RARUS'S GALLERY

Андерсон В.М. Семейство Плюшар (Pluchart) — типографы. «Русский библиофил», №1 стр. 26-43. Спб. 1911. Легендарное семейство типографов, которые стояли у истоков русских изящных изданий!

Всякому интересующемуся прошлым русской книги часто приходится встречаться с именем почти что династии типографов-издателей Плюшаров, особенно последнего из них, Адольфа Александровича Плюшара, работавшего в наиболее безотрадную для печатного станка «николаевскую» эпоху, человека широкого размаха и такой же инициативы, крупнейшее предприятие которого рухнуло недоконченным, загубленное неудачным подбором ближайших сотрудников, вроде, например, печальной памяти О.И. Сенковского и др. Издательская деятельность Плюшара привлекла, в свое время, общее к себе внимание; в лице его вдумчивая часть нашего общества видела счастливое соединение данных, обусловливаюших надежную постановку книжного дела. Плюшар обладал, по отзывам близко его знавших лиц, совсем незаурядною и ценной способностью с головою отдаваться любимому труду, не жалея ни энергии, ни средств, забывая о пресловутом «черном дне» и упиваясь своеобразной привлекательностью, даже поэзией рабочих треволнений. Не бесполезно, поэтому, для библиофила проследить ближе перипетий жизни и дел Плюшара, издания которого когда-то задавали тон русскому книжному рынку, да и в наши дни с успехом, могут служить образцом вкуса и понимания надобностей серьезного читателя. Для истинного же любителя книги «an und fur sich» Плюшаровское клеймо долго еще будет считаться достаточно веской рекомендацией, чтобы поместить вышедшее из его типографии произведете на видную полку своей библиотеки. Основатель фирмы Плюшаров, Александр Иванович Плюшар, проживший всего 50 лет, был приглашен в 1806 г. в Петербург из Брауншвейга, крупного промышленного и торгового города на севере Германии, где владел типографией. Дело свое он любил, хозяйство вел расчетливо, человеком был весьма образованным, свободно владел несколькими европейскими языками. Русский посланник пригласил молодого типографа для печатания задуманного министерством иностранных дел политического журнала, в противовес Наполеоновским органам. Издание это несколько раз меняло свой вид и тип, постепенно превратившись в благополучно существующий «Journal de St.-Petersbourg».

Плюшар недолго раздумывал, когда получил приглашение переехать в Россию. Брауншвейгскую типографию он оставил своему компаньону и уже в конце декабря 1805 года приступил к исполнению должности «директора типографии Иностранной коллегии» с жалованьем три тысячи рублей в год. И на новом месте дела у Плюшара пошли весьма успешно. Однако в этой должности Плюшар пребывал недолго — всего около трех лет. В 1808 году его назначили директором Сенатской типографии, одного из самых крупных полиграфических предприятий Петербурга. в каковом звании дослужился до чинов, правда, небольших (он был коллeжcкий секретарь). За отпечатание «Литовскаго статута» (1811), «Учреждения о судоходстве по реке Волге» и «за труды по случаю винного откупа» (оба 1810) он получил даже по бриллиантовому перстню. Вскоре Плюшар, сам хороший рисовальщик и литограф, завел свою собственную типографию (она существовала уже в 1813 году), при которой, для более успешной продажи печатавшихся в ней изданий, имелась и книжная лавка. Одним из самых ранних его изданий было известное собрание портретов Ф. Вендрамини, под названием: «Галерея гравированных портретов генералов 1812 года» (1813), в 4°, с 30 гравированными пунктиром портретами и текстом, отпечатанным в его собственной типографии. Издание это в полном виде теперь крайне редко. (Еще ранее в 1811 году он издал «Походный наставник для офицеров, отправляющихся к армии». Перевод с