RARUS'S GALLERY

Пг., Сегодня, 1918. 8 с. с ил. (линогравюры). Тираж 125 экземпляров. В изд. гравированной обложке. 20,3х15 см. Бумага достаточно толстая. Редка!

Художественная артель "Сегодня" была организована в феврале 1918 г. Цель создания артели была: "заполнить пробел, в высшей степени важной, но почти не существующей детской литературы".  В состав артели входили художники "левого" толка В. Ермолаева, Е. Турова, Н. Любавина, Ю. Анненков, Н. Альтман, Н. Лапшин, литераторы Н. Венгеров, С. Дубнова, А. Ремизов, С. Есенин, Е. Замятин, М. Кузмин, С. Есенин и др. В первые годы после Октябрьского переворота широко обсуждались всевозможные планы глобальных преобразований жизни и искусства, создавалось множество новых художественных объединений. Целый ряд видных графиков взялся за обновление облика детских изданий, однако отечественная полиграфия находилась в состоянии глубокого кризиса, многие масштабные проекты не могли быть реализованы из-за отсутствия бумаги и техники.

Авторы, отчаявшиеся увидеть свои произведения в печати, даже нередко тиражировали их в рукописной или машинописной форме. Но, как ни странно, паралич издательского дела, вызванный революцией и Гражданской войной, имел для искусства книги и положительные последствия. Не имея возможности использовать фотомеханические и цинкографические способы печати, художники обратились к старым, испытанным техникам гравюры и литографии, иллюстрации чаще всего печатались в те годы прямо с авторских досок. Иллюстрации для них часто резались на линолеуме и печатались без цинковых клише, непосредственно с гравированных основ. Благодаря этой особенности издания артели художников остались уникальным явлением в истории советской детской книги. Освоение архаичных графических техник оказалось чрезвычайно плодотворным и эстетически значимым, оно привело к принципиально важным творческим открытиям, к пересмотру основ современного пластического языка. Поэтому гравюра и литография остались в арсенале оформителей и тогда, когда прагматическая надобность в них отпала.

В 1919 г. корреспондент харьковского журнала «Творчество» писал: «Разруха печатного дела родила новый вид „кустарного" художественного издательства. В Петербурге возникла Артель писателей и художников. Они сами сочиняют и делают гравюры, сами же... печатают. Можно найти известное утешение в том, что современный кризис заставляет вернуться к ставшему теперь более дешевым старому прекрасному ручному мастерству». Эта артель сыграла заметную роль в истории книжно-оформительского искусства, она называлась «Сегодня» и была организована в 1918 г. по инициативе В. Ермолаевой. Всего артелью было выпущено около 17 книг. Художники, входившие в состав артели, были знакомы еще в дореволюционные годы. Так, В. Ермолаева, Н. Лапшин и Е. Турова участвовали в 1915 г. в создании авангардистского кружка «Бескровное убийство», выпускавшего одноименный гектографированный журнал. Возможно, это эпатажное название намекало на незавидную судьбу искусства в современном мире, на обесценивание эстетических идеалов, во всяком случае, журнал ставил своей целью «...откликаться на самые незначительные, но курьезные события жизни». Задачи артели «Сегодня» были гораздо более серьезными, уже в самом названии декларировалась причастность графиков к эстетике современности, их желание говорить на художественном языке сегодняшнего дня. В оформительской практике мастеров этого круга сказываются разные стилистические влияния. Вполне очевидны, например, переклички с подчеркнуто кустарными, самодельными изданиями футуристов, кубистические принципы организации пространства и разложения форм, экспрессионистская грубость и осознанная небрежность графического почерка.

Венгров Н. Петух. Рис. Веры Ермолаевой. Пг., Сегодня 1918.

