RARUS'S GALLERY

М., Издательство Наркозема СССР, 1940. 25,5x35 см. 247 [1] стр. Переплет: обложка - синий ледерин, тиснение, печать кремовой краской; приклейка - цветная печать.. Форзацы - рисунок (орнаментальный). Под редакцией И.А. Бенедиктова, А.В. Гриценко и П.Н. Поспелова. Альбом составлен по материалам Наркомзема Союза ССР. Авторы: И.М. Бережной, Н.С. Богданов, Н.А. Казаков, М.А. Капцинель, К.И. Покалюк, Б.Е. Солнцев. Специальная редакция: Н.Н. Кецховелли, В.В. Лебедев, П.И. Яковлев. Редактор-организатор Н.С. Богданов. Оформление, художественная и техническая редакция, наблюдение на производстве Г.И. Крастошевский. Корректора Л.В. Лунина и Т.Н. Щуренкова. Рисунки цветных таблиц исполнены при участии художников М.П. Меркушева, И.М. Лебедева, Д.Я. Пыхова, З.М. Пыховой, В.И.Свенцицкого и др. Отпечатано в типографиях: 1-й Образцовой, «Красный пролетарий» и «Искра революции». Литографские таблицы исполнены литографией №2 МООМП, Москва, Щипок, 18. Набор и переплётно-брошюровочные работы исполнены 3-й типографией Огиза РСФСР «Красный пролетарий» треста «Полиграфкнига». Сдано в набор 14 апреля 1940 г. Подписано к печати 1 августа 1940 г. Заказ №1037. Уп. Главлита № Б-9382. Тираж 5000 экз. Цена в переплёте 55 руб.

В 1940 году появились ещё два издания: «Советские субтропики», теперь в оформлении традиционного художника И. Рерберга, и более скромное «Субтропические культуры» (художник Н. Шишловский). Новые «Советские субтропики» отличаются по формату: у Лисицкого вертикальная книга, у Рерберга - горизонтальная. Художественные различия более существенны. Это уже не фотокнига, а альбом с картинками: шмуцтитулы, полосные иллюстрации - воспроизведение рисунков субтропических фруктов цветным карандашом, напоминающее атласы природы XVIII—XIX веков, и фотографии - портреты садоводов. В альбоме присутствует некоторая наивность - черта цветного карандашного рисунка, ретуши портретов и олеографичности таблиц. Фотомонтаж в конце альбома - симбиоз фотографии и рисованной графики выпадает из общего визуального строя. Группа счастливых советских людей на фоне красного знамени с профилем Сталина и мухинской «Рабочего и колхозницы» будет повторяться и в других изданиях. В том же году напечатан альбом только про овощи «Овощеводство в СССР». Схожий по форме и размеру с «Советскими субтропиками», он утратил даже его «художественную» простоту. Самым эффектным элементом книги оказалась обложка с высоким барельефом рисунка капусты, кабачка, помидора, репчатого лука.

