RARUS'S GALLERY

М.-Л., Госиздат, 1934. 8 с. с ил. Тираж 50325 экз. Цена 40 коп. В цв. издательской литографированной обложке. 22х19,5 см. Достаточно редка!

В книгах сестер Чичаговых конца 1920-х можно найти немало общего с изданиями, оформленными в 1930-х гг. В. Тамби. Помимо тематики их сближает завороженность рукотворной красотой машины, сходство некоторых формальных приемов. И все же Тамби был мастером иного направления: он принадлежал не к конструктивистам, а к лебедевской школе. Следуя совету учителя, художник постоянно обращался к воспоминаниям собственного детства. Самые яркие впечатления будущего графика были связаны с праздником российского воздухоплавания, с поездками на пароходе и лодочными прогулками; ребенок мечтал «стать летчиком, строить корабли, участвовать в автомобильных гонках или плыть вслед за Седовым в суровые арктические моря».

И хотя эти мечты не осуществились в реальной жизни, они постоянно питали творчество Тамби, придавали ему романтический оттенок, помогали находить общий язык с юными читателями. Восторженное отношение к технике сочеталось у этого художника с доскональным знанием предмета: он был в курсе новейших открытий, штудировал специальную литературу, в равной степени интересовался проблемами физики и эстетики. Даже изображая обезличенный, предельно унифицированный мир кораблей, летательных аппаратов, артиллерийских орудий, Тамби сумел найти выразительную, легко узнаваемую индивидуальную манеру. При всей точности воспроизведения деталей его композиции по-своему декоративны, их ритмическое и цветовое решение, пожалуй, даже можно назвать изысканным. Именно в такой стилистике выполнены и иллюстрации к произведениям С. Маршака, Б. Житкова, М. Ильина, Н. Былиева, А. Савельева, и тематические альбомы с комментариями самого художника или без текста: «Корабли» (1929), «Автомобиль» (1930), «Самолет» (1929), «Подводная лодка» (1930), «Танки» (1930) и др. Тамби работал удивительно продуктивно: он сотрудничал с десятками журналов, за 30 лет успел оформить 150 книг. «Плотные цветные страницы этих книжек густо, до предела заполнены разнообразными движущимися механизмами — летающими, едущими или плывущими. Кажется, художник коллекционирует все разнообразие машин, как страстный биолог собирает бабочек и жуков, пораженный и увлеченный многообразием их форм и видов, их сложной специализацией и хитрой механикой. Выразительная и точная графическая техника, в которой деловитая чертежная графика тогдашних инженерных журналов претворена в художественно осмысленную систему, кажется, одухотворяется у Тамби по-мальчишески простодушной любовью к машине». Очень важно, что своего рода одушевление металлических и деревянных «героев» происходит не за счет их искусственного уподобления человеку, а за счет эмоционального, пристрастного отношения автора к изображаемым объектам. Книги Тамби полны драматических коллизий, хотя люди почти не появляются в них. Прекрасно зная, что характер любого персонажа полнее всего раскрывается в экстремальных ситуациях, художник обращается к таким сюжетам, как «Гонки на воде» (1932), «Маскировка» (1930), «Книга аварий» (1932). Почти в каждом издании, оформленном мастером, подспудно присутствует мотив состязания: машины разных конструкций то и дело бросают вызов друг другу, они соревнуются не только в скорости передвижения, но и в прочности, выносливости, удобстве, внешнем изяществе. Иллюстратора в равной степени интересуют и новейшие разработки конструкторов, и подробные экскурсы в историю техники. Обращение к такому специфическому кругу тем было обусловлено особым складом пластического мышления художника, своеобразием его творческого метода. Тамби часто работал с натуры, ездил на этюды, но практика рисования по памяти была для него не менее важной: она позволяла постоянно тренировать зрительную память, добиваться цельности и обобщенности изображения, отсекая второстепенные детали. Иллюстратор любил и умел рисовать не только технику, но и природу. Возможно, именно поэтому его механические персонажи обладают удивительной органикой, живут своей насыщенной, полной опасных приключений жизнью, способной увлечь ребенка, а не отпугнуть его. Не случайно именно всевозможные средства передвижения заняли центральное место в детской производственной книге. «Апофеоз всего движущегося владел сердцами людей великих строек; эпохи, которая жила лозунгами „Время, вперед", „Навстречу встречному", „Пятилетку в четыре года" и т.п. Острой ритмикой и стремительной динамикой были наполнены произведения всех сколько-нибудь значительных художников 1920-х—начала 1930-х гг., работавших и не работавших в детской книге. И большинство сходилось в романтическом пафосе по отношению к рукотворной механической машине, пронзающей косное пространство. Современное ассоциировалось с техническим, скоростным, с фабрично-индустриальным. Этому противопоставлялось прошлое—деревенское, натуральное, теплое, сырое». По мнению Штейнера, главным лирическим героем не только производственной, но и всей детской литературы 1920-х гг. стал паровоз— ультрасовременный символ стремительного прямолинейного движения. Действительно, этот образ появляется на обложках десятков изданий и интерпретируется чаще всего в конструктивистском ключе. Например, в книге Г. Ечеистова «Что везет, где проезжает» железнодорожный состав показан достаточно упрощенно, однако схематизм отдельных рисунков компенсируется изобретательным построением макета, позволяющим одновременно вести повествование в нескольких направлениях. «...Пользуясь оригинальным приемом „выворачивания" пространства, художник выстраивает и органически сочетает три параллельных изобразительных ряда: это прежде всего сам поезд, видимый как будто со стороны (на обеих сторонах ширмы), происходящее внутри поезда (на одной стороне) и за его окнами, вокруг (на другой). Дробность, „кадрированность" изображения — на каждой странице ширмы вагон со своим грузом, пассажирами, а на другой стороне—со своим пейзажем за окнами—создают при перелистывании книжки впечатление движения поезда».