Для Ермолаевой много значило также личное и творческое общение с основоположником супрематизма. «Малевич дал ее стихийно-живописному дарованию твердый фундамент, культуру формы. Супрематическое ощущение цвета и формы улавливается во многих ее работах, хотя Ермолаева и не была „беспредметницей". Но самое важное то, что влияние Малевича не превратило художницу в спутник, живущий отраженным светом, как случилось с рядом его учеников. Все, что делалось ею, носит яркий отпечаток самостоятельности, творческого своеобразия и сильного художественного темперамента, все перестраивающего на свой лад». Лучшей работой Ермолаевой этого периода Ковтун считает обложку к «Пионерам» (1918) У. Уитмена, для которой свойственны пластическая простота, цельность, образная гиперболизация: «В монументальности образа, в ощущении раскованной стихийной силы художница сумела зримо воплотить свободную ритмику стиха американского поэта». Очень выразителен также сомнамбулический мужчина с собакой (обложка сборника Н. Венгрова «Сегодня» (1918); в этой несколько гротескной фигуре выражено одиночество человека в современном городе, его растерянность, неготовность к надвигающимся катаклизмам. Оформляя «Мышат» (1918), художница использует более легкий и раскованный графический язык, вместе с юными читателями она умиляется проделкам мышей, стащивших сухарь и устроивших по этому случаю грандиозный праздник. Фигуры героев исполнены грации и обаяния, хотя и намечены всего несколькими ударами резца, еще более условно обозначен фон. Не вызывает сомнений причастность художников артели к традициям народного искусства, прежде всего—русского лубка и старопечатной гравированной книги.

Любавина Н. Как пропала Баба-Яга. Рис. Николая Лапшина. Пг., Сегодня 1918.

Петроградские мастера не скрывали этой преемственности и даже намеревались выпустить целую серию детских лубков, но успели издать только два плаката такого рода. В. Ермолаева в гравюрах к «Петуху» (1918), Н. Венгрова и Н. Лапшин в оформлении сказки Н. Любавиной «Как пропала Баба-Яга» (1918) воспроизводят чрезвычайно характерные для старинных лубков композиционные структуры, показывают свои сюжеты в динамике, гротескно заостряют образы героев. При явной общности стилистических установок и при единой технике исполнения оформители работают все же по-разному, у каждого свой круг тем, образов и приемов. Например, Н. Любавина тяготеет к эффектным беспредметным решениям («Себе самому» (1918) Н. Венгрова, «Верешки» (1918) Е. Замятина), оправданным в данном случае тем, что эти книги едва ли можно однозначно назвать детскими. Даже условные пейзажи и образы зверей и птиц в «Засупоне» (1918) И. Соколова-Микитова на первый взгляд напоминают абстрактные построения в духе В. Кандинского, экспрессия ритма для художницы гораздо важнее конкретных деталей. Менее выразительны фигуративные композиции Н. Любавиной, например обложка книги С. Дубновой «Мать» (1918). Е. Туровой особенно удаются орнаментальные мотивы («Хвои» (1918) Н. Венгрова): натюрморт из елочных игрушек превращается в забавную эмблему праздника, китайский фонарик смотрится внушительно, как маяк. Изображения солнца, огня, знаков Зодиака в обложке и концовке к книге А. Ремизова «О судьбе огненной» (1918) вплетаются в стройный узор, подчиняются единому ритму. «Снежок» (1918) того же автора оформляется совсем иначе: фигуры героев откровенно схематизируются, уподобляются рисункам ребенка или дикаря. Еще более решительной деформации подвергаются амуры на обложке сборника М. Кузмина «Двум» (1918). Поэма С. Есенина «Исус младенец» (1918) с гравюрами Туровой — вероятно, самое интересное в оформительском отношении из прижизненных изданий выдающегося поэта; особенно высоко ценятся библиофилами экземпляры, раскрашенные художницей от руки. Соединение мотивов древнерусского искусства с экспрессивным языком авангардистской графики в данном случае совершенно органично, подобный симбиоз вполне соответствует сюжету и стилистике текста. Ю. Анненков редко обращался к гравюре, гораздо чаще он работал пером. Однако в иллюстрациях к собственной поэтической книге «1/4 девятого» (1919) художник, несмотря на непривычную технику, остается верен своей излюбленной манере: он свободно перемешивает элементы «мирискуснической» эстетики с открытиями ультралевых течений, соединяет фантасмагорические сцены с бытовыми зарисовками, чередует фигуративные иллюстрации с изящными беспредметными заставками и концовками. Правда, техника берет свое, и в некоторых композициях (например, в обложке) появляется не свойственная мастеру тяжеловесность.

