Баннер

Сейчас на сайте

Сейчас 250 гостей онлайн

Ваше мнение

Самая дорогая книга России?
 

Зощенко М. Чорт. Рисунки Н. Лапшина.

Москва-Ленинград, Государственное издательство, 1928. 8 с. с ил. Тираж 10000 экз.  Цена 10 коп. В цв. издательской литографированной обложке.

 

 

 

 

 

 


 

Лапшин, Николай Фёдорович (6 января 1888, Санкт-Петербург — 24 февраля 1942, Ленинград) — русский живописец, график, педагог, книжный иллюстратор, член Ленинградского Союза художников, театральный художник, автор статей по вопросам искусства. Один из представителей ленинградской школы пейзажной живописи. Николай Фёдорович Лапшин родился в Петербурге. Художественное образование Н.Ф. Лапшина не было систематическим: он учился в начальной школе ЦУТР барона Штиглица (1900), в Политехническом институте (1909), в рисовальной школе Общества поощрения художеств у И. Билибина, А. Рылова, Н. Химоны (1912-1915), в частных студиях Я. Ционглинского (1911-1912) и М.Бернштейна(1913-1914). Участвовал в Первой Мировой войне, был ранен. В 1913 г. в Москве знакомится с М. Ларионовым и Н. Гончаровой, под их влиянием обращается к изучению русской иконописи и народного искусства. Занимается вместе с Н. Гончаровой росписью декораций для постановки оперы Н. Римского-Корсакова "Золотой петушок". Первая выставка, в которой Лапшин принял участие, - "Мишень" (1913). На выставке "№ 4. Футуристы, лучисты, примитив" в 1913 г. Лапшин (под фамилией Лопатин) экспонировал несколько картин, вдохновлённых "лучизмом" М. Ларионова. Член объединений: "Союз молодёжи"(1917-1919), ОНТ (1922-1923), Общество художников-индивидуалистов (с 1922), "4 искусства" (с 1926). В 1920-е гг. выступал как художественный критик. В 1922 г. - сотрудник Декоративного института. В 1920-1921 гг. заведовал секцией в Отделе ИЗО Наркомпроса. Основной этап творчества художника начинается с периода 1920-х гг. В 1921-1923 гг. Лапшин работал помощником директора Музея художественной Культуры. Многие позиции в собирательской, выставочной и другой практической деятельности МХК вырабатывались совместно Н.Н. Пуниным и Н.Ф. Лапшиным. На базе этого музея в 1923-1926 гг. был создан ГИНХУК - Государственный институт Художественной культуры, руководимый К.С. Малевичем. Сближение с художниками авангарда оказало на Лапшина формирующее воздействие, придав его творчеству постоянное стремление к новому, влечение к усиленной выразительности художественного высказывания; эти качества и определяют Лапшина как художника. Преподавал в Художественно-технических мастерских (1920-1922), в Ленинградском строительном техникуме (1931-1933), в Ленинградском институте инженеров коммунального хозяйства (1923),на графическом (1929-1941) и на архитектурном факультете ВХУТЕМАС — ЛИЖСА ВАХ (с 1933). C 1928 по 1935 г. был художественным редактором журнала "Ёж". Работал также в журналах "Жизнь искусства", " Робинзон" и др. В книжной графике Н.Ф. Лапшин стал одним из зачинателей иллюстрирования " познавательных" (научно-популярных) книг для среднего школьного возраста, доказывая своей работой, что авторы текста и иллюстраций являются двумя авторами одной книги. Лапшин в книжной графике с середины 1920-х и иллюстрировал книги разных авторов, в том числе Н. Заболоцкого (под псевдонимом Я. Миллер). Среди библиофилов Николай Лапшин, конечно же, прежде всего известен по книге Осипа Мандельштама "Шары". Л.: Гос. изд-во, 1926.

