RARUS'S GALLERY

Модная лавка. Комедия в трех действиях И.А. Крылова. Издание второе. Санкт-Петербург, в типографии Императорского театра, 1816. 152 стр. В ц/к переплете того времени с тиснением золотом на корешке. Потертости. Формат: 16х11 см. Чрезвычайная редкость, как и все драматические произведения Крылова, т.к. охотников собирать пьесы, даже замечательных авторов, всегда было немного. Пьесы интересны, главным образом, только записным театралам. Хотя в свое время они шли в театре с огромным успехом и были, как говорят, на злобу дня и у всех на устах. Смирнов-Сокольский Н.П. писал о пьесах И.А. Крылова: «Трудно сказать почему, но все эти книжки чрезвычайно редки. У меня есть только вторые издания «Модной лавки» и «Урока дочкам». Оперы «Илья богатырь» нет совсем!»

Библиографическое описание:

1. Смирнов-Сокольский Н.П. «Моя библиотека». Библиографическое описание. Москва, 1969, № 803 («Модная лавка» также представлена 2-м изданием).

2. Смирнов-Сокольский Н.П. «Рассказы о книгах». Издание второе. Москва, 1960. стр. 220-228.

3. The Kilgour collection of Russian Literature ( 1750 – 1920 ). Harvard & Cambridge, 1959, №568 (Первое издание!).

И.А. Крылову было всего двадцать пять лет. Он уехал из Петербурга разбитый, опустошенный. Он решил временно уйти от литературных занятий, считая, что отделался дешево, не разделив более печальной судьбы Радищева, Новикова и многих других. Надежда в сердце только одна: «великой» было уже в это время 65 лет. Не будет же она жить вечно? За плечами у молодого Ивана Андреевича, помимо разбросанных по разным журналам мелких произведений, были собственные журналы: «Почта духов», «Зритель», «С. Петербургский Меркурий». Была напечатана отдельным изданием «Ода». Не так мало для его возраста. Да, еще же были и пьесы! Ведь Крылов начал свою литературную деятельность в качестве драматурга. Шестнадцатилетним мальчиком он написал комическую оперу «Кофейница» и даже получил за нее гонорар — на 60 рублей книг. Были и другие пьесы, но речь идет о пьесах, появившихся в печати. Таких пьес всего четыре: «Филомела», трагедия в 5 действиях, «Бешеная семья», комическая опера, комедии — «Проказники» и «Сочинитель в прихожей».

Пьесы эти были напечатаны в 39, 40 и 41 частях специального журнала «Российский Феатр», издававшегося Академией наук. 39 и 40 части этого журнала вышли в 1793, а 41-я - в 1794 году.

По принятому тогда обычаю, эти же пьесы, тем же набором, печатались и отдельно, с прибавлением отдельного заглавного листа. Такие экземпляры, очевидно, давали в виде гонорара авторам. Этих отдельных оттисков крыловских пьес у меня нет, и библиографическое описание их я взял из «Росписей» В. А. Плавильщикова, работ А. Ф. Смирдина и В. С. Сопикова. Оттисков таких всего три: «Бешеная семья», «Проказники» и «Сочинитель в прихожей». Четвертой, пьесе — трагедии И. А. Крылова «Филомела» не повезло, Она напечатана в 39 части «Российского Феатра», в. которой была помещена и пьеса Я. Княжнина «Вадим Новгородский». Пьеса Княжнина была запрещена, и весь тираж 39 части журнала арестован в типографии. Позже эту часть пустили в продажу, но с вырезанным из нее «Вадимом». Вместе с ним пострадали и несколько первых страниц пьесы Крылова. В моем комплекте «Российского феатра» — именно такая 39-ая часть. Очевидно, из этой части не делали и отдельных оттисков. Оттиск крыловской «Филомелы» не указан ни в одной «Росписи».