французского штабс-капитана Левшина). В 1816 году русское правительство командировало барона Павла Львовича Шиллинга (чиновника Иностранной коллегии, будущего изобретателя электромагнитного телеграфа) в Мюнхен (здесь в то время жил и работал изобретатель литографии Алоиз Зенефельдер) для ознакомления с литографским производством и для закупки соответствующих материалов. А во второй половине 1816 года в Петербурге начала функционировать «Литография Иностранной коллегии», которую возглавил Шиллинг. К числу зачинателей литографского печатного искусства в России следует причислить и Александра Плюшара. Вслед за Шиллингом (а возможно и с его помощью) Плюшар внедрил у себя в типографии технологию литографской печати. Из художественных изданий Плюшара особое внимание следует уделить литографиям известного живописца, гравера и рисовальщика, Александра Осиповича Орловского, получившего в 1824 г. через министра народного просвещения особую охранительную привиллегию на печатание своих рисунков с запрещением их копирования. Работы Орловского пользуются и поныне большим спросом, особенно, его сцены из русской народной жизни. Первые отпечатки Орловского обыкновенно издавались на толстой бумаге, дальнейшие — на более тонкой и стоили дешевле. В 1819 г. типография Плюшара выпустила сюиту Орловского на шести больших листах, под заглавием: «Collection de dessins lithographiques par A. Orlowsky». Изображены здесь военный курьер верхом, он же в санях, персидский всадник, в двух видах, шахиня на лошади и курдская конница. Издание продавалось по подписке и стоило сто рублей. В 1820 году, вышли еще четыре тетради литографий Орловского, по два листа, в отдельных печатных обложках: «La Bourse, Courrier russe, Portefait russe и Ambassadeur Persan». Орловский же иллюстрировал, а Плюшар трижды переиздавал (1819-1823) сочинение французского путешественника Gaspard Drouville «Voyage en Perse, pendant les annees 1812 et 1813». В предисловии к третьему изданию говорится, что оно отпечатано для любителей в количестве 150 экз., и продается по 350 руб. В 1819 году вышло одно из красивейших изданий Александра Плюшара: «Живописное путешествие от Москвы до Китайской границы», с 30 великолепно раскрашенными от руки гравюрами известного художника А. Мартынова. Весьма ценный исторический материал для изучения уличного петербургского быта 1-й четверти прошлаго столетия, дают следующие издания А. Плюшара с рисунками А. Орловского: 1) «Album russe ou fantaisies dessinees lithographiquement», 1826 г. 14 рис.; 2) «Souvenirs de St.-Petersbourg», 1825 г., с 36 литографированными рисунками Орловского, Кольмана и Александрова; и наконец: 3) «Collection de cries et costumes de paysans et paysannes de St.-Petersbourg», 1823 г., с рисунками тех же художников.

Для иcтopии Петербурга крайне интересна, затем, целая cepия альбомов, изображающая виды столицы и издававшаяся А. Плюшаром, под разными зaглaвиями, в течение восьми лет, т.е. с 1820-1827 г.г. Листы эти исполнены по рисункам Мартынова, Александрова, Кольмана, Орловского и других художников и представляют собой громадный интерес в художественном oтнoшeнии. Первое издaниe этого альбома вышло в 1820 г., с 20-ю видами, далее уже в 1821 г. вышло второе издaниe, с 24 видами, 4° в длину (oblong), в трех выпусках под нaзвaниeм «Nouvelles vues de St.-Petersbourg». Затем в 1823 году вышло дополненное издaниe с 40 листами, под нaзвaниeм «Collection de vues de St.-Petersbourg et de ses environs», повторенное, с тем же количеством листов, в 1825 году. В 1824 году появилсяальбом с 36 листами, но несколько большего формата, под нaзвaнeмъ «Nouvelle collection» и, наконец, в 1825, 26 и 27 годах вышли, последовательно, альбомы с 43-мя, 42-мя и 46-ю видами.

