RARUS'S GALLERY

Торжественно отправленной в царствующем граде Москве, 28 апреля 1730 году. Печатано в Москве при Сенате, октября 31 дня, 1730 году. В ц/к переплете эпохи с потертым тиснением на корешке. Формат: 32х21 см. Это издание встречается в продаже еще реже, чем описание коронации Императрицы Елизаветы, и ценится значительно дороже. Чрезвычайная редкость!

Более полное описание: Описание коронации Ея Величества Императрицы и Самодержицы всероссийской, Анны Иоанновны, торжественно отправленной в царствующем граде Москве, 28 апреля 1730 году. Печатано в Москве при Сенате, октября 31 дня, 1730 году. [2], 46 стр., гравированный Х.А. Вортманом (С.A. Wortman) по оригиналу Луи Каравакка (Louis Caravaque) фронтиспис (портрет), 15 (одна лишняя под №19) листов гравюр на меди, некоторые из которых складные. К «Описанию коронации» приложен в виде фронтисписа портрет Императрицы, она изображена стоящей в богатом шитом платье с короной на голове; по обеим сторонам лица сбегают два длинных локона, на плечи накинута украшенная гербами мантия, шлейф которой лежит на полу. На груди орден св. апостола Андрея Первозванного; в правой руке скипетр, левая, несколько простертая, покоится на державе, лежащей на столе, на богатоубранной подушке. Позади видна часть трона, пред которым Императрица стоит на возвышении; гений, изображенный вверху и служащий украшением тронной ниши, поддерживает занавес. На заднем плане гравюры видна часть стены ротонды и потолка поддерживаемого колоннами. Под портретом подписи: Анна Императрица и Самодержица Всероссийская. Anna russorum imperatrix. Ниже: с левой стороны: par Caravaque peintre de S.M.J.; с правой стороны: C.A. Wortmann Acad. Sc. Sculptor, Petropoli 1731.

Библиография:

1. Антикварная книжная торговля Соловьева Н.В. Каталог №105, Спб., 1910, «Редкие книги», Livres Rares, №183 — большая редкость! — 125 рублей!

2. Антикварная книжная торговля Соловьева Н.В. Каталог №100, «Редкие книги». Искусство, археология, архитектура, художественные издания, rossica, книги о Петербурге и Москве и т. д. Livres Rares, Спб., 1910, №178 — редчайшее издание! — 125 рублей!

3. Обольянинов Н. Каталог русских иллюстрированных изданий. 1725-1860. Спб., 1914, №1898.

4. В.А. Верещагин. Русские иллюстрированные издания XVIII и XIX столетий. (1720-1870). Библиографический опыт. Спб., 1898, №617.

5. Геннади Гр. Русские книжные редкости. Библиографический список русских редких книг. Спб., 1872, №5 — «Книгу эту труднее достать нежели описание коронации Императрицы Елизаветы!»

6. Остроглазов И.М. Книжные редкости. Москва, «Русский Архив», 1891-92, №225.

7. Ровинский Д.А. Подробный словарь русских гравированных портретов. С 700 фототипическими снимками, наклеенными в тексте. Т.1-4, Спб., 1886- 1889, т. I, стр. 299-300, т. IV, стр. 18-23.

8. Сопиков В.С. Опыт российской библиографии. Редакция, примечания, дополнения и указатель В.Н. Рогожина. Т.1-2, Ч.1-5, Спб., издание А.С. Суворина, 1904-1906, №7604.

9. Сводный каталог русской книги XVIII века. 1725-1800, т. II, №4946.

10. Битовт Ю. Редкие русские книги и летучие издания 18-го века. Москва, 1905, №576 — большая редкость!

11. Магия книги. Собрание ГИМ. Каталог выставки. Москва, 2003, стр. 22-23.

12. Готье В.Г. Каталог большей частью редких и замечательных русских книг. Москва, 1887, №№1804, 3551.

13. Губерти Н.В. Материалы для русской библиографии. Хронологическое обозрение редких и замечательных русских книг XVIII столетия, напечатанных в России гражданским шрифтом 1725-1800. Выпуск I-III. Москва, 1878-1891. Вып. I, №13.

В библиографии описаны только 15 иллюстраций, но Д.А. Ровинский указывает на наличие еще пяти:
1. Прокламация. Слева толпа народу, справа отряд с трубачами — подписана «Schumacher-O. Elliger».
2. Большая складная гравюра. Обед-пир, жаренные быки, фонтаны из вина.
3. №17 — План Грановитой палаты.
4. №19 — Малая корона.
5. Виньетка: Анна Иоанновна принимает послов — подписана «O. Elliger».

