RARUS'S GALLERY

1. Маркс К., Энгельс Ф. «Манифест Коммунистической партии». [Женева, в бывшей типографии А. Герцена, 1869], 23 стр. Первое издание на русском языке, выходившее без титульного листа! Бакунинский перевод значительно отличается от последующих плехановских, и в первую очередь первой знаменитой фразой «В Европе появился призрак, призрак коммунизма!» — «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма!».

2. Cyon E. Nihilisme et Anarchie. Paris: Cаlmann Levy, Editeur Ancienne Maison Michel Levy Freres, 1892. Цион И. Анархизм и монархия. Париж, 1892. [4], 12, 316, [2]стр. Из 5 экземпляров, печатанных на японской бумаге. Данный экземпляр №1.

В темно-синем сафьяновом переплете с тиснением золотом на крышках и корешке. С золототиснеными рамками и суперэкслибрисом Императора Александра III на обеих крышках. Английский обрез с золотой «головкой». Форзацы из узорной бумаги типа «павлиний хвост» с золототиснеными дублюрами, ляссе. Переплет мастерской Champs. 19,5х14,5см, в отличном состоянии. Экземпляр из библиотеки Александра III в Аничковом дворце о чем свидетельствуют суперэкслибрисы на обеих крышках, экслибрис Императора на первом форзаце по центру размером 59х60 мм. без рамки с Императорской короной, окруженной сиянием и под ней вензель «АА» (буква «А» в прямом и зеркальном изображении); оттиск красной штемпельной краской на титуле и штамп Собственной Его Императорского Величества Библиотеки Аничкового Дворца. На перовм форзаце в верхнем левом углу гравированный ярлык 12х25мм, выполненный во 2 половине XIX века. В орнаментированной рамке надпись: «шкаф 10. Полка IV. №15». Экземпляр музейного уровня.

Библиографические источники:

1. PMM. Printing and the Mind of Man. Edited by John Carter&Percy H. Muir. Second edition revised & enlarged. Munchen, Karl Pressler, 1983, №326.

2. Книжные сокровища ГБЛ. Выпуск 4. Каталог. Москва, 1980, №19.

Workers of the world, unite!!!  Эта роковая парадигма захватила всецело многие умы в России почти на 100 лет!

«Эта небольшая книжечка стоит целых томов: духом ее живет и движется до сих пор весь организованный и борющийся пролетариат цивилизованного мира»,— писал В.И. Ленин о «Манифесте».

Это первый программный документ научного коммунизма, в котором изложены основные идеи марксизма; написан К. Марксом и Ф. Энгельсом по поручению 2-го конгресса (1847) Союза коммунистов в качестве программы этого союза.

«В этом произведении с гениальной ясностью и яркостью обрисовано новое миросозерцание, последовательный материализм, охватывающий и область социальной жизни, диалектика, как наиболее всестороннее и глубокое учение о развитии, теория классовой борьбы и всемирно-исторической революционной роли пролетариата, творца нового, коммунистического общества».

В «М. К. п.» Маркс и Энгельс впервые в общественной науке определили место капиталистической формации в истории человечества, показали её прогрессивность по сравнению с предшествовавшими формациями и неизбежность её гибели. Основоположники научного коммунизма показали, что вся история общества, за исключением первобытнообщинного строя (как добавлял Энгельс в предисловии к нему, изданию «Манифеста», 1883), была историей борьбы классов. В буржуазном обществе непримиримую борьбу между собой ведут два враждебных друг другу основных класса — буржуазия и пролетариат. Став экономически господствующим классом, буржуазия захватила в свои руки государственную власть и использует её как орудие защиты своих корыстных классовых интересов, для подавления трудящихся. Маркс и Энгельс раскрыли в «М. К. п.» непримиримые внутренние противоречия буржуазного общества. При капиталистическом способе производства отношения, содействовавшие огромному росту производительных сил, на определенном этапе превращаются в препятствие дальнейшему развитию производства.