Много позже И. А. Крылов рассказывал М.Е. Лобанову: «В молодости моей я все писал, что ни попало, была бы только бумага да чернила; я писал и трагедию; она напечатана была в «Российском феатре», в одном томе с «Вадимом» Княжнина, с которым вместе и исчезла, да и рад тому: в ней ничего путного не было; это первые давнишние мои попытки». Любопытно, что Яков Княжнин и Иван Крылов были литературными врагами почти с первой встречи. Крылов неоднократно выводил Княжнина в своих сатирах и пьесах. Во всех ранних драматургических произведениях И.А. Крылова, довольно слабых по форме, звучала подлинная социальная сатира. Осмеивался быт дворянского общества, осуждался гнет крепостного права, звучала издевка над литературными корифеями, зазнавшимися не по таланту, и многое другое. Ряд пьес его по этим причинам не увидел света рампы.

Таков был к тому времени перечень изданий, к которым имел непосредственное отношение И. А. Крылов, как писатель, журналист, драматург и редактор-издатель. И все это он предал забвению.

Начались годы скитаний. Рассказывают, что в первое время И. А. Крылов много играл в карты. Иногда даже выигрывал довольно крупные суммы, но, конечно, тут же их и проигрывал. Дворянская провинция жила скучно. Пьянство и азартные игры были распространенным явлением. Крылов ездил из города в город, из имения в имение, из гостей в гости. Скучающие хозяева были ему рады: свежий человек! Изредка Иван Андреевич наведывался в Петербург. Иногда давал кое-какие мелочишки в журналы: стихи, переводы. Но все это так, без подписи, для души... В затеянный Карамзиным альманах «Аониды» Крылов тоже дал пару стихотворений: «Вечер» и «Вольное подражание псалму». И это Крылов подписывал только инициалами. Ему не нужно напоминать о своем существовании. Еще рано! И он тут же опять уезжает обратно в «никуда», просто в гости, к знакомым. Но как раз в год появления «Аонид» (1796), поздней осенью умирает Екатерина II. Много-много позже о ней будут ходить по рукам злые строчки, которые станут приписывать перу Пушкина. В строчках этих будет подведен почти весь итог жизни Императрицы:

«Насильно Зубову мила Старушка умная жила Приятно, но немножко блудно. Вольтеру лучший друг была, Писала прозой, флоты жгла И умерла, садясь на судно...»