Издание осуществлялось под наблюдением Василия Никитича Татищева (1686-1750), который впоследствии стал знаменитым русским историком. Работы по гравированию подвигались, по-видимому, крайне медленно. Значительные трудности возникали с поступлением бумаги и других материалов. Стремясь ускорить выход издания, В.Н. Татищев просил И.Д. Шумахера ограничиться в первую очередь 500 экз., с тем, чтобы потом напечатать дополнительно еще, если в этом возникнет необходимость. В 1727 году Татищев был назначен членом монетной конторы, которой тогда подчинены были монетные дворы; на этой должности его застали события 1730 года. По поводу их Татищевым составлена была записка, которую подписали 300 человек из шляхетства. Он доказывал, что России, как стране обширной, более всего соответствует монархическое управление, но что все-таки «для помощи» Императрице следовало бы учредить при ней Сенат из 21 члена и собрание из 100 членов, а на высшие места в государстве избирать баллотировкой талантливых людей из дворян; здесь же предлагались разные меры для облегчения положения разных классов населения. Вследствие нежелания гвардии согласиться на перемены в государственном строе, весь этот проект остался втуне, но новое правительство, видя в Татищеве врага верховников, отнеслось к нему благосклонно: он был обер-церемониймейстером в день коронации Анны Иоанновны. Став главным судьей монетной конторы, Василий Никитич начал деятельно заботиться об улучшении русской монетной системы. В 1731 году у Татищева начались недоразумения с Бироном, приведшие к тому, что он был отдан под суд по обвинению во взяточничестве. Это обвинение было снято только в 1734 году. В 1731 году при Императорской Академии Наук «Описание» вышло также и на немецком языке «Umstandliche Beschreibung der hohen Halbung und Cronung der Allerdurchlauchligsten, groszmachtigsten Furstin und groszen Frauen Anna Joanowna Kaiserin und Selbstherrscherin von gantz Rusland, w Solche den 28 April 1730 in der Kayserlichen Haupt und Residentz Stadt Moscau unter allgemeinen Frolocken des Russichen Reichs». St.- Petersbourg, 1731. 46 с. Folio. (342x250 мм.). Портрет Анны Iоановны и 17 гравюр, из коих 5 складных, причем некоторые доски одинаковы с русским изданием, некоторые же гравированы вновь. К немецкому изданию прибавлены, кроме того, две виньетки, не находящиеся в русском издании: герольды и народный праздник. Отпечатки с досок сделаны были для немецкого издания раньше, чем для русского, и потому в этом последнем издании они несколько хуже. Переизданы (отпечатаны с прежних досок) 14 гравюр к коронации Анны Иоанновны в 1867 году легендарным библиографом, библиофилом, эпиграммистом и близким другом А.С. Пушкина Сергеем Александровичем Соболевским (1803-1870) для 34-го номера «Камер-фурьерского журнала», что и было отмечено самим Соболевским в «Русском Архиве» за 1867 год в №11. Портрет Анны Иоанновны гравирован X.А. Вортманом с оригинала Л. Каравака. Часть гравюр подписана О. Элигером, который впоследствии участвовал в создании дополнительных пяти гравюр. Самая легендарная из них складная «пир-обед», которую практически никто никогда не видел… Шесть гравюр имеются в двух вариантах. Гравюра «Описание мест в церкви»: вариант 1 — размер 48,4x30,6 см. вариант 2 — 32,2x19,1 см.; гравюра «Цепь ордена св. Андрея» — в варианте 2-м маленькие орлы заштрихованы; гравюра «Герольдмейстер» — в варианте 2-м жезл обер-маршала выше головы герольдмейстера; гравюра «Трон императорский» (№17) — в варианте 2-м чертеж в черной рамке; гравюра с изображением медалей: в варианте 1-м «а медали «Богом родом и сими» Анна Иоанновна изображена в фас, во 2-м — в профиль; гравюра «Богом избран-.. на»: вариант 1 — размер 32,8x41,6 см., вариант 2 — 20,4x30,8 см.

