RARUS'S GALLERY

История художественного оформления книги знает периоды особого предпочтения тех или иных материалов и техник отделки переплетов, разнообразие которых очень велико. Это было связано с открытием новых технологий в ткачестве и обработке кожи, способов золочения и окрашивания, нередко ввозимых в Европу с Востока. Все виды декоративно-прикладного искусства оказывали влияние на переплет, который имел свои традиции, моду и стили, часто получавшие названия по именам переплетчиков или их покровителей-монархов и крупных библиофилов. Мозаичный переплет переживал свой расцвет дважды. С давних времен кожа была излюбленным материалом для переплетов, а с XVI в., когда в Европе распространяется тонкий, эластичный и легко окрашиваемый сафьян, или марокен (первоначально особо выделанная кожа мароканской козы), — она во многих странах постепенно вытесняет ткань и вышивку из числа фаворитов и становится главным материалом для дорогих владельческих переплетов. Украшали кожу блинтовым (слепым) и золотым тиснением, а также раскрашивали отдельные элементы тисненого рисунка в яркие цвета. Однако от частого касания рук при чтении, от трения о соседние на полке книги краска постепенно сходила и переплеты теряли свою привлекательность. Вклейка в основу покровного материала или накладка на ее поверхность кусочков уже окрашенной кожи разных оттенков давала более длительный и надежный эффект мозаики. Такие инкрустированные переплеты появились уже в XVI в., но в то время основой их декора было золотое тиснение, а цветные вставки лишь дополняли его. В XVIII в. во Франции рождается собственно мозаичный переплет, где маленькие наклеенные на фон кусочки тончайшей цветной кожи создавали главное украшение сторонок. Разнообразные геометрические фигуры, геральдические мотивы, переплетающиеся ленты, причудливые формы цветов, листьев и птиц в «китайском вкусе» в работах ведущих французских мастеров династий Паделу, Ле Монье, Деромов сочетались с безупречным золотым тиснением — линеарным, точечным, кружевным. Мозаичный переплет был также популярен в Англии, Германии, Голландии. В 1820-х гг. еще один замечательный мастер мозаики, Тувенен создал свой, так называемый «кафедральный» стиль украшения книг, выкладывая на переплетных крышках из разноцветного сафьяна композиции в форме розеток и витражных окон готических соборов. Особый интерес к художественному ремеслу в XIX в. и желание библиофилов облечь купленное у антиквара старое издание в подходящий ему по духу переплет повлекли за собой использование в декоре элементов исторических переплетных стилей, в том числе и в технике инкрустации. Не только композиции Тувенена, но и ленты и цветы знаменитых мастеров предыдущих столетий имитировались во второй половине XIX в. во Франции и в других странах. Было так и в России, где искусство переплета шло вслед за европейским, да и большинство лучших переплетчиков были по происхождению иностранцами. Переплет в «кафедральном» стиле работы неизвестного мастера — один из ранних образцов русского мозаичного переплета в собрании Отдела редких книг РГБ (Музея книги). Техника исполнения как самой мозаики, так и обрамляющего ее элементы золотого тиснения еще значительно уступают произведениям европейских переплетчиков. Подобная работа требовала не только опыта и сноровки от самого мастера, но и высококачественных материалов. В инкрустированных переплетах раннего периода фрагменты фона, соответствующие цветным элементам рисунка, удалялись. Позднее, когда кусочки кожи стали наклеиваться на основной покровный материал, требовалось утончать (шерфовать) накладываемые детали до толщины шелковой бумаги, чтобы поверхность композиции по-прежнему оставалась ровной. Эти тонкие кусочки не должны были терять эластичности и формы. Первоначально они наклеивались на бумагу и вдавливались прессом в увлажненную кожу будущего переплета. Оставленные таким образом углубления являлись местами последующих инкрустаций. Чтобы сделать более аккуратными границы соединения фрагментов, сверху наносилось золотое или красочное тиснение, которое и само по себе требовало большого искусства. Как правило, такое тиснение было линейным, контурным. Но иногда слой золота, окаймлявший детали мозаики, оставался достаточно широким, создавая эффект ювелирного изделия. Примером такого рода является переплет из темно-фиолетовой шагрени и цветного сафьяна одного из лучших московских переплетчиков середины XIX в. Николая Петровича Хитрова. Следует отметить, что художественное оформление заказного владельческого переплета еще и в конце XIX в. редко соответствовало содержанию книги и ориентировалось скорее на моду, вкус и возможности заказчика и самого мастера. Так и у Хитрова — напоминающая эмальерную работу верхняя крышка переплёта сочинения по политической экономии украшена дополнительно мозаичным медальоном с изображением птички. Дорогие золототисненые и инкрустированные переплеты выполнялись не только для знатоков-коллекционеров. Особенно роскошными были переплеты экземпляров, подносимых автором или издателем книги в дар императору и членам императорского дома, государственным и общественным деятелям. Они заказывались у известных мастеров, таких, например, как Отто Франциевич