отличные действия в день мятежа Николай I объявил, что сохраняет свое шефство над батальоном. Согласно существовашим тогда правилам 1-я Саперная рота батальона становилась шефской ротой и получила наименование "Рота Его Величества". Командир батальона А.К.Горуа 1 января 1826 года был произведен в генерал-майоры. Капитан Витовт был удостоен Монаршего благоволения. Любопытно, что похороны умершего Монарха Александра I состоялись в Петропавловском соборе только 15 марта 1826 года (через четыре месяца после смерти). Лейб-гвардии Саперный батальон в знак признания его верности престолу участвовал в погребальной церемонии. В частности, он окружил своим строем Петропавловский собор.

В связи с тем, что с восшествием на престол Николай I уже не мог исполнять обязанности генерал-инспектора по инженерной части, он возложил эти обязанности на Великого Князя Михаила Павловича. И еще одной награды был удостоен батальон - с этого времени в качестве одной из царских наград для отличившихся генералов и офицеров гвардии было введено зачисление в списки батальона и предоставление права ношения мундира Лейб-гвардии Саперного батальона. Первым этой чести был удостоен Великий Князь Михаил Павлович. Он был зачислен во 2-ю Саперную роту батальона. Чуть позднее - 15 июня 1826г. император определил, что впредь высочайшим шефом 2-й Саперной роты будет являться Цесаревич (наследник престола). С этого времени 2-я Саперная рота получила наименование "Рота Его Высочества". События декабря 1825 года очевидно значительно отсрочили коронацию нового Императора и она состоялась только весной-летом 1826 года, как это было принято, в первопрестольной столице Москве. Лейб-гвардии Саперный батальон был в полном составе включен в состав войск гвардейского корпуса, принимавших участие в коронации. Это была большая честь. Батальон пробыл в Москве до октября 1826 года и вернулся в Санкт-Петербург только 10 октября. Во время пребывания батальона в Москве его фактическим командиром стал полковник Карл Андреевич Шильдер, переведенный из 2-го пионерного батальона 11 марта 1826 года на должность старшего штаб-офицера, хотя Горуа сохранял номинально должность командира батальона до 28 сентября 1828 года, будучи одновременно назначен начальником штаба войск генерал-инспектора инженерных войск. К.А.Шильдер был выдающимся военным инженером своего времени. Ко времени свего назначения в батальон он уже был известен как изобретатель сборно-разборного деревянного канатного моста (прототип и ныне существующего в Москве Крымского моста возле Кремля), позднее именно Шильдер на практике начнет применение электрического способа взрывания (сама идея исходила от его сослуживца П.Л.Шиллинга - изобретателя телеграфа), во время осады турецкой крепости Варна предложит усовершенствованный способ подземно-минной войны при осаде крепостей и контрминных мероприятий при оброне крепостей, усовершенствует методику и способы прокладки минных галерей, он же предложит пакетную систему ракетных двигателей, которая ляжет в основу советской уже ракеты космического корабля "Восток", изобретет электрическое управление взрывом подводных противокорабельных мин, что будет с успехом применено против английских и французских кораблей в 1853 году при их попытке атаковать Кронштадт, изобретет, построит и испытает (!) первую русскую боевую подводную лодку. Как ни покажется странным, но именно Шильдер является изобретателем шахтных позиций ракет и первым в мире осуществит пуск ракет из под земли. 1827 год в жизни батальона ничем особым не ознаменован. Шла повседневная служебная деятельность, да бесконечные мелкие изменения в форме одежды, которые современных исследователей русской военной истории в области униформистики нередко ставят в тупик, порождают ожесточенные бесконечные споры и служат взаимным обвинениям в дилетантизме и неквалифицированности. Для иллюстрации перечислим изменения в одежде гвардейских саперов за 1827 год (только гвардейских и только за один год!):

*12 декабря 1826 года - офицерские шпаги заменены на полусабли;

*1 января 1827 года - на офицерские эполеты введены звездочки по чинам (прапорщик - 1 звезда, подпоручик - 2 звезды. поручик-3 звезды, штабс-капитан-4 звезды, капитан и полковник эполеты без звезд, генерал-майор-2 звезды, генерал-лейтенант - 3 звезды, инженер-генерал - без звезд, фельдмаршал - скрещенные жезлы);

*14 февраля 1827 - на карманных клапанах мундиров офицеров отменяется красная выпушка;

*31 июля 1827г. -номера и буквы на киверах и подсумочных чехлах делать не из желтого сукна, а наносить желтой масляной краской;

14 декабря 1827 года - установленную 15 сентября 1826 года нашивку из золотого галуна заменить на серебряную унтер-офицерского галуна. В 1827 году тесаки саперные солдатские обр. 1797г. были заменены на тесаки обр. 1827г. Они были на 3 см. короче, но на 100 гр.тяжелее. Рукоятка стала медной, а лезвие стало не гладким, а получило дол, что повысило прочность клинка. Хотя, собственно, нужды в замене тесака не было. Разве что он стал красивее, но стал большей обузой для солдат из-за необходимости чистить и рукоятку. 14 апреля 1828 года российский император Николай I своим манифестом объявил состояние войны с Оттоманской Портой (Турцией). В состав Действующей армии вошел и гвардейский корпус. Не будем останавливаться на причинах этой войны, ее ходе и исходе, описании боев и маршей русских войск чтобы не затушевать участие в этой войне Лейб-гвардии Саперного батальона. 1 апреля 1828 года Лейб-гвардии Саперный батальон выступил в свой первый боевой поход. Обязанности командира батальона в походе исполнял полковник Шильдер, младшим штаб-офицером, получивший к этому времени чин полковника П.А. Витовт (в дни декабрьского мятежа 1825 года он был командиром роты в чине капитана). Ротами командовали:

*Рота Его Величества (1-я саперная рота) - капитан Баранов П.Е.;

*Рота Его Высочества (2-я саперная рота -штабс-капитан Бухмейер А.К.

*!-я Минерная рота - штабс-капитан Завалишевский А.С.;

*2-я Минерная рота - штабс-капитан князь Вадбольский А.Н.

