RARUS'S GALLERY

С рисунками А.П. Апсита. С.-Петербург Издание А.Ф. Девриена, типография А. Бенке 1908. [4], IV, 284, [4] с., ил., 6 л. иллюстраций, не включенных в пагинацию. В художественном издательском коленкоровом переплете с полихромным тиснением на верхней крышке. 25х18 см.

Читателю наших дней имя Льва Жданова, вероятно, ничего не говорит. Оно не встречается в популярных литературных энциклопедиях и справочниках, хотя известный литератор конца XIX - начала XX века Леон Германович Гельман, писавший под псевдонимом Лев Жданов, прожил долгую жизнь и написал более двадцати исторических романов. В исторической повести для юношества "Русь на переломе" начинается рассказ с описания последних лет правления Алексия, Тишайшего царя; обрисовано переходное состояние государства от старорусского уклада к новым, западно-европейским формам. Перед взором читателя происходят сложные интриги и происки боярщины и последних представителей духовного и светского византизма, желавших по-старому владеть землею и править ею от имени Московского царя. Повесть обрывается на смерти царя Алексия, с которым как бы сошла в могилу и вся "старая, допетровская Русь".

Короткая информация: Апсит, Александр Петрович (1880-1944) - русский художник, мастер книжной иллюстрации, один из первых художников советского политического плаката. С 1902 по 1907 сотрудничал с журналами "Родина", "Звезда", "Нива", `Дух времени` и проч., выполнял заказы для московских издателей А.Ф. Маркса, А.Д. Ступина, И.Д. Сытина. Иллюстрировал сочинения Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, Н.С. Лескова, А.М. Горького, Д. Бедного, И.С. Никитина, М.Е. Салтыкова-Щедрина и др. авторов. В разные годы подписывался псевдонимами: А. Петров, Скиф, Аспид, Осинин и др. От своих современников за иллюстрации к роману`Война и мир` Л.Н. Толского получил в подарок прозвище "холодного виртуоза".

ОТ АВТОРА

В течение двух лет издательством А.Ф. Девриена выпущены две мои исторические повести для юношества, два больших ценных тома: "Царь Иоанн Грозный" и "Царь-опричник". Поощренный вниманием критики и широкой публики, я решаюсь продолжать свою работу в том обширном размере, как была она задумана мною уже давно. Пока, минуя царенье слабовольного Федора Иоанновича, нашедшего для себя чудесного изобразителя в Алексее Толстом, минуя пору Лихолетья и царствованье избранника земского, царя Михаила Романова, я рисую в настоящей повести конец царствования Алексея Михалыча, краткое царенье Федора Алексеевича и первую юность Петра, впоследствии принявшего императорский титул и прозванного Великим не только льстивой придворной "историей", но и голосами всего мыслящего мира. Как ни странно, но первый русский император, прорубивший "окно в Европу" из московской Руси, считал для себя самым лестным, когда ему намекнули во время одного из победных празднеств, что он "продолжает дело прадеда своего, Ивана IV, этого бездушного палача на троне, но умного и дальновидного государственного строителя.    Вот первый яркий, интересный штрих, дающий каждому понять, что и сам Петр, несмотря на всю свою гениальность, не явился чем-то неожиданным на фоне исторической русской жизни, а имел своих предшественников, только, конечно, не таких одаренных, не таких, скажем даже, удачливых. Являлись они не так уж в пору, как вовремя пришел на Русь и занял древний трон Мономахов император Петр, первый и Великий по праву. Люди, изучавшие историю не по официальным конспектам и учебникам нашего просветительного ведомства, бесповоротно осужденным всей русской жизнью, знали и знают, конечно, что дало рост и силу начинаниям Петра, не щадившего, правда, своих политических противников ради задуманных целей. Он встретил сочувствие и сильную поддержку в лучшей части русского просвещенного общества, какое существовало в его время, хотя бы и в виде зародыша. И не одни только казни да кровь служили скрепляющим цементом для смелых начинаний крутого реформатора. Наряду с ошибками и подвигами бесчеловечными, вроде казни собственного сына, этот государь совершил работу нового Геркулеса, очищая русло народной и государственной русской жизни от заносов неподвижной татарщины, от начал патриархально-приказного строя. Его "самодержавное" императорство служило неизбежной переходной ступенью к новым коллегиальным и закономерным рамкам человеческого общежития. Наметить и показать все это в ясном, ни на шаг не отступающем от исторической правды и точности рассказе было моей целью при создании настоящей повести. Источниками для нее, кроме сказаний о стрелецких бунтах очевидцев, служили и другие, наиболее основательные, труды по истории того времени, и первоисточники, в виде летописей и хронографов. Все они будут упомянуты в тексте. В настоящей части моего труда я особенно останавливаю внимание читателя на переходном состоянии царства в последние годы Алексея, на первых интригах бояр, повлекших за собою участие стрелецких полков при решении вопросов государственной важности. Рассказ обрывается на смерти царя Алексея, с которым сошла навсегда в могилу и "старая, допетровская Русь", так как царенье Федора Алексеевича и соцаренье Ивана с Петром, которое служит содержанием второй половины труда, уже есть нечто иное. Во всем чуется мощный трепет новой Руси, ярким выразителем и воссоздателем которой является Петр, когда, заточив Софью, стал на деле единым, самодержавным правителем царства, которое он принял в виде деревянных затейливых хором Московии и оставил каменным, величавым, хотя и однообразным на вид, храмом, мировой империей. Краткое царенье Федора, первые годы власти Петра, которую Софья хотела вырвать, затеяв ряд стрелецких бунтов, -- все это составит содержание второй половины настоящего труда, которая будет издана вслед за настоящей книгой. И, как автор, я буду рад, если помогу разобраться в путанице исторических событий каждому пытливому уму, желающему глубже проникнуть во тьму времен, в то былое, из которого возникло наше настоящее. Лев Жданов.