Чаще всего имя Лапшина в детской книге связывают с именем М. Ильина. Некоторые их совместно сделанные книги (не менее четырёх) вышли в 1930-е гг. в США. Всего Н.Ф. Лапшиным проиллюстрировано свыше 50 книг для детей. В 1920-х–1930-х много работал в области книжной и журнальной графики. Сотрудничал с журналами «Мухомор» (1922–1923), «Жизнь искусства» (1922–1930), Oras (1923–1926), «Бегемот» (1924), «Новый Робинзон» (1925), «Костер» (1936) и другими. В 1928–1931 был художественным редактором журналов «Чиж» и «Еж». С 1925 сотрудничал с отделом детской и юношеской литературы Государственного издательства. Оформил книги: «Часы» Е.Г. Полонской (1926), «Воздушный шар» Б.С. Житкова (1926), «Черт» М. Зощенко (1928), «Удивительный праздник» Н.М. Олейникова (1928), «Китайский секрет» Е. Я. Данько (1929), «Путешествие Марко Поло» (1933, был удостоен первой премии на конкурсе, объявленном нью-йоркским издательством The Limited Edition Club), «Золотой горшок» Э.Т.А. Гофмана (1936, для The Limited Edition Club), «Маленькие трагедии» А.С. Пушкина (1936), «Японские народные сказки» (1936), «Каменный гость», «Скупой рыцарь» А.С. Пушкина (1937, для «Худлитиздата»).

Создал иллюстрации к целой серии научно-популярных книг М. Ильина. Лапшин иллюстрировал книги при помощи крохотных рисунков-ремарок, отличавшихся лаконизмом и острой выразительностью. В качестве соавтора совместно с Осипом Мандельштамом работал над книгой «Шары» (Л:ГИЗ, 1926). Наиболее известная книга, проиллюстрированная Н. Лапшиным и получившая Международную премию на конкурсе художников детской книги в США: "Путешествия Марко Поло", Нью-Йорк, 1934. Кроме книжной и станковой графики, Николай Лапшин занимался живописью, прикладным искусством, оформлял спектакли в театрах.

В последние годы жизни работал над серией видов Ленинграда. Среди них - "Первый снег" (1934, ГРМ), "Переход через Неву" (1935, ГРМ). Наиболее значительным периодом работы Лапшина в станковой графике считаются серии акварелей, сделанные в промежутке между 1936 и 1941 годом. Был женат на Вере Васильевне Спехиной (1894-24.1.1942, умерла в блокаду). Жил в Петербурге, на наб. Мойки, д. 64, кв. 32. Художник Николай Фёдорович Лапшин умер от голода и холода, абсолютно ослепший, 24 февраля 1942 года в своей комнатке на Мойке, не дожив несколько дней до отправления поезда, на котором должен был уехать в эвакуацию. В соседней комнате той же коммуналки умерли мама и папа маленького Рихарда Васми, будущего художника арефьевского круга, а в Вологде в том же феврале умер друг Лапшина, художник Николай Андреевич Тырса, только что эвакуированный из Ленинграда на Большую землю. Тогда же там умер и художник Алексей Почтенный. Они были мастерами школы ленинградской книжной графики. Их называли "художники-пачкуны", "художники-компрачикосы", которые своими картинками уродуют сознание детей. (В 1936 году в газете «Правда» и в журнале "Детская литература" вышли такие обличительные статьи). Николай Фёдорович Лапшин в последние месяцы жизни написал воспоминания, изданные только в 2005 году.