Тамби, Владимир Александрович (1906, Петербург — 1955, Ленинград) — русский советский художник-иллюстратор. Мастерски рисовал технику и всевозможные машины. Сотрудничал с тридцатью журналами. Иллюстрировал как художественную (о путешествиях и географических открытиях), так и научно-популярную литературу (о самолётах, кораблях, автомобилях) — всего около ста пятидесяти изданий. Создал несколько десятков «авторских» книг. Владимир Тамби родился в Петербурге, в семье служащего. Сначала он учился рисованию в мастерской рабочих художников Пролеткульта (1920), затем поступил в Академию художеств. С детства Тамби любил рисовать технику: автомобили, самолёты, пароходы… Хорошо знал названия и устройство многих машин. Его детские годы пришлись на расцвет научно-технического прогресса, на переломный момент между двумя совершенно разными эпохами. «Казалось, ещё совсем недавно люди ездили в каретах или верхом, а больше ходили пешком. И вдруг мир наполнился невиданными машинами. Они катились, плыли, летели, ныряли, ползали, сотрясая землю, оглушая грохотом и рёвом моторов. Это поражало воображение». Деятельному молодому человеку, внимательно следившему за развитием науки и техники, в стенах Академии было скучно и тесно. Как можно было тратить часы на рисование унылых классических постановок, когда вокруг творилась новая жизнь, строились заводы, дороги, аэродромы, а твоими современниками были настоящие герои: отважные лётчики, летавшие все дальше и выше; капитаны кораблей, водившие уже не парусные суда, а огромные пароходы… Мир техники завораживал. И казалось, что настоящая жизнь, такая объёмная, кипучая, протекает вне стен ВХУТЕМАСа. Тамби так и не окончил Академию, как, впрочем, не окончили её и сёстры Чичаговы, чуть раньше обратившиеся к детской «производственной книге». Ему поскорее хотелось окунуться в реальность. Сначала он делал иллюстрации для ленинградских газет и журналов, а затем пришёл в Детгиз к Владимиру Лебедеву. Лебедев сразу отметил молодого художника. Его не особенно волновало, что тот не закончил Академию, гораздо более важным было то, что пришедший к нему молодой человек обладал талантом рисовать технику. В те годы Лебедев формировал редакцию Детгиза, как чуткий, внимательный режиссёр, и люди, умеющие и любящие рисовать машины, ему были очень нужны. Кроме того, Лебедев всегда требовал от своих учеников (и художников, с которыми работал), точного знания материала, натуры и — умения самостоятельно литографировать свои рисунки, а все эти навыки у молодого художника были.

«При входе в литографию оглушительно гремит машина, моет литографские камни. Тяжёлое квадратное корыто трясётся и трясётся, катает по камням стеклянные шарики. Я вхожу в светлые и просторные комнаты литографии. Здесь в свои наезды встречаю я непременно кого-нибудь из гвардии Владимира Васильевича Лебедева. Он заведовал в те дни художественным отделом Детгиза. И держал молодых художников строго. Они обязаны были сами делать рисунки на литографских камнях, следить за печатанием своих книг», — писал о литографской мастерской Евгений Шварц.