Жданов, Лев Григорьевич [наст, имя и фам. Леон Германович Гельман;  1864, Киев — 1951, Сочи], исторический романист, драматург, поэт. Из еврейской актерской семьи. Рано ощутил в себе разносторонние способности и «вкус к успеху», т. к. уже к 6 годам, по его словам, читал на 3-х языках, начал писать стихи и выступать с родителями на сцене. По его свидетельству, учился в гимназиях Каменец-Подольска, Херсона, Одессы, но курса не окончил. В 1881— 83 активный сотрудник одесских журналов «Маяк» и «Пчелка», корреспондент журнала «Суфлер». Начиная с 1881 помещал стихи и прозу в газетах «Николаевский вестник», «Курьер», «Новости дня», «Новости», «Россия», «Русская земля», «Русские ведомости», «Бирживые ведомости», в журналах «Артист», «Нива», «Звезда», «Новый мир», «Родник», «Север», «Живописное обозрение» и др. В 1881 поступил на профессиональную сцену и служил в некоторых провинциальных  труппах и в столице. В 1888 работал режиссером в Одесском театре, а во 2-й пол. 1890-х — суфлером в моск. Малом театре. Окончательно бросил театр, карьеру в 1898. В 1907—08 редактировал журнал «Заря новой жизни» — московское рождественское приложение к газете «Сибирская заря» (Иркутск), а также являлся редактором-издателем московского развлекательно-публицистического журнала «Былое-грядущее» с прил. «Юность» и «Жизнь-сцена», обещавшими читателям и П.А. Кропоткина, и хиромантию. В 1908 журнал был закрыт (за публикацию пьесы Жданова «До самой кровли» и очерка «Спрут» в февр. номере). В 1896 в Москве вышел первый сборник Жданова «Стихотворения», куда вошли и 2 его драматические поэмы «Ипатия» и «Мирра» (из древней истории; 2-е отд. изд.— «Исторические поэмы», СПб., 1914). В 1906 опубликовал сб. стихов «На заре свободы. Песни смутных дней» (СПб., 2-е изд., СПб., 1907), в 1914 —сб. «Звуки прошедшего» (Одесса). В своих стихах Жданов, претендуя на злободневность (особенно после 1905), в основном затрагивает темы, рассчитанные на отклик широкой части публики: страдания трудового угнетенного народа, возмездие угнетателям и т. п., стилизуя их под «рабочие песни», а отчасти эксплуатируя романтические штампы. Первые опыты в прозе — сб. рассказов «Женские тени» (М., 1899; 2-е изд., М., 1916), в котором Жданов представил психологические  этюды разнообразных женских характеров (кроткая, женщина-убийца, первая любовь старой девы и т. д.). Ждановым написано около 30 пьес. В 1890-х Жданов осваивает жанры, преобладавшие тогда на сцене,— одноактные комедии, «летние сценки»: «Чертова мельница» (совм. с Н.А. Корсаковым, М., 1890), «Она жизнь поняла» («Театр, б-ка», 1893, № 29; пост. моск. Малым театром в январе 1895), «Залетела!» (М., 1896), «Ночной пикник» («Театрал», 1898, № 162; поставлен моск. Малым театром в апреле 1898) и др. В дальнейшем Жданов переходит к «серьезным» драмам, темой которых являются судьбы людей, захваченных денежной и деловой лихорадкой: «В северной глуши» («Театрал», 1897, № 112; пост. моек. Малым т-ром в апр. 1897), «Святая душа» (СПб., 1904), «Враг души и тела» (СПб., 1902) и др. Две его пьесы — «Под колесом» (СПб., 1902) и «Миллионы в огне» (обе — Т-р Лит.-худож. об-ва, 1901; положительная рец.: «Звезда», 1901, № 52) — премированы на конкурсе Литературно-художественного об-ва. В. В. Розанов в рецензии на пьесу Жданова «Под колесом» отметил «содержательность, серьезность и нравственный элемент». Стремление Жданова дать этическую оценку событиям, наказать «плохих» героев и вознаградить «хороших», делает пьесу похожей «на драму в суде. И зрители невольно входят в роль присяжных» (Розанов В. В., Среди художников, СПб., 1914, с. 73). В 1905 Ж. предпринимает попытку отразить современную идейную борьбу. Однако из-за художественной слабости и претенциозности его пьес критика видела в них спекуляцию на «модных» темах. Скандальная история с запрещением градоначальником пьесы Жданова «В борьбе. (Профессор Смолин)» (СПб., 1905) в день премьеры 2 апр. 1905 вызвала резкую оценку В.В. Воровского:

