RARUS'S GALLERY

СПб.: художественная автолитография «Прогресс» инженера Н.А. Соколова, 1903. 95 л. портр. Портреты выполнены братьями Н. и С. Легат в технике хромолитографии. Издательские литографированные обложки сохранены. В полукожаной папке. 31х23,5 см. Первое и единственное прижизненное издание произведения братьев Н. и С. Легат, людей широких художественных интересов, танцовщиков, балетмейстеров, педагогов, которые создали обширную галерею рисунков, портретов, дружеских шаржей, посвященных своим коллегам по труппе.

Братья Легаты, танцовщики и балетмейстеры Николай и Сергей, вошли в историю балета как авторы альбома «Русский балет в карикатурах», изданного ими в 1903 году. Вся труппа Мариинского театра попала «на карандаш» – Энрико Чекетти, Агриппина Ваганова, Мариус Петипа, Тамара Карсавина, Михаил Фокин, Матильда Ксешинская и множество других, а также автошаржи. В сущности, это были беззлобные шаржи, в которых чувствуется симпатия к портретируемым – особенно симпатичен Энрико Чекетти в образе зеленого кузнечика с крошечной скрипкой. Только одну карикатуру можно назвать злой – это «портрет» Матильды Кшесинской с козой.

Николай Легат. Автошарж.

Николай Легат родился 15 (27) декабря 1869 года. Его дед, швед по национальности, был театральным машинистом. Мать, Мария Семеновна, урожденная Гранкен, и отец, Густав Иванович, – выпускники Петербургского театрального училища, они занимали ведущее положение в петербургской и московской труппах: мать как характерная танцовщица и пантомимная актриса, отец – как первый танцовщик и балетмейстер. Своих пятерых детей родители также отдали учиться балету.Когда Николаю исполнилось восемь лет, он уже начал осваивать азы балетной техники под руководством отца, в то время преподавателя классического танца в Московском театральном училище (эти домашние уроки продолжались у Легата до двадцати лет). В возрасте одиннадцати лет Николай Легат поступил в Петербургское хореографическое училище. Некоторое время спустя он стал любимым учеником Христиана Иогансона. Именно под его руководством Легат осознал, в чем состоит его призвание и чем является для него классический танец. Младший брат Николая, Сергей, тоже впоследствии занимался в классе Иогансона. Их называли «братья-неразлучники» – разница в шесть лет их не смущала, они вместе занимались акробатикой, плаваньем, греблей, борьбой, играли на балалайках в оркестре и рисовали. Особенно им удавались карикатуры – вся труппа попала «на карандаш».

Братья Легаты вошли в историю балета как авторы альбома «Русский балет в карикатурах», изданного ими в 1903 году. В сущности, это были беззлобные шаржи, в которых чувствуется симпатия к портретируемым – особенно, симпатичен Энрико Чекетти в образе зеленого кузнечика с крошечной скрипкой. Только одну карикатуру можно назвать злой – это «портрет» Матильды Кшесинской с козой. Дебют Николая Легата в сольной партии Гения леса в па-д-аксьон балета Льва Иванова «Очарованный лес» состоялся на сцене Мариинского театра в 1887 году. Предвыпускной ученик блеснул в сложных силовых поддержках, что объяснялось хорошей атлетической подготовкой. В 1888 году он был принят в труппу Мариинского театра сразу корифеем. Легат был невысок, коренаст, мускулист, и при этом балетные критики отмечали его изящество и техничность. Он был далек от идеала ведущего классического танцовщика, но сила и ловкость делали его великолепным партнером. Вот почему Легат получал одну за другой партии балетных героев, хотя они не очень соответствовали его внешним данным. К тому же солидный возраст бессменного премьера Павла Гердта и виртуозного солиста Энрико Чекетти вынуждал их отказываться от части репертуара; заменить их поручали молодому артисту. В первых своих партиях он должен был именно блистать техникой, не обременяя себя актерским мастерством. Первую роль, в которой оно потребовалось, Легат получил только два года спустя – это был Оливье в балете «Калькабрино». Редкие выступления в образах романтических героев удачными не были – сама суть романтического героя не соответствовала индивидуальности исполнительского мастерства Николая Легата. Заменяя блистательного и красивого Гердта, Легат явно проигрывал на его фоне, как и на фоне своего необычайно одаренного младшего брата Сергея. Наиболее удачными в исполнительском репертуаре Николая Легата были партии комедийного характера – Колен из «Тщетной предосторожности», Лука из «Волшебной флейты» и Базиль из «Дон Кихота».

