RARUS'S GALLERY

Л.-М., Госиздат, 1925. 12 с. с илл. Тираж 15000 экз. Цена 15 к. В цв. издательской мягкой обложке. 17,5×13,3 см. Достаточно редка!

Данько, Елена Яковлевна (1898—1942) — писательница и художница, автор "Побежденного Карабаса", "Китайского секрета" и "Деревянных актеров". Елена Данько родилась 2 декабря 1898 года в селе Парафиевка Черниговской губернии в семье революционеров - народовольцев, железнодорожных служащих — Якова Афанасьевича и Ольги Иосифовны (Осиповны) Данько. Старшая сводная сестра — скульптор-керамист Наталья Данько. Детство провела в Москве и в Вильно. В 1908 г. поступила в частную женскую гимназию Е. А. Крюгера в Киеве, в 1915 г. закончила курс с золотой медалью. Начальное художественное образование получила в школе живописи Александра Мурашко в Киеве. В 1915 г. переезжает в Москву, где берёт уроки у в студиях Ильи Машкова и Фёдора Рерберга. Как художник, находится под влиянием А.А. Сидорова. Занимается также офортом у А.В. Манганари. В 1916 - 1918 гг. работает в канцелярии Инженерно-строительного управления, затем переходит на работу в Народный Комиссариат по просвещению. Знакомится с О. Д. Форш и К. И. Фединым, ставшими её наставниками в литературной работе. Увлекается антропософией ; посещает лекции Андрея Белого. В 1918 г. переезжает в Петроград, где живёт до конца жизни. В 1919 г. вступила в члены Вольной философской ассоциации ( Вольфила). Участвует в деятельности Вольфилы до 1924 г. В 1924—1925 годах училась в Академии художеств в Петрограде. С 1916 по 1924 год работала на Петроградском фарфоровом заводе художницей по росписи фарфора, а с 1924 года кукловодом и сценаристом кукольного театра. С февраля 1919 г. начинает работать помощником техника , затем кукловодом в кукольном театре "Студия", под руководством Л. В. Шапориной, ставшей ближайшей подругой художницы.  Создаёт инсценировки для спектаклей кукольного театра ( "Красная шапочка", "Сказка о Емеле дураке", "Гулливер в стране лиллипутов" (1928), "Пряничный домик", "Дон-Кихот" и др. ). В период 1920- 1930 х гг. на сценах ленинградских кукольных театров постоянно шли многочисленные спектакли по инсценировкам Е.Я. Данько . С 1923 года состояла членом литературной коллегии «Театра юных зрителей».С 1923 года состояла членом литературной коллегии «Театра юных зрителей». С 1922 года изучала историю керамики. В 1918 - 1922 г. пишет стихи, собранные ею в сборник: Е.Я. Данько. "Простые муки". Петроград. 1922. С 1919 по 1924 гг. работала на Петроградском (Ленинградском) фарфоровом заводе , художницей по росписи фарфора. Первые росписи Е. Я. Данько в фарфоре имели орнаментальный или цветочный характер ( "Венок с серой розой", "Васильки и зелёные птички"), относились к крестьянской тематике или изображали пейзажи. В 1924—1925 годах училась в Академии художеств в Петрограде (класс К.П. Петрова-Водкина), поступив туда по ходатайству фарфорового завода. Ушла из института из-за несогласия с методикой преподавания живописи. В начале 1920-х гг. создаёт несколько моделей в мелкой пластике ( сделанных в соавторстве с сестрой, Н.Я. Данько): наиболее популярная работа - " Освобождённый Восток" ( "Турчанка"), также "Грузинка с кувшином на плече", "Пионер с барабаном"). В середине 1924 г. была уволена с завода. За время своей работы в живописной мастерской Е. Я. Данько создала немало значительных работ, многие из них выставлялись в разное время на советских и зарубежных выставках. С 1922 года изучала историю керамики.

В 1923 году журнал «Художественный труд» напечатал её статью о советском художественном фарфоре. Позднее она написала ряд популярных книг по истории фарфора: «Ваза Богдыхана» (М.-Л.: Радуга, 1925), «Фарфоровая чашечка» (Л., Гос. изд., 1925), «Китайский секрет» (М.-Л.: Гос. изд., 1929, иллюстрации Николая Лапшина).