Всего в поход с батальоном выступили два штаб-офицера, 20 обер-офицеров, 74 унтер-офицера, 825 рядовых, 76 музыкантов, 41 нестроевой солдат. Лошадей батальон имел 32. Батальон совершал марш в стоставе правой колонны корпуса, куда кроме него входили полки: Лейб-гвардии Егерский, Финляндский, Казачий и лейб-гвардии Конно-Пионерный эскадрон. Путь лежал через Красное Село, Ямбург, Гдов, Псков, Остров, Опочна, Полоцк, Старый Быхов, Рогачев, Мозырь, Овруч, Житомир, Винница, Могилев на Днестре. Весенняя распутица заставила изменить конечный пункт марша. Им стала Винница. В Мормазе 31 мая 1828 из батальона была выделена команда из 4 унтер-офицеров и 40 рядовых под командой поручика В.И. Львова, которая занималась устройством лагеря Императорской штаб-квартиры и установкой палаток Императора. 25 июля батальон переправился через Дунай и стал лагерем у крепости Исакчи близ Визирского кургана. 5 августа батальон выступил из Вабадага с задачей, следуя в одном переходе впереди гвардейского корпуса, вести инженерную разведку путей движения, ремонтировать дороги, восстанавливать мосты, оборудовать места привалов, источники водоснабжения. Это уже было боевой работой батальона. Говоря современным языком, батальон выполнял задачу отряда обеспечения движения (ООД). Через три дня марша 7 августа батальон стал на дневку в Кистенджи, затем по морскому берегу двинулся на Каварну, куда прибыл 13 августа. Здесь батальон был передан в состав армейского корпуса, осаждавшего сильную турецкую крепость Варна. Небольшая иллюстрация относительно существовавшей тогда дисциплины в армии, а, в общем, и дисциплины марша, в частности. 10 августа Великий Князь Михаил Павлович (генерал-инспектор инженеров) разрешил саперам на марше идти без галстуков, с расстегнутой чешуей киверов, а манерки (фляги для воды) нести не на ранце, а приторачивать к тесаку с тем, чтобы было возможно на ходу попить из нее воды, а при остановке пополнить из колодца. Без приказа никто не смел даже пуговицу расстегнуть. 18 августа 1828 года батальон под командой полковника П.А. Витовта, временно заменившего заболевшего полковника Шильдера, через ущелья гор Бальчик (Малые Балканы) двинулся к Варне. Выйдя в долину Теке-Киой и пройдя еще 25 верст, батальон 22 августа вышел к крепости Варна и стал лагерем близ Главной квартиры русских осадных войск. По иронии судьбы батальон расположился у подошвы кургана, где находилась могила польского короля Владислава III безуспешно осаждавшего Варну в 1444 году. Необходимо более подробно описать турецкую крепость Варна, так как именно под Варной батальон обрел свою первую боевую славу и именно в первую очередь благодаря его действиям крепость пала. Без трудной и неустанной работы саперов это было бы невозможно. Читатель сам в этом убедится, прочитав описание осады Варны. Но как всегда, вся слава взятия крепости достанется пехоте и артиллеристам. Саперы, как это было до этой войны и как будет во всех последующих войнах останутся в тени. Конечно, Император по достоинству оценит этот подвиг саперов и по достоинству вознаградит воинов батальона и сам батальон в целом, но в исторических описаниях этой войны работа саперов никак отражена не будет. Итак, Варна - турецкая крепость на берегу Черного моря у подошвы северного склона Балканских гор. От нее до Стамбула 240 верст (256км.), до Шумлы 70 верст(74 км.) и до Силистрии 100 верст(106 км.). Варна является конечным пунктом правого фланга второй оборонительной линии турок, левый фланг которой замыкает Шумла. Варна закрывает доступ в лиман Девпо. Сама крепость состоит из 14 бастионов, соединенных между собой куртинами ( здесь -валы с крутыми откосами). Длина каждой куртины от 40(85м.) до 130 сажен (278м.). С северной стороны подступы к стенам прикрывает широкий (до 65 метров) ров, по дну которого проходит овраг, увеличивающий глубину рва. Восточную сторону крепости прикрывает мелководный залив с высоким крутым берегом. С северной и северо-западной стороны на дальности пушечного выстрела проходят горы. Южную часть крепости прикрывает река Варна-Дере. На каждом бастионе располагается по 11-17 орудий. Внутрь крепости можно попасть через ворота, устроенные в башнях. Башен с воротами было шесть (Северная, Западная, Лиманная, Мельничная, Южная и Морская). Рвы крепости шириной от 6.5 до 21 метра, глубиной 4.5 метра, за исключением рва, проходящего от приморского до III бастиона. Этот ров ( о нем уже говорилось выше) имел ширину около 64 метров, а глубина доходила до 13 метров, плюс овраг на дне рва. Эскарпы и контрэскарпы высотой 2.5 -3 метра были одеты камнем. Крутости бастионов одеты плетнем. Позади брустверов куртин был установлен дубовый частокол. Сооружения внутри крепости в виде цитадели и замка внутри цитадели нас не интересуют, так как с падением внешней ограды крепость сдалась. Турецких войск в крепости было около 10 тыс. при 180 орудиях, плюс 20 тыс. жителей. Крепость была обильно обеспечена продовольствием и имела достаточно колодцев для водоснабжения. Готовясь к обороне, турки создали передовую оборонительную линию в виде системы окопов, или как тогда их называли ложементов, опиравшихся на ряд артиллерийских батарей. Во главе обороны стоял Юсуф-паша. К моменту прибытия под Варну Лейб-гвардии Саперного батальона русским войскам удалось выбить турок из передовой оборонительной линии и занять их ложементы. Русские войска, используя турецкие траншеи и отрывая свои, стали прокладывать вокруг крепости сплошную линию траншей, опирающуюся на редуты (полевые фортификационные сооружения для размещения на них пушек). Эта волационная линия (линия защиты от возможных вылазок из крепости) называется "первая параллель". Из первой параллели к стенам крепости повели поперечные ходы (сапы). Пройдя определенное расстояние, от каждой сапы стали влево и вправо прокладывать вторую параллель. Это была обычная практика осад крепостей, которая называлась "постепенная атака". Суть ее заключалась в том, чтобы постепенно приблизиться к стенам крепости достаточно близко, с тем, чтобы можно было подвести под стены крепости подземные ходы (минные галереи) и взорвать бастионы и стены. Одновременно на ближней к крепости параллели устанавливаются в редутах тяжелые пушки, которые своей стрельбой также пробивают в стенах бреши. Эти батареи называли "брешь-батареи". Когда в стенах крепости проделано достаточно брешей, то пехота идет на штурм. Но в большинстве случаев мощности орудий недостаточно для пробивания стен или же, обороняющийся, определив, какой участок ограды крепости брешируется, начинал возводить за стеной новую стену. таким образом, пробив брешь в стене, атакующий оказывался перед необходимостью пробивать новую стену. Но и обороняющийся тоже времени даром не теряет и все это может продолжаться месяцами и даже годами. Преимущество минных галерей в том, что обороняющийся не знает, что атакующий их ведет, а если и знает, то определить направление работ и место закладки (минный горн) пороховых зарядов (мин) крайне сложно. Контрминные работ (прокладка таких же минных галерей навстречу с целью, взорвав их небольшими зарядами сорвать минные работы) всегда по объему и сложности значительно превосходит минные работы атакующих. Следовательно, при хорошей организации минных работ и их быстроте есть шанс на успех. Командовавший русскими войсками граф Воронцов избрал направлением главного удара Морскую башню с бастионом № I. Было проложено пять минных галерей к башне и окружающим стенам, однако взрыв этих пяти мин не дал существенного результата. Образовались в валу только две бреши с очень крутыми откосами и штурм брешей оказался невозможным. На прибывший Лейб-гвардии Саперный батальон была возложена задача прокладывать траншею (сапу) в направлении II бастиона. Предполагалось этим отвлечь внимание турок от продолжавшихся работ по прокладке минных галерей к I (Морскому) бастиону. Три роты батальона были выделены на это дело, а 1-я Минерная рота под командованием штабс-капитана Завалиевского 22 августа была придана южному отряду русских войск, которым командовал генерал-адъютант Головин. Эта рота построила четыре редута южной волационной линии, затем батарею на 4 орудия. Кроме того, на долю этой роты выпало принять участие в отражении сильной вылазки турок 16 и 18 сентября. Минеры дрались в пехотном строю наравне с пехотными ротами. Батальон (три роты) начал выполнение задачи 24 августа. Он стал прокладывать две сапы в направлении II бастиона. Ширина и глубина каждой сапы были по 1 метру. Предполагалось, что при достаточно близком приближении к стенам из сап можно будет повести под бастион минные галереи. Однако, вскоре обе сапы вышли в стенку рва. Это произошло из-за того, что не была учтена глубина рва. Но определить глубину рва заранее было невозможно, т.к. с русских позиций дно рва не просматривалось. 27 августа батальон посетил Император. Узнав, что сапер роты его Величества Чистов, работавший в числе первых по отрывке сап, получил ранение картечью в голову, император наградил его Георгиевским крестом. Столь высокой наградой был отмечен не столько подвиг, сколько факт первого ранения в батальоне в боевом деле. Исполнявший обязанности командира батальона полковник Витовт к 28 августа заболел и до 12 сентября роты оставались лишь под управлением своих ротных командиров и начальника инженерных работ инженер-генерал-лейтенанта Трузсона 2-го. Осада Варны осуществлялась методом так называемой постепенной атаки. После того, как крепость была окружена сплошной линией траншей (так называемая первая параллель), в направлении стен крепости стали вести несколько траншей и пройдя некоторое расстояние от этих траншей в стороны стали прокладывать второю линию траншей (так называемую вторую параллель). Гвардейские саперы работали по прокладке второй параллели в районе IV бастиона. 12 сентября во время прокладки второй параллели были ранены в плечо поручик Набалов и капитан Баранов. От второй параллели повели в направлении IV бастиона две сапы. Гвардейским саперам удалось проломить контрэскарпную стенку, но повторилась история I бастиона - обе сапы вышли к краю глубокого оврага, проходившего по дну рва, хотя правая сапа достигала губины 8.5 метров. Вдобавок, на другом краю оврага окопалось около 400 турок, которые непрерывным огнем крайне затрудняли всякую возможность производства дальнейших работ. Граф Воронцов приказал оборудовать широкие и пологие спуски к брешам, образовашимся в крепостном валу возле I бастиона. Генерал-лейтенант Трузсон решил взорвать контрэскарпную стенку, надеясь, что при падении стенка завалит часть оврага, что обеспечит подступ пехоты к брешам. 15 сентября в минных горнах было заложено 400 пудов пороха и в 4 часа утра мины были взорваны. Спуск в овраг образовался, но глубина оврага была такой, что преодолеть его оказалось невозможно. 12 сентября к командованию батальоном вернулся выздоровевший К.А. Шильдер. Осмотрев позиции, он пришел к выводу, что наиболее перспективным направлением работ является II бастион. Он предложил 15 сентября Императору новый план штурма, с которым Николай I согласился. Шильдер решил вести минную галерею в направлении куртины, соединявшей I и II бастионы, взорвать куртину, захватить ее и действуя из этой куртины огнем по городу, принудить крепость к сдаче. Рота Его Величества и 2-я Минерная рота должны были работать против II бастиона, а рота Его Высочества и 4-й Пионерный батальон армии против против I бастиона. В этот же день 15 сентября из правой неоконченной сапы против II бастиона был поведен вниз ступенчатый спуск. Предполагалось, пройдя 3 метра вниз, повести галерею c небольшим наклоном вниз в сторону оврага и выйти на его дно. Ввиду того, что турецкие стрелки, располагались в окопах на противоположной стороне рва и вели непрерывный огонь, не было никакой возможности осмотреть ров и замерить глубины. Поэтому галерея вышла на 4 метра выше дна оврага (высота почти второго этажа обычного дома). Положение дел ухудшилось тем, что при проведении аналогичных работ в левой сапе минеры наткнулись на известняк, который приходилось пробивать в большим трудом. За двое суток было пробито всего два метра и затем пробитый ствол стал быстро заполняться водой. Работы здесь пришлось прекратить. В правой сапе 16 сентября при осмотре дна оврага через отверстие, проделанное в стенке, была обнаружена не только ошибка более чем в 4 метра по высоте, но и выявилось два крайне неприятных обстоятельства - противоположный склон оврага был очень крут и имеет высоту 8.5 метра, по дну оврага течет ручей. Пробивать ход вниз и преодолевать дно оврага под ним не имело смысла, т.к. вода заполняла бы галерею. Кроме того, турки обнаружили наши работы и стали усиливать свои пехотные подразделения между I и III бастионами. Под прикрытием огня из куртины и из окопов турки имели возможность передвигаться по дну оврага и существовала опасность захвата ими галереи и сапы. Только ночью гвардейцы получили возможность пробить переднюю стенку галереи с тем, чтобы выйти в овраг. Однако, оказалось, что турки внимательно наблюдали за этим местом и подготовили противоштурмовой отряд. Как только русские гвардейские саперы пробили стенку, турки атаковали их. Но вход в галерею удалось закрыть заранее подготовленными щитами. После двухчасового ожесточенного боя турки отошли, но продолжали сильный ружейный огонь по выходу из галереи. Гвардейцы выдвинули из галереи дощатые щиты, образовав из них укрытый спуск на дно оврага. Толщина досок обеспечивала защиту от пуль. Турки вновь атаковали саперов, но атаки отбивались огнем, который саперы вели через бойницы в щитах. К 10 часам утра 17 сентября удалось установить щиты до самого ручья и укрепить их. До вечера работы были прекращены в надежде, что турки сочтут эти действия русских неудачными и что русские отказались от намерения преодолеть в этом месте ров. В 20 часов 17 сентября гвардейские саперы стали забрасывать ручей фашинами (пучки хвороста). Забросав ручей фашинами, саперы по бокам прохода установили туры (корзины, заполненные землей), сделали перекрытие из бревен и получили таким образом укрытый переход через дно оврага. Турки, ошеломленные такой дерзостью, не сумели помешать этой авантюре. А гвардейские саперы, вдохновленные своей дерзостью, решили не пробивать под склоном оврага вертикальный или наклонный подземный ход, а повести с помощью туров, укладываемых на склон, и покрываемых бревнами такой же укрытый ход до верха оврага. К 7 часам утра 18 сентября саперы вышли из оврага ко дну рва. Однако турки тоже не теряли время даром. Они установили на дне оврага орудие, точными выстрелами из которого сумели разрушить переход через ручей. Турецкие стрелки вели сильный огонь как из окопов, расположенных во рву, так и вдоль оврага со стороны III бастиона.

