RARUS'S GALLERY

Сочинение графа В.А. Соллогуба. Издание книгопродавца Андрея Иванова. Санкт-Петербург, в типографии Journal de St.-Petersbourg, 1845. 5-286, [1] стр. На первой странице вязью и киноварью отпечатано: «Тарантас, путевые впечатления». Фронтиспис в красивой рамке из цветов — распряженный тарантас у ручья, на первом плане лужа с утятами; вдали вид города — в нашем экземпляре с раскрашенной в типографии рамкой. Все издание украшено прекрасно рисованными виньетками, гравированными на дереве. Перед каждой главой заставки, перед II-XX одинаковые и представляют два лица, старого и молодого человека. Перед первой главой те же лица, но фигуры почти поясные и без орнамента. Заглавные буквы, виньеты, политипажи в тексте рисованы А.А. Агиным и Гр.Гр. Гагариным (фронтиспис и др.), резали на дереве — Бернадский, Бронников, Клодт, Дерикер, Грейм и др. Каждая глава начинается иллюстрированной буквой (20). В тексте 28 виньеток, одна из которых помещена и на обложке. Мягкие гравированные издательские обложки сохранены. Экземпляр с автографом знаменитого афериста-книгоиздателя Андрея Иванова. В роскошном п/к переплете работы мастерской З.М. Тарасова в Москве с тиснением золотом на корешке. Оригинальные форзацы, бордюры. Экземпляр на слоновой бумаге из библиотеки графа Михаила Келлера. Издание красивое и довольно редкое в чистом виде и, особенно, с гравированными издательскими обложками: оно продавалось на слоновой бумаге по 5 рублей, а на веленевой по 4 рубля серебром. Формат: 31х24 см. Знаковая работа в истории русской иллюстрации, русского политипажа!

Библиографические источники:

1. Обольянинов Н. «Каталог русских иллюстрированных изданий. 1725-1860». Спб., 1914, №2575.

2. Верещагин В.А. «Русские иллюстрированные издания. 1720-1870». Библиографический опыт. Спб., 1898, №813.

3. Материалы для библиографии русских иллюстрированных изданий, Спб., 1908, №563.

4. Смирнов-Сокольский Н.П. «Моя библиотека», Москва, 1969, №1144.

5. Книга в России, т. 2, Москва, ГИЗ, 1925, с.с. 219-222

6. Антикварная книжная торговля Соловьева Н.В. Каталог №100, Спб., 1910, «Редкие книги». Искусство, археология, художественные издания, Rossica, книги о Москве и Спб. и т. д., «Livres Rares», №250, 10 р.

7. Акционерное общество «Международная книга». Антикварный каталог № 8. Русские иллюстрированные издания XVII—XIX столетий. М., 1926. № 379, 30 рублей!

8. Акционерное общество «Международная книга». Антикварный каталог № 21. Редкие русские книги. Москва, 1933, № 343, 20 рублей!

9. Антикварная книжная торговля П.П Шибанова. Каталог № 105. Ценные и редкие книги. Москва, 1901, № 416, 10 рублей! Редкость!

10. Бурцев А.Е. «Обстоятельное библиографическое описание редких и замечательных книг». Спб., 1901. т. VII, № 2179. «Это роскошное издание куплено мной за 10 рублей!»

Соллогуб, Владимир Александрович, граф (1814-1882) — известный писатель, внук литовско-польского вельможи, переселившегося в Россию. Соллогуб получил тщательное домашнее воспитание на французский лад, подолгу живал за границей. Учился в Дерптском университете, где окончил курс в 1834 г. Поступив на службу в Министерство иностранных дел, он некоторое время состоял при Венском посольстве, затем перешел в Министерство внутренних дел, в 1850 г. служил на Кавказе, в 1870 г. был председателем комиссии по преобразованию тюрем, в 1877 г. находился при главной квартире Государя Императора для составления «Дневника Высочайшего пребывания за Дунаем» (Санкт-Петербург, 1878). В общем он, несмотря на огромные связи и некогда большое богатство, карьеры не сделал. Интересы литературно-артистические в нем преобладали, чему содействовали также родственные отношения с известным музыкальным домом графа Виельгорского. Соллогуб был добрый человек, отзывчивый на чужое горе и искренно радовавшийся чужому заслуженному успеху. Свободный от великосветских предрассудков, он одновременно был желанным гостем в аристократических гостиных, где его любили как интересного собеседника и устроителя спектаклей и увеселений, и вместе с тем был своим человеком в кружках молодых писателей, группировавшихся около «Отечественных Записок» времен Белинского. В литературной деятельности своей Соллогуб до известной степени являлся симпатичным дилетантом, более скользя по поверхности затрагиваемого сюжета, чем углубляясь в его сущность. Выступил он на литературное поприще с повестями «Два студента» и «Три жениха» в «Современнике» (1837), а в 1839 г. появился в обновленных «Отечественных Записках» с «Историей двух калош». Повесть имела чрезвычайный успех. Подкупал не только талант рассказчика, но и теплота чувства и трогательность сюжета — история разбитой житейской прозой артистической жизни. Симпатичные лица повести — артисты и немцы-ремесленники, несимпатичные — люди большого света. Из других повестей имели успех «Аптекарша» (1841), «Медведь» (1843) и особенно «Большой Свет» (1840), повесть «В двух танцах».

