RARUS'S GALLERY

Л.-М., Радуга, 1926. 10 с. с ил. Тираж 15000 экз. цена 22 коп. В цв. издательской литографированной обложке. Большая редкость!

 

 

 

 

 

 

Книжки Михаила Ивановича Андреева:

Андреев Михаил. Аника-воин / Рис. В. Сварога. Л.: Радуга, 1925. - 12 с. - 10000 экз. - 85 к.

Андреев Михаил. Брат и сестра / Рис. А. Радакова. Л.: Изд. Центросоюза, 1923. - [10] с. - 20000 экз. - 15 к.

Андреев Михаил. Брат и сестра / Рис. А. Радакова. Л.: Изд. Центросоюза, [1924]. - [9] с. - 20000 экз. - 15 к.

Андреев Михаил. Гроза: Стихи / Рис. Д. Драуле. Л.: Радуга, 1928. - 11 с. - 50000 экз. - 10 к.

Андреев Михаил. Два Ивана / Рис. П. Бучкина. М.: Центросоюз, 1924. - [8] с. - 20000 экз. - 20 к.

Андреев Михаил. Два брата / Рис. В. Твардовского. Л.: Радуга, 1925. - [12] с. - 10000 экз. - 75 к.

Андреев Михаил. Золотой зайчик / Рис. Д. Драуле. Л.: Радуга, 1926. - 11 с. - 10000 экз. - 23 к.

Андреев Михаил. Золотой зайчик / Рис. Д. Драуле. Л.: Радуга, 1926. - 11 с. - 30000 экз. - 23 к.

Андреев Михаил. Золотой зайчик / Рис. Д. Драуле. Л.: Радуга, 1927. - 11 с. - 10000 экз. - 20 к.

Андреев Михаил. Лен / Рис. Н. Фогт. Л.: Радуга, 1926. - 11 с. - 30000 экз. - 23.

Андреев Михаил. Лен / Рис. Н. Фогт. Л.: Радуга, 1929. - 11 с. - 50000 экз. - 12.

Андреев Михаил. Лепестки и колючки. Л.: Изд. автора, 1927. - 125 с. - 500 экз.

Андреев Михаил. Маляр Сидорка / Рис. М. Пашкевич. Л.: Радуга, 1926. - 11 с. - 30000 экз. - 23.

Андреев Михаил. Маляр Сидорка / Рис. М. Пашкевич. Изд. 2-е. Л.: Радуга, 1926. - 8 с. - 15000 экз. - 23.

Андреев Михаил. Маляр Сидорка / Рис. М. Пашкевич. Изд. 3-е. Л.: Радуга, 1927. - 11 с. - 15000 экз. - 23.

Андреев Михаил. Масляница / Рис. В. Апостоли. Л.: Радуга, 1926. - [9] с. - 300000 экз. - 23.

Андреев Михаил. Медведь / Рис. П. Бучкина. Л.: Радуга, 1924. - 14 с. - 5000 экз. - 6 к.

Андреев Михаил. Медведь / Рис. П. Бучкина. Л.: Радуга, 1926. - 11 с. - 15000 экз. - 22.

Андреев Михаил. Медведь / Рис. П. Бучкина. Изд. 3-е. Л.: Радуга, 1927. - 11 с. - 10000 экз. - 22.

Андреев Михаил. Мои гримасы: Сатир. стихи. Пг.: Тип. Петрогр. губ. отд. труда, 1923. - 64 с. - 1000 экз.

Андреев Михаил. Небылицы / Рис. Н. Фогт. Л.: Радуга, 1927. - 10 с. - 30000 экз. - 23 к.

Андреев Михаил. О Ермиле и дочери его Людмиле / Рис. К. Рудакова. Л.: Радуга, 1925. - 13 с. - 8000 экз. - 1 р.

Андреев Михаил. Обновки / Рис. А. Ефимова. Л.: Радуга, 1927. - [11] с. - 30000 экз. - 23 к.

Андреев Михаил. Пустячки / Рис. Д. Драуле. Л.: Радуга, 1928. - [11] с. - 50000 экз. - 10 к.