Каравакк Луи (1684-1754). Французский художник, работал как портретист, исторический живописец и декоратор. В 1715 г. в Париже он заключил с П. Лефортом контракт на три года о поступлении на русскую службу живописцем «исторических картин, портретов, лесов, деревень, цветов и зверей в большом, малом и миниатюрном виде», с обязательством взять в помощники русских учеников. В России с 1716 года.
Содержание текста:
Стр. 1: Объявление о короновании и миропомазании манифестом.
Стр. 3: Объявление церемониальное и назначение дня коронования.
Стр. 4-7: Описание церемониальной публикации, с поименованием всех участвовавших в ней лиц, убранства кафедрального Успенского собора Кремля для торжества коронации и устройства парадного пути для шествия.
Стр. 8-13: Церемониальное несение императорских регалий из Мастерской Палаты в Аудиенц-камеру, и шествие Императрицы в Успенский собор, с поименованием лиц ее сопровождавших.
Стр. 14-23: Церемония коронования, помазания, причащения и речь архиепископа Феофана.
Стр. 23-25: Описание выхода Императрицы из Успенского собора, и шествие к соборам: Архангельскому, Благовещенскому и в Мастерские Палаты; бросание графом Брюсом в народ жетонов.
Стр. 26-28: Вступление Императрицы в Мастерскую Палату, раздача Ею присутствующим особам жетонов; поименование лиц, пожалованных новыми чинами.
Стр. 29-30: Описание торжественного шествия к столу в Грановитую Палату и раздача медалей; описание обеденного стола, угощения народа на площади и бросания в народ драгоценных жетонов Императрицей.
Стр. 31: Описание залы, назначенной для торжества.
Стр. 32-33: Описание медалей.
Стр. 34: Принятие Императрицей поздравлений от всех знатных чинов. Империи; и затем шествие Ее Величества в Грановитую Палату, с поименованием всех сопровождающих Ее придворных дам; 1-я аудиенция в помянутой Палате, бросание Императрицей в народ жетонов и возвращение Ее в свои покои; описание 2-й и 3-й аудиенции.
Стр. 39-41: Отбытие Императрицы, после аудиенции данной в ординарной камере кавалергардскому корпусу и придворным служителям, в Головинский летний дом, с описанием поезда, поименованием лиц его составлявших, и прибытие Ее Величества в помянутый дом.
Стр. 42-44: Препровождение времени в Головинском летнем доме.
Стр. 44-46: Отбытие Императрицы во дворец, и угощение придворных дам и кавалеров; описание придворного бала, угощения народа, сожжения фейерверка, приготовленного артиллерии полковником Гербером.
Как известно, генерал-фельдцейхмейстером в это время был генерал барон фон Миних. В свое время Петр Великий любил эмблематические представления в фейерверках и иллюминациях. Мода эта поддерживалась и во времена последующих правлений. Для этого Академия Наук составляла соответствующие проекты. Члены Академии собирались, советовались, каждый сообщал свои мысли тому, который был избран составлять из них иконологическое целое, а им обычно был тогда господин Бекенштейн. Хорошим рисовальщиком проектов был господин архитектор И.Д. Шумахер, имевший обыкновение грабить для своих проектов книгу «Mundum Symbolicum» Пиччинелли. В последующее правление Анны Иоанновны была введена и должность обер-фейерверкера, на которую назначали, как правило, офицера иностранца из артиллерии.
Содержание иллюстраций:
1. Анна Императрица и Самодержица Всероссийская. Портрет в рост, рисованный Луи Караваккой и гравированный Х. Вортманом.
2. Описание мест в церкви Успения Богородицы под №2.
3. Большая корона, которою Ее Императорское Величество коронована была под №3.
4. Скипетр мерою один аршин без полувершка, держава на подушке, мантия мерою от ворота до нижнего краю — семь аршин с четвертью, а кругом 30 аршин; по ней 231 Герб Российской Империи нашивные и аграф под №№4, 5, 6А и 6В.
5. Цепь ордена св. Андрея Первозванного под №7А.
6. Крест с звездой ордена Андрея Первозванного и Крест с звездою св. Александра под №7В — «За Веру и Верность!»
7. Герольдмейстер и изображения жезлов: Обер-маршала, Обер-гофмаршала под №№8-11.
8. Церемониальная процессия в соборной церкви под №12. На нижнем поясе представленной на эстампе Ивановской колокольни подпись O. Elliger. Под эстампом щит, украшенный лаврами и надписью; по обеим сторонам щита объяснены под 29-ю номерами: порядок шествия, места сановников и архитектурные здания, изображенные на эстампе (большой складной лист)
9. Церемония коронования Анны Иоанновны с внутренним видом и убранством собора под №13 (большой складной лист).
10. Изображение фейерверка горящего, зажженного 30 апреля 1730 года под №21 (большой складной лист).
11. Сосуд миропомазания со змейкой для хранения миры и стручец миропомазания под №№14а и 14б.
12. Кресло, которое в Успенском соборе на троне стояло; доска с надписью находящейся на следующем кресле: «кресло, присланное от Шаха Персидского на троне стояло» под №1. a.b.bb и Таб. X (есть много экземпляров без этого листа).
13. Два императорских трона под №20.
14. Изображение юбилейных медали и жетона под №№15 и 16.
15. Изображение иллюминированного ареопага под №18 — «Богом избранная Императрица Анна»,— надпись на картуше (складной лист).
16. Малая корона под №19 (лишняя).