Лапшин – художник Петербурга-Петрограда-Ленинграда, в этом городе он родился и прожил всю жизнь. В городских пейзажах Н.Ф. Лапшина, как это вообще свойственно петербургскому и ленинградскому искусству, рациональное - строгий профессиональный расчёт и внутренняя самодисциплина художника - всегда сопутствует эмоциональному. Живописная система Лапшина строится на следующих принципах: выверенная конструктивная построенность, строгий отбор компонентов избранного мотива, и лаконизм колористического решения, с поражающей точностью попадающего в характер времени и места. Принцип его работы с пейзажем – работа по представлению, позволяющая из непосредственных наблюдений натуры силой обобщающего художественного мышления добиться цельности произведения. Именно общность этих принципов, разделяемых Лапшиным с близкими ему по духу художниками, стали основой такого явления, как ленинградская школа живописи, иногда называемой ленинградской школой пейзажной живописи: "своеобразная школа камерного пейзажа, возникшая в Ленинграде... Многочисленные традиции... оказали влияние на формирование этой школы.» Большинство указанных художников объединяли их «декларированная ориентация на французскую живопись», преимущественно на А. Марке, А. Матисса, Р. Дюфи и других художников, нередко упоминается и обучение у А.Е. Карева и К.С. Петрова-Водкина,а также обучение и работа у В.В. Лебедева. Ленинградская школа живописи объединяет круг мастеров, чьё творчество (по методу работы и по мировосприятию) имело ряд общих черт, в совокупности достаточных для того, чтобы назвать их школой, и Н. Ф. Лапшин считается в ней ключевой фигурой. Ленинградская школа живописи в известном смысле противопоставлялась живописи московских художников, связанных с традициями «Союза русских художников» и «Бубнового валета». Г.Г. Поспелов отмечает общую для ленинградских живописных школ "светоносность цвета". Л.В. Мочалов отмечает у этих художников колористическую сдержанность и акварельную прозрачность цвета, работу с тоном. Общими характеристиками для Н.Ф. Лапшина и других художников многих исследователей характеристиками ленинградской школы считаются: простота исполнения; широта живописного приема; принципиальное использование «быстрого письма»; обязательное сохранение плоскости картины; ограничение в цвете; значимость силуэта; использование прозрачных, серебристых, и мягких тональных гамм и размытых контуров предметов; стремлении работать внутри определённых границ или « канонов»; точность отображения пропорций архитектуры; использование в живописи графических элементов. Принцип работы этих художников в избранном ими жанре пейзажа определён Г.Н. Трауготом: «Пейзаж по существу включает в себя мировоззрение эпохи». Пейзаж обычно создавался по воспоминанию, иногда это был один и тот же постоянно повторяющийся мотив, часто - вид из одного и того же окна. Н.Ф. Лапшин постоянно писал пейзажи из окна своей квартиры на набережной Мойки; так же и в большинстве своём пейзажисты ленинградской школы постоянно писали вид из окна своей мастерской - А.Е. Карев, А.И. Русаков, А.С. Ведерников, а также В.В. Лебедев. Л.В. Мочалов первоначально определив ленинградскую школу живописи, как преимущественно пейзажную, неоднократно в своих статьях с 1976 по 2005 год, подчёркивает, что всё же неверно определять ленинградскую школу живописи как пейзажную, потому что художники школы работали в самых разных жанрах. Традицию ленинградской школы с конца 1940-х гг. поддержали также художники А.Д. Арефьев и Рихард Васми, испытавший прямое влияние Н.Ф. Лапшина. Лапшин — принадлежит к немногочисленной группе художников (Н.А. Тырса, Лапшин, Успенский, Ведерников), которую традиционно называют ленинградской пейзажной школой. В раннем творчестве был близок к кубизму и футуризму. В середине 1920-х под влиянием искусства Марке выработал собственный узнаваемый стиль. В станковых работах стремился не столько к точному воспроизведению натуры, сколько к передаче впечатления от виденного, настроения, состояния природы. Пейзажи Лапшина всегда построены на тончайших цветовых нюансах, эффектах просвечивания одного слоя краски через другой. Благодаря этому художник даже в работах маслом добивался ощущения легкости и наполненности воздухом. Излюбленной же его техникой была акварель. Чрезвычайно велик вклад Лапшина также в книжное и декоративно-прикладное искусство своего времени. Творческое наследие мастера очень велико: Лапшин работал в живописи, рисунке (нередко создавая целые серии акварелей), литографии, линогравюре, журнальной и книжной графике (он выполнил оформление более семидесяти книг), создавал зарисовки для открыток и эскизы к фарфору. Произведения Лапшина находятся во многих музейных коллекциях, в том числе в Государственном Русском музее, Государственной Третьяковской галерее, ГМИИ им. А. С. Пушкина.