Гораздо более типичны для Анненкова рисунки к стихотворению «Блошки» из сборника Н. Венгрова «Зверушки». (Там же была напечатана иллюстрация Н. Альтмана к «Зайке солнечному», получившая высокую оценку критиков и искусствоведов.) Эта последняя, итоговая, коллективная книга артели была опубликована в 1923 г. уже под маркой Госиздата. Практически же артель «Сегодня» прекратила свою работу уже осенью 1919 г. Деятельность первого советского объединения художников детской книги была недолгой, но значимой, она заложила определенные традиции диалога с ребенком на языке взрослого, современного искусства, продолженные мастерами других направлений. Издания «Сегодня» крайне важны и как один из первых удачных опытов конструирования целостного художественного организма детской книги. Как считает Е. Штейнер, для работ членов артели характерны прежде всего «...подчеркнутая простота, то есть эстетически обыгранная бедность, и острая графика лаконично и угловато резаных штрихов, вносивших ноту сдвинутости, резкости, непокоя. Преобладание неустойчивых диагональных линий над привычными пространственными осями координат через пару лет в усиленном виде станет общим местом для конструктивистского образа мира—мира, боровшегося таким образом со статикой бытия и косностью земного тяготения». Главной причиной закрытия «Сегодня» был отъезд Ермолаевой в Витебск, где она до 1923 г. была ректором художественнопрактического института.