Анна Иоанновна (1693-1740), средняя дочь царя Иоанна Алексеевича и Прасковьи Феодоровны, урожденной Салтыковой, род. в Москве 28-го января 1693 г., ум. 17-го октября 1740 г. По отзывам всех современников, лично ее знавших, она была одарена от природы здравым умом, а по словам некоторых из них сердце ее не было лишено чувствительности, но обстоятельства ее жизни сложились столь неудачно, что эти природные качества не только не получили должного развития, но были извращены, изуродованы. Детство и молодость Анны Иоанновны прошли в таких условиях, при которых нельзя было окрепнуть воле, невозможно было выработаться характеру; ее ум и сердце не были облагорожены воспитанием и образованием и с молодых лет не получили должного направления. Отец Анны Иоанновны умер, когда ей было три года от роду, 29-го января 1696 г., оставив после себя 32-летнюю вдову и трех дочерей, почти погодков; семья царя Иоанна была принята Петром Великим под непосредственное покровительство, и при крутом нраве царя-преобразователя явилась в деспотической от него зависимости. Царица Прасковья Феодоровна, возросшая в патриархальных московско-боярских порядках жизни, должна была прилаживаться ко вкусам и требованиям своего деверя, а три ее дочери росли под двумя противоположными влияниями: традициями московских порядков и новыми условиями жизни, заводимыми Петром Великим. Набожная и суеверная, своеобычная и суровая царица боярыня, мать Анны Иоанновны, принуждена была делить время между церковными службами и ассамблеями, между юродивыми и театральными зрелищами и менять свою покойную домашнюю старомосковскую одежду на фижмы и роброны. Любя жить с дочерьми в подмосковной царя Алексея Михайловича, с. Измайлове, царица Прасковья, из угождения Петру Великому, должна была переселиться в чуждый ей Петербург, а дочери ее, по воле царя Петра, получили «заморское» воспитание и к ним были приставлены иностранцы-учителя: Иоанн Христофор Дидрих Остерман, брат вице-канцлера, но отличавшийся совершенно противоположными ему качествами — бесхарактерностью и бездарностью; барон Гюйссен, просвещенный немец, известный литературный агент Петра Великого заграницей, и француз Рамбурх, обучавший молодых принцесс французскому языку и танцам. Рядом с учителями влияли на Анну Иоанновну юродивые, святоши и разные приживалки, которыми был наполнен Двор царицы Прасковьи. Анна Иоанновна еще в молодости отличалась набожностью и, вместе с тем, строптивостью нрава, а впоследствии у нее стали развиваться наследственные черты ее деда, царя Алексея Михайловича, и матери Прасковьи Феодоровны. Она так же, как и «тишайший» царь и ее мать, любила церемониалы и торжественные выходы, парчу, золото и драгоценные украшения и отличалась внешним обрядовым благочестием; также, как и они, она любила слушать душеспасительные беседы монахов и благочестивых людей и, вместе с тем, подобно своему деду, до страсти увлекалась охотой, псарнями и зверинцами. Но склонность к забавам у Анны Иоанновны выражалась сильнее и оригинальнее, чем у царя Алексея, приближаясь по характеру своему к потехам и затеям Петра Великого: ирония и юмор, хотя в грубой, необделанной форме, часто с большим оттенком цинизма, проявлялись у Анны Иоанновны в ее шутках и шутовских процессиях. Она питала страсть к разным курьезам: ученым скворцам, белым павам и обезьянам, карликам и великанам, а в особенности к сказочницам, шутихам, приживалкам, которые ей рассказывали на ночь сказки. При Дворе ее были официальные шуты, составлявшие особый разряд придворных чинов, и русские, и иностранцы, и иногда Анна Иоанновна придумывала с ними необыкновенные потехи. «Курьезные» свадьбы играли в этих потехах видную роль; самой замечательной из таких свадеб является пресловутая свадьба шута князя Голицына с шутихой, калмычкой Бужениновой в знаменитом Ледяном Доме. По воцарении Анны Иоанновны ее Двор отличался небывалою до того роскошью и весельем, поражавшими даже привычный глаз англичан и французов. Балы, маскарады куртаги, рауты, итальянская опера, парадные обеды, торжественные приемы послов, военные парады, свадьбы «высоких персон», иллюминации и фейерверки пестрым калейдоскопом сменяли друг друга. Во всей этой роскоши не было изящества, вкуса, а было много старомосковского на европейский лад, напоминавшего переходный обиход жизни матери Анны Иоанновны, царицы Прасковьи Феодоровны. От матери Анна Иоанновна наследовала строптивость характера, и проявлением этого качества еще в молодости поражала окружающих ее: один из юродивых, бывавших запросто в доме ее матери, называл ее, шутя, царем Иваном Грозным. Это свойство проявила она, ставши Императрицей, и суровость ее правительства должна быть объяснена как жестокостью русских нравов первой половины ХVIII в. вообще, так и личными свойствами Императрицы и только до некоторой степени влиянием на нее Бирона. Один из ее современников, близко знакомый с ее личным характером (Эрнест Миних, сын фельдмаршала), утверждает в своих записках, что «ничто не помрачило бы сияния сей Императрицы кроме, что она больше собственному прогневлению, нежели законам и справедливости последовала». Воля Анны Иоанновны, особенно в последние годы ее жизни, была всецело подчинена Эрнесту Иоганну Бирону. Тот же Миних говорит: «Государыня сия была умна, судила о вещах здраво и сообразно с тем поступала во всех случаях, когда предубеждение и пагубная страсть к наперснику не препятствовала