В 1930 е гг. совмещая литературную и художественную работу, возвращается к работе на Государственном фарфоровом заводе, где работает над росписью мелкой пластики. Занимается изучением истории Ленинградского фарфорового завода, работает в архивах. Работает над книгой "Фарфоровый завод в 18 веке" (не издана). В начале 1941 г. заканчивает редактировать первую часть этого труда. Глава из этой книги помещена как вводная статья к каталогу «Государственный фарфоровый завод им. М. В. Ломоносова» (Л.: Гос. контора справочников и каталогов, 1938). В 1923- 24 гг. поддерживая знакомство с А. А. Ахматовой, далет ряд её портретных зарисовок. В 1925-1927 гг. работает секретарём секции детской литературы Ленинградского отделения Всероссийского Союза Советских писателей. С этого времени является членом правления Союза писателей. С 1926 по 1932 г. занимает должность секретаря правления Ленинградского отделения Всероссийского союза писателей.

В 1934 г. вступает в члены Союза писателей СССР. В 1925 г. знакомится с С.Я. Маршаком, под его влиянием начинает писать книги для детей. Занимается вопросом оформления детской книги, хотя сама никогда не иллюстрирует свои книги, уступая решение вопроса об их оформлении В. В. Лебедеву. В числе иллюстраторов книг Е. Я. Данько - Б. Кустодиев, В. Лебедев, Е. Хигер, В. Ватагин, Н. Лапшин, Д. Бушен, Е. Эвенбах, М. Езучевский, В. Конашевич, Н. Куприянов и другие художники. Активно популяризировала детскую книгу. Художник Виталий Бианки называл Е. Я. Данько "умнейшей женщиной Ленинграда".

С середины 1920-х гг. входит в литературное общество "Ленинградская Ассоциация Неоклассиков", чьи заседания с 1925 г. проходили на квартире Фёдора Сологуба. Е. Я. Данько написала воспоминания о Ф. К. Сологубе (опубликованы в 1992 году), В 1931 году написала повесть «Деревянные актёры» — о куклах марионетках и бродячих кукольниках Италии, Германии, Франции во второй половине XVIII века. В 1941 году вышло самое известное произведение Данько — сказочная повесть «Побеждённый Карабас», являющуюся продолжением сказки «Золотой ключик, или Приключения Буратино» Алексея Толстого. В ней герои попадают в довоенный Ленинград. Книга с тех пор неоднократно переиздавалась, с иллюстрациями Владимира Конашевича и Леонида Владимирского. В 1940 тг. написала автобиографический роман «Юность, или ключ к характеру одной немолодой особы. Эскиз романа, который никогда не будет написан». Незавершённой работой Е. Я. Данько осталась также биографическая книга о Вольтере, над которой она работала в 1930-е годы. В августе 1941 г. Ленинградский отдел художественного фонда СССР ходатайствовал об эвакуации Е. Я. Данько в Ташкент, но она отказалась от эвакуации. Блокадную зиму 1941—1942 гг. провела в Ленинграде. 27 февраля 1942 год выехала в эвакуацию, вместе с сестрой Н. Я. Данько и матерью О. И. Просвиряковой-Данько. Через несколько дней Е.Я. Данько и её мать скончались от последствий истощения, в поезде, в пути из блокадного Ленинграда в Ярославль и Ирбит; похоронена на одном из полустанков в пути. "Она писала прозу и была драматургом, художником по фарфору и ученым-исследователем. И, наконец, как сказал о ней В. В. Бианки спустя много лет после ее трагической кончины, «она была умнейшей женщиной Ленинграда». Елена Яковлевна взяла на себя роль проводника, толкователя и первого исследователя новой детской литературы во всем ее познавательном и эстетическом значении. Ее выступления среди учителей, библиотекарей и художников имели большой успех: это было живое умное слово и к тому же часто неожиданное. Я познакомилась с Еленой Яковлевной Данько в Доме отдыха ученых в Детском Селе зимой 1925 года. Меня проводили в комнату, где жила художница. Повернувшись ко мне, она сняла пенсне, протерла темные веки, хмуро указала на кровать. Мне подумалось, что этой женщине с колючим взглядом много лет, но я ошиблась: она была моложе меня, ей не было и тридцати. На столе стояла маленькая фигурка Ахматовой, я узнала ее грациозный силуэт и даже ту самую восточную шаль, которую видела на ней в «Привале комедиантов» лет десять тому назад. Художница расписывала эту фигурку крошечной кисточкой, сияющими, влажными красками. И вот с этого вечера начались наши беседы без конца и без края... Елена Яковлевна работала на Фарфоровом заводе имени Ломоносова рядом со своей старшей сестрой, скульптором Натальей Яковлевной Данько. Это была женщина, во многом типичная для времени предреволюционной богемы, выращенная в творческой среде талантливых людей. В истории советского фарфора Наталья Яковлевна Данько оставила значительный след. Она была талантлива и трудолюбива. Ею создана галерея портретов замечательных людей эпохи, тематические композиции, образцы декоративно-прикладного