Мосторг. Стихи В. Вармуж. Рисунки М. Храпковского.

Москва, Правда, 1930. 11 с. с ил. (Б-ка "Мурзилки"). Тираж 25000 экз. Цена 10 коп. В цв. издательской литографированной обложке. Достаточно редка!

Храпковский, Михаил Борисович (05.04.1905 - 17.02.1959) – известный советский художник-график, иллюстратор детских книг, журналов «Крокодил», «30 дней», «Мурзилка» и др. Родился и провел детство в г. Саратове. Отец: Храпковский Борис Федорович. Мать: Рослякова Надежда Сергеевна. Преподавал на Курсах повышения квалификации художников-карикатуристов Пресс-клише ТАСС. Храпковский и его жена были репрессированы НКВД за родство с генералом Григорием Куликом. Жена Михаила Борисовича Храпковская (Гаряева) Татьяна Ивановна, в конце 40-х-нач. 50-х ссыльная в Енисейске. Осуждена за родство с женой расстрелянного генерала (сестра). Отбывала 10 лет ИТЛ. Жена генерала Гр. Кулика - Симонич-Кулик (Шапиро) Кира Ивановна (расстреляна без суда 1940г.). В 1940 году Кулик (Григорий Иванович 23 августа 1950 приговорён к расстрелу вместе с генералами В.Н. Гордовым и Ф.Т. Рыбальченко «по обвинению в организации заговорщической группы для борьбы с Cоветской властью») настойчиво содействовал в командировании на Северо-Западный фронт для работы в редакции газеты 7-й армии свояку - художнику Храпковскому, арестованному впоследствии за шпионскую деятельность. Муж сестры Киры – Татьяны Ивановны, художник Храпковский, по просьбе жены Кулика получил возможность отправиться на Финский фронт - будто бы с той целью, чтобы живописать героев, штурмовавших линию Маннергейма (1939). Но там был пойман контрразведкой как вражеский лазутчик! Храпковский потянул за собой художника Константина Ротова, дав «признательные показания» против него:

"Храпковский, судя по материалам дела Ротова, попал в поле зрения органов довольно рано, однако печальная развязка была детерминирована его семейной историей, если попросту - то "сел через жену", одна из сестр которой была замужем за генералом Куликом, две другие и мать (теща Храпковского) жили за границей, в Италии и Германии".

А вот что он сам писал в заявлении Верховному прокурору СССР К.П. Горшенину, 5 декабря 1943 из КОЛП Усольлага НКВД, г. Соликамск:

"Почему поверили такой личности, как Храпковский? (Кстати, о Храпковском: когда я встретился с ним в Бутырской тюрьме, он плакал и просил у меня прощения за то, что вынужден оклеветать меня".

Показания Храпковского:

"Обвиняемый Храпковский… показал, что знает Ротова с 1924-25 г., находился с ним в дружеских взаимоотношениях, всем делился в жизни. По возвращении из Германии в 1928 г., находясь в гостинице г. Одессы, он рассказал Ротову, что был вызван в ОГПУ, где спрашивали о поездке. Ротов спросил: "Все ли ты рассказал, что с тобой произошло с тобой за границей?" Храпковский ответил, что все. После этого Ротов многозначительно спросил: "А о том, что с тобой случилось в полицай-президиуме, ты тоже рассказал?" (Там Храпковский был завербован немецкой разведкой.) Ротов сказал, что ему все известно и что в дальнейшем связь от имени германской разведки Храпковский должен поддерживать через него - Ротова.

Ротов дал задание сообщать о настроениях художников, заводить знакомства и выявлять антисоветски настроенных лиц. Все сообщения передавал Ротову до последнего времени. Примерные сведения в сообщениях: о Каракумском пробеге в 1934 году, о жизни в Средней Азии, о загибах в сельском хозяйстве, вошел в доверие в военную среду через жену Кулика, о военных действиях в Монголии, о подготовке войны с Финляндией, о ходе военных действий. О своем сотрудничестве в ОГПУ поставил в известность Ротова". Показания Ротова:

"5) В 1932 году отказался от секретного сотрудничества с ОГПУ, т.к. это шло вразрез с его убеждениями.

6) С Храпковским действительно был связан по шпионской работе в 1929 году, когда он завербовал его, Ротова, в пользу германской разведки (о практической работе ничего не показал).