Крылов спешит в Петербург разведать, как обстоят дела. Престол наследовал Павел I, и, как говорится в русской пословице, «хрен» оказался «не слаще редьки». Наметанный глаз Крылова понял это сразу и писатель решил, что время его еще не наступило. Надо уезжать опять. За эти годы он сблизился с князем С. Ф. Голицыным и уехал, к нему в Саратовскую губернию: учил его детей, ставил домашние спектакли. Здесь и была им написана злая сатира на царствование Павла I — пьеса «Подтипа» («Трумф»). Пьеса была сыграна с участием самого автора, но, разумеется, напечатана при его жизни не была, хотя списки ее и ходили по рукам у многих. До этого Иван Андреевич наведывался еще раз в Петербург. В 1798 году он сдал в театральную цензуру перевод итальянской оперы «Сонный порошок», получил разрешение, и в феврале 1800 года она была показана зрителям. В том же 1800 году Крылов, при содействии ловкого, но беспринципного А.И. Клушина, готовит к постановке и к печати свою оперу «Американцы». В театре, однако, она идет от имени А.И. Клушина. Против этого Крылов не протестовал, но когда Клушин и в печати попробовал выдвинуть себя на первое место, Крылова это удивило. Издание это сейчас очень редкое, и, кроме РГБ, нигде не удалось его видеть. Фамилии автора в издании не указано, и лишь в предисловии за подписью Клушина говорится: «г. Крылов, известный публике своими сочинениями, сделал основание оперы «Американцы». Далее Клушин говорит о своем соавторстве и пытается доказать, что в опере «кроме стихов, не осталось ни строки, принадлежащей перу Крылова». Это была неправда, и Крылов, очевидно, обиделся. Совсем другим оказался А. И. Клушин. Он не стоил дружбы... Опять И.А. Крылов уехал к Голицыным, к Бенкендорфам, обратно к Голицыным. Но как надоело ему быть гостем! В это время князя Голицына назначают в Литву. Крылов принимает предложение стать его секретарем. Надо же что-то делать! Но Голицын попадает в опалу (при Павле I это случалось мгновенно), и опять Крылов, вместе со своим патроном, оказался в Казацком. Иван Андреевич думал, что это уже конец. Конец даже надеждам. Но Павел I был ненавистен не только Крылову. Наступил вскоре день, когда придворные задушили неугодного им императора. Крылову посчастливилось, может быть, первый раз в жизни. В это время князь Голицын вновь получил высокое назначение, на этот раз в Ригу, и Крылов поехал с ним, опять секретарем. Поехал снова выждать и посмотреть, что будет. Писатель уже стал старше, мудрее, он прошел суровую школу. Летом 1802 года Крылов получает хорошие вести: прошла его пьеса «Пирог», вышла новым изданием «Почта духов». Однако осень приносит известие о самоубийстве Радищева. Значит, цари шиты все на одну колодку. И осенью 1803 года Крылов решает, что пора начинать литературную деятельность вновь. Что будет, то будет! Сколько же можно еще ждать? И так прошло, ни много, ни мало, почти десять лет! Расставшись с Голицыным, побывав в Серпухове у любимого брата Левушки, осмотревшись, заехав в Москву и повидавшись с друзьями, Крылов решительно садится за перо и бумагу. Иван Андреевич переселяется вновь в Петербург. Начинать он думает с театра. Это уже знакомо; кроме того, успех в театре приходит быстрее. И.А. Крылов возобновляет старые знакомства, заводит новые. .