Книги, проиллюстрированные Н.Ф. Лапшиным:

Любавина Н. Как пропала Баба-Яга. Пг.: Сегодня, 1918.

Житков Б. Воздушный шар. М.; Л.: Гос. изд-во, 1926.

Мандельштам О. Шары. Л.: Гос. изд-во, 1926.

Полонская Е. Часы. М.; Л.: Гос. изд-во, 1927.

Ильин М. (И. Я. Маршак). Который час? (Рассказы о времени). М.; Л.: Гос. изд-во, 1927. (Переизд.: 1930, 1931, 1935)

Ильин М.(И. Я. Маршак). Солнце на столе: Рассказы об освещении. М.;Л.: Гос. изд-во, 1927. (Переизд.: 1928, 1929, 1932, 1933, 1934, 1935)

Ильин М. (И. Я. Маршак). Который час? (Рассказы о времени). М.; Л.:Гос. изд-во, тип. Печатный двор в Лгр., 1927. (Переизд.: 1930, 1931,1933, 1934, 1935, 1936)

Ильин М. (И. Я. Маршак). Чёрным по белому: (Рассказы о книгах ). М.;Л.: Гос. изд-во, тип. Печатный двор в Лгр., 1928. (Переизд.: 1930,1932, 1933, 1934, 1935; 1941)

Беюл Н. Письма из Африки / Обраб. Н. Заболоцкого. М.; Л.: Гос. изд-во, 1928.

Вайсенберг Л. Приключения Джека Лондона. М.: Гос. изд-во, 1929.

Данько Е.Я.. Китайский секрет. М.; Л.:Гос. изд-во, 1929. (Переизд.: 1931, 1933, 1935, 1941, 1946)

Ильин М. (И. Я. Маршак). Дело о растрате: (О потерях от нерациональной организации производства). М.; Л.: Гос. изд-во, тип. Печатный двор в Лгр., 1929.

Ильин М. (И. Я. Маршак). Желтый крест. М.; Л.: Гос. изд-во, тип. Печатный двор в Лгр., 1929.

Ильин М. (И. Я. Маршак). Сто тысяч почему. М.; Л.: Гос. изд-во, тип. Печатный двор в Лгр., 1929. (Переизд.: 1930, 1933, 1934, 1935, 1936)

Фламмарион К. Звездная книга / Перераб. Я. И. Перельмана. М.: Гос. изд-во,1929.

Годин К. Питт Бурн / Пер. с нем. А. И. Магеровской; Обраб.А.Чумаченко. М.; Л.: Гос. изд-во, 1930.

Ильин М. (И. Я. Маршак). Как автомобиль учился ходить. М.; Л.: Гос.изд-во, тип. Печатный двор в Лгр., 1930. (Обл.; Переизд.: 1931)

Ильин М. (И. Я. Маршак). Когда оживут вещи / Обл. С. Бигоса. М.; Л.: Молодая гвардия, 1930.

Ильин М. (И. Я. Маршак). Фабрика будущего / Обл. С. Бигоса. М.; Л. Молодая гвардия, 1930.

Шварц Е. Карта с приключениями. М.; Л.: Гос. изд-во, 1930.

Богданович Т. Соль Вычегодская: (Строгановы). М.; Л.: Молодая гвардия, 1931.

Данько Е. Деревянные актеры: Повесть. М.; Л.: Огиз; Молодая гвардия, 1931.

Миллер Я. (Н. Заболоцкий). Таинственный город. М.; Л.: ГИЗ, 1931.

Скалдин А. Колдун и учёный. М.; Л.: Молодая гвардия, 1931.