Но все же его драматическому дарованию суждено было раскрыться. Настоящим шедевром стала партия Гренгуара в балете «Эсмеральда». Первое исполнение в 1904 году разительно отличалось от новой версии, которую зрители увидели тремя годами позже. Легат будто преобразился, показав зрителям не только и не столько высочайшую степень владения классической техникой, но и глубину драматического проникновения в образ. Мариус Петипа понемногу вводил Легата в сферу своей балетмейстерской деятельности, обратив внимание на первые попытки – в частности, для 25-летнего бенефиса Марии Петипа, гражданской жены Сергея Легата, Николай Легат сочинил и исполнек с Ольгой Преображенской «Вальс-каприз» Антона Рубинштейна, а для Матильды Кшесинской поставил па-де-де.

Одним из его первых хореографических опытов стала постановка танца эльфов из балета «Сон в летнюю ночь», премьера которой состоялась в 1901 году. Спустя некоторое время, в сентябре 1902 года, Николай Легат был назначен официальным помощником Мариуса Петипа в постановке балета «Дон Кихот». Однако помощник сразу проявил себя как талантливый и способный конкурент. Пригласив в помощники младшего брата, Легат поставил балет «Фея кукол» в оформлении Льва Бакста, который публика сразу полюбила, и он много лет продержался на сцене. Премьера состоялась 16 февраля 1903 года. В 1905 году произошло трагическое событие – Сергей Легат покончил с собой.

