RARUS'S GALLERY

Текст П.Е. Щёголева, Н.Э. Радлова, Бориса Григорьева. Пб.: Изд-во В.М.Ясного: тип. Р. Голике и А.Вильборг, 1918. 42, [1] с.: м., 1 л. фронт., [32] л. ил. — 750 нум. экз., из которых 700 экз. (1-700), 50 экз. (1-L) -экземпляры с римской нумерацией в продажу не поступали. Экземпляр № 603. В «весёлом» издательском картонажном перплёте, раскрашенным гуашью. На передней крышке бумажная наклейка с заглавием и рисунком.  Иллюстрации наклеены с двух сторон на листы обойной бумаги фабрики Лихачёва. 34х23,3 см.

Библиографические источники:

1. Дар Губара. Каталог Павла Викентьевича Губара в музеях и библиотеках России. Москва, 2006, №1514

2. Галеева Т.А. Борис Григорьев. М., 1995

Красной нитью по книге проходят слова замечательного русского художника и графика Бориса Дмитриевича Григорьева (1886-1939), приведённые в самом начале: «В живописи линия много способствует калористическим тонкостям, обнажает грань формы, сообщает ей особую чуткость и законченность. Чеканность формы это то, что в произведении невидимо, присутствует линия, как предел одной формы соприкасающейся с другой, сдвиг которой уж был бы немыслим, ибо линия её утверждает». Широко известен его цикл «Расея» (альбом, изданный в 1918, включает в себя живопись и графику, а также тексты П.Е. Щеголева, Н. Э. Радлова и самого художника). В этом альбоме портреты и пейзажи русской деревни сложились в многоголосую песнь, полную не тоски, но горькой меланхолии. За рубежом Григорьев снова вернулся к этой теме, переиздав «Расею» на русском и немецком (1921, 1922) и дополнив её новым альбомом «Лики России» (на французском и английском; 1923, 1924), в состав которого вошли и портреты актёров МХАТа. Большую часть своей жизни Б. Д. Григорьев был знаменит, десятки его работ охотно покупали коллекционеры и музеи России, Франции, Америки, Чили, Чехии и других стран. Он имел за рубежом славу "артиста линии", "великого русского художника", благодаря своему колоссальному трудолюбию и работоспособности. В 1926 г. в эмиграции Григорьев писал о себе: "Сейчас я первый мастер на свете. Я не извиняюсь за эти фразы. Надо знать самому, кто ты, иначе не будешь знать, что и делать. Да и жизнь моя святая от труда сверх и чувства сверх, и 40 лет моих это доказывают. Я не боюсь любого конкурса, любого заказа, любой темы, любой величины и любой скорости" (из письма поэту В. В. Каменскому). В 1916-18 гг. Григорьев создает цикл "Расея", где сама тема русской деревни в послереволюционной России обнаружила в Григорьеве художника мыслящего, однако мыслящего "глубоко и разрушительно" (А. А. Блок). Все рисунки и картины маслом этого цикла выполнены в окрестностях Петрограда и Олонецкой губернии.

Как и в парижской серии, образы людей - крестьян, детей, стариков - создаются виртуозными линиями, которые придают композициям красоту и притягательность, но они же, будучи предельно правдивыми в гротескной беспощадности, сообщают формам почти циничную деконструктивность. Художник любил разнообразные формы и явления жизни, которые препарировал красивой графической линией, заставляя натуру насыщать своей силой "шедеврики" (выражение Григорьева) художника. Крестьяне на картинах "Деревня", "Земля народная", "Олонецкий дед", "Старуха с коровой", "Девочка с бидоном" в упор глядят на зрителя из давящего пространства композиций. В их глазах немой вопрос, упрек и даже угроза.

Это галерея типов русской деревни, как ее понимала большая часть столичной артистической интеллигенции, к которой принадлежал художник и для которой новый цикл явился откровением. театр, - и монументальный, и гротескный, и реальный, и условный. Борис Дмитриевич обратился к теме русской деревни летом 1916 года. Первые работы цикла «Расея» были показаны им на выставках «Мира искусства» в Петрограде и Москве в том же году. В 1917-м цикл получил своё концептуальное оформление, и в конце 1917 - начале 1918 года вновь был представлен публике на мо­сковской и петроградской выставках «Мира искусства». В 1919 году на Первой государствен­ной свободной выставке произведений искусства состоялась заключительная репрезентация цикла «Расея». В дальнейшем в полном объёме цикл ни разу не был представлен ни в России, ни за границей. Книжное издание «Расеи» вышло летом 1918 года и стало первым из двух альбомов, изданных в сотрудничестве с Владимиром Михайло­вичем Ясным, сыном купца, издателя и владельца книжного магазина в Санкт-Петербурге Михаила Авраамовича Ясного (второй григорьевский альбом, «Intimite», увидел свет в октябре). Альбом был отпечатан в типографии «Това­рищество Р.Голике и А.Вильборг». Существуют два варианта его оформления.

В экземплярах с арабской нумерацией переплёт картонажный, оклеен бумагой с растительным орнаментом, имитирующим пёстрый ситец, и рисунки накле­ены на разноцветные обои; примечательно, что сочетание рисунков и обоев в разных экземпля­рах различно, а в ряде экземпляров одни обои заменены другими. В экземплярах с римской ну­мерацией иллюстрации наклеены на обычную (не обойную) одноцветную желтоватую бумагу. Картонажный переплёт, имитирующий рогожу, заставлял читателя вспомнить о деревенской «лапотной» России. Борис Григорьев выступил в этом издании как автор иллюстраций и текста. Кроме того, здесь опубликованы очерки Н.Э-Радлова и П.Е.Щёголева о творчестве самого художника.

В альбоме воспроизведены 32 рисунка Гри­горьева, 1 живописная работа — на фронтисписе, в цвете, 11 заставок и концовок. Это портретные или жанровые натурные зарисовки. Художник изображает удалённые утолки Петро­градской и Олонецкой губерний, где сам воздух пропитан духом патриархальной старины. Вмес­те с тем чисто пейзажных работ мы не встре­тим: для Григорьева главное не пейзаж, а лица стариков, старух, мужиков, баб, детей. Для их изображения он пользуется художественными приёмами, восходящими к иконописной тради­ции и создающими аллюзии с ликами древне­русских святых. Как пишет исследователь творчества Григорь­ева Т.А.Галеева, в этом цикле художника «инте­ресовал современный российский человек, оказавшийся в ситуации трагических социальных коллизий, но сохранивший в основе своей прочные жизненные устои... Современники увидели в "Расее" не только социальную типичность российского крестьянина эпохи перелома, но и "природные, дохристианские основы русской души"». Однако официальные круги оценили альбом резко негативно: художника обвинили в том, что он изобразил крестьянскую Россию «в искажении садистической, звериной грима­сы», и альбом попал «под запрет»: долгое время он находился в «спецхране», до 1989 го­да его нельзя было купить в букинистическом магазине или получить в библиотеке. В 1919 году Григорьев уехал из страны, и свою работу над циклом он закончил уже в эмиграции. В 1922 году в Германии на рус­ском и немецком языках вышло расширенное - в основном за счёт текстов О.Би, П.Баухана, А.Н.Бенуа и самого Григорьева — издание «Расеи», куда вошли и новые живописные работы художника, однако по своему духу оно гораздо дальше от крестьянской России, чем издание 1918 года.