Шварц Е. Приключения В. И. Медведя. М.; Л.: Молодая гвардия, 1932.

Ilin М., Lapshin N. What time is it ? The story of clocks. London: George Routledge and sons, 1932

Ilin M., Lapshin N.Black on White. London: George Routledge and sons, 1932.

Ilin M., Lapshin N.100 000 Whys. London: George Routledge and sons, 1932.

Константинов Н. Книга рассказывает. Л.: Детгиз, 1934. (Переизд.: 1936)

Путешествия Марко Поло. New-York: The Limited Ed. Club, 1934.

Ильин М. (И. Я. Маршак). Горы и люди: Рассказы о перестройке природы.М.; Л.: Детгиз, 1934. (Переизд.: 1935, 1936, 1937)

Бэрд Р. Снова в Антарктике: (Вторая антарктическая экспедиция) / Пер.с англ.; Под ред. В. Ю. Возе. Л.: Изд-во Главсевморпути, 1935.(Переизд.: 1937)

Бронштейн М. Солнечное вещество. Л.: Дет. изд-во ЦК ВЛКСМ, 1936.Ильин М. (И. Я. Маршак). Рассказы о вещах. М.; Л.: Дет. изд-во ЦК ВЛКСМ, 1936. (Переизд.: 1940, 1946, 1968)

Константинов Н. Карта рассказывает. М.; Л.: Дет. изд-во ЦК ВЛКСМ, 1936.

Ильин М. (И. Я. Маршак). Рассказы о вещах. М.; Л.: Дет. изд-во ЦК ВЛКСМ, 1936. (Переизд.: 1940, 1946, 1968)

Японские народные сказки / Пер. и обраб. Н. Фельдман; Под общ. ред. С. Маршака. М.; Л.: Детгиз, 1936. (Переизд.: 1965)

Свешников М. Тайны стекла. Л.: Лениздат, 1940.

Ильин М. (И. Я. Маршак). Сто тысяч почему. Путешествие по комнате. Который час? Рассказы о времени. Черным по белому. Рассказы о книгах.Л.: Дет. лит., Ленингр. отд-ние, 1989.

РОМАНТИКА ИСКУССТВА И НАУКИ

В детскую книгу Лапшин пришёл позднее своих ровесников, когда ему было уже за тридцать, с большим опытом работы и превосходным знанием не только натуры, но и возможностей полиграфической техники того времени. «Он умел так распорядиться скудным арсеналом возможностей, предоставляемых тогдашней убогой полиграфией, — писал о книгах Лапшина исследователь его творчества Борис Сурис, — что его более чем скромные, минимумом средств сделанные книжки, одетые чаще всего в мягкую обложку и отпечатанные на плохой бумаге, становились — если вспомнить проводимую иногда параллель между искусством книги и зодчеством — отличным примером архитектуры малых форм». Лапшин продумывал всё — от лаконичных, броских обложек до макета книги, тщательно организуя внутреннее пространство каждого разворота, где иллюстрации органично существовали рядом с текстом. Уже в первых книгах — «Шарах» О. Мандельштама (1926), «Письмах из Африки» Беюла (1928) — несмотря на некоторое влияние стиля Лебедева, постепенно складывается его оригинальный художественный почерк. Если в ещё более ранней книге — «Наша кухня» Н. Чуковского (1925) — Лапшин просто копировал приёмы Лебедева, то в «Шарах» начал поиск чего-то нового, своего. Он шёл от зарисовок, набросков (как, например, в книге «Печать управдома» Е. Ильиной [1927]), стараясь найти образное и в то же время предельно лаконичное решение изображаемых предметов. Иногда он максимально упрощал рисунок, приводя его к некому знаку, как в «Письмах из Африки» Беюла, где знаки-животные и знаки-люди органично живут рядом с текстом на больших белых полях. Экспериментировал он и с цветом: так, в «Шарах» над чёрно-белым базаром висит яркая, притягивающая взгляд гроздь воздушных шаров:

Дутые-надутые шары пустомели

Разноцветным облаком на ниточке висели…

Кроме того, Лапшин использовал в этой книге некоторые приёмы, характерные для детского рисования. Например, изображая рояль, он как бы выворачивал пространство на зрителя, показывая все клавиши. Подобным приёмом он пользовался и в книге «Часы» Е. Полонской (1925). На одной из иллюстраций художник изобразил сидящего за столом старого мастера, который носит две пары очков, «да ещё на глазу одном барабан со стеклянным дном», — в профиль, но развернул на зрителя плоскость стола, где лежат «колёсики да винтики, пружинки да шпинтики. Колёсики все великаны, ростом в полтаракана. Винтики тоже не крошки — в четверть мушиной ножки». Помимо тщательного продумывания каждого разворота книги, Николай Фёдорович создавал запоминающийся, броский образ-знак для книжных обложек. В книге Е. Полонской «Часы» это сидящий в белом круге, как бы внутри часов, часовщик с ребятами. Вокруг них по ходу часовой стрелки едут поезда, летят самолёты, проплывают пароходы и подводные лодки, создавая и мотив движения техники, и романтичный образ самого времени. Другие часы появились на обложке книги М. Ильина «Который час?» (1927): там на фрагменте циферблата со стрелкой и среди букв изображены в движении небольшие фигурки людей, живших в разные времена. Надо отметить, что тема времени так или иначе присутствовала на многих обложках художника. Например, иллюстрируя книгу М. Ильина «Солнце на столе», Лапшин поместил на ярко-оранжевую обложку фигурки людей в исторических костюмах. Каждый человек держит свой осветительный прибор, при этом они стоят все вместе, один за другим, образуя некую временную цепочку, смену эпох. Можно вспомнить обложку книги С. Маршака «Вчера, сегодня», нарисованную В. Лебедевым. Но если Лебедев утверждал огромную разницу между прошлым и настоящим, разделяя их на два мира, то Лапшин, напротив, подчёркивал, что одна эпоха сменяет другую, что на смену одним осветительным приборам приходят другие, и это — закономерный ход времени…  В своих творческих поисках Лапшин постоянно задумывался над тем, как изображать именно современный мир, как показывать его ребёнку, который привык уже ездить не в телеге, а на трамвае или в автомобиле. «На какой базе можно строить изобразительное искусство для детей? Можно ли брать хорошо знакомые формы и их обновлять? Нет, новые темпы, новые чувства не влезут в старые обветшалые оболочки. Нельзя одинаково изобразить телегу и современный троллейбус», — писал он. В 1927 году Николай Фёдорович сделал книгу «Город и деревня» Е. Полонской, построенную как раз на противопоставлении двух совершенно разных миров: мира улиц, заводов, машин и — тихих домиков, речек и улочек с коровами. Интересно, что, выстраивая общее пространство этой книги, Лапшин помещает первые строки стихотворения не на первой странице, а на обложке, непосредственно провоцируя читателя заглянуть внутрь и посмотреть, прочитать, что же будет дальше. Несколько особняком от большинства его работ того времени стоит книга Т. Богданович «Соль Вычегодская» (1930). Рисунки в ней были стилизованы под древнерусский стиль, но, увы, «очень пострадали в литографии». Многое в своей деятельности, как и эти иллюстрации, Лапшин считал «экспериментами», поиском, а главное, что он вынес из этого поиска, было убеждение, «что каждого автора, каждую вещь нужно иллюстрировать исходя из стиля самой вещи, и тем определяя и стиль рисунков». Основной же успех пришёл к художнику, когда он начал работать в творческом тандеме с М. Ильиным, оформляя научно-популярные книги. «Который час? Рассказы о времени» (1927), «Солнце на столе: Рассказы об освещении» (1928), «Чёрным по белому: Рассказы о книгах» (1928), «Сто тысяч почему: Путешествие по комнате» (1929), «Горы и люди» (1935), «Рассказы о вещах» (1936) — все эти книги неоднократно переиздавались в нашей стране в 1920-40-е годы. Причиной тому, в первую очередь, было органичное сочетание текста и рисунков. «Наша совместная работа, — вспоминал Ильин, — это хороший пример того, как автор текста и автор рисунков могут работать вместе над книгой, помогая друг другу и в то же время оставаясь равноправными». Сложность работы над книгами Ильина заключалась, прежде всего, в насыщенности текстов разнообразной информацией. Художник должен был прекрасно разбираться не только в самых разных областях науки, но и знать устройство предметов, быт, материальную культуру и костюм разных эпох и народов. Всё это Лапшин знал превосходно. Для иллюстрирования живых познавательных текстов Ильина он создавал серии небольших вкраплённых в текст рисунков. Рисунки эти нескольких типов: научные иллюстрации, изображающие конкретные предметы, явления, среди которых встречаются чертежи и схемы устройства и действия приборов и вещей, карты; сюжетные сценки, иллюстрирующие какие-то истории, связанные с предметами. Эти сценки могли быть образно-эмоциональными, романтичными, изображать пиршество в средневековом замке или склонившегося над рукописью монаха, караван верблюдов или сценку на базаре. Они помогали маленькому читателю-зрителю погрузиться в атмосферу