Во время событий 1905 года была составлена петиция балетных актеров, под которой оба брата поставили свои подписи. Трагедия 9 января, расстрел мирной демонстрации взбудоражила артистов труппы. Однако Николай и Сергей Легаты в числе других членов балетной труппы вынуждены были снять свои подписи. Считается, что именно это событие спровоцировало вспышку душевной болезни у Сергея Легата, в результате которой он и совершил роковой шаг. Вскоре после трагической смерти брата Николай Легат приказом от 25 ноября 1905 года был назначен вторым балетмейстером труппы, а поскольку место первого балетмейстера оставалось незанятым, то фактически он стал хозяином положения в театре. Легат стремился к тому, чтобы осуществить свои идеи на сцене, но сделать это было непросто: переворот, совершенный Фокиным в русском балете, сильно осложнял ситуацию, и приверженность Легата к классике выглядела пережитком прошлого. Состоявшаяся в декабре 1906 года премьера балета «Кот в сапогах» стала первой самостоятельной работой Николая Легата. Постановка имела успех и отдаленно напоминала «Фею кукол», хотя, безусловно, не имела всех достоинств своей предшественницы. Однако жизнь этого балета была недолгой. Вторым крупным опытом и второй неудачей Легата-балетмейстера стал одноактный балет «Времена года». Третий спектакль, «Аленький цветочек», был нещадно изруган всеми – сторонники традиционализма обвиняли его в мнимом новаторстве, авангардисты – в отсутствии фантазии. То же произошло и с балетом «Талисман». Борьба старого и нового в петербургском балете была в то время противостоянием двух балетмейстеров – Николая Легата и Михаила Фокина. У Фокина было гораздо больше сторонников, однако Легат имел и свое неоспоримое преимущество, а именно: поддержку Матильды Кшесинской, что в то время означало ни больше ни меньше как поддержку двора. Именно поэтому дирекция театра не могла даже речи вести о том, чтобы заменить Легата на посту театрального балетмейстера. Последней крупной работой Легата в Мариинском театре стала постановка балета «Синяя борода», которую он подготовил специально к пятидесятилетнему юбилею Гердта. Постепенно Легат начинал тяготиться должностью главного балетмейстера, уступая свои позиции Фокину. В феврале 1914 года он был награжден званием заслуженного артиста императорских театров. Награждение было приурочено к двадцатипятилетию его сценической деятельности. Тем не менее, контракт с ним продлен не был. С Мариинским театром пришлось распрощаться. Тогда Легат всю свою энергию перенес на педагогическую деятельность. Опыт его в этой области был огромен. Находки отца, педагогов, с которыми Легат работал в училище, позднее дополнились уроками Христиана Иогансона в театре. Сам он сначала преподавал в театральном училище, затем вел класс усовершенствования в Мариинском театре. В числе учеников Легата были Кшесинская, Трефилова, Карсавина, Ваганова, Фокин, Седова, Нижинский, Лопухов. По его инициативе был впервые создан класс поддержки в Мариинской труппе, в котором он передавал собственный богатейший опыт дуэтного танца другим артистам. В то время, когда внимание публики привлекали новаторы и авангардисты, Легат старался сохранить традиции балета и много работал над методикой преподавания классического танца и поддержки. Вскоре после революционных событий Николай Легат оставил Петербург, переехав в Москву. Но здесь ему не удалось найти общего языка с «академистами» московской школы. Осенью 1922 года Николай Легат покинул родину, переселившись в Лондон, где в 1923 году открыл собственную балетную студию, а в 1925–1926 годах преподавал в дягилевской труппе, сменив на этом посту прославленного Энрико Чекетти. Во время одной из гастрольных поездок между Николаем Легатом и Сергеем Дягилевым произошел конфликт, в результате которого Легат был вынужден оставить труппу. Студия, которую открыл в Лондоне Николай Легат, со временем переросла рамки простой лондонской балетной школы, став «академическим центром балетного мира». В нее съезжались танцовщики из разных стран. В разное время здесь совершенствовали свое мастерство Нинетт де Валуа, Марго Фонтейн и многие другие танцовщики с мировым именем. Николай Легат скончался в Лондоне 24 января 1937 года.

Легат, Сергей Густавович [15(27).9.1875, Москва - 19.10(1.11). 1905, Петербург], артист, педагог. Сын Г. И. Легата, брат Н. Г. Легата. По окончании Петерб. театр. училища (педагоги П. А. Гердт, Х. П. Иогансон, Л. И. Иванов) в 1894-1905 в Мариинском театре. Исполнял партии в балетах, пост. М. И. Петипа: Таор («Дочь фараона»), Люсьен («Пахита»), Жан де Бриен; Пьер («Привал кавалерии»), Артур («Синяя Борода»). Др. партии: Ацис («Ацис и Галатея»), Колен; Вестрис («Камарго»). Л. был партнёром мн. известных балерин. В 1902-03 вместе со своей постоянной партнёршей по характерным и комедийным номерам - М. М. Петипа гастролировал в Вене, Париже, Монте-Карло, Будапеште. Совм. с братом Н. Г. Легатом пост. в 1903 балет «Фея кукол». С 1896 преподавал в Петербургском театральном училище искусство мимики и поддержки. С 1898 репетитор балетной труппы Мариинского театра. Совм. с Н. Г. Легатом создал альбом «Русский балет в карикатурах» (СПБ, 1903).