Противоречие между общественным характером производства и частной формой присвоения — основное противоречие капитализма — порождает экономические кризисы, во время которых постоянно уничтожается часть готовых продуктов и производительных сил. В «М. К. п.» открыта и всесторонне обоснована всемирно-историческая роль пролетариата как могильщика капиталистического общества и строителя коммунизма, единственного до конца последовательного революционного класса, выступающего в интересах всех трудящихся. Именно рабочий класс и его профсоюзы принесут обществу избавление от гнёта капитализма, уничтожив капиталистическую форму собственности и заменив её собственностью общественной. Но выполнить эту задачу,— указывают авторы «М. К. п.»,— рабочий класс может только путём применения революционного насилия против буржуазии, путём пролетарской социалистической революции. Маркс и Энгельс обосновали необходимость создания политической партии пролетариата, раскрыли её историческую роль, определили её задачи, разъяснили отношения между партией и рабочим классом. На практике коммунисты,— писали авторы «М. К. п.»,— «...являются самой решительной, всегда побуждающей к движению вперед частью рабочих партий всех стран, а в теоретическом отношении у них перед остальной массой пролетариата преимущество в понимании условий, хода и общих результатов пролетарского движения». Хотя Маркс и Энгельс в «М. К. п.» ещё не пользовались термином «диктатура пролетариата», однако идея пролетарской диктатуры в этом произведении ими уже была высказана и обоснована. «...Первым шагом в рабочей революции,— писали Маркс и Энгельс,— является превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии. Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т. е. пролетариата, организованного как господствующий класс, и возможно более быстро увеличить сумму производительных сил». В «М. К. п.» подчёркивается, что уничтожение капиталистического строя, ликвидация эксплуатации человека человеком положат конец национальному угнетению и межнациональной вражде. Одним из основных принципов революционной деятельности коммунистов различных стран,— отмечали Маркс и Энгельс,— является их взаимная помощь и поддержка в борьбе против социального гнёта и эксплуатации, обусловленные общностью целей. Обоснованием этого принципа — принципа пролетарского интернационализма — проникнуто всё содержание «М. К. п.». Разъясняя великие и гуманные цели коммунистов, Маркс и Энгельс показали в «М. К. п.» полную несостоятельность нападок на коммунистов со стороны буржуазных идеологов, выявили классовую ограниченность и своекорыстный характер представлений буржуазии о браке, морали, собственности, отечестве и т. д. В «М. К. п.» Маркс и Энгельс подвергли научной критике социалистическую и коммунистическую литературу тех лет; они выявили классовую сущность концепций, положенных в основу феодального социализма, мелкобуржуазного социализма, т. н. немецкого, или «истинного», социализма, а также консервативного, или буржуазного, социализма. Основоположники научного коммунизма выразили своё отношение и к системам критическо-утопического социализма, показали нереальность этих систем и в то же время вскрыли рациональные элементы во взглядах социалистов-утопистов — А. К. Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна. Важные положения Маркс и Энгельс выдвинули в «М. К. п.» по вопросам тактики пролетарской партии. Коммунисты, разъяснялось в «Манифесте», являются членами последовательно революц.ионной партии. Они «...борются во имя ближайших целей и интересов рабочего класса, но в то же время в движении сегодняшнего дня они отстаивают и будущность движения». «М. К. п.» открыл пути к новой эпохе в истории человечества, положил начало великому революционному движению за социалистическое преобразование мира. Впервые «М. К. п.» был издан в 1848 в Лондоне на немецком языке. В 1869 в Женеве вышло 1-е русское издание «М. К. п.» в переводе М.А. Бакунина, в котором были искажены важнейшие положения этого произведения. Отпечатано оно было в бывшей типографии А.И. Герцена (в 1866 году она перешла к польскому революционеру-эмигранту, сотруднику Герцена Л. Чернецкому) без указания имен авторов и переводчика. Перевод приписывается М.А. Бакунину, однако в последние годы эта версия поставлена под сомнение: многие считают переводчиком Н.Н. Любавина. Из письма Л. Чернецкого к Н.П. Огареву от 27 сентября 1869 года известно, что рукопись перевода передал в типографию Огарев и просил напечатать 1000 экземпляров. Уже 8 ноября 1869 года экземпляры «Манифеста» были обнаружены русской почтовой цензурой. В 1882 в Женеве было отпечатано новое русское, так называемое марксистское издание «М. К. п.» в переводе Г.В. Плеханова, со специальным предисловием Маркса и Энгельса. В своем предисловии Г.В. Плеханов, в частности, говорит, что сделанный М.А. Бакуниным первый русский перевод «Манифеста» содержит ряд искажений, которые он исправляет. По неполным данным, в зарубежных странах за период 1848-71 вышло около 770 изданий «М. К. п.» на 50 языках. Ну а лондонское издание 1848 года давно стало величайшей библиографической редкостью, что неудивительно: ведь оно перевернуло целый мир! Цены на первый «Манифест» настолько велики, что мало кто захочет прогнозировать его следующий проход на мировых аукционах. Ну а ценовая раскрутка первого русского «Манифеста» 1869 года, который практически не встречается в природе, еще впереди…