действиям ее». «Невозможно более участия принимать в радости и скорби друга, — продолжает Миних, — сколько Императрица принимала в Бироне. На лице ее можно было видеть, в каком расположении духа находился наперсник. Являлся ли герцог с пасмурным видом — мгновенно и чело государыни покрывалось печалью; когда первый казался довольным, веселье блистало во взоре; не угодивший же любимцу тотчас примечал явное неудовольствие монархини». Это-то нравственное подчинение Бирону заставляло невольно современников все суровое и несправедливое, совершенное Анной Иоанновной, приписывать ее фавориту и дало повод русскому народу большую часть царствования Анны Иоанновны назвать Бироновщиной. Семнадцати с небольшим лет (31-го октября 1710 года) Анна Иоанновна была обвенчана с весьма юным, одних лет с нею, герцогом курляндским Фридрихом-Вильгельмом. Брак этот был устроен Петром Великим помимо ее воли, из политических соображений: Курляндия, находившаяся в то время в ленной зависимости от Польши, была театром военных действий между Россией и Швецией, и Петру Великому было весьма сподручно вступить в союз с этим маленьким государством. Брак, совершенный в Петербурге, сопровождался двухмесячными пирами и торжествами, которые, по обычаю Петра Великого, не обходились без неумеренной еды и еще более неумеренного употребления крепких напитков. Новобрачный курляндский герцог не вынес этого, и вдобавок еще простудился. 3-го января 1711 г. он занемог; 9-го, больной, он все-таки отправился с Анной Иоанновной в Митаву, но едва отъехав 40 верст от Петербурга, умер в Дудергофе. Молоденькая вдова, после двухмесячного супружества, вернулась в Петербург и снова стала жить с матерью и сестрами в Измайлове и в Петербурге. Но Петр Великий потребовал, чтобы она жила в Курляндии, имея для того свои политические расчеты: он надеялся образовать вокруг своей племянницы партию среди курляндцев для противодействия польскому влиянию, представителем которого являлся дядя умершего мужа Анны Иоанновны, герцог Фердинанд. Разлад Фердинанда с курляндским рыцарством заставил его покинуть Митаву и жить в Данциге. В 1717 году Анна Иоанновна переехала в Митаву, где прожила тринадцать лет, изредка лишь наезжая в Петербург и Москву. До некоторой степени Петр Великий достиг своей цели: Анна Иоанновна сумела привлечь к себе часть курляндского рыцарства. В первое время ее жизни в Митаве ее расположением пользовался гофмейстер ее Двора Петр Мих. Бестужев-Рюмин, которого вскоре стал оттеснять камер-юнкер И. Э. Бирон. Материальные средства Анны Иоанновны были невелики и для улажения своих дел она должна была постоянно заискивать в расположении не только своего дяди царя Петра, его жены Екатерины Алексеевны и цесаревны Елизаветы Петровны, но и сильных царедворцев, в особенности князя Меншикова и вице-канцлера Остермана. Этими заискиваниями и жалобами на свою судьбу наполнены письма Анны Иоанновны из Курляндии за все время ее пребывания там, как при жизни Петра Великого, так и в последующие царствования Екатерины І и Петра II. В 1726 году курляндские чины решили выбрать в герцоги Морица, графа Саксонского, сына польского короля Августа II и известного в то время храброго полководца и блестящего светского волокиту, женив его на Анне Иоанновне. Таким компромиссом удовлетворялись обе стороны: и польская, и русская. Анна Иоанновна, по-видимому, действительно влюбилась в Морица, но мечтам ее не суждено было исполниться: их разрушило честолюбие князя Меншикова, который сам желал сделаться герцогом курляндским; хотя он и не достиг своей цели, но и избрание Морица также не состоялось. Молодость Анны Иоанновны уходила (ей шел уже 34-й год), и после этой неудачи она еще более стала сближаться с Бироном, который приобретал на нее все более и более влияния. В ночь с 18-го на 19-е января 1730 г. скончался Петр II и с ним пресеклось мужское потомство Михаила Феодоровича Романова. По первой статье секретных артикулов брачного договора голштинского герцога Фридриха-Карла со старшей дочерью Петра Великого Анной Петровной и по «тестаменту» Екатерины I, наследниками отрока-Императора могли явиться двухлетний сын голштинской герцогини Анны Петровны († в 1728 г.) Петр-Ульрих и вторая дочь Петра Великого, цесаревна Елизавета Петровна. Но Верховный Тайный Совет, ставший во главе управления Российскою Империею, рассудил иначе. Против обеих этих кандидатур были влиятельные члены Верховного Тайного Совета — князья Голицыны и Долгорукие, опасавшиеся вмешательства в дела России голштинского герцога Фридриха-Карла и не сочувствовавшие легкомысленному образу жизни цесаревны Елизаветы. Тех же воззрений, вследствие давнишней распри между Данией и Голштинией из-за Шлезвига, был и датский посланник при русском дворе Вестфален, поддерживавший князей Голицыных и Долгоруких. При обсуждении вопроса о наследовании русского престола, в Верховном Тайном Совете было заявление даже в пользу несчастной бабки Петра II, первой супруги Петра Великого, Евдокии Феодоровны Лопухиной, — но это предложение не имело успеха. Из трех дочерей царя Иоанна Алексеевича выбор пал именно на Анну Иоанновну, потому что она была вдовой. Муж старшей ее сестры, Екатерины Иоанновны, герцог мекленбургскй Карл-Леопольд, отличался грубостью нрава и взбалмошным характером, и вмешательство его во внутренние дела России могло представить в будущем немалые затруднения; меньшая сестра, Прасковья Иоанновна, находилась в морганатическом браке с сенатором И.