Андреев Михаил. Сам-с-усам / Карт. В. Твардовского. Л.; М.: Радуга, 1925. - [11] с. - 10000 экз. - 85 к.

Андреев Михаил. Сам-с-усам / Карт. В. Твардовского. Изд. 2-е. Л.: Радуга, 1927. - [11] с. - 20000 экз. - 35 к.

Андреев Михаил. Хвастуны / Карт. Э. Криммера. Л.: Радуга, 1925. - [12] с. - 9000 экз. - 85 к.

Андреев Михаил. Хоровод / Рис. А. Радакова. Л.: Радуга, 1925. - [11] с. - 9000 экз. - 85 к.

Андреев Михаил. Храбрый лапоть / Рис. М. Пащенко. Л.; М.: Радуга, 1924. - 15 с. - 7000 экз. - 60 к.

Андреев Михаил. Храбрый лапоть / Рис. М. Пащенко. Л.; М.: Радуга, 1926. - 10 с. - 15000 экз. - 22 к.

Андреев Михаил. Храбрый лапоть / Рис. М. Пащенко. Л.; М.: Радуга, 1927. - 11 с. - 10000 экз. - 22 к.

Андреев Михаил. Храбрый лапоть / Рис. М. Пащенко. Изд. 2-е. Л.; М.: Радуга, 1925. - 10 с. - 6000 экз. - 23 к.

Андреев Михаил. Чудесный остров / Рис. В. Тронова. Л.: Радуга, 1928. - [11] с. - 30000 экз. - 23.

Андреев Михаил. Чучело / Рис. В. Твардовского. Л.; М.: Радуга, 1924. - 11 с. - 7000 экз. - 50 к.

Андреев Михаил. Чучело / Рис. В. Твардовского. Л.; М.: Радуга, 1926. - 10 с. - 15000 экз. - 22 к.

Андреев Михаил. Чучело / Рис. В. Твардовского. Л.; М.: Радуга, 1927. - 11 с. - 10000 экз. - 22.