Особенно интересным показалось ему знакомство с А.Н. Олениным, меценатом, художником и царедворцем. Крылов вводит его негласным компаньоном в свою типографию, бывшую «Крылова с товарищи». Разумеется, царедворцу Оленину это любопытно лишь как меценату. Для него Крылов пока еще просто интересный и талант-ливый человек, которого, пожалуй, следует поддержать. Что будет с ним дальше — покажет время. Иван Андреевич энергично работает над новыми пьесами. Три из них вызывают всеобщий восторг. Это — комедии «Модная лавка», «Урок дочкам» и опера «Илья Богатырь». Шел, такой далекий от нас нынешних, 1805 год. Петербург был встрево-жен. Беспокойство из дворца проникало, в гостиные, на улицы, в купеческие лавки. Начинались пересуды. Опасливо, вполголоса говорили о Бонапарте, который хочет захватить всю Европу и свергнуть государей с их тронов. Среди простого народа ходили слухи об освобождении крепостных из помещичьей неволи. Правительство опасалось роста недовольства и брожения. Был спешно создан комитет по «сохранению всеобщего спокойствия и тишины граждан», который стал ведать полицейскими мероприятиями вместо «Тайной экспедиции», уничтоженной Александром при восшествии на престол. Крылов приехал в Петербург вскоре после возвращения Александра I из бесславного заграничного похода в Пруссию, завершившегося поражением под Аустерлицем. Император вернулся омраченным и раздражительным. Посыпались наказания, разжа-лования, немилости. Молодой Император мечтал о военных и политических подвигах, о переделе Европы, о роли дирижера в европейском оркестре. Крушение этих планов ра-зочаровало Александра, оттолкнуло его от той игры в либерализм, которой он начинал свое царствование. Он приблизил любимца покойного государя — генерала Аракчеева. Этот был строг и положителен в суждениях, тверд и надежен. Престолу нужны преданные слуги. Аракчеев снова стал делать карьеру. Перед самым Новым годом, в разгар театраль-ного сезона приехали в Петербург Сандуновы. Елизавета Семеновна играла с неизменным успехом все в той же «Русалке», а Сила Николаевич выступал в роли Скапена в мольеровской комедии «Проделки Скапена». Его Скапен был изворотлив, находчив, лукав, хитер, и публика все время разражалась аплодисментами. Крылов постепенно осматривался. Столица была по-прежнему красива. Замерзшая Нева блестела на солнце миллионами искр. Снег плотно покрывал проспекты и площади, казавшиеся особенно чистыми, и заглушал городской шум. Около театра и на площадях горели в железных клетях костры, вокруг которых грелись извозчики, дворники, солдаты, разносчики. Иван Андреевич любил постоять с ними, поболтать, послушать новости, запомнить острое, бойкое словцо. Он сразу же оказался в хорошо знакомой ему среде. Долго обнимался с Дмитревским, старым, заботливым другом. Иван Афанасьевич сильно одряхлел и уже не выступал на сцене. На театре появились новые таланты — трагик Яковлев, комик Пономарев, актрисы Самойлова и Екатерина Семенова. Произошли перемены и в репертуаре. Со сцены не сходила «Днепровская русалка», ставившаяся по частям: в трех спектаклях. Пользовались успехом комедии и оперы князя Шаховского — «Беглец от своей невесты», «Коварный». Дамы охотно проливали слезы над исторической драмой Коцебу «Гуситы», в которой главную трагическую роль играл Яковлев.