Сергей Легат был партнёром многих известных балерин. В 1902-03 вместе со своей постоянной партнёршей по характерным и комедийным номерам - М. М. Петипа гастролировал в Вене, Париже, Монте-Карло, Будапеште. Совместно с братом Н. Г. Легатом поставил в 1903 балет «Фея кукол». С 1896 преподавал в Петербургском театральном училище искусство мимики и поддержки. С 1898 репетитор балетной труппы Мариинского театра.  Для самого Сергея Легата создание "Русского балета в карикатурах" оказалось одним из последних дел в жизни. Как вспоминает тот же Лешков: "М.М. Петипа женила его на себе, когда ему было 27, а ей 50 лет, когда она уже испытала все розы жизни. Очень красивая в молодости, блестящая характерная танцовщица, М.М. прожила бурную молодость, имела десяток любовников, до градоначальника Грессера включительно, а к старости держала Сергея Легата под своим «характерным» башмаком, а он подчинялся безропотно, как овца, но не выдержал и осенью этого памятного 1905 года, запершись в кабинете, перерезал себе горло бритвой с такой силой, что голова держалась лишь на позвонках. Дверь взломали и нашли его в луже крови мертвым. Эта жуткая трагедия облетела в какой-нибудь час весь город. Похороны его были торжественным и многолюдны…" Сергей Легат был красавец мужчина в полном смысле слова, первоклассный танцовщик и артист, незаурядный скрипач и очень талантливый художник-акварелист, выставлявший свои жанры с успехом на весенних выставках и оставивший по себе широкую память изданием совместно с братом альбома «Русский балет в карикатурах». Это был живой, интересный собеседник, жизнерадостный, но безвольный человек.

Отдельное спасибо братьям-художникам за портрет Малечки Кшесинской. Николай Легат её не пощадил, хотя был одним из самых любимых ее партнеров (из интервью Кшесинской «Петербургскому листку» в 1911 году: «Последние 9 – 10 лет я занимаюсь с Николаем Легатом и под его наблюдением прохожу все балеты»). Вот и Теляковский тоже не сдержался: «необыкновенная, технически сильная, нравственно нахальная, циничная, наглая балерина, живущая одновременно с двумя великими князьями и не только это не скрывающая, а, напротив, вплетающая и это искусство в свой вонючий циничный венок людской падали и разврата».  Не сдержалась однажды и императрица Александра Федоровна, супруга Николая Второго. Кшесинской по случаю бенефиса положено было преподнести подарок. До революции артисткам по такому случаю, как известно, было принято дарить драгоценности. По заказу императрицы (женщины с неплохим чувством юмора) для Кшесинской была изготовлена очень дорогая брошь в виде змеи, которая кусает себя за свой собственный хвост. С современным пиаром и желтой прессой сейчас Матильде Феликсовне просто цены бы не было. Но не думаю, что она пошла бы в депутаты Госдумы.  Танец был ее главной страстью, из-за которой многие балерины были на долгие годы лишены возможности реализовать свои мечты на сцене Мариинского театра. Так, Лиза в «Тщетной предосторожности» долго считалась монополией Кшесинской. Павлова танцевала ее только за границей. Преображенская получила ее на исходе второго (!) десятилетия своей службы. Поэтому, не преминул пройтись Теляковский:

«В балете состоялось первое освобождение от крепостной зависимости – была поставлена «Тщетная предосторожность» с балериной О.О.Преображенской».

Правда, постановка балета стоила Преображенской немало нервов: во время ее соло по приказу Кшесинской открыли клетки с курами, которые располагались на сцене, и те разбежались, мешая балерине танцевать. Преображенскую спасли только техника и характер. Желание «выглядеть» иногда доходило до абсурда.

«У госпожи Кшесинской, помимо сильного таланта, есть достоинство, которое хочется отметить: она умеет отлично одеваться, оригинально со вкусом. Ее костюмы напоминают костюмы парижских артисток. Например, первый туалет последнего действия! Может быть, платье несколько и модернизировано, и дочери фараонов не мечтали о таком блеске во вкусе Редферна или Пакэн, но красиво и стильно».

«Напрасно госпожа Кшесинская, играя во втором действии нищенку, не сняла своих бриллиантовых серег и роскошного жемчужного колье. Просящая милостыню - и вдруг в бриллиантах! Несуразно».