происходящего, как бы давая толчок его фантазии. Иногда сценки решались в юмористическом ключе, немного разряжая серьёзную атмосферу книги и давая маленькому читателю на какое-то время отвлечься от текста и просто посмеяться. Все эти очень разнообразные по духу иллюстрации были выполнены в едином стиле, они сопровождали текст книги гармонично и ненавязчиво. «Писатель и художник, автор текста и автор иллюстраций — это два автора одной и той же книги, — писал Ильин. — Писатель пользуется для выражения своих мыслей речью, художник изображением, но они не повторяют, а дополняют друг друга. Лапшин не повторяет текст, а ведёт свою линию, свой рассказ в рисунках, который даёт тексту новое звучание. Н. Лапшин. Так левая и правая рука пианиста создают вместе цельное музыкальное произведение». Цельное произведение получалось настолько ярким и запоминающимся, что, когда несколько лет спустя книги Ильина начали выходить в США, Англии, Швеции, Китае и многих других странах (факт для отечественной литературы того времени уже сам по себе выдающийся), — они выходили с рисунками Николая Лапшина. Рассуждая о том, какими должны быть иллюстрации в детской книге, Лапшин говорил: «Рисунки должны не рассказывать, а показывать; показывать вещи, показывать связь вещей между собой, показывать природу, человека, мир, показывать их художественно, то есть творчески усвоенные. Это не чертёж, протокол вещи, это раскрытие качества вещи, человека, природы и так далее в их взаимной связи». Всю жизнь Николай Фёдорович искал свой стиль, свой способ творческого переосмысления действительности, стараясь прислушиваться только к самому себе, доверяя своему чутью и руке. В 1932 году он принял участие в международном конкурсе книжного иллюстрирования, объявленном американским издательством «The Limited Edition Club». Для своей работы он выбрал книгу «Путешествия Марко Поло» и, не особенно надеясь на успех, послал издателю несколько рисунков и макет. Каково же было его удивление, когда он узнал, что занял первое место, и это — из четырёхсот участников, среди которых были известнейшие художники, например, Рауль Дюфи . «Я не мог поверить своему счастью, — писал Лапшин, — ведь я делал рисунки для себя, а они понравились далеко за океаном, в Америке, неизвестным людям. Я не мог поверить, что я получил первую премию в Нью-Йорке». Иллюстрации к этой книге художник делал акварелью в четыре краски: охрой, небесно-голубой — лазоревой, венецианской красной и чёрной, создавая богатейшие по колориту композиции. Чтобы достичь максимально живого рисования, он, по нескольку раз перерисовывая одну и ту же композицию, добивался чёткой линии, мазка кистью… Так китайский мастер каллиграфии по многу раз пишет один и тот же иероглиф. Уже потом из нескольких рисунков Николай Фёдорович выбирал наиболее удачный. Такое сравнение с китайским художником-каллиграфом неслучайно, ведь Лапшин, добиваясь максимальной выразительности и лаконичности своих рисунков, будь то книжные иллюстрации или станковые акварели, всю жизнь изучал искусство китайских и японских мастеров. «Скупые средства для максимальной выразительности, — писал художник, — всегда меня привлекали, к этому я и стремился. Большое творческое напряжение, проработка в эскизе — и на вид лёгкое и несложное выражение».  Для «Путешествий Марко Поло» Лапшин сделал около ста пятидесяти иллюстраций, которые были отосланы в Америку и вскоре напечатаны в книге. «В этих рисуночках кистью я сделал попытку собрать себя, подытожить всё, что я знал, чувствовал, что я хотел сказать», — писал Лапшин незадолго до смерти. После выхода этой книги, после заграничной славы и признания жизнь художника на родине не стала легче. Лапшин продолжал зарабатывать на жизнь в основном преподавательской деятельностью: преподавал графику и технику печати в Полиграфическом техникуме (1929-1933), рисунок в Строительном техникуме при Ленинградском институте промышленного строительства, живопись и рисунок на архитектурном факультете Института живописи, скульптуры и архитектуры Всероссийской Академии художеств (1933-1937) и в Ленинградском институте инженеров коммунального строительства (1933-1940). Работать в детской книге, увы, постепенно становилось непросто. Владимир Лебедев, узнав о полученной премии, насмешливо бросил: «Фокса поймал» — и не принял принесённые Лапшиным в издательство рисунки. Время всевозможных «экспериментов» и романтических поисков в детской книге прошло. Начались гонения на художников со своим стилем и почерком. Самой удачной детской книгой Лапшина в тот период стал сборник японских сказок (1936). Здесь, используя всего два цвета (чёрный и зеленовато-охристый), художник создал тонкие, изящные рисунки, наполненные национальным колоритом и передающие особую фантастическую атмосферу Востока, — с говорящими лягушками, морскими драконами, страшными чудищами и лирическими пейзажами, где среди сосен и горбатых мостиков мирно стоят бамбуковые хижины. Перед войной Лапшин занимался в основном станковой живописью, писал акварелью, создавая воздушные, лиричные, тонкие по цветовой гамме пейзажи с видами Ленинграда.

