RARUS'S GALLERY

Пб.: Аквилон, 1922. 46 с. с ил., [9] л. ил.; Тираж 1000 экз. В шрифтовой двухцветной издательской обложке. 21x14 см. В хорошем виде большая редкость!

Для книжной графики Владимира Михайловича Конашевича (1888-1963) характерны эмоциональность, декоративная выразительность и артистизм каллиграфически точного рисунка. Невероятно стильным и экспрессивным по художественному восприятию получился у талантливого художника сборник стихотворений А.А. Фета . "Если бы Конашевич, - писал его современник Э. Голлербах, - ничего не сделал, кроме Фета, "Первой любви" и "Помещика", то и тогда бы его имя запомнилось в истории иллюстрационного искусства". Этот сборник Владимир Михайлович Конашевич составил сам; всего им было отобрано двадцать шесть стихотворений, к пятнадцати из них он сделал рисунки. Отпечатана книга на плотной желтоватой бумаге верже. Обложка изготовлена из более тонкой бумаги верже серого цвета. Обложка, титульный лист и 15 рисунков выполнены пером в технике цинкографии.

Их отличают чёткий штрих, острая линия, решётчатый узор. 9 иллюстраций на отдельных вклейках, воспроизведённых в технике фототипии, исполнены кистью с лёгкой размывкой — линия становится прерывистой, контрастное сочетание чёрного и белого цветов уступает место мягким серым тонам, придавая рисунку особую живописность. Тематика иллюстраций разнообразна: это стилизованные орнаментальные композиции и причудливые арабески (перо), пейзажные мотивы и женский образ (кисть). Чередуя графические техники, художник как бы вторит стихам Фета:

Как трудно повторять живую красоту

Твоих воздушных очертаний!

Где силы у меня схватить их на лету

Средь непрестанных колебаний?

Работа Конашевича стала поводом к оживлённой дискуссии о правомерности подобного иллюстрирования поэтических произведений — когда художник, передавая живопись стиха, как бы состязается с поэтом. «Рисунок должен быть рассматриваем, очевидно, не сам по себе, он что-то должен дополнить в произведении, чем-то обогатить, в чём-то конкретизировать его, — писал, в частности, Ю.Н. Тынянов. — Так, рядом со стихотворением Фета “Купальщица” нам предстоит “Купальщица” Конашевича. Слишком очевидно, что стихотворение Фета здесь не повод к созданию рисунка Конашевича (как таковой он может быть интересен только при изучении творчества художника), что стихотворение Фета здесь истолковано художником.

Это-то истолкование и представляет сомнительную ценность. Конкретность произведения словесного искусства не соответствует его конкретности в плане живописи»; хотя оппоненты Тынянова однозначно признавали рисунки Конашевича превосходным примером воплощения лирической темы. Э.Ф. Голлербах, к примеру, и несколько лет спустя продолжал утверждать: «Это одна из лучших работ Конашевича, если не вполне адекватная лирике Фета, то всё-таки очень к ней близкая и удивительно тонко передающая фетовскую лёгкость и озарённость — “шёпот, робкое дыханье” его стихов...» В годы, когда создавалась эта книга, Владимир Михайлович служил помощником хранителя Павловского дворца-музея (с 1918 по 1926 год); составлял путеводители по Павловску; создавал станковые работы; преподавал в Академии Художеств рисунок и руководил литографской мастерской (1921-1930). После выхода «Стихотворений» А.А. Фета Конашевичу предложили проиллюстрировать поэтический сборник А.А. Блока — его задумали выпустить совместно «Аквилон» и «Алконост». Но, анонсированная в журнале «Среди коллекционеров», книга эта, к сожалению, так и не была издана. В 1921 году Конашевич исполнил ряд издательских знаков и экслибрисов, а летом организовал в Петроградском Доме искусств свою первую персональную выставку, где была представлена книжная графика за 1918-1921 годы. Ее заметили, и уже в 1922 году по приглашению А.Н. Бенуа Конашевич принял участие в выставках "Мира искусства" в Петрограде, где стал членом этого общества. Близость к эстетическим ценностям дореволюционной книжной графики отличала Владимира Михайловича от большинства его ровесников, отдавших свой талант и умение на службу новой власти.