Цион, Илья Фаддеевич (1842-1912) — известный физиолог, учитель И.П. Павлова. По поводу места и времени рождения Циона существует почти столько же версий, сколько и легенд о происхождении Христофора Колумба: в 1843 г. в Самаре; в 1842 г. в местечке Тельши Ковенской губернии в Литве или в городе Поневежисе. И.С. Тургенев, крепко не любивший Циона, называл его уроженцем Одессы. Все авторы сходятся на том, что родился он в еврейской семье и был на шесть-семь лет старше И.П. Павлова. Окончив в 1858 г. гимназию в Чернигове, Цион решил получить медицинское образование. Высшее образование получил в Варшавской медико-хирургической академии, в Киевском и Берлинском университетах, где и окончил курс со степенью доктора медицины и хирургии. Качество обучения на медицинских факультетах российских университетов его не удовлетворило, и он, как и многие российские ученые до и после него, отправился в Германию. Там Цион, наконец, нашел то, что искал - обстановку кропотливого труда и отсутствие общественных потрясений. В Берлинском университете в то время преподавали поистине выдающиеся исследователи и педагоги, среди которых были создатель электрофизиологии Э. Дюбуа-Реймон (1818-1896) и основоположник «целлюлярной патологии» Р. Вирхов (1821-1902). Молодой Цион с присущей ему целеустремленностью и энергией быстро выполнил полную учебную программу факультета и решил завершить медицинское образование защитой докторской диссертации. Профессор невропатологии Р. Ремак (1815-1865), к которому он обратился с просьбой определить ему тему диссертации, выбрал нарушение нервно-мышечного аппарата при хорее, а также исследование связи хореи с ревматизмом и ревматическими поражениями суставов (полиартриты) и сердца (эндокардит, миокардит). Взявшись за дело с большим энтузиазмом, Илья Фаддеевич в 1864 г. представил написанную на латинском языке диссертацию и в конце года успешно ее защитил. Это была первая из трех его докторских диссертаций. Ее высоко оценили профессионалы. Извлечения из диссертации были переведены на немецкий язык и изданы в массовом медицинском журнале. И хотя работа эта была сугубо клинической, в становлении Циона как физиолога-экспериментатора она сыграла исключительно важную роль. Именно в ней просматриваются некоторые направления будущих его научных интересов и даже конкретных тем физиологических экспериментов. В 1865 г. Цион вернулся в Россию и для продолжения своей деятельности, естественно, выбрал столицу - Санкт-Петербург и в нем Медико-хирургическую академию. Молодого и в высшей степени энергичного человека приняли хорошо: после повторной защиты диссертации его утвердили в степени доктора медицины, определили на кафедру нервных болезней и вновь направили за границу на два года для подготовки к преподаванию душевных и нервных болезней с обязательством прослужить по ведомству Министерства народного просвещения из расчета двух лет за каждый год пребывания за границей. Пытливый ум и желание добраться до основ патологии быстро превращают начинающего невропатолога и психиатра в физиолога-экспериментатора. Отпущенное ему время и плюс еще один год Цион провел в лучших физиологических лабораториях Европы: в Лейпцигском университете у одного из основоположников физико-химического направления в физиологии К. Людвига (1816-1895), в Берлине у Э. Дюбуа-Реймона, который был не только физиологом, мыслителем, философом, но и физиком, создателем новой прецизионной методики исследований, и, наконец, в Коллеж де Франс в Париже у К. Бернара (1813-1878). Последний изучал механизмы осуществления физиологических функций и регуляцию их посредством нервной системы. Именно этих всемирно известных исследователей нужно считать истинными учителями Циона в избранной им специальности — физиологии. За три года пребывания за границей Илья Фаддеевич публикует 30 работ на трех языках (немецком, французском, русском). По тем временам результат фантастический. Он исследовал, во-первых, влияние дорсальных корешков спинного мозга на возбудимость вентральных, что в дальнейшем оказалось совершенно необходимым для понимания механизма рефлекторного мышечного тонуса и установления источников его нарушения. К этим вопросам Цион неоднократно возвращался позже, работая в Петербурге. Во-вторых, изучение нервной регуляции сердца приводит его к открытию так называемого нерва-депрессора (на современном языке, чувствительной веточки блуждающего нерва, передающей в мозг информацию от барорецепторов — нервных окончаний, расположенных в стенке аорты) — основы механизма, поддерживающего постоянный уровень кровяного давления. Первая публикация этих результатов вышла в 1866 г. под фамилиями двух авторов — Циона и Людвига, однако работы по физиологии сердца и его иннервации не были типичными для лаборатории Людвига. По-видимому, в выборе темы, методики и техники проведения опытов Цион проявил полную независимость и самостоятельность. Открытие получает быстрое признание: уже в следующем году Парижская академия наук удостаивает 25-летнего Циона и Людвига самой престижной по тем временам Монтионовской премии. В-третьих, не меньшим успехом Циона стало обнаружение активирующего влияния симпатических нервов на деятельность сердца. Вопрос этот в то время был одним из самых острых в экспериментальной физиологии, существовавшие мнения были не только противоречивыми, но порой и взаимоисключающими.