«Не создают ли такие запрещения рекламы ничтожным произведениям и не поощряют ли они бездарных авторов на „опасные драмы“».

После Революции 1905—07 Жданов начал активно интересоваться общественными  движениями в России. В 1911 Московская судебная палата приговорила Жданова к заключению в крепости на 2 месяца по подозрению в распространении нелегальной литературы и издала циркуляр о его розыске и задержании (Жданов в это время в Москве не проживал). В 1912 было установлено место его жительства в Царском Селе, он был обыскан (обнаружены его стихи «противоправительственного» содержания) и арестован. В 1904 Жданов опубликовал свой первый исторический роман «Царь Иоанн Грозный» (ч. 1—3, СПб.; 2-е изд., СПб., 1914; критик «Вестника Европы» Е.А. Ляцкий отметил в нем «живое изложение, умелый диалог, множество выражений, взятых из старинных памятников»,— 1904, № 2, с. 844). Начиная с этого времени, Жданов почти ежегодно выпускал, в основном в Петербурге, исторические хроники: роман «Закат» (СПб.— М., 1905), «Отрок-властелин. Историческая повесть из жизни Петра Великого» (1909), пов. «Венчанные затворницы» (1907), «На Малаховом кургане» (совместно с В.А. Радичем, 1907), «Русь на переломе. Историческая повесть конца царствования Алексея Михайловича» (1908), «Новая Русь» (в его Собр. соч., т. 15, СПб., 1915), «Петр и Софья» (1915), «В стенах Варшавы» (ч. 1—4, 1912) и др. Ист. произв. Ж. вызывали в осн. отрицат. отзывы критики; отмечалось, что в романе о допетровской эпохе «Царь и опричники» (СПб., 1911), повесть «Во дни смуты» (ч. 1—3, СПб.— М., 1913), «Наследие Грозного» (СПб., 1913) автор злоупотребляет пересказом хорошо известных событий. В предисл. к ром. «Последний фаворит. Екатерина II и Зубов» (М., 1911) Ж. изложил свое понимание задач ист. писателя:

«Русский исторический роман должен иметь блеск боевой журнальной статьи, силу драмы и убедительность архивного документа».