Венгров, Натан (Моисей Павлович Венгров) (1894—1962) — детский поэт, прозаик, литературный критик, педагог, член Союза писателей (с 1934). Один из создателей советской детской литературы, организовал и редактировал журнал "Ёж", в 1932-1936 гг. - редактор журнала "Мурзилка". Книги стихов: "Сегодня", "Себе самому"; сборники стихов для детей: "Зверушки", "Чирики-пузырики", "Октябрьские песенки" и др. В 1938-1962 г. работал в институте мировой литературы. Автор исследований об А. Блоке, Н. Островском, Д. Фурманове, книги для детей "Жизнь Н. Островского". Родился в городе Прилуки Полтавской губернии в семье врача. В 1912 году с серебряной медалью окончил гимназию в Могилёве, куда переехала семья. В Петербургский университет его не приняли, так как право на поступление для еврея давала лишь золотая медаль; пришлось стать студентом Психоневрологического института. С августа 1913 года начал публиковать свои лирические стихи, рецензии, заметки по литературе и искусству. В 1915 году Венгров все-таки поступил на юридический факультет Петроградского университета, но уже в следующем году был арестован за хранение нелегальной большевистской литературы. В его освобождении принял участие А. М. Горький, под влиянием и при содействии которого М. П. Венгров стал сотрудничать в журналах «Летопись» и «Новая жизнь». Принят он был и в круг знакомых Горького, куда в то время входили М. Ф. Андреева, Сергей Есенин, Зинаида Гиппиус и художницы Валентина Ходасевич (написавшая в 1916 году его известный портрет) и Надежда Любавина (сохранился небольшой портрет Венгрова её работы, в чёрно-белых тонах). Зинаида Гиппиус отмечала в своём дневнике («Черная книжка», 1919): «Молодой поэт Натан В., из кружка Горького, но очень восставший против большевиков, — в Киеве очутился на посту Луначарского» — уехал Венгров из Петрограда в 1918 году, потому что заболел туберкулезом; первоначально жил с родителями в Могилёве, но уже в декабре его пригласил в Киев брат по матери И. Я. Хургин. С переезда в Киев началась более чем 20-летняя деятельность Венгрова в системе Наркомпроса. Работал заведующим подотделом искусства, вместе с А.К. Гастевым, В.О. Перцовым, К. А. Марджановым, И. Эренбургом и Н.А. Шифриным. Все они были оформителями и активными участниками проведения революционных празднеств в Киеве, многочисленных литературных вечеров и концертов. В августе 1919 года, в связи с наступлением Белой армии, Венгров участвовал в эвакуации Наркомпроса Украины из Киева в Москву. С этого времени он начал работать в Наркомпросе РСФСР — ездил с агитпоездом по Сибири. В 1920 году Венгров стал членом ВКП(б). В период 1921—1923 годов Венгров — редактор журнала «Народное просвещение». В 1922 году, в Брянске был заведующий губернским отделом народного образования (ОНО). В 1924—1925 годы — уполномоченный Наркомпроса РСФСР по Сибири, заведующий Сибирским отделом народного образования. В эти годы он основал и был председателем Сибирского краевого издательства, редактором «Сибирского педагогического журнала», автором (с соавтором) букваря и книги для чтения «Мы в школе» для сибирских школ, выдержавшей до 1930 года 9 изданий. Книга содержала большой учебно-методический материал, а также материал для чтения, в том числе стихи и статьи Венгрова. В 1926—1929 годы Венгров — учёный секретарь Главного учёного совета Наркомпроса и, одновременно, заведующий отделом детской литературы Госиздата. В это время он издал несколько сборников своих стихов, организовал и редактировал журнал «Ёж» (1928—1929). Стал одним из создателей советской детской литературы, содействовал публикации книг многих впоследствии знаменитых детских писателей (А. Барто, 3. Александрова, Е. Благинина, Л. Кассиль и других). В 1929—1932 годах был мобилизован ЦК ВКП(б) в числе «50» на партийную работу в Ивановскую область (город Родники). В 1932 году перешел в Объединенное научно-техническое издательство начальником планового отдела. В 1936 году окончил с отличием вечернее отделение литературы Института красной профессуры. В 1932—1936 годах Венгров был редактором журнала «Мурзилка». После ликвидации РАППа Венгров стал руководителем детской секции оргкомитета Союза писателей. В это время он часто встречался с А.М. Горьким, по инициативе которого и при активном участии М.П. Венгрова было создано в 1933 году издательство детской литературы «Детгиз». В 1937 году Венгров был понижен в должности и получил серьёзное партийное взыскание за «притупление партбдительности и не разоблачение врага народа». В 1938 году Венгров перешёл на работу в Институт мировой литературы (ИМЛИ), где работал до конца жизни (учёный секретарь, младший научный сотрудник, старший научный сотрудник). В 1941—1942 годах был в эвакуации вместе с ИМЛИ в Ташкенте. Похоронен на Новодевичьем кладбище (уч. № 3, 61 ряд).

Свою творческую деятельность Венгров начал как детский поэт. Его сборники искренних, простых стихов для маленьких пользовались популярностью в 1920—1930 годы. Например, Л. К. Чуковская упоминает среди книг, которые в семье читали себе сами или вслух, наряду с С. Чёрным, М. Моравской и Натана Венгрова. Первые его сборники: «Петух», «Мышата», «Хвоя» вышли ещё в 1918 году. Некоторые сборники переиздавались(«Зверушки», «песенки с картинками для маленьких», «Чирики—пузырики») и, как правило выходили большими тиражами. Всего было опубликовано восемь сборников. Венгров уделял большое внимание вопросам издания и совершенствования детской и юношеской литературы, её воспитательной роли: «В ребёнке прежде всего надо воспитывать человека, а потом уже общественное лицо». Он утверждал, что детскую книгу можно создавать только коллективно (писатель, художник, библиотекарь, педагог) и осуществлял это на практике. Его детские книги иллюстрировались многими известными художниками, входившими в артель художников «Сегодня» — Н. Альтман, Ю. Анненков, В. Ермолаева, Н. Любавина, Е. Турова, а также В. Конашевич, М. Генке, Н. Шифрин. На стихи Венгерова Ириной Миклашевской были написаны: Детские песни на слова Н. Венгерова; для одного голоса с сопровождении ф-но. - М.: Гос. изд-во. Муз. сектор, 1925. - 15 с. Перейдя на работу в Отдел советской литературы в ИМЛИ, Венгров сосредоточился на литературоведческой деятельности.