Непрерывный огонь десяти руских орудий по бастиону мало помогал гвардейским саперам, т.к. на дне оврага и в окопах во рву орудия достать турецких стрелков не могли. В этот день был ранен пулей в голову поручик Кублицкий. Отбивая атаки турецкой пехоты по дну оврага, гвардейцы сумели восстановить переход через ручей и повели две минные галереи ко II бастиону под дном рва. К вечеру они успели проложить 3.6 метра одной галереи и 2.2 метра другой. К 2 часам ночи 19 сентября минеры успели закончить галерею №2 вдоль левого фаса II бастиона и стали готовить минные камеры (горны) для мин №№ 3 и 4. К этому же времени галерея № 1 длиной 4.3 метра была закончена и минеры готовили минные колодцы для мин №№ 1 и 2. К этому же времени рота Его Высочества и 4-й Пионерный батальон армии успели проложить крытую сапу под I бастион и начали прокладывать под ним минную галерею. Однако около 3 часов ночи 19 сентября около 1000 турок внезапно атаковали гвардейских саперов, работавших у бастиона II. Ввиду многократного превосходства турок в силах гвардейцам пришлось отойти, и результаты трехсуточной работы были уничтожены. Русские батареи, установленные к этому времени у контрэскарпной стенки повели столь интенсивный огонь, а русская пехота стала вести огонь сквозь бойницы, пробитые в контрэскарпной стенке. К 6 часам утра 19 сентября турки были вынуждены оставить овраг. Саперы немедленно принялись за восстановление разрушенного и к 10 часам утра возобновили работы в галерее № 1, а к 14 часам и в галерее № 2. К этому времени саперы же на нашей стороне рва пробили вдоль контрэскарпной стенки ход за ее поворот. В результате этого, за углом стенки смогли разместиться наши стрелки, которые своим огнем исключили для турок возможность повторить атаку по дну оврага от бастиона III. 20 сентября около 11 часов утра в обеих минных галереях стали прослушиваться земляные работы турок. Стало ясно, что турки ведут контрминные галереи. Но гвардейцы продолжали работы с увеличенным темпом. К 22 часам 20 сентября минный колодец в галерее № 1 углубили до 3.2 метров и стали устраивать минную камеру. В галерее № 2 успели углубиться лишь на 2.7 метра, но в связи с опасностью турецкой контрмины также стали устраивать минную камеру. В это время турецкая пехота вновь атаковала по дну оврага, невзирая на губительный огонь наших стрелков и артиллерии. Им удалось уничтожить часть укрытогь хода, а часть поджечь. В этом бою полковник Шильдер был контужен в правую руку. После отбития атаки саперы взялись за восстановление разрушенного. Заложенная под бастионом I минная галерея не была еще закончена, необходимо было пройти несколько футов, но приближение турецкой контрминной галереи заставило поспешить со взрывом. Он был произведен 8 часов утра 21 сентября. Мощность составила 189 пудов пороха (3.1 тонны). Воронка оказалась продолговатой длиной около 6.5 метра и место взрыва пришлось у задней крутости вала бастиона, т.е. там, где надо. Но взрыв полностью цели не достиг, т.к. за валом оказался второй вал, более мощный. Однако, оборонительные возможности бастиона были значительно ослаблены и при хорошей организации штурма через него можно было ворваться в город. Император по достоинству оценил этот подвиг гвардейских саперов. Подпоручики Л.К. Бем и В.И.Фелькнер, руководившие работами у бастиона I, были награждены орденами св. Анны 4 степени. Более успешно дела шли у бастиона II, однако и здесь следовало торопиться, т.к. турецкие контрминные работы прослушивались уже отчетливо. Чтобы сбить турок с толку и затруднить им определение направления прокладки контрминных галерей наши саперы стали пробивать небольшие отводные галереи, стучать по стенкам настоящих галерей, обозначая изменение направления прокладки. Это привело к тому, что турки вновь попытались прорываться в овраг. После получасового боя они были отброшены и с 9 часов утра 22 сентября саперы начали заполнение минных камер порохом. Один горн (минная камера) заряжался 130 пудами (2.2 тонны) пороха, второй 45 пудами (740 кг.). Так в обеих галереях. В 15 часов 22 сентября все четыре горна были взорваны. Бастион II взлетел на воздух. По пологому скату пехота могла атаковать турок и захватить куртину. Император, получив донесение об удачном взрыве, сразу же отправил к Шильдеру своего флигель-адъютанта князя Суворова с орденом св. Георгия 4 класса. Целостность оборонительной линии Варны была нарушена. При взрыве бастиона II погибло более 600 его защитников. На следующий день 23 сентября 1828 г. саперы приступили к устройству удобного перехода через ров и овраг возле бывшего бастиона II и устройству оборонительной позиции на противоположном краю воронки. Занявшие позиции пехота и артбатареи открыли фланговый огонь по турецким позициям и по городу. Однако турки не сдавались, хотя после взрыва явно чувствовался упадок духа и пассивность в действиях. На левом фланге у бастиона I при производстве работ по устройству второй параллели 30 сентября был убит поручик батальона Львов Василий Иванович. Он приподнялся над бруствером, чтобы осмотреть местность, но меткая турецкая пуля попала ему в голову. Это был первый и единственный офицер, которого батальон потерял убитым в этой осаде. Он был переведен в Лейб-гвардии Саперный батальон прапорщиком в августе 1819 года из армейского 2-го саперного батальона. В марте 1823 года он получил чин подпоручика, а в ноябре чин поручика. Его хорошо знал Император, т.к. Львов в начале похода был прикомандирован к Императорской штаб-квартире и занимался оборудованием палатки Николая I. Несмотря на то, что в стенах крепости было пробито уже около трех брешей, турки продолжали упорно обороняться. Несмотря на то, что брешь на месте очень удачно взорванного II бастиона была гораздо более удобна для штурма, само ее расположение не обеспечивало быстрый прорыв атакующих в город. Напомним, что изначально все работы у II бастиона имели отвлекающий характер. Было гораздо целесообразнее попытаться проникнуть внутрь крепости через сильно поврежденный I бастион. Но склоны образовавшеся при взрыве воронки были очень круты и здесь невозможно было провести большие подразделения пехоты. Поэтому было решено организовать штурмовой отряд в составе 110 солдат из 13-го и 14-го Егерских полков и матросов под командованием капитана 13-го Егерского полка Докудовского. В резерв отряду выделялась 1-я Карабинерная рота 13-го Егерского полка. Отряд усиливался 150 гвардейскими саперами, армейскими пионерами и матросами под командованием подполковника Бурмистера. Эта пионерная команда была оснащена шанцевым инструментом, фашинами и турами. С флангов штурмовой и пионерный отряды прикрывала 2-я Гренадерская рота Лейб-гвардии Измайловского полка. На случай успеха штурмового отряда к месту штурма были подтянуты батальон и рота Лейб-гвардии Измайловского полка и рота 13-го Егерского полка. Пионерный отряд был разделен на 4 отряда. Четвертый отряд состоял из гвардейских саперов, но по каким то причинам, командовал ими не офицер из батальона, а Лейб-гвардии прапорщик Ковалевский. Штурм бреши начался на рассвете 25 сентября. Отряду удалось ворваться в брешь, преодолеть с помощью пионерного отряда ров, который турки уже успели отрыть позади I бастиона и закрепиться за ним. Одновременно, гвардейские саперы за счет отрывки рва и окопов сумели изолировать I бастион от остальной части крепостного вала и превратить его в опорный пункт русской пехоты. Однако, несмотря на то, что штурмовой отряд был своевременно усилен ротой 13-го Егерского полка и тремя ротами гвардейской пехоты (Измайловцы), им удалось продержаться в бастионе всего около 2 часов. Турки атаковали отчаянно и непрерывно, понимая, что здесь решается судьба крепости. Лейб-гвардии Саперный батальон на этом бастионе потерял убитыми 1 унтер-офицера и 5 солдат. 7 солдат были ранены. К этому времени у бывшего II бастиона 3-я рота 14-го Егерского полка заняла полностью ров и овраг между II и I бастионами, что позволило гвардейским саперам в течение 26-27 сентября спокойно подвести минные галереи под куртину между II и I бастионами и подготовить ее взрыв. К утру 28 сентября работы были закончены. Взрыв куртины позволил бы русским атаковать большими силами на широком фронте. Остановить такую атаку турки не сумели бы. Юсуф-паша, информированный о работах русских саперов и невозможности им противодействовать, вечером 27 сентября предложил переговоры, которые длились до утра 29 сентября. К 9 часам утра 28 сентября 1828 года Варна сдалась. Русским достались богатые трофеи и 178 орудий. Довольный успехом, Николай I великодушно отпустил на свободу Юсуф-пашу и старших турецких офицеров. В 15 часов 29 сентября 1828 года Лейб-гвардии Саперный батальон, как часть, сыгравшая ключевую роль во взятии крепости, с развернутым знаменем под звуки оркестра и барабанный бой через Западные ворота первым вступил на территорию крепости. Вторым шел Лейб-гвардии Измайловский полк. При вступлении в крепость Император произнес: "Смерть Владислава отомщена". В ноябре 1830 года в Варшаве вспыхнуло антироссийское восстание. Следует напомнить, что Польша еще в 1795 году после ряда войн была поделена между Пруссией, Россией и Австрией (третий раздел Польши). В эпоху наполеоновских войн, в надежде восстановления Польши как самостоятельного государства, поляки были союзниками Франции, и после поражения Наполеона Бонапарта и его ссылки на остров Эльба, на Венском конгрессе 1814-15гг. страны победительницы произвели четвертый раздел Польши. Несмотря на весьма либеральное отношение обеих русских Императоров к Польше и полякам (конституция, известная автономия, признание прав дворянства за польской шляхтой, обучение в школах на польском языке, сохранение католичества и вообще - номинальное существование Царства Польского), а может, во многом именно и благодаря ему, национально-освободительное движение в Польше к ноябрю 1830 вылилось в вооруженный мятеж сначала в Варшаве, а затем и по всей территории страны. Части Русской Армии, находившиеся на территории Царства Польского сильно разбавленные поляками, оказались не в состоянии оказать сопротивление повстанцам, которые к тому же учли в планах восстания этот момент, и в полках восстание началось с поголовного истребления солдат и офицеров русского происхождения и членов их семей. В городах мятежники также в первую очередь истребляли всех русских. Как всегда, благородные и романтичные идеи национального освобождения на деле превращаются в вульгарный национализм и похабную национальную нетерпимость, а часто геноцид и резню. Наместник русского Царя в Польше Великий Князь Константин утратил контроль над ситуацией и бежал из Варшавы. Николай I был вынужден двинуть на подавление мятежа русские войска из русских губерний. В состав этих войск был включен и Лейб-гвардии Саперный батальон. 2 января 1831 года вместе с Лейб-гвардии Конно-Пионерным эскадроном и лейб-гвардии Гренадерским полком батальон выступил в поход. Командир батальона генерал-майор К.А.Шильдер к этому времени исполнял обязанности начальника инженеров гвардии, и в силу этого его непосредственные обязанности по командованию батальоном были возложены на полковника князя Алексея Николаевича Вадбольского, хотя номинально Шильдер оставался командиром батальона. Батальон выступил в поход в следующем составе: 1 генерал, 1 штаб-офицер, 18 обер-офицеров, 83 унтер-офицера (из низ 3 минера), 14 музыкантов, саперов и минеров 583, нестроевых 87. Лошадей верховых 37, упряжных 37. Маршрут похода пролегал через Гатчину, Лугу, Псков. 2 февраля батальон переправился через Западную Двину и 8 февраля прибыл в Люблинский отвод. Затем маршрут был изменен и батальон направился в г.Ковно, где 13 февраля соединился со 2-й гвардейской дивизией. На следующий день батальон переправился через реку Неман и вступил в пределы Царства Польского. 10 марта батальон был уже в городе Ломжа, 13 марта в городе Остроленка. 14 марта батальон оборудовал позиции Лейб-гвардии 3-ей Батарейной роты на берегу р.Нарев, прикрывавшей Остроленский мост. При этом мятежники попытались атаковать артиллеристов и захватить мост. Однако батальон принял бой в качестве пехоты и вместе с артиллеристами отразил нападение. Затем батальон усилил Остроленский мост, построил запасной мост на сваях ниже основного моста, а в ночь на 20 марта навел плавучий мост на плотах и лодках. Работами по наводке моста руководил капитан Бухмейер А.Е. Между тем, польские мятежники, совершив 20-ти верстный переход вниз по течению р.Нарев, переправили часть своих сил через реку у д. Рожинки, создав тем самым угрозу важному опорному пункту и узлу дорог г.