7) Очная ставка между Ротовым и Храпковским <…> Храпковский показал, что его завербовал для шпионской работы Ротов, а Ротов показывает, что его завербовал Храпковский".

Итог: справка по делу К.П. Ротова, 18 декабря 1943:

"14.VI. 41 г. Особым совещанием осужден к 8 г. ИТЛ Ротов Константин Павлович, 1902 г. рожд., урож. г. Ростов-на-Дону, русский, б/п, до ареста работал художником в журнале "Крокодил". Ротов обвинялся в том, что с 1917 о 1920 гг., находясь в белой армии ген. Деникина, вел активную борьбу против советской власти. По заданию шпионской разведки вел шпионскую работу в тылу у Красной Армии и проводил шпионскую работу в пользу германской разведки. Занимаясь распространением антисоветских анекдотов и пасквилей, т.е. в пр. пр. <преступлениях, предусмотренных> ст. ст. 58-1а и 58-10 и 11 УК РСФСР. В качестве доказательств виновности Ротова в деле имеются показания Храпковского, работавшего в пользу германской разведки совместно с Ротовым, протокол очной ставки между ними, признания обвиняемого Ротова и вещественные доказательства - рисунки ас <антисоветского> содержания, исполненные Ротовым …"

Отрывистые воспоминания соратников по лагерям и ссылке:

... художник Михаил Храпковский, сотрудник «Крокодила», тоже в свое время осужденный, но вышедший на свободу, рассказал мне, что встретился с Кольцовым, которого он, естественно, ни с кем не мог спутать, на этапе в Саратове. Кольцова пересылали из лагеря в Москву, и брат сказал, что ничего хорошего он от этой пересылки не ждет. Это было летом 1942 года.

«Cудьба журналиста» — воспоминания Бориса Ефимова о брате Михаиле Кольцове, вышедшие отдельным изданием в «Библиотечке „Огонька“» в 1988 году.

1954 год. ...в Джамбуле находился ссыльный художник из Ленинграда Михаил Храпковский. Он внимательно просмотрел все мои работы и особо отметил среди них три. Впоследствии, уже будучи студентом университета, я часто посещал художественную галерею в Алматы. И в очередной мой визит я встретил там Храпковского. «Ты откуда, мой мальчик?» – стал допытываться мэтр. В общем, через некоторое время я очутился в студии молодых художников, которой он руководил. У него я проучился полгода. Храпковский организовал тогда чудесную выставку, которая до сих пор перед моими глазами. Позже Храпковский уехал на родину...

...встретил своего давнего знакомого – Храпковского, учителя художественного кружка средней школы имени Сталина, что в городе Каратау Жамбылской области, где я и учился. Этот человек был знаменитым художником. Его сослали в наш городок по политическим мотивам. Эта встреча принесла мне много пользы. Храпковский пригласил меня в свою художественную студию, где я в течение 7-8 месяцев обучался работе с кистью и холстом. Однажды Храпковский провел персональную выставку, которая поразила всех и после, неожиданно, уехал в Москву. Меня среди его творений больше всего поразила картина «Карагачи». Я до сих пор помню этот пейзаж. И каждый раз, когда я вижу старые карагачи с опавшими листьями на берегу Жайыка, я вспоминаю ту картину.
В портфеле у Храпковского не очень много оформленных детских книг. Среди них:

Мастер Пепка - делай крепко!: Стихи / Рис. М. Храпковского. (Авт.: Чарская Лидия.) - М.: Крестьянская газета, 1927. - 27 с. - (Б-чка "Дружные ребята"). - 25000 экз. - 10 к. - Перед загл. авт.: Н.Иванова.

Мосторг: Стихи / Рис. М. Храпковского. (Авт.: Вармуж В.) - М.: Правда, 1930. - 11 с. - (Б-ка "Мурзилки"). - 25000 экз. - 10 к.

Известно, что Храпковский много публиковался в журнале в конце 20-х - начале 30-х годов. Затем после достаточно большого перерыва, начиная с 1938 (в этот год почти в каждом номере выходили его веселые истории про Мурзилку) по май 1940 года. Таким образом, это последние работы художника в журнале. Вскоре было обвинение в шпионаже, лагерь и ссылка и окончательно оборванная творческая жизнь. Приведем некоторые работы М. Храпковского: