RARUS'S GALLERY

Price Realized:  $240 000

More, Thomas, Sir, 1478-1535. Libellus vere aureus, nec minus salutaris quam festivus, de optimo rei publicae statu deque nova insula Utopia. [Louvain]: Thierry Martin, [1516]. PMM 47.

Уход: $240,000. Аукцион Sotheby's. The Collection of Otto Schaefer. New York, November 1, 1995, lot 159.

Описание лота: Bound with: Hugo de Sancto Victore. Allegoriarum in utrunque testamentum libri decem. Paris: Henri Estienne, 10 Oct 1517. And: Nicolaus Chappusius, De menta & memoria libellus. [Paris: Enguilbert, Jean & Geoffroy de Marnef, c.1510]. 4to, 16th-cent blind-stamped mor over bds; worn, wormed & restored, head of spine def. More with full-page woodcut view of Utopia. Worming turning into a trail through lower portion of text of Utopia; a few other wormholes affecting texts; some dampstaining throughout; fore-edge of Hugo tp trimmed away; lower corner of n5 of Chappusius torn away just touching text; More & Chappusius bound between prelims & text of the Hugo; quire a of More misgathered. Otto Schaefer copy.

В то время, когда Европа была потрясена падением Бастилии, знаменовавшим начало Великой французской революции, в России произошло событие, оставшееся незамеченным правительством, но привлекшее внимание современников,— в Петербурге была издана «Утопия» Томаса Мора.

"Повсюду, где есть частная собственность, где все измеряется деньгами, там едва ли когда-нибудь будет возможно, чтобы государство управлялось справедливо и счастливо". Томас Мор

На прилавках одного из книжных магазинов Петербурга 200 лет назад появилась книга небольшого формата (в восьмерку), в картонном переплете, обтянутом бумагой под кожу. Название ее было длинным, как тогда водилось, но мало что говорило русскому читателю:

«Картина всевозможно лучшаго правления, или Утопия. Сочинения Томаса Мориса канцлера Аглинскаго, в двух книгах».

Издана она была в типографии известного петербургского торговца-книгоиздателя Иоганна Карловича Шнора. Перевод на русский язык сделали не с латинского, а с одного из французских изданий. На титуле книги значилось:

«Переведена с Аглинскаго на Французский г. Руссо, а с Французскаго на Российский».

Имя автора русского перевода до сих пор неизвестно. В истории этой книги есть много загадочного. В 1790 г. в лавке того же Шнора стал продаваться новый перевод «Утопии», снабженный более увлекательным и многообещающим названием:

«Философа Рафаила Гитлоде странствование в Новом Свете и описание любопытства достойных примечаний и благоразумных установлений жизни миролюбиваго народа острова Утопии. Перевод с Аглинскаго языка. Сочинение Томаса Морица».

На титуле также сообщалось, что книга издана

«в Санкт-Петербурге, с дозволения Управы Благочиния на иждевении И.К. Шнора в 1790 г.».

Стоила без переплета она 1 рубль. Лишь 100 лет спустя известный ученый Н.Д. Чечулин установил, что на самом деле никакого нового перевода и никакого нового издания не было. Об этом неопровержимо свидетельствовали идентичность бумаги, набора (т. е. отпечатки литер, число печатных знаков в строке и их взаиморасположение на странице и т. д.), брошюровка сохранившихся книг. Таким образом, в действительности было только одно издание «Утопии» — 1789 г. Год спустя нераспроданную часть тиража вернули в типографию, где заменили титульный лист. По наблюдению современных исследователей, сделано это было в спешке. Что же заставило Шнора произвести подобную операцию? Оказывается, первое русское издание «Утопии» Т. Мора самым непосредственным образом связано с изданием «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева. События развивались следующим образом. В июне 1790 г. книга Радищева стала продаваться в лавке книготорговца Г.К. Зотова. Вскоре она была объявлена крамольной, и тем же летом началось следствие по делу Радищева. Перед следствием сразу же встали вопросы: где печаталась книга, у кого был куплен типографский станок? Тут-то и всплыло имя Шнора. Именно он летом 1789 г. продал Радищеву станок, на котором было отпечатано «Путешествие». Покупка была совершена в кредит, и к моменту выхода книги автор еще не полностью рассчитался со своим кредитором. Поэтому Шнор обратился к Радищеву с предложением прислать ему 50—100 экз. для покрытия долга, но получил письменный отказ. Причина, по которой Радищев не захотел выполнить эту просьбу, остается не выясненной. Обстоятельства эти стали известны обер-полицмейстеру Петербурга Н.И. Рылееву, Шнор был вызван на допрос. И хотя книгоиздатель не был арестован и отделался, так сказать, легким испугом, вряд ли можно сомневаться, что именно события, связанные с выходом «Путешествия» и дальнейшей судьбой его автора, заставили его заменить титульный лист в недавно изданной и еще не разошедшейся «Утопии». Изменения, внесенные Шнором в текст титульного листа, не назовешь случайными. Прежде всего, на новом титуле значилось, что изданная книга—перевод с английского. Напомним, что в действительности книга была переведена с французского, а перевод на французский, в свою очередь, был сделан с английского Т. Руссо. (В то время это имя стало в России вполне одиозным — ведь писатель и публицист Тома Руссо был архивариусом якобинского клуба.) Исчезло с титульного листа и упоминание о том, что автор «Утопии» был лордом-канцлером английского королевства. Очевидно, перепуганный Шнор избегал всего, что могло указывать на политический характер публикуемого сочинения. Однако никакие издательские ухищрения не могли изменить содержания книги. Благодаря изданию Шнора широкий круг русских читателей впервые получил возможность познакомиться с одним из самых выдающихся произведений человеческого разума. Автор «Утопии» родился 7 февраля 1478 г. (впрочем, ряд исследователей указывает иную дату — 6 февраля 1477 г.) в семье лондонского юриста. Вступив на юридическое поприще, Мор быстро приобрел широкую популярность и в 1504 г. был избран в парламент. Его политическая карьера в целом складывалась весьма удачно. В 1523—1529 гг. он был председателем палаты общин, а в 1529 г. стал лордом-канцлером Англии. Решительный противник реформации, Мор отказался принести присягу королю как главе церкви, за что был заключен в Тауэр и обвинен в государственной измене. 7 июля 1535 г. Мора казнили. В 1935 г. католическая церковь причислила его к лику святых. На идейное развитие Мора сильное влияние оказало тесное общение с английскими гуманистами, и особенно дружба с Эразмом Роттердамским. «Утопия» писалась Мором в 1515 г. во время его поездки с английским посольством во Фландрию, но работу над ней он завершил уже по возвращении в Англию. Рукопись законченной книги автор 3 сентября 1516 г. отправил Эразму, прося его позаботиться об ее издании. Осенью того же года «Утопия» была опубликована под названием

«Весьма полезная, а также занимательная, поистине золотая книжечка о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия».

Со страниц книги звучала проповедь утопического коммунизма — одного из высших достижений гуманистического мировоззрения XVI в., автор ее, по словам К. Маркса, доказывал «необходимость уничтожения не только классовых привилегий, но и самих классовых различий». До издания 1789 г. автор «Утопии» был малоизвестен в России. Правда, его книгу можно было встретить в библиотеках сподвижников Петра I (французское издание 1715 г. хранилось, например, в библиотеке А.Ф. Хрущова), а в 60-х гг. XVIII в. В. Тредьяковский перевел несколько десятков стихов и эпиграмм Мора, но прочно в русскую общественную мысль «Утопия» начала входить только с конца XVIII в. Издание 1789 г. на долгие годы стало единственным переводом «Утопии» на русский язык. Лишь в 1901 г. Е.В. Тарле подготовил и издал новый перевод, осуществленный уже с латинского оригинала. Имя автора «Утопии» и сама книга привлекают читателей уже на протяжении пяти веков. Слова, сказанные в 1520 г. оксфордским грамматиком Робертом Уиттинтоном:

«Равных ему я не знаю. Ибо где еще найдется человек столь благородный, скромный и обходительный, то предающийся удивительной веселости и потехе, то грустной серьезности? Человек на все времена»,— оказались пророческими.  Автор статьи: Г.А. Кузнецова.

«Весьма полезная, а также занимательная, поистине золотая книжечка о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия» (лат. Libellus vere aureus, nec minus salutaris quam festivus, de optimo rei publicae statu deque nova insula Utopia) — книга Томаса Мора (1516), название которой стало нарицательным для всего жанра. Была написана на латинском языке.

«Утопия» писалась Мором с мая 1515 года во время его поездки с английским посольством во Фландрию, но работу над ней он завершил уже по возращении в Англию. Рукопись законченной книги автор 3 сентября 1616 года отправил Эразму Роттердамскому, прося его  позаботиться об ее издании, который и подготовил ее первое (лёвенское) издание.Осенью того же года «Утопия» была опубликована под названием «Весьма полезная, а также занимательная, поистине золотая книжечка о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия».

Со страниц книги звучала проповедь утопического коммунизма – одного из высших достижений гуманистического мировоззрения XVI века, автор ее, по словам К. Маркса, доказывал «необходимость уничтожения не только классовых привилегий, но и классовых различий».

Автор фантастического (иначе не назовешь) трактата, давшего название целому направлению социально-политической мысли, был не только выдающимся писателем-гуманистом и «безумцем-мечтателем», но, кроме того, еще и известным общественным деятелем своего времени. Лорд-канцлер при дворе Генриха VIII, он кончил жизнь на плахе за отказ признать короля главой англиканской церкви, т.е принести ему присягу и несогласие с очередным браком монарха, за что был заключен в Тауэр и обвинен в государственной измене. 7 июля 1535 года его казнили, а спустя ровно 400 лет католическая церковь причислила его к лику святых. Утопия означает «место, которого нет», «несуществующее место» Вообще-то оно существует, но только в воображении автора и читателя. Задача Мора — обрисовать модель идеального государства, свободного от пороков и недостатков ранее известных социальных структур. Мысль не нова Мор отнюдь не пионер утопической мысли. До него и после него таких проектов было сколько угодно — и на Западе, и на Востоке. Но всем им присвоили искусственное название, изобретенное английским мыслителем-гуманистом. Уже одно это делает его имя бессмертным. Рассказ путешественника, посетившего загадочный остров Утопия, начинается буднично, бесстрастно и с мельчайшими подробностями — как будто речь идет о доброй старой Англии. Многие комментаторы, которых особенно волновал вопрос о прототипе утопического государства, как раз и склонялись к такому решению. Впрочем, другие размещали его где угодно, в самых различных уголках земли. Остров утопийцев в средней своей части, где он всего шире, простирается на двести миль, затем на значительном протяжении эта ширина немного уменьшается, а в направлении к концам остров с обеих сторон мало-помалу суживается. Если бы эти концы можно было обвести циркулем, то получилась бы окружность в пятьсот миль.

Они придают острову вид нарождающегося месяца. Рога его разделены заливом, имеющим протяжение приблизительно в одиннадцать миль. На всем этом огромном расстоянии вода, окруженная со всех сторон землей, защищена от ветров наподобие большого озера, скорее стоячего, чем бурного, а почти вся внутренняя часть этой страны служит гаванью, рассылающей, к большой выгоде людей, по всем направлениям корабли. Но главное, конечно, в другом. Главное — это детализированное описание устройства государства утопийцев, основанного на принципах справедливости и равенства. Здесь нет бесчеловечного угнетения и потогонной системы труда, резкого разделения на богатых и бедных, а золото вообще употребляется для наказания за определенные проступки провинившиеся должны носить тяжелые золотые цепи. Культ утопийцев — гармонически развитая личность. Так как все они заняты полезным делом и для выполнения его им достаточно лишь небольшого количества труда, то в итоге у них получается изобилие во всем. Между собою они живут дружно, так как ни один чиновник не проявляет надменности и не питает страха. Их называют отцами, и они ведут себя достойно. Должный почет им утопийцы оказывают добровольно, и его не приходится требовать насильно. Законов у них очень мало, да для народа с подобными учреждениями и достаточно весьма немногих. Они даже особенно не одобряют другие народы за то, что им представляются недостаточными бесчисленные томы законов и толкователей на них. По мнению утопийцев, нельзя никого считать врагом, если он не сделал нам никакой обиды; узы природы заменяют договор, и лучше и сильнее взаимно объединять людей расположением, а не договорными соглашениями, сердцем, а не словами. Утопийцы сильно гнушаются войною как деянием поистине зверским, хотя ни у одной породы зверей она не употребительна столь часто, как у человека, вопреки обычаю почти у всех народов, они ничего не считают в такой степени бесславным, как славу, добытую войной.

Первое лондонское издание вышло в свет через 16 лет после казни Мора, в 1551 г. К тому времени книга уже была переведена на французский и итальянский. В связи с этим, на протяжении долгого времени «Утопия» была более известна и читаема на континенте, чем на родине Мора. Литературные источники «Утопии» — сочинения Платона («Государство», «Критий», «Тимей»), романы-путешествия XVI века (в частности, «Четыре плавания» Америго Веспуччи) и до некоторой степени произведения Чосера, Ленгленда и политические баллады. Из «Плаваний» Веспуччи он взял завязку «Утопии» (встреча с Гитлодеем, его приключения). Мор создал первую стройную социалистическую систему, хотя и разработанную в духе утопического социализма. «Утопия» делится на две части, мало похожих по содержанию, но логически неотделимых друг от друга.

Первая часть произведения Мора — литературно-политический памфлет; здесь наиболее сильный момент — критика современных ему общественно-политических порядков: он бичует «кровавое» законодательство о рабочих, выступает против смертной казни и страстно нападает на королевский деспотизм и политику войн, остро высмеивает тунеядство и разврат духовенства. Но особенно резко нападает Мор на огораживания общинных земель, разорявшие крестьянство: «Овцы, — писал он, — поели людей». В первой части «Утопии» дана не только критика существующих порядков, но и программа реформ, напоминающая более ранние, умеренные проекты Мора; эта часть очевидно служила ширмой для второй, где он высказал в форме фантастической повести свои сокровенные мысли.

Во второй части снова сказываются гуманистические тенденции Мора. Во главе государства Мор ставил «мудрого» монарха, допуская для чёрных работ рабов; он много говорит о греческой философии, в частности о Платоне: сами герои «Утопии» — горячие приверженцы гуманизма. Но в описании социально-экономического строя своей вымышленной страны Мор даёт ключевые для понимания его позиции положения. Прежде всего в «Утопии» отменена частная собственность, уничтожена всякая эксплуатация. Взамен её устанавливается обобществлённое производство. Это большой шаг вперёд, так как у предыдущих социалистических писателей социализм носил потребительский характер. Труд является обязательным в «Утопии» для всех, причём земледелием занимаются поочерёдно все граждане до определённого возраста, сельское хозяйство ведётся артельно, но зато городское производство построено на семейно-ремесленном принципе — влияние недостаточно развитых экономических отношений в эпоху Мора. В «Утопии» господствует ручной труд, хотя он и продолжается только 6 часов в день и не изнурителен. Мор ничего не говорит о развитии техники. В связи с характером производства обмен в государстве Мора отсутствует, нет также и денег, они существуют только для торговых сношений с другими странами, причём торговля является государственной монополией.

Распределение продуктов в «Утопии» ведётся по потребностям, без каких-либо твёрдых ограничений. Государственный строй утопийцев несмотря на наличие короля — полная демократия: все должности — выборные и могут быть заняты всеми, но, как и подобает гуманисту, Мор предоставляет интеллигенции руководящую роль. Женщины пользуются полным равноправием. Школа чужда схоластике, она построена на соединении теории и производственной практики. Ко всем религиям в «Утопии» отношение терпимое, и запрещён только атеизм, за приверженность которому лишали права гражданства. В отношении к религии Мор занимает промежуточное положение между людьми религиозного и рационалистического миросозерцания, но в вопросах общества и государства он — чистый рационалист. Считая, что существующее общество неразумно, Мор вместе с тем заявляет, что оно — заговор богатых против всех членов общества. Социализм Мора вполне отражает окружающую его обстановку, чаяния угнетённых масс города и деревни. В истории социалистических идей его система широко ставит вопрос об организации общественного производства, притом в общегосударственном масштабе. Новым этапом в развитии социализма она является ещё и потому, что в ней осознано значение государственной организации для построения социализма, но Мор не мог в своё время видеть перспективу бесклассового общества (в «Утопии» Мора рабство не отменено), осуществляющего принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям» без всякого участия государственной власти, ставшей излишней.