Рерберг, Иван Федорович (1892-1957). Его работы отличаются большим вкусом в применении декоративных средств, их смелым использованием и самостоятельной трактовкой орнаментальных мотивов классического прошлого. Есть художники открытий. Их фигуры рельефно выступают в культурно-историческом пространстве эпохи. Существуют и мастера, не столько открывающие новые материки, сколько возделывающие уже освоенные. Их труды создают саму среду, сохраняют сам воздух культуры. Важная роль здесь издавна принадлежит художникам книги. Книга — художественный предмет, с особой силой концентрирующий стиль и характер времени. Облик книги, ее формат и наряд, рисунок буквенных начертаний могут порой дать о состоянии культуры в обществе представление большее, чем научный трактат на эту же тему. Свое слово в советском книжном искусстве сказал один из старейших его мастеров — Иван Федорович Рерберг. Художник не сразу нашел свой путь, хотя направление было определено и личными его склонностями, и домашними обстоятельствами. И.Ф. Рерберг родился в Москве, его отец Ф.И. Рерберг — руководитель известного художественного училища, дядя — И.И. Рерберг — архитектор и инженер, строитель Киевского вокзала и Центрального телеграфа (в украшении этого здания принимал участие и И.Ф. Рерберг). Поначалу Рерберг-младший собирался стать архитектором. В 1917 году он закончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества по архитектурному отделению. Впрочем, в те же годы он пробовал силы и в живописи, и в станковой графике. После училища Рерберг занимался в мастерской В.Д. Фалилеева, осваивая мастерство гравера и литографа. Здесь он научился сдержанному, но решительному использованию цвета, которое так пригодилось ему потом при работе над книгой. Рербергу понадобилось почти десять лет работы в разных областях искусства, прежде чем он окончательно осознал себя как художник книги. Изучение архитектуры, ее теории, истории и практики не только не пропало даром, но определило особенности Рерберга-художника. Недолгое увлечение импрессионизмом и живописью В.Э. Борисова-Мусатова помогло Рербергу преодолеть некоторую традиционную сухость "архитектурного" рисунка, но чувство конструкции, столь важное для книжника, он сумел сохранить. Лучшие работы Рерберга архитектурны по строю и духу, и многие из них связаны с изданием архитектурных трактатов эпохи Возрождения. Это, конечно, не случайность, а вполне закономерный выбор и художника, и издательств, которые быстро оценили высокую графическую культуру мастера. В полной мере особенности таланта Рерберга раскрылись в 1930-40-х годах, когда советское искусство стало вырабатывать стилистику, тяготеющую к монументальной строгости и торжественности. В эту пору мастерство оформления книги отделяется от ее иллюстрирования. Книга утяжеляется, наряжается в переплет, порой украшенный тиснением или позолотой. Издательство "Academia" отдает предпочтение именно такому типу издания. Дело было и в самой программе издательства: оно выпускало главным образом произведения писателей и ученых эпохи Возрождения, 17-18 веков, исторические труды и мемуары. Здесь и открылся наибольший простор для дарования И.Ф. Рерберга. Издания "Academia" сочетали литературную и научную добротность с нарядной строгостью внешнего вида книги. Литература эпохи Возрождения нашла в лице Рерберга тонкого и вдумчивого интерпретатора. Он не иллюстрировал, а наряжал книгу в одежды, созвучные духу давно ушедшего времени, украшал ее страницы рисованными инициалами и заставками. Стилизация, а именно она лежит в основе творческого метода мастера, требует взыскательного вкуса, чувства меры и такта. Графика-стилизатора подстерегают две опасности: можно "пережать" и впасть в приторную манерность, можно "недожать", и книга окажется решена нарочито сухо. Следуя — очень точно — классическим образцам, Рерберг счастливо избегает обеих этих бед. Тщательно разрабатывая свою шрифтовую манеру, он заимствует пропорции и конструктивные особенности латинских шрифтов эпохи Возрождения, но не делается рабом этих заимствований. При кажущейся простоте шрифтовых начертаний, Рерберг добивается выразительного ритма. Он — в отличие от иных своих коллег — не боится обстоятельно развернутого текста, предваряющего научное издание, будь то "Четыре книги об архитектуре" А. Палладио или "Десять книг о зодчестве" Л.В. Альберти. Строго построенные, архитектурно-ясные композиции переплетов и титулов определяют неторопливый ритм движения глаза. Титульные листы устроены так, что невозможно миновать имена переводчиков, составителей, комментаторов. Эта уважительность не только к издаваемым трудам, но и к усилиям ученых, подготовивших их к публикации, очень характерна для Рерберга. Архитектурные трактаты или тома "Всеобщей истории архитектуры" выглядят монументальнее и суше, чем изящные томики "Academia", однако везде чувствуется одна рука — рука большого мастера. Ритмичны и торжественны композиции инициалов. Строгая конструктивность всех элементов композиции не исключает чуть чопорной, холодноватой нарядности — как всего облика книги в целом, так и отдельных деталей ее украшения. При всей сдержанности решений и монументальной серьезности своего обличья, а, быть может именно благодаря им, книги Рерберга всегда узнаваемы. В 1932 г. работал в Бельгии, осуществляя архитектурный контроль за постройкой советского павильона на Международной корпоративной выставке в Генте. В последующие годы делал эскизы павильонов Моссельпрома для заграничных выставок. Художник умер в 1957 году, и одна из последних его работ — "Жизнеописания" Вазари. Русское издание этого автора невозможно себе представить иным, чем давно ставшие привычными золотистые тома с темным тиснением спокойного орнамента. Лишь первый том вышел при жизни художника, работу над изданием завершил Б.А. Ганнушкин. Пытаясь одним словом охарактеризовать итог творческой деятельности И.Ф. Рерберга, невольно остановишься на слове "благородство". Редкое благородство замысла и воплощения.