Ломжа, откуда шли удобные дороги на Ковно и Белосток, и к границе с Пруссией. Кроме того, Ломжа контролировала судоходство по рекам Нарев и Бобр. Поскольку прямая угроза городу Остроленка в данный момент осутствовала, командир гвардейского корпуса Великий Князь Михаил Павлович счел за благо оттянуть войска к Ломже, в которой в это момент, кроме всего прочего находились госпиталь на 2000 больных и крупный артиллерийский парк. 24 марта батальон выступает из Остроленки и 26 марта становится лагерем возле Ломжи. Руководивший инженерными частями гвардии генерал-майор Шильдер принимает решение возвести вокруг Ломжи укрепленные батареи, соединив их линией стрелковых окопов (ложементов). К работам приступили 28 марта 1831 года. В них кроме гвардейских и армейских саперов ежедневно принимал участие один из пехотных батальонов. Однако, вскоре последовало приказание Великого Князя перебросить весь гвардейский корпус к местечку Нур. Оставив для продолжения работ у Ломжи роту Его Высочества (2-я саперная рота), остальные три роты батальона 6 апреля выступили в направлении Остроленки. Здесь в распоряжение отряда генерала генерал-лейтенанта барона Остен-Сакена была выделена 1-я Минерная рота по командованием штабс-капитана Набалова П.В., а роты Его Высочества и 2-я Минерная 10 апреля выступили в направлении м. Нур, которого достигли за три перехода. Здесь гвардейские саперы за семь дней навели через реку Буг наплавной мост из подручных материалов на плотах и лодках . 20 апреля последовал приказ гвардии вернуться в Остроленку. Для охраны и содержания наведенного моста на месте была оставлена 2-я Минерная рота под командованием штабс-капитана Назимова М.А.(150 солдат). 26 апреля рота была усилена эскадроном Украинского уланского полка под командой штаб-ротмистра Душенкевича (80 солдат). Штабс-капитан Назимов, понимая угрожаемое положение роты, развел мост и укрыл плоты в небольшой бухте. Минеры и уланы стали лагерем в 10 верстах от русской границы (ближайший пограничный пост Цеховцы). 5 мая выяснилось, что мятежники уже переправились через реку Буг возле Сероцка. От начальника штаба гвардейского корпуса был получен приказ в случае нападения мятежников на м. Нур плоты и лодки моста сжечь, и самостоятельно отходить в Россию. Минеры активно занялись сбором горючих материалов и подготовкой плотов и лодок с сожжению, а командир улан стал посылать усиленные разъезды по всем дорогам вниз по течению Буга и в местечки Остров и Брок. Один из уланских разъездов не вернулся в лагерь. Это дало основание полагать, что разъезд захвачен мятежниками или отрезан ими и не может пробиться. Около 14 часов в лагерь прискакал раненый гвардейский казак унтер-офицер Сазонов, который сообщил, что казачий пост у м. Нур был внезапно атакован конницей мятежников. От смерти его спасла резвость коня. Едва ударили тревогу и рота построилась, а уланы заседлали коней, как из леса в двух верстах от лагеря показалась конница польских мятежников с двумя пушками. Назимов приказал немедленно поджечь плоты и топить лодки. Пока саперы выполняли это, противник вывел из леса и выстроил шесть эскадронов кавалерии при двух орудиях, после чего по правому берегу Буга атаковал минеров, стремясь отрезать их от леса в двух верстах от лагеря, куда отступали гвардейцы. Поляки на рысях выдвинули оба орудия, на лафетах которых подвезли и около 30 пеших стрелков. Польские стрелки открыли огонь по минерам. Назимов выдвинул вперед цепь своих стрелков (наиболее подготовленных в стрельбе минеров). Однако кавалеристы мятежников, пробравшись скрытно между домами Нура, ударили минерам во фланг и отрезали наших стрелков под командованием прапорщика Безродного Владимира Васильевича. Почти все стрелки пали в бою. Стремясь окружить гвардейцев, четыре эскадрона стали их отрезать от леса, а два эскадрона с орудиями преследовали минеров с фронта. Когда обход удался, поляки атаковали роту со всех сторон. Назимов выстроил роту в каре и открыл огонь из ружей залпами, приказав сосредоточить огонь на офицерах. Несколько раз поляки атаковали роту, но каждый раз откатывались под губительным огнем русских солдат. Польские орудия бездействовали, т.к. у них не было зарядов. В конце концов, потеряв всех своих офицеров, польские эскадроны остались без управления и рассеялись. Штабс-капитан Назимов повел роту на выручку уланам, которые в начале боя атаковали польских егерей, но были окружены последними и теперь истреблялись. Когда ружейный огонь минеров не заставил егерей отходить, то Назимов повел гвардейцев в штыковую атаку и опрокинул мятежников. Моральный дух поляков оказался сломленным и они разбежались по окрестностям, лишь орудия сделали несколько выстрелов. Однако, ротный обоз и офицерские вьюки, отправленные перед боем в лес, оказались в руках вооруженных польских крестьян. Подошедшая к обозу рота, сумела отбить инструментальную и сухарную фуры, и патронный ящик. Бой закончился. Рота двинулась к Цеховцу, разломав по пути мост через небольшую речку. К 17 часам минеры вошли в Цеховец. В этом бою рота потеряла убитыми 7 унтер-офицеров и 36 рядовых. Прапорщик Безродный раненый попал в плен. Позднее выяснилось, что рота дралась с передовым отрядом авангарда 15-ти тысячного польского корпуса, подходившего к Нуру. Из Цеховца рота совершила марш в Белосток, где присоединилась 11 мая к гвардейскому отряду, защищавшему мост через Нарев у местечка Плески. Только 16 мая рота вернулась к батальону, который в это время находился возле Остроленок. Этот бой 2-й Минерной роты по достоинству оценили и Главнокомандующий граф Дибич, и командир гвардейского корпуса Великий Князь Михаил Павлович. Что же происходило в этот период с остальными ротами батальона? Рота Его Высочества (2-я саперная) продолжала фортификационные работы в Ломже. Рота Его Величества (1-я саперная) и 1-я Минерная рота в составе гвардейского корпуса 23 апреля прибыли в Остроленку, где оставались до 30 апреля 1831 года. 1 мая авангард гвардейского корпуса под командованием генерал-адъютанта Бистрома через Вонсево и Пржетице двинулся в сторону Сироцка, т.к. стало известно, что там мятежники наводят мост через р.Буг. Вскоре было установлено, что силы мятежников в этом районе значительно превосходят наш авангард. Было решено завлечь противника на русские позиции у Снидове, где находились основные силы гвардейского корпуса. Авангард стал отходить на Вонсево, оставив в Пржетице передовой отряд под командованием генерал-майора Полешко (батальон Л-г.Егерского полка, две роты Финского Стрелкового батальона, три эскадрона Л-г.Казачьего полка и 2 орудия л.г. Легкой №2 роты). Отряду была придана группа гвардейских саперов. 4 мая польские мятежники атаковали передовой отряд вчетверо превосходящими силами. После двухчасового боя, когда наметился обход поляками передового отряда, он стал отходить к русскому авангарду. Гвардейские саперы в составе 4 унтер-офицеров и 34 рядовых под командованием прапорщика Ковалевского П.П., прикрывая отход пехоты, под огнем 12 орудий разрушили два моста (один у м.Длугосиодло, второй у деревни Янки). Саперы вместе с ротой егерей оставались у разрушенных мостов до темноты, не давая огнем из своих ружей полякам приступить к восстановлению мостов. На рассвете 5 мая передовой отряд присоединился в Вонсево к аванграду. Между тем стало известно, что поляки тремя колоннами двинулись на Нур, на Пржетице и по правому берегу р.Нарев на Остроленку. Под угрозой окружения авангард в ночь на 5 мая стал отходить от Вонсева через реку Оржец на позицию у Соколово. К 15 часам 5 мая поляки силами четырех пехотных и шести кавалерийских полков при 8 орудиях таковали русский авангард гвардейского корпуса. Генерал Бистром незадолого до этого отвел свою пехоту за узкий гребень высот у станции Якац, оставив на прежних позициях роту Лейб-гвардии Финляндского полка и 80 финских стрелков под командой полковника Моллера, а перед позициями Лейб-гвардии Уланский полк. Взводу гвардейских саперов под командованием поручика Фелькнера В.И. было приказано после отхода пехоты разрушить мост через реку Оржец, а по отходе улан мост на реке Руш. Если мост через Оржец был разрушен без особых проблем, то из-за того, что Л.-г.Уланский полк отходил на рысях, преследуемый польской коницей и пехотой, то мост через Руш пришлось уничтожать под картечным огнем 16 польских орудий. Саперов спасало то, что польские артиллеристы не отличались хорошей квалифиацией и если один залп картечи перелетал черз головы сапер, то следующая порция картечи зарывалась в землю, не долетая до них. И все же трижды саперам пришлось откладывать свои пилы и топоры и вместе с финскими стрелками отбивать атаки поляков, стремившихся переправитьься через Руш. С темнотой финские стрелки и гвардейские саперы смогли отойти и присоединиться к своим. Этот бой наблюдал сам командир гвардейского корпуса Великий Князь Михаил Павлович. В ночь на 6 мая главные силы русских войск заняли позиции у Снядова, а аванград - на позициях у Якаца. Взводу батальона под командованием прапорщика Рашет В.А. было приказано быть в готовности зажечь деревню Якац, если поляки попытаются ее захватить. Однако мятежники не стали атковать руских гвардейцев, а начали обходное движение на Гачь и Менженчин в общем направлении на Тыкочин. Гвардейский корпус был вынужден отходить. Отход прикрывал отряд генерал-адъютанта Бистрома, который таким образом стал арьергардом корпуса. 8 мая у Рудки произошел большой бой арьергарда с войсками польского генерала Скрживецкого, который продолжался до темноты. С наступлением ночи отряд Бистрома продолжил отход. В 10 верстах от места боя протекала безымянная речка с заболоченными берегами. Бистром приказал гвардейским саперам по окончании переправы отряда через речку уничтожить мост с тем, чтобы этим задержать поляков хотя бы до утра. Был выделен взвод саперов под командой поручика Данзаса К.К. Его прикрывал дивизион конных егерей полковника Павлищева. Успешное выполнение гвардейскими саперами этой задачи обеспечило арьергарду ночной отдых и приведение себя в порядок. Поляки к утру смогли организовать две переправы и утром 9 мая двинулись на Тыкочин и Жолтки. Руским пришлось переправиться через р.Нарев у Жолтков и занять позицию, несколько отойдя от реки. У переправы были оставлены две роты Л.-г.Финляндского полка, которые прикрывали 70 человек гвардейских саперов, чьей задачей было уничтожить четыре моста через Нарев на участке протяжением в одну версту . Один из этих мостов находился непосредственно у выезда из города Тыкочин в сторону русских позиций. Однако генерал Шильдер, одобрив уничтожение трех мостов, приказал на тыкочинском мосту только разобрать настил. В 16 часов 9 мая мятежники приблизились к городу и их кавалерия через город двинулась к тыкочинскому мосту. Вскоре у моста, на котором все еще работали саперы поручика Данзаса, завязался бой. Финляндские стрелки с боем отошли к мосту и переправились на другой берег. Гвардейские саперы заперли за ними мостовые ворота. Здесь отличился сапер Алексей Иванов. Он последним оставался на мосту и именно он успел затворить ворота, набросить на них цепь и запереть на замок. Хотя он был ранен картечью в голову, но сумел добраться до своих. За этот подвиг он был награжден Георгиевским крестом (Знаком отличия Военного Ордена - как этот крест тогда назывался). На третьем мосту поляки сумели взломать ворота, но штыковой контратакой саперы отбросили их обратно на берег и продолжали работы по разборке моста. В это время на берег прибыл генерал Шильдер с приказанием удерживать все четыре моста. Т.к. поручик Данзас к этому моменту был отправлен к генералу Бистрому для выполнения другой задачи, то командование взводом принял юнкер (фамилия в источнике неразборчива). Была организована контратака силами двух рот Финляндского полка и гвардейских сапер. Поляков удалось отбросить и оставить за собой оба берега. Несмотря на неоднократные попытки поляков в течение 6 часов захватить мосты, все они к исходу дня остались за русскими. 10 мая мятежники не предпринимали попыток овладеть переправами и саперы окончательно разобрали три моста, сохранив тыкочинский мост. 11 мая польские части стали стремительно откатываться на Рудки и Ломжу, т.к. обозначился выход к ним во фланг и тыл основных сил Русской Армии. Гвардейский корпус своими сдерживающими действиями весной 1831 года измотал мятежников и лишил их надежды на победу. Генерал Шильдер оказался прав, сохраняя тыкочинский мост. Теперь он был крайне важен для переправы русской кавалерии с целью преследования отходящих мятежников. На мост была послана команда в количестве 80 саперов Л.-г.Саперного батальона под командованием прапорщика Рашета В.А., которые с помощью подручных средств сумели быстро восстановить настил, и в тот же день по тыкочинскому мосту переправилась вся легкая кавалерия. На следующий день кирасиры. Поляки отступали на Остроленку. Было необходимо их преследовать, не теряя с ними контакта с тем, чтобы не дать оправиться и перегруппироваться. В связи с тем, что переправы через водные преграды, поляки, отступая, уничтожали, потребность в саперах резко возросла. В целях быстроты марша и экономии людей Лейб-гвардии Саперный батальон оставил в обозе даже солдатские ранцы, а свое Георгиевское знамя оставил на хранение в Л.