Пащенко, Мстислав Сергеевич (1901— 1958) — советский режиссёр-мультипликатор. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1957). Работал с художниками Е. Т. Мигуновым, А. П. Сазоновым, В. С. Василенко, П. П. Репкиным, В. Д. Дегтяревым и другими деятелями мультипликации. В детстве работал помощником киномеханика, рисовал рекламные плакаты к фильмам, служил хористом в оперном театре, где также занимался художественным оформлением. Окончил художественную школу в Петрограде. Работал иллюстратором в издательствах «Радуга» и «Молодая гвардия». В мультипликации начал работать с середины 30-х годов по приглашению Михаила Цехановского. В 1933- 41гг.  работал мультипликатором, затем — режиссёром на Ленинградской кинофабрике «Росфильм» (затем «Ленфильм»). Преподавал на курсах мультипликаторов при «Ленфильме». Увлечение молодым искусством кино захватило юного Пащенко очень сильно, но он понимал, что одного увлечения мало; хотелось учиться, а жизнь заставляла работать. Вот и пошел он хористом в Полтавский оперный театр, а вскоре стал работать там еще и как художник. Очевидно, его дарование живописца заметили, потому что скоро Пащенко получает командировку от губпрофобра в Петроград для получения специального художественного образования. Если бы Мстислав Сергеевич начал вспоминать свою кинокарьеру, то он непременно вспомнил бы добрым словом режиссера, а потом и коллегу Цехановского. В 1933 году он принял его приглашение, и они оказались лицом к лицу в одной комнате киностудии «Ленфильма», склоненные над мультипликатом фильма «Сказка о попе и работнике его Балде». Это была первая работа в кино, и, как всякая первая, она была и особенно трудной и особенно интересной. Цвета в кино тогда еще не было, сказка создавалась черно-белой и поэтому требовала особенно много выдумки от всех авторов фильма. Мстислав Сергеевич часто поражал Цехановского своей совершенно оригинальной фантазией. Очень скоро он из художника-мультипликатора стал сорежиссером. На этой картине произошло главное в жизни Пащенко: его выбор был сделан окончательно и неизменно на всю жизнь — работа в области мультипликационного кино. На этом фильме была освоена мультипликационная техника создания рисованных фильмов. Несколько лет спустя, когда в кино появится цвет, Пащенко создаст свою первую самостоятельную работу — цветной звуковой фильм «Джябжа», поставленный по нанайской сказке. Этот фильм принесет автору много радостных минут, потому что зрители и пресса будут единодушны в его оценке. Не только лиризмом объясняется успех его фильмов, еще и юмором, конечно. Его добродушный юмор понятен детям, причем самым маленьким. Чем меньше дети, тем больше они любят его фильмы.  Пащенко отличался тем, что вместе с эксцентрикой, с трюками держал в поле зрения идейную сторону картины, он шел в своей выдумке не от трюка к мысли, а всегда наоборот. И не нужно ждать от его творчества грубых и резких формальных новаций (хотя он первый у нас отказался в рисунке от жесткой контурной линии, что было по тому времени открытием). Он был человеком лирическим, задумчивым, интеллигентным и очень требовательным, прежде всего к самому себе, а потом уж к другим, и его режиссерская палитра не отличалась нарочитыми эффектами. Но когда это было необходимо, умел найти и яркий прием. Из всех возможных вариантов всегда выбирал то, что наиболее точно и своеобразно донесет до зрителя его мысль. Его фильмы были и остаются высокодуховными произведениями, но это духовное наполнение давалось режиссеру нелегко. Он был очень требователен в работе, потому что всегда точно знал, чего он хочет от своих мультипликаторов-одушевителей. Он не боялся споров, серьезных обсуждений своих предложений, потому что он видел в своих помощниках не механических исполнителей, а творцов, и он понимал, что только думающий, увлеченный художник может создать волнующий образ, а не ремесленник, которому все равно, на что трать свое умение. Пащенко подчинил свое творчество выражению одной и той же темы: дружба и любовь, объединяющие силы человека и природы в борьбе со злом. Адрес его фильмов был точен: его зрители — дети, причем самые маленькие. Он работал для них, стремясь через свои картины объяснить азбуку морали: быть честными, отзывчивыми, добрыми и готовыми бороться против зла и несправедливости. Участник Великой Отечественной войны (1941—1942). Сразу, как только началась блокада, ему прислали повестку из райвоенкомата, прислали, видимо, по ошибке, так как Мстислав Сергеевич Пащенко был освобожден от службы в армии по тягчайшему состоянию здоровья. Он не стал никому ничего разъяснять, пошел наутро и встал под ружье. Но через три месяца залеченная немного язва желудка дала о себе знать страшным кровотечением. Сколько-то времени Мстислав Сергеевич еще держался, не хотел уходить от фронтовых товарищей в госпиталь — разве было до этого! А все-таки пришлось: сильная контузия и ранение уложили его на больничную койку. Вернулся в свою пустую квартиру (жену с двумя дочками эвакуировали в начале войны в Сибирь), а в почтовом ящике его поджидала похоронная: сообщалось, что он, Мстислав Сергеевич, погиб смертью храбрых в бою. Пошел на киностудию «Ленфильм» на довоенную работу. Война помешала ему закончить мультфильм «Песенка о радости», он подумал: может быть, удастся завершить картину теперь. Но на киностудии все материалы фильма погибли, а начинать заново было не с кем: кто не уехал, тот воевал, а кто не мог воевать, уже не в силах был держать карандаш. С 1942 работал на «Союзмультфильме». Мстислав Пащенко был не только тонким психологом, знатоком детской души, но и великолепным художником, большим мастером мультипликации. Над фильмом он начинал работать как-то неторопливо, словно раскачиваясь. Но так только казалось со стороны. Прежде чем приступить к работе на производстве, он мысленно продумывал каждую деталь будущего фильма, его изобразительную сторону, характеры персонажей. Он не приступал к съемке фильма, пока картина не выстраивалась целиком в его воображении. Нам, режиссерам, хорошо известно, как трудно бывает порой найти те особые, для постороннего глаза совсем незаметные детали, образующие лирическую атмосферу фильма. Из этих вот мельчайших находок, штрихов, деталей и складывается поэтически-целостный образ. Пащенко очень любил характерность и точность движения в рисованных персонажах. Но все-таки главное достоинство фильмов Пащенко — в совершенстве драматургии. Придавая сценариям первостепенное значение, Мстислав Сергеевич часто писал их сам, проявив незаурядный талант драматурга. Когда не было хорошего сценария, Пащенко предпочитал оставаться в простое. Но если он выбирал сценарий, то работал над ним тщательно и долго. Зато позднее, когда сценарий был окончательно готов, он умел всех заразить своим энтузиазмом. Все лучшие его фильмы — «Песенка радости», «Машенькин концерт», «Лесные путешественники», «Непослушный котенок», «Необыкновенный матч», «Старые знакомые» — отличаются драматургической цельностью.Входил в состав кафедры курсов художников-мультипликаторов 1940-х, был членом худсовета. В 1953 в фильме «Непослушный котёнок» получил эффект «пушистости» рисованной фактуры путем специальной съёмки с применением масок и контрмасок. В сотрудничестве с Борисом Дёжкиным сделал мультфильм «Необыкновенный матч» (1955). Мстислав Сергеевич был из той породы людей, про которых говорят: мягко стелет, да жестко спать. Он был типичный ленинградец. Безукоризненно вежливый, с тихими вкрадчивыми манерами и внешне бесстрастный. Здоровье его всегда было на грани катастрофы. Дистрофик, обладающий букетом заболеваний — таких тяжелых, что удивительно, как он мог двигаться и работать даже в таком замедленном темпе. Однако вялость и расслабленность его была лишь внешней. Дух его, принципиальность и упрямство были настолько сильны, насколько он был внешне слаб. Переубедить его было невозможно. В особо тяжелых случаях лицо его теряло всякое выражение, становилось каким-то отсутствующим, и лишь губы шептали упрямо требование, которое надлежало исполнить, чтобы не вызвать его гибели. Приходилось уступать, хотя в некоторых случаях лучше бы настоять на своем, ибо он обладал некой излишней сентиментальностью на грани «слюнявости». И эти «розовые слюни», как мы безжалостно окрестили их, с нашей точки зрения, портили некоторые его картины. В качестве примера можно привести «Машенькин концерт» — там некому было противостоять ему, привнести некоторую мужественность. Про внешность Метиса можно сказать только, что она очень ему подходила. Представьте себе вытянутый в высоту, обтянутый кожей череп с удлиненной нижней челюстью, глазами, глубоко посаженными, но вместе с тем выпуклыми. Не очень темными, но подобными маслинам. Короткий вздернутый нос с темными круглыми ноздрями. Подбритые сверху, почти незаметные усики, прилизанные редкие волосики, зачесанные назад. Небольшой ротик, с «сепелявым» дефектом прикуса, все время округленный в виде буквы «о». Худая прямая фигура, невесомая, с вкрадчиво выдвинутой вперед, излишне вежливо, при разговоре — почти угодливо, головой. Одевался скромно, почти бедно. И так же жил — в скромной комнате и бедновато. Содержал на свою зарплату жену и двух дочерей. Несмотря на репутацию душевного человека, почти никогда не разговаривал (может быть, только со мной?) на интимные и житейские темы. Никогда не интересовался чужими невзгодами. Наверное, хватало своих. Но вежливость и внимание к окружающим его людям не позволяла быть с ним запанибрата даже Дежкину, который, в худшем случае, обращался к нему: «Метис! Вы…» и т. д. Смеялся, как бы пережидая, когда кончит смеяться партнер. Тихо, открыв рот и прижав к нижней губе аккуратный язычок. При неприятном разговоре или конфликтной ситуации лицо его становилось жестким и непреклонным. Его вершина — альянс с Дежкиным в работе над «Необыкновенным матчем». Он был организующей и связывающей силой, ограничивающей буйный, без чувства меры темперамент Бориса. Его интеллектуальной пружиной. Все остальное потрясающе профессионально и изобретательно делал Дежкин. Картина эта была и остается лучшей веселой детской картиной «Союзмультфильма». Умер 22 октября 1958 года.