Начался новый, 1806 год. Иван Андреевич приехал в Петербург не с пустыми руками. У него была с собой написанная еще в Москве комедия «Модная лавка». Вспомнился первый приезд в столицу, когда он, четырнадцатилетний подросток, ввалился к Брейткопфу с рукописью «Кофейницы». Но «Кофейница» так и не попала на сцену. «Модная лавка» должна принести ему победу.

Он читал ее у нового законодателя столичного театрального мира — князя Шаховского. . Александр Александрович Шаховской служил начальником репертуарной части петербургских театров. Он сочинял комедии и драмы, а в молодости выступал в качестве актера в любительских спектаклях. Он поклонялся театру, жил для театра. В его квартире собирались актеры, начинающие драматурги, переводчики. Крылова привел к нему Дмитревский. Шаховской жил у Калинкина моста. Они вошли в обширный кабинет. С левой стороны стояли шкафы с книгами, на шкафах бюсты древних философов и великих писателей. По стенам развешаны, с соблюдением строгого хронологического порядка, гравированные портреты замечательных людей во всех областях человеческих знаний. Ближе к окнам помещалась конторка для писания. По всей комнате разбросаны были ди-ваны, диванчики, табуреты, многоразличные кресла. Шаховской встретил их приветливо. Был он тучен, лыс. Маленькая голова посажена на обширное, круглое туловище: казалось, что князь сложен из двух надувных шаров — малого и большого. По бокам лысого черепа вились длинные, тщательно завитые волосы. Острый, горбатый нос выглядывал между мясистых одутловатых щек. Лишь маленькие карие глаза были полны огня и блестели из-под нависших бровей. Несмотря на раннюю тучность, Шаховской был быстр в движениях. В кабинете находилось уже несколько актеров — Яковлев, Рыкалов, Пономарев, Бобров, Рахманова. Крылов читал поначалу вяло, сбиваясь с тона. Но ко второму действию он разошелся и стал придавать действующим лицам характерное выражение. Комедия начиналась со сцены в модной лавке мадам Каре. Молодой офицер Лестов беседует с модисткой Машей, крепостной его сестры. Лестов рассказывает ей о своей любви к Лизе, дочери курского помещика. Он познакомился с Лизою во время похода, остановившись на постой в имении ее отца. В лавку входит помещица Сумбурова, мачеха Лизы. Она при-ехала с мужем и падчерицей в Москву за модными туалетами. Вздорная, невежественная Сумбурова — раболепная поклонница французских мод и презирает все свое, русское. Увидав Машу, Сумбурова разочаровалась было, заподозрив, что ее привели в русскую, а не французскую лавку: «Право, так? виновата, душа моя! Услышала, что ты говоришь по-русски, я уж было испужалась. Мои скоты ведь ничего не смыслят: они и в самом деле готовы завести в русскую лавку, а мне надобны лучшие товары: я сряжаю приданое падчерице». Госпожа Сумбурова во многом похожа на столь ненавистный Крылову тип крепостницы помещицы, властной и своевольной, который он не раз уже показывал в своих пьесах. Выясняется, что Сумбурова задумала выдать падчерицу замуж за соседа помещика. Лестов решает привлечь на свою сторону Машу, чтобы она помогла ему расстроить этот брак и жениться на Лизе. По сравнению с прежними пьесами «Модная лавка» была сценичнее: комедийные ситуации в ней разработаны гораздо тщательнее и правдоподобнее, превосходен живой диалог, сочно и метко передана речь каждого персонажа. Комедия написана превосходным русским языком, изобилующим народными выражениями и словечками. Удались Крылову и крепостные: Маша, Андрей — слуга Лестова и Ан-тропка — слуга Сумбуровой. Антропка по деревенской наивности все время удивляется нелепости и дороговизне барских затей: «Так сюда-то наши бояра из такой дали деньги возят?» — спрашивает он у Лестова, прибавляя: «...Ужели эти наряды в будни носят, что их наделано так много?» Эти простодушные реплики оборачивались весьма ядовитой сатирой. Неожиданно появляется Сумбуров, взбешенный тем, что его супруга отправилась во французскую лавку. Отругав жену, он уводит ее из лавки, приговаривая, что «ни одна французская душа моей копейки в глаза не увидит». Заурядный провинциаль-ный помещик, ко наделенный здравым смыслом, Сумбуров получился живым, полнокровным. Это наиболее удачный персонаж комедии. Желая излечить жену от французомании, Сумбуров предлагает Маше перейти к ним в портнихи, но внезапно появившаяся супруга истолковывает этот разговор как шашни своего мужа с Машей. События все более и более запутываются. Лестов похищает Лизу, чтобы тайно на ней жениться. Маша прячет в шкаф Сумбурову во время полицейского обыска в лавке, учиненного по доносу проходимца француза Трише. Комедия кончается тем, что Лестов спасает от скандала и огласки чету Сумбуровых и получает в награду руку Лизы. Дело, однако, не в занимательности сюжета и комизме отдельных ситуаций, а в верности красок, в типичности героев, выхваченных Крыловым из жизни. Крылов продолжил традиции фонвизинских комедий, коснулся наболевших сторон русской действительности, показал характеры в острых комедийных положениях.