-г. Измайловском полку. Напомним, что рота Его Высочества в это время находилась в составе отряда генерал-лейтенанта барона Остен-Сакена , а 2-я Минерная рота только закончила свой бой у м.Нур и шла на соединение с гвардейским отрядом у м.Плески 12 мая две роты батальона (рота Его Величества и 1-я Минерная) в условиях сильной жары совершила стремительный марш в 43 версты (46 километров) и догнала легкую кавалерию, преследовавшую отходящих мятежников, у села Гач. На следующий день обе роты вместе с кавалеристами сделали переход уже в 45 верст (48 километров). Ночь с 13 на 14 мая роты вместе с кавалеристами провели у м.Плески, оказавшись на один переход впереди главных сил. 14 мая в 6 часов утра роты выступили в направлении Остроленки, где уже шло сражение. Кавалерия на рысях ушла вперед, а гвардейские саперы вышли к Остроленки только к 15 часам. На вьезде в город их встретил генерал Шильдер, который к этому моменту был тяжело ранен пулей в ногу. Саперам удалось отдохнуть только около 30 минут на городской площади, куда несколько раз залетали польские ядра. Около 16 часов они получили задачу восстановить два моста через р.Нарев. Один из них , деревянный на свайных опорах длиной 120 сажен (260 метров) был поврежден незначительно и довольно быстро его удалось восстановить. Второй наплавной, тот самый, который был наведен гвардейскими саперами еще 20 марта, представлял собой жалкое зрелище. К моменту прибытия к мосту гвардейских саперов там уже трудились саперы армейского Литовского саперного батальона под командованием Лейб-гвардии инженер-полковника Сорокина, ибо этот мост находился в ключевом месте и от успеха его восстановления зависел исход Остроленского сражения. Достаточно сказать, что польский генерал Бек направил на уничтожение моста около 70 орудий. Однако, в связи с тем, что противоположный берег был обрывистый и закрывал полякам обзор места работ, прикрывая одноврменно сапер от ядер, вся эта канонада оказалась практически бесполезной, а польская пехота пробиться к мосту не смогла. По окончании работы гвардейские саперы были вновь отведены в Остроленку, в то время как по наплавному мосту через Нарев пошла русская пехота и артиллерия, что и решило исход битвы. За это дело батальон был удостоен Высочайшего Благоволения, что в те времена автоматически прибавляло год выслуги. Батальону была дана ночь с 14 на 15 мая на отдых. Бивак находился у деревни Чарновец. Утром 16 мая батальон перешел в Остроленку, затем в деревню Дымусы на правом берегу Нарева. Здесь наконец и встретились две роты батальона (рота Его Величества и 1-я Минерная) с блистательной 2-й Минерной ротой. Во главе батальона по прежнему находился полковник князь Вадбольский, т.к. генерал Шильдер уехал в Пруссию для лечения свей тяжелой раны. 20 мая гвардейский корпус ( и Л.-г. Саперный батальон без роты Его Высочества в составе корпуса) выдвинулся из Остроленки в Маков, где простоял с 22 мая по 21 июня. Однако батальон не получил отдыха, а 6 июня пошел маршем в Пултуск, где построил мост через Нарев и 17 июня вернулся в Маков. Между тем Русская Армия насчала наступление на Нижнюю Вислу и 21 июня в составе правой колонны гвардейского корпуса в авангарде батальон вслед за двумя эскадронами Лейб-казаков двинулся на Цеханов ( 22 июня), Гасцислово (23 июня), Рациониз (24 июня), Сестропие (25 июня), Плоцк (26 июня). Этот марш был для саперов самым тяжелым за все время польской кампании. Проливные дожди вызвали повышение уровня рек и паводок сносил мосты. Дороги разбитые колесами орудий и кавалерией размывало. Восстановление дорог и мостов легло тяжким грузом на плечи армейских и гвардейских саперов. Не было времени даже на приготовление горячей пищи и гвардейские саперы питались размокшими сухарями. Погода улучшилась лишь к моменту подхода к Плоцку. В последний перход по пути к Плоцку из батальона снова было выделено пять взводов в отряд генерал-адъютанта графа Палена для прикрытия шести рот резервной артиллерии. Эти взвода с отрядом пошли через Бельск, Паржиень, Липно, Киколь на Осек с задачей наведения переправы через Вислу у Осека. В авангарде гвардейского корпуса остался лишь один взвод батальона под командованием поручика Фелькнера. Можно сказать, что с отрядом Палена ушел весь батальон, точнее три роты батальона без одного взвода. 30 июня Лейб-гвардии Саперный батальон в составе пяти взводов вышел к месту наведения переправы через Вислу в районе Осека. Сюда же прибыли 1-й, 2-й и 3-й армейские Саперные батальоны. Место наведения переправы было выбрано, исходя из условий местности. Здесь правый берег господствует над левым, что позволяет далеко наблюдать вражеское расположение и иметь большую дальность стрельбы орудий. Кроме того, Висла здесь разделена на три рукава двумя островами, на которых можно было разместить батареи, прикрывающие мост. 1 июля из Пруссии пришли баржи с готовыми мостовыми конструкциями и 2 июля 1831 началось строительство первой части моста от правого берега к первому острову. К 3 июля на островах саперами было закончено возведение батарей и на них были доставлены на баржах орудия. Казачий полк переправился на левый берег для наблюдения за противником и контроля за дорогами. Следом был переправлено немного пехоты. 4 июля навели понтонные мосты от первого острова ко второму и от него к левому берегу. На первом острове разместили резерв пехоты и артиллерии, а на левом берегу гвардейские саперы немедленно приступили к строительству тет-де-пона (укрепленная позиция для обороны моста). Одновременно на левый берег по понтонным мостам было переправлено достаточно пехоты для обороны места работ. Однако, работы по строительству моста шли медленно из-за того, что в Пруссии при погрузке конструкций на баржи не была соблюдена очередность и теперь на месте приходилось разбираться какие части куда предназначены. К утру 5 июля удалось наконец закончить строительство моста. Первый участок от правого берега к первому острову длиной 265 сажен (565 метров) частично на козловых опорах, частично на плавучих опорах из барж. Второй участок от первого до второго острова длиной 80 сажен (170 метров) был устроен в две ветви - одна на козловых опорах, вторая на понтонах. И наконец, третий участок тоже в две ветви длиной по 110 сажен (235м.) на понтонах. Утром 5 июля начала переправа войск. Сначала переправа шла успешно, но к полудню вода в реке стала быстро прибывать. Скоро она залила второй остров и стала подтоплять левый берег. Приходилось несколько раз переделывать пристани понтонных мостов. Хотя работы велись попеременно то на одном рукаве, то на другом, все же несколько раз переправу войск приходилось приостанавливать. Саперы работали непрерывно всю ночь на 6 июля и весь день, однако вечером подъем воды стал настолько большим, что вода стала подмывать козловые опоры первого участка моста. Пришлось приостановить переправу, чтобы козловые опоры заменить плавучими на баржах и понтонах. К 10 часам утра 7 июля эти работы были закончены и переправа возобновилась. Гвардейский корпус, в котором из гвардейских саперов оставался всего один взвод, 26 июня вошел в Осек, несколько дней простоял под Плоцком и двинулся 30 июня в Сребрину. 1 июля перешел в Камень-Котовы, 5 июля в Киколь. Во всех этих переходах взвод гвардейских саперов шел на переход впереди корпуса и ремонтировал дороги и мосты через мелкие речки. 6 июля через Вислу были переправлены тяжести, а 7июля вся Гвардия была уже за Вислой и заняла позиции у Сержхова. Здесь к корпусу присоединились все подразделения батальона, которые были заняты строительством моста через Вислу. 13 июля одна рота батальона была выслана вперед для ремонта дорог и мостов, а 15 июля и две остальные роты батальона вместе с авангардом гвардейского корпуса двинулись вперед. 16 июля одна рота батальона обеспечивала движение колонны тяжелых грузов, а две шли в авангарде пехоты, ремонтируя дороги и мосты. 17 июля все три роты уже обеспечивали движение русской пехоты. 20 июля после ночевки в Черниеке батальон ( без роты Его Высочества, продолжавшей дейтвовать в составе отряда генерал-лейтенанта барона Остен-Сакена ) был переподчинен начальнику инженеров армии инженер-генерал-майору Дену и направлен в село Блендово. В тот же день батальону была поставлена задача возведения укреплений у г.Лович на реке Бзур. Русская армия готовила наступление на Варшаву и город Лович должен был играть роль тылового пункта обеспечения. Для того, чтобы обеспечить защиту города от внезапных нападений мятежников, что поставило бы всю русскую армию в тяжелое положение, было решено возвести значительные оборонительные сооружения. Лович стоит на реке Бзур, которая разделена здесь островом на два рукава, через которые перекинуты два моста. Было решено на острове возвести редут, на исходном берегу укрытую батарею. В узловых пунктах линии обороны было решено возвести флеши, люнеты и реданы с барбетами и амбразурами. Всего на 40 орудий. Эти фортсооружения соединялись бруствером для стрелков. Перед бруствером отрывался ров глубиной 8 футов (2.44м.) и шириной 2 сажени (4.3м.). К обороне был приспособлен и местный монастырь, каменные строения которого были использованы для оборудования узлов обороны. На одной из речек, впадающих в Бзур была построена плотина, которая обеспечила затопление местности вправо от дороги на Бржезину. К 3 августа батальон закончил все работы в Ловиче и двинулся в Болимов для оказания помощи 1-му Саперному батальону армии в наведении понтонного моста через реку Бзур. Своевременная наводка моста обеспечила безостановочное движение русских войск, которые к 5 августа вышли в окресности Надаржина, что в одном переходе от Варшавы. Лейб-гвардии Саперный батальон двумя ротами составлял отряд обеспечения движения (ООД) пехоты, а одна рота ООД кавалерии. В Надаржине 14 августа к батальону наконец присоединилась рота Его Высочества, которая с апреля действовала отдельно от батальона, сначала на фортификационных работах в Ломже, а потом в составе отряда генерала Остен-Сакена. Наконец батальон был в сборе. Своеобразной коллективной наградой батальону за все его труды и подвиги во время этого большого, длинного и трудного похода явилось зачисление в списки батальона 27 июля новорожденного сына императора - Великого Князя Николая Николаевича, что по тем временам было огромной честью. Таким образом заслуги батальона были оценены выше многих частей Гвардии, ибо полков в Гвардии не так уж мало, а детей у Царя не так уж и много. Приостановимся на время и вернемся к апрелю 1831 года, когда батальон оставил для продолжения работ у Ломжи роту Его Высочества (2-я саперная рота) под командованием капитана Ф.Ф.Аделунга. Рота Его Высочества занималась возведением фортсооружений в Ломже до 7 мая. На стоявший тоявший перед городом 5-ти тысячный отряд генерал-лейтенанта барона Остен-Сакена двинулся 18-тысячный польский корпус генерала Галгуда; и Остен-Сакен был вынужден оставить Ломжу. Рота Его Высочества, прекратив работы, присоединилась к отряду. После отхода отряда Остен-Сакена из Ломжи гвардейские саперы капитана Аделунга, прикрывая отход русской пехоты и артиллерии, разрушили все пять мостов через Нарев, чем обеспечили возможность вывезти из города все тяжелые грузы, обозы, раненых и больных. А выздоравливающих раненых и больных в госпиталях оказалось столько, что только из гвардейских солдат Аделунгу удалось собрать целый батальон, который он и присоединил к своей роте в качестве пехотного прикрытия. Мало того, разрушение гвардейскими саперами мостов через Нарев настолько задержало поляков, что отряд Остен-Сакена в полном порядке отступивший к Райгроду, получил время возвести у Райгрода укрепленную позицию, в чем рота приняла самое деятельное участие. Было возведено несколько батарей, а фланги саперы прикрыли большим количеством волчьих ям. Это позволило отряду Остен-Сакена выдержать 17 мая весь день атаки вчетверо превосходящего противника. 18 мая отряд начал отход через Августов, Сувалки, Мариамполь на Ковно. Гвардейские саперы Аделунга действовали в арьергарде отряда, отходя последними и уничтожая за собой мосты. У Ковно они разобрали большой мост через Неман, чем на сутки задержали наступающий польский корпус генерала Галгуда. Между тем, отряд Остен-Сакена 25 мая по правому берегу Немана отошел до местечка Вилки, вернулся к 31 мая к Ковно, отсюда через Жижморы отошел к Вильно. У Вильно на Панарских высотах 7 июня завязался тяжелый бой, в котором гвардейским саперам пришлось, отложив в сторону свой инструмент, действовать в роли стрелков. Успех склонялся в сторону поляков, но в это время подошли части генерала Курута (Лейб-гвардии Литовский и Лейб-гвардии Волынский полки с Лейб-гвардии Батарейной №5 ротой). Это решило исход сражения, и Остен-Сакен начал преследование поляков до города Ваки. Гвардейские саперы двигались в авангарде отряда, восстанвливая мосты, которые они же незадолго до этого уничтожали.