И. Дмитриевым Мамоновым, и это обстоятельство окончательно устраняло ее кандидатуру. Верховный Тайный Совет, при самом своем возникновении (1726 г.), явился учреждением, напоминавшим до некоторой степени московскую Боярскую Думу начала ХVII в., и иностранцы не без основания предполагали в нем возобновление боярских политических стремлений. Поэтому весьма естественно, что в безгосударное время Верховный Тайный Совет, будучи представителем высшей правительственной власти, почел себя в праве поступить так, как поступила московская Боярская Дума в 1610 г., при избрании в цари польского королевича Владислава. Заметим при этом, что при избрании Анны Иоанновны «тестамент» Екатерины І почитался многими членами Верховного Тайного Совета за акт подложный, составленный князем Меншиковым. Главным и самым влиятельным членом Верховного Тайного Совета в 1730 году был князь Дмитрий Михайлович Голицын, лично не любивший Екатерину І и ее дочерей — голштинскую герцогиню Анну Петровну и цесаревну Елизавету. Ему принадлежит инициатива предложения об избрании в российские Императрицы Анны Иоанновны, с ограничением ее самодержавной власти некоторыми кондициями. Его поддержал князь Василий Лук. Долгорукой, лично знавший Анну Иоанновну в Курляндии и сочувствовавший политическим порядкам Польши и Швеции, в которых он живал подолгу в качестве дипломатического агента. Остальными членами Верховного Тайного Совета, приставшими к мнению князей Д.М. Голицына и В.Л. Долгорукого, были: брат первого, фельдмаршал князь Голицын, трое князей Долгоруких — фельдмаршал Василий Владимирович, его брат Михаил Владимирович, и гофмейстер Петра II Алексей Григорьевич. Невольно должны были согласиться с большинством канцлер граф Головкин и вице-канцлер А.И. Остерман. Кондиции, предложенные Верховным Тайным Советом Анне Иоанновне, состояли из 8-ми пунктов и определяли ее власть в таком виде: Императрица должна была прежде всего заботиться о сохранении и распространении в русском государстве православной христианской веры; затем обещала не вступать в супружество, не назначать по своему усмотрению наследника престола и сохранить Верховный Тайный Совет в составе 8 членов. Без согласия Верховного Тайного Совета Императрица не имела права: объявлять войну и заключать мир, облагать своих подданных новыми налогами, повышать в чины служащих как в военной, так и в гражданской службе, выше полковника и 6-го класса, раздавать придворные должности и производить государственные расходы. Кроме того, дворяне только по суду могли быть подвергаемы за важные преступления смертной казни и лишению чести и имущества. Эти кондиции были лишь черновым наброском целого политического плана, над которым работал князь Д. М. Голицын, надеявшийся осуществить его постепенно в царствование Анны Иоанновны. Сущность плана заключалась в установлении в России формы правления по образцу польскому или шведскому. Параллельно с политической программой «верховников» (так назывались в то время в просторечии члены Верховного Тайного Совета), создавался в разных кружках генералитета и шляхетства, собравшихся в большом числе в Москву к предстоявшему 19-го января 1730 г. бракосочетанию Императора Петра II с княжной Екатериной Алексеевной Долгорукой, целый ряд других политических планов и проектов, которые, не затрагивая вопроса о самодержавной власти Императрицы Анны Иоанновны, были направлены против верховников. До нас дошло 12 таких проектов, из которых 8 были поданы в Верховный Тайный Совет. Все эти проекты стремятся дать участие в государственном управлении «шляхетству» с преобладанием старинной московской знати, введя в Верховный Тайный Совет представителей всех старейших, родовитых русских фамилий. Затем они ходатайствуют о целом ряде льгот для шляхетства, а в особенности о большем распространении образования в этом сословии, о сокращении срока обязательной военной службы, об уничтожении закона Петра Великого 1714 г. о единонаследии и об избрании кандидатов на главнейшие должности в государственных учреждениях, центральных и областных, а также и в полках — посредством баллотировки в шляхетских собраниях. Но не все лица из генералитетах и шляхетства разделяли мысли таких проектов. Некоторые стояли за безусловное самодержавие избранной Императрицы и дали ей знать в Митаву, что «кондиции» верховников составляют измышление лишь 8 лиц. В числе этих сторонников самодержавия одним из первых был человек, весьма близкий к Петру Великому, обязанный ему всей своей карьерой, П.И. Ягужинский. Высшее духовенство с Феофаном Прокоповичем во главе также высказывалось за полное самодержавие Анны Иоанновны.