искусства, иллюстрации к великим событиям, образы бойцов и героев революции. За четверть века Наталья Данько создала целую фарфоровую летопись. Юность сестер прошла на фарфоровом заводе. В годы гражданской войны, голода и разрухи, Елена Яковлевна не смогла получить высшего образования. Свою деятельность на заводе она начала простой работницей, позднее перешла в живописный цех завода. В то время, о котором идет рассказ, Елена Данько вступила на путь детской литературы; ее производственный опыт на заводе дал пищу ее писательской работе. Елена Яковлевна привела меня в кружок молодых писателей, собиравшихся по вечерам в комнате Самуила Яковлевича Маршака. Лежа на диване, окруженный друзьями и соратниками, Самуил Яковлевич покашливал, курил и говорил без умолку. С виду он напоминал мне древнюю скульптуру из песчаника, изрытого ветрами. Был болезненно бледен и одутловат. Из-под очков посверкивал дружелюбно-насмешливый взгляд; его глуховатый голос завораживал особым тембром, неожиданными были повороты в беседе и особый его юмор. Самуил Яковлевич притягивал к себе людей. Магнитом была его властная убежденность, его страстная вера в свое и в общее дело, его жизнь в искусстве. И эта же капризная властность, бывало, отталкивала друзей. Теряя одних, Самуил Яковлевич находил других. Вокруг него группировались очень разные, чаще талантливые, а иногда и совсем неталантливые люди, и он увлекался ими всеми по очереди. В этом кружке роль и вес Елены Данько были значительны. Она была как бы теоретиком нового направления, к ее голосу прислушивались, с нею считались. Спорить с нею решались немногие. Она отличалась точным языком, большими знаниями и удивительной памятью. В ней ценили, думается, не столько талантливость, сколько ум и эрудицию. Кто знает, где и когда она приобрела эту эрудицию в своей недолгой и трудной жизни. Книжки Данько, как это было характерно для тех лет, были посвящены производственной теме с той особенностью, что рассказывали об истории того или другого производства. История постепенно вытесняла другие задачи литературных поисков писательницы. Все, написанное в стихах для младшего школьного возраста, было, как мне думается, значительно слабее ее позднейших исторических повестей-романов. Елена Данько была убежденной сторонницей книжного опыта ленинградских писателей и художников. Но среди всех этих талантливых и увлеченных совместной работой людей Елена Яковлевна была одинока. Пропагандируя связь писателя с художником на основе общего мироощущения и целенаправленности, сама писательница не нашла напарника. Причиной к тому была некоторая колючесть, которой побаивались, но возможно и другое объяснение: не потому ли не нашла она «своего» художника, что в ту раннюю пору не нашла и самое себя, своего почерка, своего жанра? Много позднее, в пору своих лучших исторических повестей-романов, она встретилась с Лапшиным, нынче незаслуженно забытым художником. Лапшин, скромный человек, прекрасный акварелист и знаток книжного дела, посвятил много работ писателю Ильину в создании нового и боевого жанра научно-технической литературы для ребят. Однако техника ушла вперед, оставляя позади свои недавние открытия. Рисунки Лапшина при всей их математической строгости не потеряли своего значения и ценности. Это умные дополнения к тексту — лаконичные рисуночки на полях книг. Обложки книжек отличались конструктивностью, остротой современного языка, высоким вкусом, что помогало избежать чертежного схематизма, навязчивого у подражателей Лапшина. Лапшин любил не только вещи и производство, он любил путешествия, хорошо чувствовал стилевые особенности народностей, и потому сотрудничество с Е. Данько дало бы результаты, о которых можно только мечтать. Однако оно оборвалось неожиданно. Произошло это, вероятно, потому, что Е. Данько отошла от детской литературы. Она принялась за историю фарфорового завода имени Ломоносова. Этот труд ее был оборван Отечественной войной, блокадой Ленинграда, смертью. В нашей квартире, где Елена Яковлевна снимала комнату, часто собирались люди, чтобы побеседовать и разойтись. Наиболее близкими были ее отношения с писателями В.В. Бианки и Б.С. Житковым. Виталий Валентинович Бианки принял живое участие в судьбе Елены Яковлевны Данько. Она бывала у него, читала ему свои стихи юношеских лет. Беседы их были уважительные, и все же их отношения нельзя было назвать дружбой. Пожалуй, ближе и продолжительнее была дружеская связь Елены Данько с Б.