Среди его отзывов о работавших там художниках есть несколько слов о Владимире Тамби: «Вот Тамби, знаток моря, тихий, молчаливый, заикающийся, румяный, в те годы худенький».

Обложка книги В.Тамби «Самолёт» (М.: ГИЗ, 1930)

Обложка книги В.Тамби «Танки» (М.: ГИЗ, 1930)

Обложка книги В.Тамби «Воздухоплавание» (М.: ГИЗ, 1930)

Море и корабли Тамби любил больше всего. В 1925 году, чтобы лучше узнать жизнь матросов, он нанялся кочегаром на пароход «Рошаль», ходивший из Ленинграда в Лондон. Когда другие кочегары корабля узнали, что на самом деле он не настоящий кочегар, а художник, то стали дежурить за него в кочегарке, чтобы он успевал рисовать. И Тамби рисовал пароход, рисовал море, встречные пароходы, маяки…  А когда у него кончалась бумага, рисовал на оборотной стороне своих работ. В историю отечественной книжной графики Владимир Тамби вошёл, в первую очередь, как художник «производственной книги» — книги, рассказывавшей ребёнку о том, что сам Владимир Александрович любил больше всего: об автомобилях и кораблях, о танках и подводных лодках, о самолётах и дирижаблях. Из всех художников «производственной книги» Тамби был самым молодым. В те годы он часто сам и писал, и оформлял детские книги.

«В начале образования Детгиза распространённым явлением была инициатива художников предлагать свои книжки-картинки; многие делали свои книжки-картинки», — вспоминал Валентин Курдов.