Кирхнер, владелец крупнейшей в России переплетной фабрики, основанной в Санкт-Петербурге в 1871 г. Фабрика выпускала массовый издательский переплет, но, как поставщик двора его императорского величества, Кирхнер выполнял и работу на заказ. Парные переплеты к «Истории конницы» Денисона и «Примечаниям» Брикса к этому сочинению были изготовлены для библиотеки императора Николая П. Внешнее оформление переплетных крышек соединяет элементы декора вновь популярных в конце XIX в. стилей Гролье и так называемого «фанфарного». Первый, названный по имени крупного библиофила XVI в. Жана Гролье де Сервьера, предполагал сложные геометрически выстроенные переплетения золототисненых лент, иногда выделенных цветом, в сочетании с отдельными штампами-арабесками, часто штрихового рисунка. В центре крышки оставался медальон для названия книги или девиза владельца. Позднее этот тип декора усложнялся, и в XVII в. переплетчики французского короля Генриха III Никола и Кловис Эвы (Ивы) создали его новый вариант. Ленты, ограниченные с одной стороны одной, а с другой — двумя золотыми линиями, теперь перекручивались дважды. Пустые места между ними заполнялись растительным орнаментом, а в центральном медальоне помещался герб владельца. Уже в XIX в. стиль был назван «фанфарным» по заглавию книги, для которой был изготовлен. На оливковом переплете Кирхнера ленты инкрустированы темно-вишневым сафьяном, в центре композиции дано название, а владельческий знак помещен на дублюре (вид внутренней отделки переплетной крышки). Это увенчанный императорской короной вензель Николая II, инкрустированный сафьяном трех цветов в центральную панель песочного опойка (особо нежная и гладкая кожа молочного теленка). Причем цвет вензеля точно соответствует по оттенку завершающему композицию дублюры муаровому форзацу.

Переплет подносного экземпляра книги о башенных установках артиллерийских орудий военных кораблей для библиотеки Николая II был изготовлен в другой известной петербургской мастерской — Александра Даниловича Петерсена, с 1862 г. владельца альбомной фабрики. Золотое тиснение по коже и мозаика были излюбленными техниками его заказных переплетов. К концу XIX в. в России сложился особый жанр «военного» переплета, соответствовавшего по изображениям и символике духу и содержанию военной книги. Так и «Башенные установки» несут на верхней крышке инкрустированный темно-голубым сафьяном андреевский крест, выполненный настолько точно, что не потребовалось и золотого тиснения для скрадывания неровностей. Новый стиль конца XIX в. — «Арт-нуво», — родивший немало замечательных произведений книжной графики, нашел своих приверженцев и среди переплетчиков. Французский художник Мариус Мишель ввел новый тип мозаичного орнамента, построенный на текучих растительных формах. Постепенно и в других странах переплетчики начали использовать в инкрустациях мотивы цветов, сплетающихся стеблей и листьев. Одним из лучших русских мастеров этого направления был придворный императорский переплетчик Виталий Нильсон, швед по национальности. Он по праву гордился своими произведениями и не только оставлял на них свое имя, но и присваивал номера, которые латинскими цифрами тиснил, как правило, на дублюре. Переплеты к «Каменному гостю» А.С. Пушкина 1895 г. и к юбилейному, 1899 г., изданию «Евгения Онегина» — яркие примеры его искусства. Новаторские начинания начала XX в. в области оформления книг поддерживали многие библиофилы. Одним из них был француз Октав Узанн [Octave Uzanne] (1852-1931). — автор книг о художественном переплете. В коллекции Музея книги РГБ есть два экземпляра его сочинения во владельческих переплетах, выполненных в мастерских В. Нильсона и А. Шнеля, оба — с использованием мозаики. Александр Шнель — также поставщик двора его императорского величества, владелец ремесленного переплетного заведения, самый дорогой переплетчик Санкт-Петербурга конца XIX- начала XX в. Интересно, что и для оформления крышки, и для дублюры в переплете Шнеля образцами послужили иллюстрации самого издания — воспроизведения работ французского переплетчика Эмиля-Филиппа Мерсье. Был ли это выбор мастера или владельца книги, сказать трудно, но, безусловно, специфика ее содержания выдает заказчика-знатока. В стиле «модерн» выполнялись также мозаичные переплеты московских мастерских Петцмана и Гринберг. Художники свободно сочетали флореальные мотивы и изогнутые линии с геометрическими построениями, прямыми углами, квадратами и кругами. Еще одним направлением было национально-романтическое, тяготеющее к простым на первый взгляд, но трудным в исполнении орнаментам, охватывающим переплет наподобие тесьмы. Иногда мозаика располагалась лишь на корешке книги, оставляя сторонки гладкими, иногда — лишь на дублюре или футляре. К сожалению, после 1917 г. искусство инкрустированного и в целом ручного художественного переплета в России по многим причинам было забыто, как раз тогда, когда русские мастера шли уже не вслед, а наравне с европейскими. Утерянные традиции с трудом поддаются возрождению. Возможно, с появлением нового поколения состоятельных библиофилов это искусство обретет второе дыхание. А помочь этому может знакомство с коллекцией художественного переплета Музея книги РГБ.