С. Житковым. В 1925 году вышла в свет новая книга Елены Данько «Китайский секрет». Это большая повесть, скорее роман, для детей старшего возраста. Она сильно отличалась от всех ее ранних книжек, написанных в легких, звонких, но, как мне кажется, незначительных стихах. Следом за «Китайским секретом» появилась такая же серьезная, умная повесть «Деревянные актеры», насыщенная познавательным материалом, увлекательная по форме. «Китайский секрет» — посвящен борьбе идей, научным открытиям и в конечном счете победе беспокойного и пытливого человеческого поиска. Рассказ построен не столько на технологии производства фарфора, сколько на таинственной и увлекательной истории его нового рождения в Европе. История начинается с крестовых походов, когда с востока начали привозить в Европу прекрасные изделия из фарфора. Европейские феодалы соревновались в приобретении фарфоровой посуды и украшений и стали посылать в Китай торговых людей и хитрых монахов для того, чтобы раздобыть секрет изготовления фарфора. Эта задача вытеснила средневековую страсть к искусственному созданию золота, стоившую стольких трагедий и человеческих жертв. Однако попытки раскрыть китайский секрет не удались. Пришлось начать собственные поиски, и правители стран стали требовать получения таинственного и желанного фарфора уже от настоящей науки — химии. Алхимия была вытеснена наукой, и поиски философского камня-золота постепенно исчезли. После увлекательной истории путешествия и приключений аббата Д'Антреколля в Китае Е. Данько с той же исторической достоверностью, как и в рассказе о производстве фарфора в городе Кин-те-Чен, рассказывает о борьбе химии с лженаукой, об ошибках, разочарованиях и открытиях, о новых человеческих жертвах. История молодого ученого Беттгера, ценой собственной жизни открывшего в Саксонии тайну фарфора, приводит к истории фарфорового производства в России. Петр Первый начал строительство завода, чтобы изготовлять фарфор по примеру Саксонского «порцелена». Дело это возобновилось при Елизавете, пышный двор ее требовал роскоши, и отставать от Саксонии она не желала. Три студента, посланные за границу для изучения физики и химии (Михайло Ломоносов, Дмитрий Виноградов, Густав Рапзер), вернулись крупными специалистами, большими учеными. На долю Виноградова выпала тяжелая задача изобрести фарфор, секрет которого Саксония не выдавала, и организовать его производство. Виноградов отдал свою жизнь заводу, ставшему его тюрьмой. Страшная эта история написана с тем знанием времени, которое отличает всю литературную работу Елены Данько. В послесловии к повести Елена Яковлевна говорит: «Для того, чтобы написать эту книгу, автору нужно было прочесть уйму книг на четырех языках о монахах, о рыцарях, об алхимиках и китайцах и о русских царицах. Нужно было... самому много видеть и поработать на фарфоровом заводе, и побродить по Шлиссельбургскому тракту, отыскивая следы старины и думая о прошлых временах». Исторический материал этой замечательной книги впоследствии вошел в научно-исследовательский труд Данько, в историю фарфорового завода имени Ломоносова, в труд, закончить который ей не пришлось. Вторая повесть «Деревянные актеры» — настоящий приключенческий роман со своими постоянными героями и целостной фабулой. Герои его — два венецианских оборвыша; сюжет — путешествие бродячих кукольников по Европе. В повесть естественно и легко вписана история народного кукольного театра, где ведущий актер Пульчинелла, деревянный смешной человечек с большим носом, не боящийся ни бога, ни черта, ни власти. Этот народный герой кукольного театра существовал во всех странах и в своей манере, в злой и веселой сатире, осуществлял месть притеснителям. В Баварии это — Кашперле, во Франции — Полишинель, а в России — Петрушка. Мальчуганы, работавшие в балагане бродячего кукольника, дружили с чудаком, обнищавшим аристократом, покровителем народного театра кукол, прославленным драматургом Карло Гоцци. В ту пору победоносное шествие театра Гольдони затмило условные формы народных зрелищ, и все же кукольный театр не мог исчезнуть бесследно, он лишь менял формы, технологию и сюжет. После одного озорного выступления (кстати, это выступление было в духе и в традициях кукольного театра) мальчикам пришлось бежать из Италии. Елена Данько с большой любовью и с большим знанием дела ведет нас вместе с бродяжками в поход по Европе. Герои терпят лишения и гонения, воюют с попами и помещиками, дружат с бедняками и бродячими актерами, в конечном счете одерживают победы. Елена Данько всегда хорошо знала то, о чем писала. Знания пришли к ней не только из литературных источников, но и из собственного опыта. Производство фарфора, механика движения марионеток — все это было ей знакомо по личному опыту. К тому же для детского кукольного театра она написала несколько пьес, прошедших с успехом. О Данько почти не осталось воспоминаний. Между тем многогранная деятельность заслуживает благодарной памяти хотя бы потому, что неустанное горение в труде составляло все содержание ее жизни.