Виды эти во всех издaнияx повторялись, с дoбaвлeниями новых, причем, иной раз, старые виды перерисовывались на камне сызнова. В 1822 году вышло отпечатанное в литoгpaфии Плюшара одно из наиболее роскошных и художественных изданий — альбома «живых картин» начала XIX столетия: «Праздник в честь В.К. Марии Павловны. Representation de la fete donnee Sa M. L'imperatrice Mere a S. A. I. Madame la Grande Duchese Maria...», служившего как бы афишей эрмитажного праздника, данного Императрицей Марией Федоровной в 1822 году в Зимнем дворце, по случаю дня рождения своей дочери — Великой Княгини Марии Павловны, герцогини Саксен–Веймарской и представляющее в настоящее время большую редкость и подробно описанное в 3-м № журнала «Антиквар» за 1902 год. Это издание, вероятно, раздавалось приглашенным на этот праздник. Заглавие альбома украшено двуглавым орлом и окаймлено довольно широкой рамкой. В подготовке издания принимали участие несколько художников, в частности А.П. Брюллов, В.И. Бриоски, И. Ферми и другие. А.П. Брюллов выполнил для него четыре литографии — «Испанский концерт» (по картине Я. ван Ло), «Портрет дочерей Филиппа Уортена» (по картине А. ван Дейка), «Сельский праздник» (по картине Д. Тенирса) и «Портрет дочери Кромвеля» (с оригинала А. ван Дейка). Изящно раскрашенные акварелью экземпляры альбома дарились членам императорской семьи, их иностранным родственникам, исполнителям и участникам бала. У Плюшара также печатались издания Traitteur'a, относящиеся до постройки мостов в Спб. и по Московскому шоссе:
1) «Plans, profils, vues perspectives et detailles du pont de Bateaux St. Isaac». 1820 г.
2) «Collection de plans... des nouveaux ponts sur la chaussee de Moscou» 1823 г., оба издания в лист, в длину. Издавал Плюшар и отдельные литографированные листы, снимок с одного из которых мы воспроизводим. (Вид Дубровиц: «Vue d'une Basilique dans la terre de Doubrowitzi. Propriete de M. le comte Dmitrieff Mamonoff». 1823 г.).
В настоящей журнальной статье мы не могли, конечно, коснуться буквально всех изданий Плюшара, или изданий у него напечатанных, но и то, что описано нами, достаточно характеризует деятельность этого издателя. Несомненно, это был первый издатель в Poссии, в европейском смысле этого слова. Его дело было широко задумано и совершенно правильно и твердо поставлено. Он был и издатель, и типограф, и литограф, и книгопродавец, он же и отливал сам шрифт для своей типографии. Взять хотя бы супер легендарное издание Drouillere «Galerie de Mignard» 1824 года. 18 листов текста и 19 великолепных литографий в лист, раскрашенных от руки! А фантастическая серия из 45 литографий Г.Ф. Гиппиуса «Современники. Собрание литографированных портретов государственных чиновников, писателей и художников, ныне в России живущих», выпущенная в 1822-28 годах. Все изображения погрудные, почти в натуральную величину, выполнены сочными штрихами, изящно оттененными желтоватым фоном бумаги. Их автор — прибалтийский художник Г.Ф. Гиппиус, проходивший в 1812-1819 годах обучение в Праге, Вене и Риме, а затем работавший в Петербурге. Следуя стилистике одного из своих европейских учителей, немецкого художника К. Фогель-фон Фогельштейна, Гиппиус бегло и обобщенно, с живостью и легкостью натурного впечатления передавал в  рисунке и на камне характерные черты модели, особо не углубляясь в ее эмоциональное состояние. Работая в стиле крупного альбомного наброска, он тщательно отмечал мягкими тенями индивидуальную пластику лиц и предельно лаконично, с живописной небрежностью, всего лишь несколькими штрихами плечи и грудь изображаемых. В 1827-1828 годах им был исполнен автолитографированный портрет А.