Подписав 25-го января 1730 года посланные ей в Митаву «кондиции», Анна Иоанновна 10-го февраля была уже под Москвой, в селе Всесвятском, и выждав там погребение Петра II, 15-го февраля имела торжественный въезд в Москву. 20-го и 21-го февраля приносилась Императрице присяга высшими сановниками, шляхетством и всеми жителями Москвы на основании «кондиций». Такие же присяжные листы были отправлены по провинциям. Но сторонники самодержавной власти Анны Иоанновны не дремали; ряды их все увеличивались; к ним присоединились многие из подписавших разные шляхетские планы и проекты, и 25-го февраля была подана Анне Иоанновне фельдмаршалом князем Иваном Юрьевичем Трубецким челобитная «о восприятии самодержавия», подписанная 166-ю лицами. В этой челобитной, после прошения о восстановлении самодержавной власти, излагались следующие желания: 1) уничтожить Верховный Тайный Совет и восстановить Сенат в том значении, какое он имел при Петре Великом; 2) предоставить шляхетству право баллотировать на вакантные должности сенаторов, губернаторов и президентов коллегий; 3) установить с утверждения Императрицы теперь же общие начала всего государственного управления России. Выслушав эту челобитную, Анна Иоанновна надорвала «кондиции» и объявила себя самодержавною Императрицею. 28-го февраля была взята со всех новая присяга на верность Анне Иоанновне, как самодержавной Императрице, и с этого-то дня начинается собственно ее царствование. Анна Иоанновна, приняв челобитную о восстановлении ее самодержавия, поспешила исполнить желания, заявленные не только в этой челобитной, но и во многих шляхетских проектах. Еще до коронации, 4-го марта 1730 г., был уничтожен Верховный Тайный Совет и восстановлен Правительствующий Сенат, а несколько лет спустя возобновлена и должность генерал-прокурора. Сенат, по плану Миниха, был разделен на 5 департаментов: 1) дел, касающихся духовенства, 2) военных, 3) финансов, 4) юстиции, 5) промышленности и торговли. В том же 1730 году последовал манифест, обращавший внимание Синода на исполнение им главнейшей его обязанности: наблюдения за чистотой православной христианской веры и искоренения ересей, расколов и суеверий. В том же году предписано снова приступить к сочинению «Нового Уложения», но вместо разъехавшихся депутатов из комиссии, собранной для этой цели при Петре II, велено не выбирать вновь, а определить из шляхетства по назначению. Но эта новая комиссия ничего не сделала, а потому ограничились лишь переизданием старого Уложения царя Алексея Михайловича. Коронация Императрицы была назначена в Москве с большой торжественностью на 28 апреля 1730 года и должна была «продолжаться 7 дней со всякими радостными забавами, зело преславно». Государственный коронационный ритуал, начертанный Великим Петром, оставался неизменным, но проявлялся в более ярком внешнем блеске – коврами, парчами, золотом, бархатом, жемчугом и бриллиантами. На первых двух страницах вышеописанной книги помещен манифест, и затем описывается порядок объявления о коронации, убранство и разные приготовления, сделанные в Успенском соборе Кремля. Церемониал торжественного шествия в Успенский собор, описываемый с 6-й страницы, состоял теперь из 19 отделений разных придворных, государственных и общественных представителей. В этой церемонии появились впервые депутаты из городов Нарвы, Ревеля и Риги, ландраты эстляндские и лифляндские, а также и гетман войск малороссийских. Чувства удивления и благоговения к путям Промысла Божьего, по поводу этой коронации, выразил архиепископ Феофан Прокопович в своей речи, обращенной к Государыне:«Радующийся дух наш видит в судьбе Твоей пути Божьи… Кому неизвестны Твои скорби, Твое раннее сиротство, многобедственное вдовство, потеря родных; … бесчестие и гонение да еще от безбожного раба; то паче сие Твое в скорбях прославление Христову своеобразно есть, яко же бо подобаше первее пострадати Христу, потом же внити в славу сию; тако и Тебе Бог узаконил рождение в порфире царской, первее носити сиротинное и вдовичье вретище, а потом в славу эту облещися. Христос, по истощении и умерщлении Своем воскресший из мертвых, провозгласил о Себе – дается Мне всяка власть на небеси и на земле. Ты была подобна горлице, на сухом дереве сидящей и плачущей; но вот ныне всякий видит и Твое избавление и Твое прославление; ныне Христос устроил Тебе путь к высочайшей власти; многократно уязвленную исцелил, и как бы убитую воскресил и вознес Тебя на превысокий Императорский престол. Положись на Того, Им же царие царствуют и утвердит Он нерушимо царство Твое. Мы же не перестанем молиться, да та же Десница, которая внезапно посадила Тебя на престол, прогоняет от лица Твоего видимых и невидимых врагов, и да будет Империя, достояние Твое, незыблемо и крепко». По окончании коронования Императрица шествовала в Архангельский и Благовещенский соборы, а оттуда в «Мастерские палаты». Думы и чувства архиепископа выражены были на коронационных золотых и серебряных медалях, кои были раздаваемы, частью самой Императрицей, главным же образом Брюсом, русским сановникам и иностранным послам. На одной стороне этих медалей значился портрет Императрицы, а на другой: «около персоны Ея Величества – стоят три женщины; одна с крестом, другая – держит на руке младенца, и такой же младенец стоит около ея; третья, с якорем, подает Государыне скипетр и большую корону Российской Империи». Надпись гласила: «Богом, родом и сими». Это значило: что тяжел был крест Ея жизни, но вера Ея не посрамила: не люди, а Бог дал Ей императорскую корону; ребенком осталась Она в семье, сиротой при матери, но Она царского рода и получила престол по наследству от родителей, и, наконец, вдали была от отечества, но Ея не покидало упование