Когда началась война, Николай Фёдорович остался в родном городе. Рисовал зенитки на улицах города. Делал открытки. Но, увы, здоровье не позволяло ему работать так, как хотелось бы…  Ещё до войны он начал болеть, слепнуть. Годы блокады для него оказались роковыми. 24 февраля 1942 года он умер в своей квартире, всего нескольких дней не дожив до отправления поезда, на котором должен был уехать в эвакуацию. Где находится его могила, неизвестно. В послевоенные годы многие творческие достижения и заслуги этого удивительного художника были почти забыты. Несмотря на то что его работы есть в Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, Музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, многих других галереях и собраниях, в нашей стране было всего три выставки его работ, в 1956-м, 1989-м и 2005-м годах, а его имя сегодня известно немногим. Но именно на познавательных книгах с иллюстрациями этого «старинного господина» росли люди, которые впоследствии строили огромные заводы и атомные электростанции, конструировали новые машины и космические корабли, мечтали о новых открытиях и несмотря ни на что были романтически преданы науке и своей стране. Автор статьи: Дарья Герасимова.

Листая старые книги

Русские азбуки в картинках
Русские азбуки в картинках

Для просмотра и чтения книги нажмите на ее изображение, а затем на прямоугольник слева внизу. Также можно плавно перелистывать страницу, удерживая её левой кнопкой мышки.

Русские изящные издания
Русские изящные издания

Ваш прогноз

Ситуация на рынке антикварных книг?