С. Пушкина. Впоследствии Гиппиус был занят в основном преподаванием рисунка в училищах, как сообщал он сам, «низшего класса». Магазин Плюшара занимал обширное помещение в самом центре города на Большой Морской улице, сперва в д. №84 (ныне гостиница Бель-Вю), а потом в доме Коссиковскаго под №69, где ныне помещается Благородное Собрание. Магазин его назывался «Французским литературным салоном» (Salon litteraire francais d'Alexandre Pluchart) и служил средоточием для всей интеллигенции Петербурга и его художественных классов — адрес Плюшара в 1811 г. был: дом графа Кутайсова против Адмиралтейства). Вообще, дела Плюшара шли очень недурно, но, однажды, его обокрали на значительную сумму и это сильно отразилось на его душевном состоянии. Он поехал, было, на родину, во Францию, чтобы рассеяться, но там окончательно впал в хандру и умер в приморском французском городке Гонфлере 15-го (27-го) августа 1827 года, оставив свое дело своей вдове Генриетте (на книгах обозначалось: Imprimerie de m-me veuve Pluchart et fils) и несовершеннолетнему еще сыну Адольфу. Его дети, Адольф и Евгений, получили воспитание в образцовом, петербургском пансионе пастора Муральта, Евгений был впоследствии академиком живописи, участвовал в работах по росписи Исаакиевскаго собора, а Адольф всецело пошел по стопам отца, получив специальные типографские познания. Париже, у знаменитого Didot. После смерти Плюшара-отца, появилась фирма вдовы Плюшар. «M-me veuve Pluchart» дела из рук не выронила, печатала книжки толково и добросовестно, о чем можно судить, хотя бы по изданным ею Ламартиновским «Nouvelles meditations poetiques». Вообще, типография уже настолько зарекомендовала себя своими работами, что и другие издатели, желая придать изящный вид своим книгам, стали печатать их у наследников Плюшара, так, например, Александр Павлович Башуцкий (1801-1876), предпринявший в 1833 г. свое неоконченное, к сожалению, легендарное издание «Панорамы Петербурга». Все издание было задумано чрезвычайно широко. По предварительному подсчету оно должно было обойтись в 165 000 рублей. Чтобы окупить расходы, надо было привлечь не менее 2400 подписчиков. В действительности их не набралось и 500. Это сразу подорвало и без того шаткую базу издания. Необходимость гравировать иллюстрации на стали, а не на меди (медные доски не могли бы выдержать столь большого тиража) заставила Башуцкого и тех, кто финансировал «Панораму»,  перевести заказ в Англию, и вот тут их постигла совсем неожиданная катастрофа: на пути в Россию гравюры погибли при кораблекрушении (чем не проклятие!!!) ... От завершения издания пришлось отказаться, или, по крайней мере, сильно урезать его. Из четырех намеченных по плану книг «Панорамы» удалось выпустить только три, из 98 гравированных на стали видов Петербурга изготовить только 40, из шести карт города и его окрестностей дать только три, из двух дополнительных тетрадей с гравированными медалями — только одну. К первой части «Панорамы» была обещана гравюра на стали, резанная Ф. Райтом с рисунка А.П. Брюллова «Маляры на крыше».

Гравюра вышла позднее, на прилавках букинистических магазинов встречалась очень редко и только отдельным листом. Текст к «Панораме» печатался на русском и французском языках. Издание на французском языке вышло, по-видимому, несколько позднее, вместе с упомянутой гравюрой Райта. Вот такая история с «вдовой» Генриеттой! У той же «Вдовы Плюшар» напечатаны: 1-е издание «Гамлета», в переделке Висковатова, известный «Альманах Комета Белы» (1833), нашумевший в свое время роман Булгарина: «Иван Выжигин» (1829) и, наконец, знаменитое смирдинское издание «Новоселья», вышедшее в 1833 году. Впрочем, с 1831 года, типография уже носит фирму «Вдовы Плюшар с сыном», а иногда даже только «Адольфа Плюшар» (см., например, Зотов Р.М. «Леонид, или черты из жизни Наполеона», с 4-мя гравюрами Галактионова, 1832 г.), вскоре вступившего в единоличное владение ее. Уже первые его работы были сочувственно встречены критикою. В «Северной Пчеле», находим указания, что он «издал посредством литографии вид сражения при Наварине, с планом оного. Рисунок, перспектива и подробности сражения, равно как все снасти и принадлежности кораблей, отделаны прекрасно и отлично хорошо отпечатаны. Движения воинов, стрельба, разрушение кораблей изображены живо и искусно. Это едва ли не первая литография в Петербурге, в которой мелкие предметы и малые фигуры отпечатаны так хорошо и чисто. На кормах видны даже названия кораблей». И действительно, прекрасно оборудованная для выпуска изящных изданий, типография Плюшара далеко оставляла за собою почти всех его конкурентов. Сам Адольф Плюшар, как человек умный — в этом ему не отказывали даже заведомые его недоброжелатели — и