От Ваки отряд повернул на Ковно. Саперам Аделунга пришлось по пути восстанвливать довольно большой мост на реке Невежа (20 июня). На следующий день Остен-Сакен продолжил преследование отступающих мятежников через Бобты и Любанов, где саперам пришлось построить еще один мост. Затем преследование продолжалось в направлении на Чалкишки, Средники, замок Галгуда, город Россиены, Колтыньяны до Нова Места. Как всегда, гвардейские саперы шли в авангарде, восстанавливая дороги, ремонтируя мосты. Справедливости ради стоит сказать, что моральный дух поляков Галгуда был уже сломлен и существенного сопротивления они не оказывали. В конце июня они перешли Прусскую границу и сложили перед немцами оружие. Самое сильное соединение поляков корпус генерала Галгуда больше не существовал и отряд генерал-лейтенанта барона Остен-Сакена тронулся в обратный путь через Юрбург на Ковно, затем на Остроленки, Пржашниц, Осек, Рашионжек, Гостинин, Лович и 14 августа в Надаржине рота Аделунга наконец увидела своих. Итак, 14 августа весь батальон был в сборе и отдыхал до 24 августа. 18 августа в батальон вернулся из госпиталя в Пруссии командир батальона генерал Шильдер, который, несмотря на то, что до сих пор передвигался на костылях, снова приступил к исполнению обязанностей командира батальона и начальника инженеров Гвардии. Впрочем, этот отдых можно назвать отдыхом весьма условно, т.к. русские войска готовились к штурму Варшавы и солдаты батальона занимались изготовлением туров, фашин, палисадов, штурмовых лестниц. Этим занималось до 300 солдат ежедневно. Кроме того, ежедневно в каждую гвардейскую пехотную дивизию выделялось по 1 офицеру, 16 унтер-офицеров и 64 рядовых для обучения пехотинцев инженерным работам (отрывка ложементов, изготовление туров и фашин, насыпка валов, восстановление мостов).т.к. прошедшие бои показали, что саперов в армии и гвардии явно недостаточно и в силу этого они не поспевают выполнять все задачи инженерного обеспечения боя. Великий Князь Михаил Павлович, вспомнив завет Великого Петра I, потребовал от гвардейской пехоты в кратчайшие сроки научиться самостоятельно выполнять простешие работы инженерного обеспечения. 24 августа 1831 года началось выдвижение гвардии к Варшаве. В 16-30 полки снялись с позиций и начали выдвижение через Волицу. У Больших Опач гвардия развернулась в предбоевой порядок. Ночь с 24 на 25 августа гвардейская пехота, простояла у с. Опач в полной готовности к штурму. С рассветом гвардейский корпус занял свое место в предбоевом порядке позади армейского 2-го пехотного корпуса генерала барона Крейца. Вместе с двумя дивизиями гренадеров корпус составлял главный резерв армии. Однако Л.-г.Саперный батальон в резерве не остался. В 5 утра 25 августа начался штурм Варшавы. Гвардейский корпус двигался в предбоевом порядке за армейской пехотой в направлениии польского укрепления Воля, представлявшего собой небольшую крепость в виде кольцевого земляного вала с глубоким рвом, усиленным палисадом. Внутри кольца находилась цитадель в виде бастиона, обнесенного тремя рядами вольчих ям. Однако, штурмовые группы армейской и гвардейской пехоты сумели ворваться в бастион. За пехотой в бастион вошел Л.-г.Саперный батальон во главе с генералом Шильдером. Остатки защитников бастиона укрылись в костеле. Шильдер был намерен поджечь костел, но выяснилось, что там поляки хранили запасы пороха, что в случае пожара привело бы к взрыву. Саперы стали проделывать амбразуры для орудий в валу укрепления в сторону Варшавы и стали вырубать деревья, мешавшие стрельбе русской артиллерии по Варшаве. Поляки открыли сильный артиллерийский огонь по Воле, но видя безуспешность огня, послали свою пехоту отбить укрепление. Русская пехота смогла отбить три атаки мятежников и укрепление осталось за нами. К ночи, гвардейские саперы проделали в валу укрепления 40 амбразур для орудий, где и были установлены русские пушки. В этот день поляки, потеряв Волю и ряд других укреплений внешней линии обороны, отошли за центральную ограду. Утром 26 авугуста президент польского народного правления предложил переговоры о сдаче города и избежания кровопролития, однако вскоре главнокомандующий граф Дибич пришел к выводу, что поляки хотят просто оттянуть время для лучшей подготовки к обороне и отдал приказ в 13-30 возобновить штурм. К этому времени поляки подтянули к деревне Чисте (предместье Варшавы) у Вольской заставы около 90 орудий. Заменивший в это время контуженного Главнокомандующего генерал-фельдмаршала графа Дибича граф Толь заметил ошибочность позиции польских орудий и сумел этим воспользоваться. Русская пехота решительно атаковала и овладела польскими окопами у главного вала. Л.-г.Саперный батальон был срочно отозван из укрепления Воля и выдвинут к д.Чисте, с тем, чтобы как только будет взята Иерусалимская застава, оборудовать на ней позиции для орудий, которые могли взять под обстрел значительную часть Варшавы . В 18 часов 250 сапер батальона были посланы для проделывания прохода в главном валу для русской артиллерии и кавалерии. Несмотря на то, что частично занимавшие главный вал между Вольской и Иерусалимской заставами поляки открыли орудийный огонь по гвардейским саперам, последним в течение часа удалось расчистить проход. Гвардейцами руководил уже упоминавшийся выше капитан Бухмейер, ему помогали штабс-капитан Назимов, поручик Фелькнер, подпоручик Ковалевский и прапорщик Дубенский 2-й. В проход пошла артиллерия и кавалерия, пехота уже дралась за городским валом. К 19 часам от поляков были очищены уже все внешние укрепления Варшавы. Непродолжительное время мятежники держались у Иерусалимской заставы, но штыковым ударом 1-й бригады 1-й Гренадерской дивизии защитники заставы были все перебиты. В течении ночи Л.-г.Саперный батальон оборудовал на главном валу батарею на 100 орудий и помог артиллеристам втащить орудия на вал. С рассветом предполагалось открыть массированный огонь по городу, но во воторо половине ночи все вооруженные части мятежников оставили город. 27 августа в 7 часов утра Гвардия под командованием исполнявшего обязанности Главнокомандующего генерала графа Толя и командира гвардейского корпуса Великого Князя Михаила Павловича чрез Иерусалимские ворота вошла в город и заняла Прагу и все укрепления города. Батальон принял в этом участие. Две роты Л.-г.Саперного батальона заняли укрепление между Вольской и Иерусалимской заставами, а две другие стали у Бельведерского дворца. Отдыхать им не пришлось. Они разбирали баррикады, засыпали и обрушивали минные галереи, которые поляки заблаговременно прорыли под Варшавскими улицами, надеясь вести оборону и внутри города. На картине художника К.К.Пиратского: рядовой роты Его Величества (1-я Саперная) под Варшавой. Август 1831 года. Кивер в черном просмоленом чехле. На нем видна надпись " 1С.Р.", т.е 1-я саперная рота. Серая суконная измятая шинель с черным воротником окантованном красным кантом, красные гвардейские погоны, белые ремни портупеи саперного тесака и патронной сумки. На плече ружье со штыком, которое так часто было нужно в этом походе. Сзади лежит ранец с манеркой (фляга для воды) и пристегнутым ломиком. Вот так непрезентабельно выглядели гвардейские саперы на войне, да и солдаты гвардейской пехоты тоже. Война на деле вовсе не так красива и пестра, как это мы видим в многочисленных батальных сценах того же кинофильма "Война и мир". 30 августа все четыре роты батальона были собраны у Бельведерского дворца. Только теперь они смогли отдохнуть и привести себя в порядок. 12 сентября 1831г. л.г.Саперный батальон выступил из Варшавы в составе отряда генерал-адъютанта Ушакова для преследования остатков мятежных польских частей, отходящих к Прусской границе. Его снова вел полковник Вадбольский, т.к. генерал Шильдер был вынужден остаться на лечение в Варшаве, откуда он скоре был отправлен в Петербург. Батальон шел в авангарде отряда и дошел до Луточина. Вскоре было получено сообщение, что все мятежники пересекли прусскую границу и сдались властям Пруссии. Это было 23 сентября 1831 года. Этим и закончилось подавление польского мятежа. 24 сентября батальон начал марш на Варшаву, но затем был остановлен в г. Зегрж, для постройки моста через р.Нарев. Работы продолжались до 17 октября, после чего батальон ушел на зимние квартиры в г.Бауск Курляндской губернии, куда пришел 17 ноября. Еще 6 октября во время работ по строительству Зегржского моста в батальон пришел благодарственный приказ Императора войскам, принимавшим участие в усмирении Польши, а спустя два месяца Император в благодарность повелел вознаградить все нижних чинов Гвардии и армии:

*сократить на 2 года срок службы, нижним чинам. принимавшим участие в походе;

*уволить в отставку нижних чинов, прослуживших в гвардии 20 лет (в армии 23г.);

*нижним чинам, не пожелавшим уволиться в отставку, денежный оклад увеличить в два с половиной раза, а тем, кто имеет выслугу 27 лет, при увольнении в отставку весь оклад обращать в пенсию;

*унтер-офицерам, принимавшим участие в походе, установить оклад 2/3 оклада прапорщика.

Во второй половине января 1832 года был получен приказ Гвардии вернуться в Петербург. 24 января Лейб-гвардии Саперный батальон оставил свои зимние квартиры в Бауске и через Ригу, Дерпт, Нарву пошел в Петербург. 3 марта 1832 года Император, одетый в форму Лейб-гвардии Саперного батальона, лично встречал батальон у Нарвской заставы Петербурга и проводил его до казарм, где во дворе состоялся благодарственный молебен. Император оказал батальону редкую честь - молился вместе с саперами. Этого тогда не был удостоен ни один из полков Гвардии. Итак, 3 марта 1832 года батальон вернулся их польского похода. Император Николай I уделял много внимания своим гвардейским саперам. 1 апреля 1832 в манеже Инженерного замка, где размещалось военно-инженерное училище, он лично проводит строевой смотр батальона. Автор исторического описания Лейб-гвардии Саперного батальона А.Н.Волькенштейн отмечает, что более чем две трети солдат и унтер-офицеров батальона к этому времени имели Георгиевские кресты (тогда именовался "знак отличия Военного ордена"), что все имели медали за Турецкий поход и за взятие Варшавы, польский знак "Virtyti militari". 5 мая этого же года в память о подвигах 2-й Минерной роты в деле 5 мая 1831г. у польского местечка Нур в эту роту был зачислен Великий Князь Николай Николаевич. Четыре года спустя этот день был установлен для 2-й Минерной роты как день ротного праздника и покровительницей роты была объявления св. Мученица Ирина. 22 апреля 1834 года в день совершеннолетия Наследника престола Цесаревича Александра Николаевича, когда он приносил присягу, 1-й взвод роты Его Величества представлял в дворцовом параде весь батальон. В 1834 году в связи с сокращением срока действительной службы солдат до 20 лет была введена система Запасных войск, т.е. отслуживший свой срок солдат увольнялся в так называемый бессрочный отпуск и зачислялся в Запасные войска по месту жительства. В случае военной необходимости он зачислялся во вновь образуемую воинскую часть там, где он проживает. Однако Император не хотел, чтобы Лейб-гвардии Саперный батальон терял своих старых опытных солдат. Поэтому 4 января 1837 года создается Запасная Гвардейская Саперная рота. Солдаты-отпускники, проживавшие достаточно близко от Петербурга при развертывании Гвардии на военный период возвращались непосредственно в батальон. В Запасную Гвардейскую Саперную роту собирались нижние чины, проживавшие в губерниях Украины, Поволжья и Севера страны. И только те, кто проживал в отдаленных местностях, зачислялись в местные запасные части. Двумя Высочайшими повелениями ( от 19.04.1850 и от 29.07.1851) численность батальона в мирное время сокращалась на 100 нижних чинов, что позволило отправить в бессрочный отпуск всех, кто прослужил 15 и более лет. Мирная жизнь батальона на зимних квартирах прерывалась различного рода маневрами и учениями. Так в 1835 году первый взвод роты Его Величества участвовал в российско-прусских маневрах под Калишем, куда он был отправлен морем до Данцига, а затем пешим маршем до Калиша через Мариенверден и Торн. Командовал взводом капитан Фелькнер Владимир Ианович. Ему помогали поручик Семека Александр Иванович и прапорщик Рашет Владимир Антонович. Взвод насчитывал 10 унтер-офицеров, 100 рядовых, 4 музыканта и 1 нестроевой солдат. Вернулись они с маневров 5 октября. 15 марта 1836 года командир батальона генерал-адъютант Карл Андреевич Шильдер после десятилетнего командования батальоном передает свою должность командиру 3-ей Саперной бригады генерал-майору П.А.Витовту, тому самому капитану Витовту, который в день декабрьского мятежа 1825 года вовремя привел батальон в Зимний дворец и сорвал замыслы мятежников. Для Витовта батальон не был чужим: в нем он начинал свою офицерскую службу прапорщиком и вот теперь вернулся генералом и командиром. В 1840 году при батальоне формируется Учебная Гальваническая команда. Наступали новые времена в военной технике. Электричество из области фундаментальной теории физики и опытов перешло в разряд прикладной науки и утилитарного использования. С этого года в России начинается подготовка армейских специалистов в области электротехники. Намного раньше (примерно лет на 40-50), чем в армиях культурной и просвещенной Европы. Отцами внедрения элетротехники в армейскую практику явились действительный статский советник барон Шиллинг-Кальштадт из министерства иностранных дел (изобретатель электрического телеграфа) и начальник гвардейских инженеров генерал-адъютант К.А.Шильдер. Еще в 1831 году Шиллингу удалось создать электроискровой запал для подводных противокорабельных мин. Этим заинтересовался Шильдер. В летних лагерях батальона в Красном Селе в 1832 году он показал императору Николаю I и Великому Князю Михаилу Павловичу взрыв минного горна массой в 45 пудов пороха с помощью электрозапала . Император по достоинству оценил это выдающееся изобретение в минном деле и приказал Шильдеру довести это дело до возможности практического применения в войсках. С лета 1833 года во время ежегодных летних лагерей батальона систематически проводятся испытания средств электровоспламенения мин. К 1840 году электрический способ взрывания в России уже был развит настолько, что ему отдали явное предпочтение. По ходатайству великого Князя Михаила Павловича при батальоне и создается Учебная Гальваническая команда в задачи которой в то время входило скорейшее обучение электрическому способу взрывания нижних чинов и офицеров саперных батальонов. Для изложения теории электричества в команду был приглашен выдающийся теоретик электричества и европейское светило профессор Мориц Якоби. Во главе Учебной Гальванической команды были поставлены офицеры Лейб-гвардии Саперного батальона поручик Барановский Михаил Николаевич и поручик Вансович Афанасий Николаевич. Очень быстро электрический способ взрывания нашел практическое применение. Весной 1841 года с использованием электрозапалов был взорван ледяной затор на реке Наров у Нарвской крепости. Весной 1844 взрывным способом была очищена ото льда Кронштадская гавань. В 1846 году штабс-капитан батальона Вансович взрывает скалы в кавказских горах, пробивая дороги для русских войск. В 1847 году электрически взрывамыми минами было сломлено сопротивление чеченцев в ауле Салты. В 1848 году форты Головинский и Наваринский на восточном берегу Черного моря были защищены двойным рядом мин, управляемыми электричеством. В том же году в Чечне мюриды систематически обстреливали русских лагерь на берегу р. Аргун, затаскивая по ночам пушки на расположенный в 400 саженях от лагеря курган. В курган были заложены одна гальваническая мина и несколько гальванических камнеметных фугасов. При очередной попытке обстрела сначала была взорвана мина, уничтожившая чеченские орудия, а когда мюриды стали отходить, то их накрыли взрывы камнеметных фугасов. Иным способом, кроме электрического, это осуществить было бы невозможно. В том же году после взятия аула Гергебиль, он был целиком разрушен фугасами, взрываемыми электрическим способом. В 1849 году генерал-адъютант князь Аргутинский-Долгорукий приказал заминировать гальваническими минами, оставляемые русскими позиции. Когда чеченцы ворвались в пустые окопы, была дана команда на подрыв. Саперы-гальванисты замкнули цепь. Наступавшие понесли большие потери. Желание наступать в этом месте у них было отбито. В 1841 году батальон из лагеря под Красным Селом был переведен в специальный лагерь за Московской заставой, где вошел в состав сводной Саперной бригады, куда кроме него были включены учебный Саперный батальон и гренадерский Саперный батальон. Это способствовало более качественному обучению и практике всех саперных частей. На картине А.И.Ладюрнера "Лейб-гвардии Саперный батальон на учебной постройке укреплений", написанной в середине сороковых годов мы видим двух генералов в форме батальона, стоящих у схемы, разложенной на бруствере. Перед ними штаб-офицер батальона в сюртуке и фуражке. Левее спиной к зрителю обер-офицер батальона в мундире, дающий указания унтер-офицеру ( в каске и белых брюках). В отдалении еще один обер-офицер в мундире. В левой углу картины несколько солдат в рабочей холстинной одежде и фуражках-безкозырках. Впереди строя стоят три солдата в мундирах.. Вместе с тем Лейб-гвардии Саперный батальон активно участвует во всех войсковых учениях Гвардии и армии. Постепенно из обычной гвардейской части батальон становится неким учебным и испытательным центром инженерных войск Русской Армии. Именно на базе батальона опробуются и испытываются новые инженерные средства, проходят практическое обучение инженерному делу нижние чины пехоты, артиллерии и кавалерии, юнкера военных училищ и офицеры других родов войск, получают улучшенную подготовку армейские саперы. Солдаты батальона в основной своей массе становятся инструкторами саперного и минного дела. Это всячески поорщряется командованием и Императором. Он вводит для рядовых батальона, отличающихся высокими техническими знаниями обшивку воротника серебряным галуном, который обычно положен лишь унтер-офицерам. 