Но если большинство художников делало одну или две книги (среди наиболее интересных работ того времени можно вспомнить «Болото» Ю. Васнецова, «Кавалерию» В. Курдова, «Охоту» В. Лебедева, «Лето» А. Пахомова, «Водолазов» А. Самохвалова и др.), то Владимир Тамби создал целую серию таких «авторских» книг. В 1929 году он выпустил: «Автомобиль», «Корабли» и «Военные корабли». Год спустя: «Воздухоплавание», «Самолёт», «Танки», «Подводная лодка»… Текста в этих книгах немного, он занимает лишь первую и последнюю полосу. Остальное пространство отдано под завораживающую демонстрацию необычных, причудливых механизмов. Движение техники по книге подчинено времени — от самых первых машин к машинам современным. Меняясь, перекатываются они со страницы на страницу, и кажется, что художник сам на какое-то время становится мальчишкой, восторженно рисующим и рассматривающим этот фантастический парад. Вот неторопливо проплывают по небу монгольфьеры и воздушные шары; стремительно проносятся самолёты; угрожающе ощетинясь ножами и колючками, катятся по траве предшественники танков и броневиков; дымя трубами, проплывают по густому синему морю пароходы и военные корабли. Рядом с каждой машиной — короткая подпись. Уже потом, вдоволь насмотревшись картинок, маленький читатель сможет узнать, что же это такое движется по страницам книги. «РАЗВЕДЧИК — двухместный военный самолёт. Он снизу забронирован. ИСТРЕБИТЕЛЬ — быстрый одноместный самолёт с пулемётом. Он может лететь круто вверх и падать коршуном. ДВУХВОСТКА — стреляет назад из пулемёта между хвостами. Обыкновенные самолёты могут стрелять только вперёд. ИЛЬЯ МУРОМЕЦ — первый в мире самолёт с четырьмя моторами. Он был построен в России и поднимал шестнадцать человек» («Самолёт»). Или: «ГОНОЧНЫЕ — самые быстроходные автомобили. Прежде гонки устраивались по кругу. Теперь автомобили мчатся с такой скоростью, что не могут повернуть на ходу: они опрокинутся и разобьются. Для них делают особую очень ровную дорогу. В автомобиле кроме огромного мотора помещается только один гонщик» («Автомобиль») — и дальше идёт рассказ о лучших гоночных автомобилях того времени, максимальная скорость которых была 90-100 километров в час. Конечно, теперь такие тексты кажутся наивными и устаревшими. Однако в те годы дети узнавали из них не только об истории развития техники — они знакомились с машинами, которые создавались буквально у них на глазах. Много ли сегодня книг, столь же понятным и простым языком рассказывающих ребёнку о ракетах, о современных самолётах или подводных лодках?.. В отличие от большинства художников «лебедевской гвардии», Тамби не оставлял фон своих книг белым, а запечатывал его цветом и уже эту плотную цветную среду наполнял, «населял» всевозможными механизмами. Машины на его рисунках не заслоняют одна другую. Выстраивая пространство, художник мастерски создаёт иллюзию перспективы: от больших машин, расположенных внизу страницы, он, поднимаясь кверху, постепенно уменьшает размеры изображаемых механизмов. Предметы становятся маленькими, расположенными как будто вдали от читателя-зрителя. Интересно, что такой же принцип организации пространства в детской книге сформулировал и использовал Владимир Конашевич, художник, чуждый всяким машинам и технике, принадлежавший к прямо противоположному «производственной» книге направлению «мирискусников». «В книге, — писал он в 1925 году, — предметы, помещённые вверху страницы, будут ребёнку казаться удалёнными, а внизу — более близкими (ведь верх страницы лежит на столе, когда он на неё смотрит). А если ещё чуть поуменьшить предмет вверху страницы, вот и достаточно, чтобы вполне создать иллюзию перспективы, не нарушая плоскости страницы». Когда же Тамби организовывал пространство в книгах про летательные аппараты, то, наоборот, большие шары и самолёты он помещал вверху, а маленькие — чуть ниже, ближе к земле, как бы поднимая своего читателя-зрителя на ту высоту, где летают все эти машины. Для изображения техники Тамби отбирал лишь самые характерные детали, обобщал форму, создавая узнаваемый и легко запоминающийся образ, кое-где становящийся почти знаком. «У него было своеобразное и острое чувство механизма — его подвижности и угловатой жёсткости, его составной, из отдельных деталей собранной структуры», — писал о творчестве Владимира Александровича Юрий Герчук. При этом его машины не превращались в схемы, в чертежи, как в книгах художников-конструктивистов. Удивительное знание разнообразной техники основывалось не только на многочисленных натурных зарисовках. Тамби вёл огромную работу с периодикой. Все интересные материалы и фотографии из газет и журналов он вырезал и раскладывал по специальным папкам. Надписи на папках были такие: «Шлюзы», «Буксиры», «Навигационные инструменты», «Военный флот». Эти папки он пополнял на протяжении всей жизни и активно пользовался ими в работе. А было таких папок у Владимира Александровича, ни много ни мало, семьдесят три! Иногда художник сам готовил бумагу для своих работ. По воспоминаниям современников, он «что-то варил на противне по собственным рецептам. Окунал туда листы, окрашивая их одному ему известным способом. Дух от кухни шёл такой, что из кухни все убегали. Но Тамби только посмеивался…». Помимо создания «авторских» книг, Владимир Александрович занимался и простым иллюстрированием. Но и здесь он выбирал книги о кораблях и самолётах, машинах и поездах. Одной из наиболее удачных можно назвать книгу М.Ильина «Как автомобиль учился ходить» (1934). Рисунки в ней чёрно-белые, в них найдено удачное сочетание стилизации формы, её упрощения и — наглядности, познавательности. Во время войны Тамби работал сначала в блокадном Ленинграде, в группе «Боевой карандаш», рисуя антифашистские плакаты, потом попросился на фронт. Служил он в эстонском стрелковом корпусе. Даже на войне у него всегда был с собой небольшой блокнот, в котором он рисовал уже не мирную технику, а танки и военные машины, целые и взорванные, «наши» и захваченные у врага… В 1944-46 гг. он состоял художественным редактором Государственного издательства Эстонской ССР. Затем вернулся обратно в Ленинград. Продолжал работать как художник-иллюстратор. Но, увы, в конце 1940-х — начале 1950-х годов от художников детской книги уже не требовали чего-то нового, яркого, необычного. В чести было реалистическое рисование — никакой стилизации! Книги, созданные художником после войны, уже не так интересны, как довоенные издания. В них появилась обычная перспектива, а машины, вместо того чтобы непринуждённо перемещаться со страницы на страницу, часто загонялись в полосные или полуполосные иллюстрации с жёстко очерченными краями, за которые им никак нельзя было выбраться… Из книг исчезло чувство движения, которое было прежде. Сознавая это, художник всё чаще брался иллюстрировать не детские книги, а научно-популярные издания для подростков, фантастические романы (например, «220 дней на звездолёте» Георгия Мартынова)… И ещё — рисовал необычные города у моря. Там плавали всевозможные корабли, ездили машины, летали самолёты… — легко и свободно, без всяких запретов и преград, как и положено настоящим живым существам… Автор статьи: Дарья Герасимова.