предприимчивый, зорко следил за настроениями и спросом читающей публики. Он быстро подметил необходимость хорошего русского энциклопедического словаря, обнимающего весь круг знаний или хотя бы, отдельные части его по многообразным отраслям главных наук. Кое-что в этом направлении было уже раньше сделано. При Екатерине II вышло несколько разного рода толковников, сама она занималась, как известно, по лексикографии и поощряла к подобным трудам и Академию Наук и частных лиц, но все эти начинания в сильной степени отдавали схоластичностью и отсутствием научных методов, мало удовлетворяя ушедшие вперед вкусы и запросы русского читателя, к тридцатым годам прошлого столетия уже основательно познакомившегося с французским «Dictionnaire des gens du monde» и немецким «Conversations-Lexicon». Говоря о прототипах русской энциклопедии, нельзя, по нашему мнению, обойти молчанием московские издания священника Иоанна Алексеева и типографа Селивановского. Первый в 1793-95 г.г. составил и напечатал «Пространное поле, обработанное и плодоносное, или всеобщий исторический словарь из наилучших авторов, как Российских, так и иностранных, выбранный, сочиненный и по азбучным словам расположенный». Труд этот дал 872 статьи на буквы А и Б. Издание же Селивановского представляет библиографическую редкость первой степени. Его постигла какая-то неудача, по-видимому, цензурного характера и отпечатанные в 1820-25 г.г. три тома вовсе не выходили в свет и, вероятно, уничтожены, кроме самого малого количества уцелевших экземпляров, из которых полного нет даже в Императорской Публичной Библиотеке! Пополнить такой пробел в нашей лексикографической литературе Плюшар и задумал изданием «Энциклопедического Лексикона», по образцу лучших западных изданий этого типа. Главное редакторство задуманного предприятия Адольф Плюшар предложил крупной литературной фигуре его дней — Николаю Ивановичу Гречу. Тот обусловил свое согласие выбором его со стороны будущего состава сотрудников. 16 марта 1834 г. состоялось первое собрание предполагаемого редакционного комитета лексикона. Подробности об этом совещании находим в «Записках» одного из участников Пдюшаровскаго издания — просвещенного цензора и профессора А.В. Никитенко, отметившего под вышеуказанным числом следующее:

«Сегодня было большое собрание литераторов у Греча. Здесь находилось, я думаю, человек семьдесят. Предмет заседания — издание энциклопедии на русском языке. Это предприятие типографщика Плюшара. В нем приглашены участвовать все сколько нибудь известные ученые и литераторы. Греч открыл заседание маленькою речью о пользе этого труда и прочел программу энциклопедии, которая должна состоять из 24-х томов и заключать в себе, кроме общих ученых предметов, статьи, касающиеся до Poссии. Засим, каждый подписывал свое имя на приготовленном, листе бумаги, под наименованием той науки, по которой намерен представить свои труды. Я подписался под статьей: «Русская словесность»... Пушкин и князь В. Ф.Одоевский сделали маленькую неловкость, которая многим не понравилась, а иных и рассердила. Все присутствующие просто подписывали свое имя, а те, кто не согласны, просто не подписывали. Но князь Одоевский написал: «Согласен, если это предприятие и условия оного будут сообразны с моими предположениями». А Пушкин к этому прибавил: «С тем, чтобы моего имени не было выставлено». (П.А. Ефремов, один из биографов Пушкина сильно сомневается в правдоподобности этого показания). Говоря об отношениях между Плюшаром и Пушкиным следует упомянуть о неприведенном в исполнении плане Плюшара издать том стихотворений Пушкина, в количестве 2500 экземпляров, под условием отчисления в свою пользу 15% с прибыли. В описанном Б. Модзалевским архиве опеки над детьми и имушеством Пушкина хранится их переписка по этому вопросу. Из нее видно, что Пушкин всецело согласился на предложение Плюшара и получил уже авансом 1.500 р. Дело было в 1836 г.; нахлынули семейные неприятности у Пушкина, незаметно подкралась смерть и издание не состоялось. Деньги свои Плюшар получил обратно уже в 1838 г., обратившись к опекунам над семьею Пушкина. Возвращаясь к вопросу об энциклопедии отметим, что публика приняла новое издание с одобрением.