26 октября 1844 года Император приказал ввести три класса жалованья рядовых Лейб-гвардии Саперного батальона вместо двух, существовавших в гвардии . 3-й класс для рядовых имеющих стандартный уровень подготовки, 2-й клас для тех, кто имеет высокий уровень знаний и 1-й класс для солдат достигших уровня инструктора инженерного дела. Им была положена унтер-офицерская обшивка воротника и оклад равный унтер-офицерскому. 7 февраля 1843 года командир батальона генерал-майор Витовт сдает свои дела полковнику Андрею Андреевичу фон Цур-Милену бывшего до этого командиром резервного Саперного батальона. В этом же 1843 году для нижних чинов армии и гвардии вводятся знаки различия на погонах. В Лейб-гвардии Саперном батальоне нижние чины имели красные погоны. Шефские роты имели на погонах вензеля своих высочайших шефов. На погонах роты Его Величества наносились вензеля императора Николая I, на погонах роты Его Высочества вензеля наследника Цесаревича, которым в это время являлся Великий Князь Александр Николаевич ( будущий императора Александр II). В обеих Минерных ротах погоны были без вензелей. Нашивки были белого цвета с красной серединой. Нашивки фельдфебеля и подпрапорщика были из золотого галуна. Погон рядового солдата нашивок не имел. Напомним, что как такового звания "рядовой" не существовало. Солдаты именовались по роду службы либо "сапер", либо "минер". Сама форма гвардейских сапер представляла собой по прежнему мундир фрачного типа темно-зеленого цвета с черным лацканом, воротником и обшлагами. Вокруг лацкана, по верху и низу воротника пролегал красный кант. Такую окантовку воротника имели только саперы и артиллеристы ( не только гвардейские, но и армейские). В обиходе этот кант называли "ученым кантом" за то, что в артиллерию и саперные батальоны набирали только грамотных солдат, чем артиллерия и инженерные войска выгодно отличались от пехоты и кавалерии. Форма гвардейских сапер отличалась от формы гвардейских артиллеристов только цветом приборного металла - серебро вместо золота, и киверным гербом - орел сидел не на скрещенных пушечных стволах, а на скрещенных топорах. В 1844 году кивер у гвардейских сапер заменяется на кожанную каску с черным султаном. Осенью 1844 года батальон после окончания гвардейских учений под Гатчиной личным распоряжением Николая I направляется для обустройства замкового парка. Император лично руководит этими работами и особено близко сближается с офицерами и солдатами. Последние ежедневно получают от него сверх своего оклада по 25 копеек серебром и чарке вина. В те времена это были весьма немалые деньги. Офицеры ежедневно приглашаются за гофмаршальский стол, что дает им основание считаться в этот период членами царской Свиты. Накануне отправки батальона домой 30 октября 1844 года все офицеры были прглашены к царскому столу. Во время обеда Император лично побеседовал с каждым офицером. 1 ноября после состоявшегося парада и удостоенный высочайшей похвалы батальон убыл на зимние квартиры, куда прибыл 2 ноября. В 1844 году установлено, что в батальон должно быть по 230 саперов и минеров 3 класса, по 150 2 класса и по 80 1 класса. 1 января 1847 года генерал-майора Андрея Андреевича фон Цур-Милена, командовавшего батальоном с февраля 1843 года сменил генерал-майор Николай Филиппович Хомутов 2-й. Он стал шестым командиром батальона с момента его сформирования. С этого же дня упраздняется наименование рот "Минерная". Бывшая 1-я Минерная рота получает наименование 2-я Саперная рота, бывшая 2-я Минерная рота получает наименование 3-я Саперная рота, 2-я Саперная рота (бывшая рота Его Высочества) получает наименование 4-я Саперная рота, а 1-я саперная рота сохраняет наименование Рота Его Величества. Только в этой роте сохраняется право на ношение вензелей. 1848 год охарактеризовался революционными волнениями в еропейских странах. Стала реальной новая большая европейская война. Было решено развернуть армию по штатам военного времени. Впервые была развернута и Запасная Гвардейская Саперная рота на сборном пункте в Москвев в Хамовнических казармах. В ней были собраны запасники - 3 офицера, 7 унтер-офицеров, 2 музыканта, 107 солдат и 4 нестроевых солдата. Там они были одеты, вооружены, снаряжены и 20 июля выступили вместе с Запасной Конно-Артиллерийской батареей в Царское Село, куда прибыли уже 3 августа. После смотра, который проводился Великим Князем Михаилом Павловичем Запасная Гвардейская Саперная рота отправилась в Красное Село для участия в маневрах гвардейского корпуса. По окончании маневров рота разместилась по деревням в окрестностях Петергофа и вошла в состав Лейб-гвардии Саперного батальона. Поскольку личного состава по штату в роте недоставало, то она была пополнена за счет солдат и унтер-офицеров действующих рот батальона. В начале ноября Запасная Гвардейская Саперная рота была переведена в Царское Село и поступила под командование командира учебного Саперного батальона. В 1849 году Россия в порядке оказания военной помощи союзной Австрии двинула свою Действующую армию на бунтующую Венгрию. В состав Действующей армии Император включил и Гвардию. 23 мая 1849 года Лейб-гвардии Саперный батальон выступил в боевой поход. Он действовал вместе с Легкой Конной №3 артиллерийской батареей в 7-м эшелоне левой колонны под общим руководством генерал-адъютанта Сумарокова. Предполагалось, что батальон разместится в Вильно, но из-за недостатка квартир, в городе разместили только одну роту (рота Его Высочества), а три роты разместились в местечке Варняны. В это время батальон имел 1 генерала ( командир батальона Хомутов), 1 штаб-офицера, 16 обер-офицеров, 54 унтер-офицера, 736 рядовых, 78 музыкантов, 22 нестроевых солдата, 4 инвалида, 2 фурштатских унтер-офицера, 42 фуршататских рядовых и 23 фуршатских нестроевых солдата. Всего 979 человек и 105 лошадей. 11 августа в Вильно роту Его высочества сменила армейская 3-я Саперная рота. Батальон вновь был в полном составе. Однако поучаствовать в войне в этот раз батальону не пришлось. Мятеж в Венгрии был подавлен без участия гвардии. Батальон выступил из Варнян 6 сентября и 24 октября вернулся в Санкт-Петербург. Но пока батальон находился в походе, в Санкт-Петербурге скончался генерал-инспектор по инженерной части Великий Князь Михаил Павлович, завещав батальону свою полусаблю. Эта реликвия сначала хранилась в помещении роты Его Величества, а затем в дежурной комнате батальона. Пока батальон находился в походе его Запасная рота оставалась в Царском Селе, выходя летом в лагерь под Петергофом и в Ревель для охраны жены Цесаревича Марии Александровны. в начале сентября 1950 года личный состав Запасной роты был вновь распущен по домам. 26 ноября 1852 года 1-й взвод роты Его Величества под командой капитана Мичурина присутствовал в Зимнем двроце при принесении присяги Великим Князем Николаем Николаевичем, вступившим в совершеннолетие. Николай I лично представил взводу, как представителю всех инженерных войск нового генерал-инспектора инженерных войск Великого Князя Николая Николаевича. Очевидно память о верности Лейб-гвардии Саперного батальона в тот памятный декабрьский день 1825 года у Николая I была настолько сильна, что он никогда не упускал случая посетить гвардейских саперов. Настолько часто он бывал среди своих саперов, что в летних лагерях для него специально был отстроен. сельский домик. В частности, в этом году однажды он приехал вместе с императором Австрии. За игру музыкантов в часы отдыха в этом домике он нередко жаловал им по 100 рублей. Нередко Император внезапно приезжал в батальон во время занятий и не отсвлекая солдат и офицеров от дела часами наблюдал за их действиями. Несколько раз он присылал офицерам батальона билеты в Петергофский театр, где в это лето выступалла французская труппа. Как признание заслуг батальона в деле развития военно-инженерного дела и для того, чтобы подчеркнуть то значение, которое Император придает саперам, еще Высочашим повелением от 19 сентября 1843 в списки роты Его Императорского Величества зачисляются наследник престола Цесаревич Александр Николаевич, Великие Князья Николай Александрович и Владимир Николаевич.

RARUS'S GALLERY

Fine Books,Prints,Photographs & Icons

Забавная библиография

Сейчас на сайте

Ваше мнение

Волькенштейн А. История Лейб-гвардии Саперного батальона 1812-1852.

Книжные сокровища России

Листая старые книги

Ваш прогноз