Переместившись в Берлин к Дюбуа-Реймону и позже продолжив работу в Париже у Бернара, Цион (вместе с братом Моисеем) открыл активирующее действие симпатических влияний на деятельность сердца: импульсы, приходящие по симпатическим волокнам, учащают сердечные сокращения, то есть обладают ярко выраженным положительным хронотропным эффектом. Помимо этого в Сорбонне Цион изучал влияние на деятельность сердца ряда внешних факторов, в частности кислорода и углекислоты, определяя их содержание в крови подопытных животных. Он исследовал также образование в печени мочевины и механизмы ее выделения в кровь. Серия блестящих работ и открытий выдвинула Циона, несмотря на его молодость, в число ведущих физиологов Европы — зрелых, энергичных, результативных исследователей. В Спб. медико-хирургической академии удостоен степени доктора медицины в 1865 г., после публичной защиты диссертации:

«De chorea indole et nexu cum rheumatismo articulorum, peri et endocartidide».

В 1870 г. назначен экстраординарным профессором Спб. университета по кафедре анатомии, но читал лекции по физиологии. В 1872 г. назначен ординарным проф. физиологии в Медико-хирургическую академию, ныне Военно-медицинскую академию. 17 октября 1874 г., вследствие студенческих беспорядков, направленных прямо против него, Цион был вынужден прекратить чтение лекций и уже не возобновлял их более ни в академии, ни в университете. В 1875 г. он был официально уволен от должности профессора академии. Цион был выдающимся физиологом, владевшим вполне физиологической методикой и применявшим ее широко как в опытах на лекциях, так и при практических занятиях. Илья Фаддеевич Цион проработал в университете недолго — с 1868 по 1872 г., но степень его влияния на судьбу физиологии такова, что даже столь короткий период вошел в ее историю как время становления экспериментального направления этой дисциплины.Владея филигранной хирургической техникой, Цион в это время выполнил ряд превосходных экспериментальных исследований. В 1870 г. он был награжден золотой медалью Парижской академии наук «за ученые труды и важные результаты, полученные им в видах применения электричества в медицине». В состав комиссии, присудившей медаль, входили К. Бернар и А. Беккерель. Позже Цион издал на французском языке рукопись под названием «Основы электротерапии» (1873), которая затем была переведена на русский язык и выпущена в Петербурге. Помимо потрясающего экспериментального мастерства студентов покоряла четкость мысли Циона, уверенность в суждениях, критичность и даже порой пренебрежительность высказываний о положении тогдашней науки и ее авторитетах. В дополнение ко всему Цион был наделен редким талантом популяризатора, способного понятно излагать «сухую науку», ни в коей мере не впадая в упрощенчество мысли. За два недолгих года, в течение которых Цион возглавлял кафедру Медико-хирургической академии, он успел сделать невероятно много. Так, он усовершенствовал разработанные Гельмгольцем приборы для измерения скорости проведения возбуждения в нервной ткани и с их помощью показал, что центральное (сеченовское) торможение сопровождается замедлением проведения возбуждения в спинном мозге, совершив, таким образом, лучшее из того, что может сделать профессор по отношению к своему предшественнику, — продолжил его работу. В это же время под руководством Ильи Фаддеевича доктор Я. Солуха выполнил экспериментальное исследование «Отправления полукружных каналов». Данные эти в течение многих лет служили источником вдохновения Циона, по ним он выпустил десятки работ. Наряду с экспериментальными исследованиями Илья Фаддеевич развивал и чисто теоретические положения физиологии. Так, на основе представления о взаимодействии волн возбуждения он разрабатывал интерференционную теорию торможения. Немалый вклад внес Цион и в, как теперь сказали бы, учебный процесс: по стенограммам своих лекций подготовил и издал двухтомный учебник физиологии. Ввел он и еще одно новшество. По традиции в конце курса к профессору приходил студенческий староста, живописно декорированный платком с широкополой шляпой на голове, и говорил примерно следующее: «Ваши высокие оценки нам не нужны. Вот матрикулы, извольте поставить всем переводной балл». Для Ильи Фаддеевича, великого труженика и человека невероятной энергии, «свобода» была синонимом безделья, а право выбора — вредной выдумкой ниспровергателей всего святого. По словам И.П. Павлова, Цион еще в своей первой вступительной лекции заявлял: «Я знаю, что вы привыкли относиться к занятиям как попало, мало значения придаете теоретическим предметам, не интересуетесь профессорскими лекциями, и я вас предупреждаю теперь же, что в конце года будет серьезный экзамен по физиологии и те, кто не будет знать предмета, не смогут рассчитывать на переводной балл». Очень напряженными были отношения Циона с общественностью. Демократическая печать в лице «Отечественных записок», «Знания», журнала «Вперед» ничего не хотела видеть, кроме одного — во главе кафедры вместо демократа и атеиста Сеченова оказался ярый монархист, истово верящий в бога. Вряд ли можно объяснить неприязнь к Циону антисемитскими настроениями. В те годы в среде русской интеллигенции это мерзкое явление места не имело. Тогдашнее научное сообщество отличалось характерным для шестидесятников интернационализмом. В начале 1874 г. Цион дал-таки втянуть себя в полемику, выходящую по содержанию и форме за рамки научных проблем. Решив расквитаться с обидчиками, он издал в качестве приложения к трудам кафедры текст под названием «Моим критикам». Следующий шаг был еще более неосмотрительным: он начал раздавать брошюру студентам прямо на лекциях. Студенты забросали профессора его же книжками. Почти месяц продолжались студенческие вакханалии. Что было делать начальству? Конечно, отправить Циона в зарубежную командировку, пока не улягутся страсти. Отсутствовал он около полугода, но когда вернулся, снова бойкот.

Оставалась только эмиграция. Как физиолог, он приобрел известность своими работами, в особенности, над сосудистой системой — сердцем и иннервацией его и сосудов и т. д. Из работ упомянем здесь: «Ueber den Einfluss der Temperaturänderungen auf Zahl, Dauer und Stärke der Herzschläge»; «De l'influence de l'acide carbonique et de l'oxygène sur le coeur»; «Die Reflexe eines der sensiblen Nerven des Herzens auf die motorischen der Blutgefässe», удостоенная от Парижской академии наук первой Монтионовской премией. Эта работа была сделана совместно с профессором Лудвигом в Лейпциге. В ней впервые был открыт известный в физиологии nervus depressor, который при раздражении центрального конца вызывает рефлекторно расширение кровеносных сосудов с падением кровяного давления; «Ueber die Harnstoffbildung in der Leber»; «Ueber den Einfluss der hinteren Nervenwurzeln des Rückenmarkes auf die Erregbarkeit der vorderen»и т. д. Ему принадлежат сочинения чисто медицинского интереса, как то: «Die Lehre von der Tabes dorsalis, kritisch und experimentell erläutert»; «Principes, fondamentaux physiques et physiologiques de l'application de l'électricité à la médecine s; «Principes d'électrothérapie» (Пар., 1873). Кроме этого, им был издан собственный «Курс физиологии» (2 т., 1873) u «Учебник по физиологической методике». В последние 20 лет, удалившись от научного поприща, Цион занялся публицистическими и финансовыми вопросами. Цион состоял сотрудником Московских Ведомостей во времена Каткова. В 1891 г. появилась его ультраретроградная брошюра: «Etudes politiques. La Russie contemporaine», в 1892 г. — «Nihilisme et anarchie», и конце 1880-х гг. Цион состоял агентом нашего министерства финансов в Париже, но в 1891 г., разойдясь с Вышнеградским, написал против него резкий памфлет, который не был, однако, им выпущен в свет, а лишь разослан высокопоставленным лицам. Свои резкие нападки на наше финансовое ведомство Цион продолжал и при С. Ю. Витте в ряде брошюр: «Monsieur Witte et les finances russes» (1895); «Les finances russes et l'épargne française. Réponse á M. Witte» (1895); «Wohin soll die Herrschaft Wittes Bussland führen» (1896, перев. с русск., тоже на франц. яз., 1897). На основании 325-327 ст. Уложения о наказании, Цион был вызываем в Россию для объяснений и, ввиду невозвращения, был осужден к изгнанию из отечества. Кроме того Цион напечатал «Histoire de l'entente franco-russe 1886-94» (1895), в которой он приписывает себе и Каткову выдающуюся роль в создании франко-русского союза. Вообще Цион везде выставляет себя самоотверженным русским патриотом, а «либералов» считает изменниками. Незадолго до смерти выпустил работу об ухе. И.П. Павлов встретился с Ционом в 1870 г., в период его наиболее энергичной деятельности на поприще физиологии. Павлов был среди студентов университета, которые слушали лекции Ильи Фаддеевича. Позже Иван Петрович писал:

«Огромное впечатление на всех нас производил профессор Илья Фаддеевич Цион. Мы были прямо поражены его мастерски простым изложением самых сложных физиологических вопросов и его поистине артистическою способностью ставить опыты. Такой учитель не забывается всю жизнь. Под его руководством я сделал мою первую физиологическую работу».

Некоторые историки считают, что Цион был в числе авторов «Протоколов сионских мудрецов», одним из источников которых послужили памфлеты Циона против С.Ю. Витте.