Подписчиков было, по словам Плюшара, 6.000, а в самом деле гораздо более. Греч за все свои труды по редактированию получил 22.000 рублей. Вот тут то и поднялись дрязги, главным образом, благодаря одному из виднейших сотрудников, Сенковскому, человеку талантливому, образованному, но мелочному и неразборчивому в средствах для достижениясвоих целей. Сенковский сумел настроить Плюшара против Греча, поссорить их, и самому занять редакторское кресло, т.е. похоронить дело Плюшара, сильно поднявшее фонды последнего; И.А. Григоровский, близко знавший в ту пору Плюшара, рассказывает, что «великолепная его квартира на Большой Морской отделана была со всей роскошью: мебель, зеркала, бронза, ковры, экипажи, лошади — умопомраченье». И все это свел на нет Сенковский, совершенно не подходивший к роли руководителя серьезного издания. Нельзя не признать, что Сенковский быль хорошим, остроумным и забавным критиком в отделе литературной летописи «Библиотеки для чтения», но большое его несчастье заключалось в постоянном тяготении к парадоксам, в привычке мудрить и шутить в одно и то же время. И получалось, благодаря этому, что на вопрос, например: «Что есть грамматика?» — Сенковский отвечает: «Грамматика есть такая наука, которая учит говорить так, как никто не пишет, а писать так, как никто не говорит». Отсутствие твердой редакторской руки сказалось уже на том, что семнадцатый том лексикона закончил только букву Д, то есть, иначе говоря, если бы энциклопедия не прекратилась вследствие расстройства дел Плюшара, сбитого и Сенковским и другими сотрудниками, частью набранными новым редактором Бог весть откуда, то, веденная в таком раздутом виде, она должна была бы состоять из 85 томов и издаваться 40 лет. Д.И. Языков (новый главный редактор) кой-как сколотил 15-й и 16-й томы. Между тем Плюшар промотался, обанкрутился, и все издание остановилось». «Энциклопедический лексикон» удалось довести только до буквы Д. Семнадцатый том издания оказался последним. И выходил он под строгим надзором специальной комиссии по делу книгоиздательской фирмы Плюшара. Одним словом, печатная машина остановилась. «Гриб, что Сенковский преподнес Плюшару на закуску — иронизирует выше цитировавшийся Григоровский — был издателю не по желудку. Подписка прекратилась и доходы Плюшара тоже прекратились. А тут, как снег на голову, подошли сроки платежам по векселям и Плюшар объявился несостоятельным». Тем не менее он не падал духом, напротив — бодро боролся с невзгодами и измышлял средства для восстановления своего прежнего положения. Еще с июня 1837 г., он вступил в компанию с Кукольником, печатавшими до сих пор свою «Художественную Газету» у Снегирева. С этого месяца она стала печататься у соиздателя — Плюшара, и Кукольник спешит в объявлении на 1838 год указать на это обстоятельство, как на залог, внешнего достоинства журнала. Типография и словолитня Плюшара помещалась в это время в Фонарном переулке, близ Синего моста, вдоме Шлотгауэра. В 1841 году выходит очередной типографский шедевр Плюшара: «Райская птичка» в 64-ю долю листа. Несколько рисунков в тексте В. Тимма, резанные на дереве бароном К. Клодтом. В конце 1842 года Плюшар начал издавать сборники, заимствованных с французского, статей под заглавием: «Сорок сороков повестей, тысяча анекдотов, острот, каламбуров, шуток и пр.» В этом издании принимал участие, никому еще тогда неизвестный юноша, Д.