Пытаясь реализовать эту программу, Ж. в романах из жизни придворных кругов [«В сетях интриги. Два потока. Исторический роман времен Екатерины II» (СПб., 1912), «Под властью фаворита» (П., 1916) и др.] занимает позицию их разоблачителя: «знать правду о них, значит понимать весь ход внутр. развития России и ее роста извне». Однако «правда», сообщаемая Ж. о деятельности «верхов», оценивалась критикой как «исключительный подбор скандальных фактов» при неоправданно фамильярном изображении ист. лиц; в итоге романы «приобретают тон и характер пасквиля» (Б. Садовской — «Современник», 1912, № 5, с. 367). Ж. охотно откликался и на современные полит. темы: «Конец войны. Последние дни мировой борьбы» (2-е изд., П., 1916, еще 3 изд. в том же году), «Убийство посла» (ч. 1—5, П., 1916), «Николай Романов — последний царь», «Шлиссельбургская трагедия» (ИВ, 1917, № 2—6), «Последний день Гогенцоллернов. Конец полит, романа» (П., 1917), «Суд над Николаем II. Страницы истории прошлых и наших дней» (П., 1917). Изображение ближайших исторических событий, например, войны 1914, в ром. Жданов слишком тенденциозно:

«...у немцев — нет снарядов, нет припасов, но у них очень много бунтующих социал-демократов».

И.А. Бунин в рецензии на «Исторические поэмы» Жданова, представленные на соискание премии им. А. С. Пушкина в АН, оценил Жданова как литератора, «совершенно лишенного художественного дарования и оригинальности, набившего руку фабриковать якобы ист. драмы и повести для Никольского рынка». Однако занимательность интриги, простота и популярность изложения привлекали к историческим произведениям Жданова внимание преимущественно юных читателей. Переводил в основном  драматические произв.: «Михаэль Крамер» Г. Гауптмана, «Огни на Ивана Купала» Г. Зудермана (пост, в пер. Ж. в т-ре Корша в 1901), «Сафо» А. Доде (пост, в т-ре К.Н. Незлобина в сент. 1914) и др. В 1905 принимал деятельное участие в организации Всероссийского союза сценических деятелей. После Октябрьской революции жил в основном в Гагре и в Москве. В 1920-х гг. выпустил еще два исторических  романа: «Во власти золота. (Ленская бойня)» (М.— Л., 1926; 2-е изд., М.— Л., 1929) и «Крушение богов (житие „св. отцов“ Феофила и Кирилла Александрийского)» (М., 1929) — антирелигиозный роман, в котором Жданов в значительной мере использовал сюжет своей поэмы «Ипатия». После 1930 перестал писать исторические романы; пробовал удовлетворить изменившимся требованиям времени: писал для издательства «Центросовет безбожников», посылал в журналы стихи, но их не публиковали за «идейную слабость». В письма к друзьям и знакомым Ж. постоянно вкладывал стихи, поев, успехам социалистического строительства, Красной Армии и т.д. В 1940-х гг. Жданов писал воспоминания «Театр в провинции и в Москве» (рукопись, видимо, утрачена). Другие произведения: «Русский в Англии» (М., 1902), «Русский в Германии» (2-е изд., М., 1905), «Русский во Франции и Бельгии» (2-е изд., М., 1905).

Издания: Собр. соч. Ист. романы, т. 1— 31, [СПб, 1912—17); [Стихи] — В кн.: Избранные произведения русской поэзии (сост. В.Д. Бонч-Бруевич), 5-е изд., СПб., 1909; Стихотворная сатира первой русской революции, Л, 1969; Последний фаворит. Екатерина II и Зубов, Л., 1990.