Во всех этих произведениях большой свет неизменно выводится со стороны своей пустоты и мишурности, а люди среднего сословия — со стороны своей преданности чувству долга и искренности чувства. Сатира, однако, не глубока и известное внутреннее преклонение пред «настоящим» большим светом сквозит и сквозь отрицательное отношение автора к изображаемой среде. В 1845 г. Соллогуб издал отдельной книгой, с политипажами, наиболее известное из своих произведений — «Тарантас» (первые 7 глав были напечатаны в «Отечественных Записках» 1840 г.). Книга содержит в себе следующие главы: I. Встреча. II. Отъезд. III. Начало путевых впечатлений. IV. Станция. V. Гостиница. VI. Губернский город. VII. Простая и глубокая история. VIII. Цыгане. IX. Перстень. X. Нечто о словестности. XI. Русский барин. XII. Печорский монастырь. XIII. Помещик. XIV. Купцы. XV. Нечто о Вас. Ивановиче. XVI. Нечто об Иване Васильевиче. XVII. Сельский праздник. XVIII. Чиновники. XIX. Восток. XX. Сон. Это талантливая, но довольно странная смесь беллетристики и публицистики, перемешанный длинными рассуждениями рассказ о поездке из Москвы в село Мордассы захолустного помещика старого закала и молодого человека, только что вернувшегося из-за границы. Последний вывез из долгих шатаний по Европе нежелание завести у нас европейские порядки, а напротив того славянофильствующее преклонение пред русской «самобытностью». В своем автобиографическом письме, адресованном историку литературы, критику и педагогу М. Ф. Де-Пуле (1822—1885), Соллогуб рассказал историю возникновения его «Тарантаса». Он утверждает прежде всего, что это вовсе «не задуманное им сочинение». «Если не ошибаюсь, в 1835 году я поехал в Симбирскую деревню через Казань с молодым Гагариным, впоследствии вице-президентом Академии художеств. Он дорогой рисовал прелестные виньетки, и я начал подделывать к ним текст для составления альбома. Но составилась только половина альбома. Мы ее привезли в Петербург, где она ходила по рукам... В Петербурге... издателей не нашлось. Только лет через 8 или 9 нашелся аферист, некто [А. И.]