В. Григорович. Затем Плюшар сошелся с здравствующим поныне В. Генкелем и стал составлять «Гирлянду. Журнал новейших образцов для шитья и вышивания». Издавал его Генкель (1848-1856). С 1850 г., в компании с тем же Генкелем, Плюшар издавал «Живописный Сборник замечательных предметов из наук, искусств, промышленности» (1850, 1852-53, 1857-58 и за 1859 г. №1). Со «Сборником» этим получилась некая неприятность. Литературный критик «Москвитянина» (1853, №5) нашел, что издание Плюшара «есть, именно, та книга, которая осуществляет в себе возможное совершенство для этого рода произведений: прекрасный выбор статей, занимательность содержания, правильный, чистый, нередко приятный язык, изящество издания в отношении к печати, бумаге, картинкам. Ее можно назвать книгой для всех возрастов... Взрослый пробежит эту галерею предметов занимательных и разнообразных с тем же удовольствием, с каким мы попадаем в общество старых, приятных знакомых; не смотря на это короткое знакомство, в каждой статье можно еще найти какие- нибудь новые и любопытные подробности». Нo нашелся некий, не в меру подозрительный, г. подпоручик, Азанчеев, из г. Красного, который на стр. 285 «Живописнаго Сборника» за 1857 г. усмотрел, что там «представлена пьяная, пляшущая чета, а под ее ногами, в арабеске, помещена Богоматерь, на луне, к прискорбию христианства». Умный митрополит Филарет, к которому поступила эта жалоба, не мог, конечно, не понимать всей натянутости толкования Азанчеева, но, с другой стороны, не рискнул навлечь нa себя нарекания по поводу своего индифферентного, якобы, отношения к указаниям ревностных блюстителей прав духовной цензуры и счел за лучшее «отписаться» в синод в том смысле, что «нельзя не заметить, что как известно изображение Бoжьeй Матери с луною под ногами, заимствованное из видения Евангелиста Иоанна, описанного в 12 главе Апокалипсиса, так как неизвестно никакого другого лица, которому применительно изображение луны под его ногами». В инкриминируемом рисунке владыка нашел все же «явное неприличие и нарушениe закона, который священное изображение не велит печатать без разрешения духовной цензуры». Повлекла ли за собою эта переписка какия-нибудь неприятности для Плюшара — неизвестно. С 1858 г. мы видим Плюшара во главе издававшегося им «Весельчака, журнала всяких разных странностей, светских, литературных, художественных и иных». Издание это прекратилось в 1859 г. на №7. Закончим беглый, и далеко не полный, обзор деятельности Адольфа Плюшара его последним предприятием. — «Проектом щитовых и столбовых объявлений», выставляемых на улицах. С затеей этою Плюшар обращался еще к Императору Николаю Павловичу, но потерпел неудачу. Через 25 лет, Плюшар, в компании с художником Микешиным, надумал воспользоваться придворными связями жены одного из будущих пайщиков предприятия — камер-юнгферы Утермер и добиться концессии. Соизволение было получено, компаньоны стали совещаться, как приступить к реализации сулившего чуть не миллионы плана, но совершенно неожиданно вдохновитель всего этого дела — Плюшар захворал и 23 марта 1865 г. скончался. Настоящий краткий очерк лишен портрета Плюшара, но можно до известной степени иллюстрировать его внешний облик словами «старого петербургского старожила» Бурнашева, который сообщает нам, что это был «красивый мужчина, впрочем черезчур театрального и эффектного вида, сильно занимавшийся собою и не пропускавший ни одного зеркала, чтобы не взглянуть в него на свою напыщенно-величавую фигуру, смахивавшую, правда сказать, на новую парикмахерскую вывеску».