Слушатели были захвачены комедией. По окончании чтения все расхваливали пьесу и предсказывали ей большой успех. Хозяин дома шумно вскочил и, переваливаясь с боку на бок, подбежал к автору. «Ну, братец, разодолжил ты меня! — без конца повторял он. — Наши барыньки будут злы как осы! Это тебе не французские ракалии, — Шаховской в волнении всегда повторял это полюбившееся ему словечко, — а настоящая русская коме-дия!» Дмитревский радостно улыбался. Актеры поздравляли Ивана Андреевича, уставшего от долгого чтения. Он тяжело дышал, дгже сюртук на спине промок от пота. «Модную лавку» приняли к постановке. Начались репетиции, и 27 июля состоялся первый спектакль в Большом театре. Рыкалов был превосходен в роли Сумбурова. Рахманова неподражаемо исполняла роль его жены. Особенным успехом пользовался Пономарев, отлично сыгравший слугу Антропку. Публика полюбила комедию, и «Модная лавка» в течение многих лет не сходила со сцены.

В журнале «Лицей» появилась восторженная рецензия, автор которой писал: «Из одного содержания можно увидеть, как должна быть смешна сия комедия. Но автор употребил машины такие комические, что почти в продолжение всей пьесы смеешься». Роль разбитной, плутоватой Маши играла молоденькая актриса Бельо, перешедшая в драматиче-скую труппу из балетной. Миловидная, изящная балерина покорила Ивана Андреевича. Он таял в ее присутствии и робко за нею ухаживал. Даже уговорил ее оставить балет и сам взялся руководить ею при разучивании роли. Эти занятия очень увлекали учителя, однако принесли несомненную пользу и ученице. «Модная лавка» дала Крылову известность. О нем заговорили, его стали приглашать на вечера, на собрания литераторов, в столичные салоны. Знакомства с ним добивались. Он стал своим человеком в доме Державина на Фонтанке. Его приглашали на вечера к адмиралу Шишкову, у которого собирались приверженцы славянорусского слога. Шаховской ввел его в дом А. Н. Оленина, ученого-археолога, любителя и знатока искусств. Успех «Модной лавки» побудил Крылова продол-жить работу в театре. Вслед за комедией он написал «волшебную оперу», которая должна была своей национальной патриотической темой противостоять «Русалке», так пришедшейся по вкусу публике. Крылов обратился к былинам и русским сказкам, на основе которых и сложилась опера «Илья Богатырь». Это была опера-былина, действие которой происходило в древней Руси, на Черниговщине. Автор не стремился к исторической точности, сделав героями оперы придуманных им персонажей, да и самый сюжет свободно сочетал как былинные мотивы, так и сказочную фантастику. В «Илье Богатыре» события не сложны. Князь Черниговский Владисил ожидает свою невесту болгарскую княжну Всемилу, с которой он обручен. Но этому браку стремится помешать дочь князя печенегов Зломека, злая волшебница, которая находится в плену у Владисила. Зломека собирается женить князя на себе и подготовила коварный план. Ее отец князь печенежский Узбек захватывает Всемилу и осаждает со своим войском Чернигов. На выручку Владисилу приходит русский богатырь Илья и после ряда героических подвигов . разбивает печенегов и освобождает Всемилу. Илье помогает волшебница Добрада и ее дочь Лена. Особенно понравились зрителям комические персонажи — шут Тароп и его невеста Русида. 31 декабря 1806 года был поставлен в первый раз «Илья Богатырь» — «волшебно-комическая опера в 4 действиях, соч. Крылова, с хорами, балетами и сражениями, музыка соч. Кавоса», как гласила афиша. В спектакле участвовали лучшие силы театра: роль Ильи исполнял Яковлев (а впоследствии Бобров), Владисила — Самойлов, Всемилу — Болина, Таропа — Воробьев. Спектакль прошел с большим успехом и долго привлекал публику. Патриотическая тема и сюжет оперы пришлись ко времени. Захватнические войны Наполеона, угроза нападения французов вызвали патриотический подъем в русском обществе. Пышные декорации, шумные батальные сцены, героические арии, содействовали успеху. В конце последнего действия зрители становились свидетелями победы русских воинов, во главе с Ильей Богатырем, хор со сцены торжественно возглашал:

Вы летите к нам, забавы,

Радость, будь во всех сердцах.

Гром побед и нашей славы,

В ратных ты греми полях!

Этот патриотический апофеоз встречался бурей аплодисментов. На первом спектакле присутствовал давний знакомец Крылова по Казацкому Филипп Филиппович Вигель. Со свойственной ему едкостью он рассказал Жихареву, что после того, как представления «Русалки» перестали привлекать публику, ей сделали наследницу «Днепровскую русалку», а затем, когда и к ней истощилась любовь зрителей, то сочинили и третью и четвертую части, успех которых был и вовсе невелик. Между «Русалками» и восстал «Илья Богатырь». Крылов, по словам Вигеля, написал свою оперу небрежно, шутя, но так умно и удачно, что его герой убил волшебницу немку. Жихарев в ответ процитировал двустишие, которое приписывали директору театра Нарышкину: «Сравненья критиков двух опер очень жалки: Илья сто раз умней «Русалки»! Крылов прекрасно понимал, что его «Илья», при всем успехе у зрителей, не является путем, которым ему следует идти. «Волшебная опера» — лишь проба сил, дань жаждущему зрелищ зрителю. Он написал еще одну комедию — «Урок дочкам», поставленную в июне 1807 года. Этой комедией Крылов продолжил начатое им в «Модной лазке» осмеяние французомании, охватившей широкие круги дворянского общества. В «Уроке дочкам» много удачно найденных бытовых черт, комических ситуаций, выразителен и ярок ее язык. Это смешная история о том, как ловкий, разбитной слуга Семен, случайно оказавшийся в деревне провинциального помещика Велькарова, выдает себя за французского маркиза и одурачивает провинциальных модниц — дочерей Велькарова Лукерью и Феклу, благоговеющих перед всем иностранным. Особенно удались Крылову эти доморощенные деревенские кокетки, мечтающие о праздной, но веселой столичной жизни и о французском языке, на котором отец запретил им разговаривать. Семен, изображая французского маркиза, говорит на ломаном русском языке, а Лукерья и Фекла тщетно пытаются объясняться с ним по-французски. Комедия «Урок дочкам» имела не меньший успех, чем «Модная лавка». В ролях дочек выступали молодые актрисы Петрова и Бельо, так нравившаяся Крылову.