Иванов (в нашем экземпляре его автограф), который вызвался издать альбом, с тем, чтоб Гагарин окончил рисунки, а я — текст, что и было исполнено второпях. Напечатано [было] 5000 экземпляров. Книга имела большой успех. К сожалению, рукопись исчезла, и многие неизданные виньетки погибли» (В.А. Соллогуб. Воспоминания. М.-Л., 1931, стр. 648-649). Это, конечно, неверно. Писатель-аристократ, Соллогуб придерживался распространенных в его среде предрассудков относительно литературных занятий и нарочито пренебрежительно говорил о своем произведении. Возможно, разумеется, что рисунки Гагарина подсказали Соллогубу отдельные мысли, но в целом «Тарантас» отнюдь не «подписи к рисункам», а лучшая книга Соллогуба. Большая часть иллюстраций к ней принадлежит, кстати, вовсе не Гагарину, а художнику Агину. Рисунки Гагарина — их можно легко отличить по большей тонкости исполнения — могли, конечно, быть сделаны и не к «Тарантасу», а независимо от него. В них отражены главным образом темы этнографического характера. Рисунки же чисто иллюстративного назначения, в которых раскрывается и комментируется содержание «Тарантаса», принадлежат преимущественно Агину. Можно предположить, что Гагарин обещал Соллогубу дорисовать иллюстрации для «Тарантаса», но обещания своего почему-то не выполнил, что является доказательством малой нашей тогдашней культурности вообще. Пришлось обратиться к Агину, который более чем на три четверти и иллюстрировал книгу. Результатом же этого — вероятнее всего, вынужденного — альянса двух художников было то, что книга вышла в свет без указания, кто ее иллюстрировал. Только под двумя рисунками имеется монограмма Гагарина. Все остальные его рисунки и все рисунки Агина никаких подписей не имеют. К. С. Кузьминский полагал, что главным и подлинным иллюстратором «Тарантаса» был А. А. Агин. Противоположного мнения придерживался А. Н. Савинов, настаивавший на том, что большинство рисунков принадлежит Г. Г. Гагарину. Компромиссное мнение А. А. Сидорова по этому вопросу высказано им в его большом труде «Рисунок старых русских мастеров». (М., 1956, стр. 382). По композиции «Тарантас» очень не безукоризнен, все почти гравюры в нем слишком велики на странице, очевидно, рассчитанные на больший формат издания. Сравнение двух великих русских иллюстраторов того времени Агина и Тима напрашивается само собой. Тимм, конечно, изящнее, и, конечно, Агин сильнее. Уже Белинский в рецензии на «Петербургский Сборник» проводит между ними параллель: «Тимм бесспорно лучший рисовальщик в России, но в его карандаше ничего нет русского; здесь — в рисунках Агина к «Помещику» — сам русский дух, здесь Русью пахнет. Его (Агина) рисунки к «Помещику» — загляденье». Заглавная буква главы «Помещик» в «Тарантасе» хочет быть одновременно и буквой и лентой реки. В «Тарантасе» карикатурный персонаж стоит рядом с трехмерно построенной буквой, на нее опираясь. Герои произведения Соллогуба, Иван Васильевич и Василий Иванович путешествуют по России. Их путевые приключения, их суждения, картины быта и общественных отношений того времени и составляют главное содержание этой повести. Заканчивая свою статью об этой книге, Белинский писал: «Прощай, Тарантас! Прощай, книга умная, даровитая и — что всего важнее — книга дельная...». Автор насмешливо относится к обоим героям, которые в своем путешествии сталкиваются с целым рядом тонко обрисованных представителей захолустной жизни. Белинский посвятил «Тарантасу» большую сочувственную статью, в которой, впрочем, придал авторским намерениям значительно большую определенность и окрашенность. В 1845-46 гг. Соллогуб издал сборник «Вчера и Сегодня» (2 т.т.), в 1850 г. поставил на сцену известнейший водевиль свой «Беда от нежного сердца». Настроение «обличительной» эпохи, наступившей после севастопольских неудач, не миновало и впечатлительного Соллогуба. Отзывчивый на все модное, писавший водевили даже на такие «современные» темы, как царившая одно время в Петербурге мода на мыльные пузыри, Соллогуб в 1856 г. написал «Чиновника», в котором главный герой Надимов патетически восклицал: «Крикнем на всю Русь, что пришла пора вырвать зло с корнями». Пьеса имела шумнейший успех, но это свидетельствовало больше о настроении общества, жадно ловившего всякий намек на обновление отжившего строя, чем о достоинстве пьесы и глубине замысла. Люди, умеющие разбираться в литературных явлениях, тогда же увидели внутреннюю фальшь и пустозвонство Надимова. «Чиновник» был скоро забыт и не меньший успех, чем пьеса, имел едкий и блестящий разбор ее, напечатанный Н.П. Павловым в «Русском Вестнике» 1857 г. Насмешливо отнесся к внешней прогрессивности Надимова и Добролюбов («Сочинения», т. II). «Чиновник» был последним из произведений Соллогуба, обратившим на себя внимание публики. После этого он редко появлялся в печати (главным образом с воспоминаниями о Пушкине, Гоголе, Вяземском, Одоевском и других). После его смерти был напечатан роман «Через край» («Новь», 1885) и «Воспоминания» в «Историческом Вестнике». Беллетристические сочинения Соллогуба издал в 5 томах, в 1855-56 гг. (Санкт-Петербург). С.А. Венгеров.