вернуться к нему: отечество само вручило Ей царственный скипетр. Вера, любовь и надежда – вот добродетели, создавшие событие. На коронационных жетонах обозначена была надпись: «Благодать от Вышняго», внутренний смысл которой совпадал со значением самого имени Анна, что при переводе с еврейского значит «благодать». Эти золотые и серебряные жетоны Брюс бросал в толпу во время шествия в соборы. По прибытии Императрицы в Мастерскую Палату граф Брюс на золотом блюде поднес ей золотые и серебряные медали и жетоны, которые Анна Иоанновна также раздала присутствующим; далее Императрица повелела объявить производство в разные чины; затем Государыня шествовала к обеденному столу. Церемониал этого шествия и обед описывается в коронации подробно. Перед началом обеда опять юыла раздача золотых и серебряных медалей. Кушанья ставил и брал с императорского стола гофмаршал «с обыкновенными коленопреклонениями». На площади перед Грановитой Палатой для простого народа были поставлены на особых рундуках два жаренных быка, начиненные разными птицами, а по сторонам быков из двух фонтанов было пущено белое и красное вино, «которое дано народу в вольное употребление», причем Государыня бросала с балкона в народ золотые и серебряные жетоны. На следующий день Императрица принимала от придворных поздравления с последующим званым обедом, после которого Государыня изволила принимать важных чужестранных особ духовного сана (от которых Феофан «яко первенствующая особа Синода» и от лица всей церкви, говорил речь), жен и дочерей 4, 5, и 6 классов и знатного шляхетства, ландратов, бригадиров, полковников, подполковников, майоров, само знатное шляхетство и штатских высоких классов. 30 апреля и 1 мая Государыня также принимала разных лиц. 2 мая Императрица изволила идти гулять в летний свой дом, именуемый Головинским; при этом описывается церемониал того «похода». По прибытии в Головинский дворец, Ее Величество «вшед в Палаты, изволила неколико времяни забавиться с протчими дамами в покоевых палатах, а потом изволила выттить с Ея Высочеством Царевной Елизаветой Петровной в Салу и изволила сесть в зеленое кресло на посланном золотом ковре, а Царевну посадила по левую руку в красное кресло»; обер-гофмаршал, по приказанию Императрицы, велел играть музыке и просил госпожу генеральшу Ягужинскую, чтобы та начала танцевать, подняв графа Вратислава в танец, при котором дамы и кавалеры менялись поочередно; а потом изволила Ее Величество идти гулять в огород, где в поставленных шатрах были столы с конфетами, « и по пришествии Ея Величества, подчивали всех различными охлаждающими питиями и изящными винами, каждого по желанию, в котором изволила Ее Величество забавлятца до 9 часов». «По захождении солнца, в оном огороде, аллеи, лестницы, фонтаны и беседки украшены были огнями, более 20000 лампад, а потом изволила Ее Величество паки притти в палаты и танцевали». В 10-м часу был ужин, на который было приглашено до 300 персон; по окончании ужина Императрица возвратилась в Москву через немецкую слободу , в это время вся первопрестольная Москва была иллюминирована. 3 мая был в Грановитой Палате бал, на котором как танцами, «тако и другими увеселениями забавлялись». В это время на площади от Красного крыльца на колокольню Ивана Великого протянут был канат, «и по оному ходил Персиянин». После бала был ужин, во время которого из двух фонтанов, поставленных в середине стола, вода, поднимаясь, падала в бассейны, «в которых было достаточно разных рыб; оной стол так хорошо и видению приятен был, что описать не мочно». 4 мая также был ужин. 5 мая также была аудиенция, по окончании которой Ее Величество приказала приготовленных на площади быков и фонтаны с винами «дать народу в вольное употребление и изволила из окна опять бросать в народ деньги; потом ходил паки Персиянин по канату и танцевал». В 6-м часу начался бал «и танцевали пред Ея Величеством до 8-го часу», а потом Государыня изволила идти в Грановитую Палату и сесть за стол под балдахин. За столом пили за разные здоровья при пушечной стрельбе. По окончании стола в 10-м часу зажжен был фейерверк, , приготовленного артиллерии полковником Гербером и в огненных эмблемах которого выражалась и подчеркивалась важность происходившего события. Этим фейерверком и окончились все коронационные торжества. При сравнении празднеств, бывших при коронации Анны Иоанновны с коронационными празднествами Императрицы Елизаветы Петровны, приходится отдать преимущество последним. Коронационные торжества Императрицы Анны начались 28 апреля, а окончились 5 мая, тогда как последние, начавшись 25 апреля, окончились только 7 июня. При Императрице Елизавете кроме обедов, балов, ужинов, были еще спектакли и «паки маскарады», длившиеся несколько дней, а при Императрице Анне, кроме обедов и балов, была только прогулка по огороду: «Изволила Ее Величество иттить гулять в огород», да кроме того Персиянин ходил и танцевал по канату. В этих торжествах выражается характер той и другой царицы: одна была веселая и жизнерадостная царь- девица, а другая — суровая, угрюмая, находившаяся под неотразимым влиянием немца-временщика Эрнста Иоганна Бирона (1690-1772), будущего регента Российской Империи. А впереди было 10 лет правления не очень цивилизованной и бескрайней страной…