Краткие сведения об авторе: Андерсон, Владимир Максимиллианович (10.07.1880, Рига — 1931), историк, библиограф; работал в Публичной Библиотеке в 1902-25, 1928-29 годах, помощник директора Публичной Библиотеки в 1924, 1929 годах. Из мещан. Отец работал на «Резиновой мануфактуре» в Петербурге. Учился на философском факультете Гейдельбергского университета (1899-1901). С 20 ноября 1902 года — вольнотрудящийся при читальном зале Публичной Библиотеки, с 1906 г. — и.о. сдатчика читального зала. Большой эрудит, знаток европейских языков и латыни, Андерсон занимался литературной работой. Печатался под псевдонимами: Анд-ъ, В., А-нь, В. А., В. М. Первые работы относятся к 1904 году. Много внимания Андерсон уделял историческим исследованиям. В книге о М.А. Бакунине (1906) он привнес в науку немало фактов и самостоятоятельных заключений. В 1908 году закончил и опубликовал исследование по истории раскола на Руси. В 1909 году Андерсон переведен в штат помощником библиотекаря в Русское отделение (с 1912 года — старший помощник). Совместно с В.И. Саитовым он разработал новую схему систематического каталога книг на русском языке. С 1910 по 1918 годы Андерсон ведал систематическим каталогом в Русском отделении. В эти годы он активно сотрудничал в журнале «Русский библиофил» (1911-13 г.г.) и в «Новом времени» (1910-16 г.г.), где опубликовал 35 статей в т.ч. и библиографические обзоры. Официальным редактором «Русского библиофила» считался Н.В. Соловьев, но почти всю работу вел В.М. Андерсон, который хотя и являлся автором таких работ, как «Семейство Плюшар — типографы», «Граф Аракчеев и его издания», но не был книжником. Поэтому «Русский библиофил» приобрел небольшой оттенок литературного журнала. Совместно с Великим Князем Николаем Михайловичем и В. В. Шереметевским издал «Русский некрополь в чужих краях. Вып. 1. Париж и его окрестности» (Спб., 1915). К 1917 году имел чин губернского секретаря. После Октябрьской революции — сторонник Советской власти. 11 марта 1918 года он, по предложению сотрудников Публичной Библиотеки, назначен правительственным комиссаром Библиотеки с сохранением занимаемой им должности библиотекаря. Член РКП (б) с октября 1919 года. В январе 1919-го Андерсону было поручено заведовать собранием русских «запретных» изданий, и по инициативе А.В. Луначарского на него было возложено руководство по подготовке к печати каталога «Вольная русская печать». В каталоге впервые была представлена русская нелегальная литература, изданная, как в России, так и за рубежом. Каталог явился одним из истоков библиографии ленинианы. В 1920 г. Андерсону поручено заведовать II отделением (Б-ка народного хозяйства) в должности библиотекаря. Одновременно в течение 1921-22 он состоял секретарем редакции газеты «Петроградская правда» и был зам. ответственного редактора «Вечерней Красной газеты». 9 ноября 1923года Правление ПБ вынесло решение считать Андерсона временным зам. директора Библиотеки на должности пом. директора, а 12 января 1924 года он был избран пом. директора ПБ; в июле 1924 — освобожден от должности комиссара в связи с ее упразднением. 27 октября 1924 был освобожден по его просьбе от должности зам. директора с оставлением в должности главного библиотекаря по Русскому отделению. В 1924-25 г.г. Андерсон работал в аппарате Коминтерна, в секретариате Г.Е. Зиновьева. 1 июня 1925 года он освобожден от возложенных на него обязанностей по ПБ в связи с назначением на другую должность. До июня 1928 года находился на дипломатической работе: сначала в Осло, затем в Константинополе, вице-консулом Генконсульства СССР. 19 июня 1928 года он был вновь принят на работу в ПБ сверхштатным главным библиотекарем в Русское отделение, а с 1 сентября переведен на штатную должность. 19 ноября 1928 г. Андерсон назначается зав. Русским отделением, с 1 января 1929 г. становится зам. директора ПБ по административно-хозяйственной части с оставлением его зав. Русским отделением. 26 сентября 1929 года Андерсон освобождается от должности зам. директора и зав. Русским отделением. 1 декабря 1929 г. Постановлением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ осужден на три года ссылки. Умер в 1931 году в поезде во время переезда в Кировскую область. Реабилитирован посмертно 30 июня 1965 года.
Сочинения: Байрон, Шиллер и Берне: Мысли, афоризмы и идеи /Сост. В. М. Андерсон (Спб., 1904); Ренан Э. Мысли и афоризмы /Сост. В. М. Андерсон (Спб., 1904); Светила русской мысли: (Мысли, афоризмы 48 и парадоксы) /Сост. В.А. Вып. 1-2. (Спб., 1904-05); М.А. Бакунин (Спб., 1906); Старообрядчество и сектанство: Ист. очерк рус. религ, разномыслия (Спб., 1908); Граф Аракчеев и его издания (Спб., 1911); Дневник И.М. Снегирева, 1825-1828 (Спб., 1912); Вольная русская печать в Российской Публичной библиотеке /Под ред. В.М. Андерсона (Пб., 1920).