RARUS'S GALLERY

Москва, ГИЗ, 1929. 16 с. c ил. Описано по издательской хромолитографированной обложке. Без титульного листа. 22,8х19 см. Вышла из печати в январе 1929 года. Тираж 10000 экз. Чрезвычайная редкость!

 

 

 

 

 

Первое упоминание о замысле этого стихотворения относится к марту 1926 г. Написано до 12 апреля 1927 г. Вышло в свет отдельным изданием в январе 1929 г. с рис. худ. П. Алякринского. П. Алякринский в литографиях к книге «Прочти и катай в Париж и Китай» (1929) также совмещает конструктивную четкость с декоративностью. Используя всего три цвета — красный, зеленый и черный, художник дополняет немногословный текст важными сведениями о природе, архитектуре, нравах и обычаях разных народов. Всего на нескольких страницах свободно умещаются Красная площадь и Эйфелева башня, китайская пагода и Фудзияма, панорама нью-йоркского порта. Особенно пафосно показан своего рода символ современности — гигантский пароход, рядом с которым кажутся игрушечными даже американские небоскребы.

Алякринский, Пётр Александрович (1892, Орёл — 1961, Москва) — советский художник-график, плакатист, иллюстратор, Заслуженный деятель искусств РСФСР (1945). Петр Александрович Алякринский — человек разностороннего дарования. Он занимался иллюстрированием и оформлением книг, создавал агитплакаты, был реставратором архитектурных памятников. Родился он в Орле. Учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у прекрасных педагогов — С. В. Иванова и А. М. Васнецова. Его ранние работы стали появляться на выставках с 1910 года. С 1912 года работает для различных московских журналов, предоставляя в печать шаржи и театральные зарисовки. 1917 год застал Алякринского художником театра в Рязани. Февральская революция 1917 г. вызвала демократизацию в области культуры и искусства. Советы народных и солдатских депутатов решили сделать искусство доступным для народных масс. Среди различных организаций, участвовавших в художественной жизни Москвы и Петрограда, совершенно особую, очень важную работу вели художественно-просветительные комиссии при Советах рабочих и солдатских депутатов. Начало строительства новой жизни, как это представлялось современникам после свержения царизма, неразрывно было связано с демократизацией всей культуры вообще и искусства в частности. Участие профессиональных художников в деятельности Советов явилось для мастеров искусства новой формой общественной работы, которую, как мы знаем, уже в марте начали осуществлять и участники «Комиссии Горького» и другие петроградские мастера искусства.  В Москве художники начинают сотрудничать с Советами особенно энергично после создания в апреле при них художественно-просветительных комиссий. Среди деятелей искусства, объединившихся в Москве вокруг Совета рабочих депутатов, были, например, Е. Бебутова, И. Грабарь, П. Малиновский, Н. Романов, а в Совете солдатских депутатов — П. Алякринский, П. Кончаловский, А. Кравченко, П. Кузнецов, И. Машков, К. Малевич, А. Осмеркин, Г. Якулов.  О том, какие задачи стремились решать эти комиссии, можно судить по обращению Московского Совета рабочих депутатов, адресованному «К артистам и художникам». В нем говорилось:

«Революция, открывшая демократии широкую дорогу к самодеятельному устроению жизни, сделала также возможным приобщение широких народных масс к высоким ценностям искусства. Граждане артисты и художники! Глухая стена долго отделяла вас от народа. Теперь стена пала, перед вами огромные массы людей, жаждущих света, добра и красоты, для каждого желающего из вас работы много. Приходите».

А в 1918 году он начал преподавательскую деятельность в художественной школе и в Свободных художественных мастерских в Ярославле. В этот же период Алякринский руководит художественным отделом местного РОСТА, пробует свои силы в плакате. В 1922 году он переезжает в Москву. Здесь молодой художник начинает с рисунков для газет и журналов («Красная Нива», «Безбожник», «30 дней»). Позже переходит к оформлению книг в серьезных крупных издательствах — Гослитиздате, Детгизе. В 30-е и 40-е годы Алякринский много работает как иллюстратор книг для юношества, таких как «Четвертый блиндаж» А. Гайдара, «Овод» Э. Войнич, «Аэлита» А. Толстого, «Великое противостояние» Л. Кассиля. Широкую известность приобрели его иллюстрации к сказкам для детей («Красная шапочка» Шарля Перро, «Кот в сапогах» В. А. Жуковского) и басням И. А. Крылова (1942—1946). С годами Алякринский выработал свою творческую манеру. В основе ее лежит верность жизненной правде, стремление к точности и тщательности в передаче деталей. В рисунках художника уверенная линия, обрисовывающая контур пластической формы, сочетается с мягкими пятнами растушевки, делающими ее наполненной. Он создает пластическую форму, конкретную, материальную. Таков, например, рисунок Алякринского «Крестьянская девушка» из серии «Деревня Починок на Волге» (1925—1926), находящийся в Государственной Третьяковской галерее. В годы Великой Отечественной войны Алякринский обратился к массовому, агитационному искусству, он стал делать агитплакаты и плакаты-лубки. Патриотическая тема захватила его, уже в послевоенный период им создан портрет А. В. Суворова — традиционный парадный портрет полководца в овальной раме, окруженной лавровым венком. В послевоенные годы наиболее значительной работой художника стали многочисленные иллюстрации (более 200) к роману А. М. Горького «Клим Самгин», которым предшествовали десятки и сотни подготовительных рисунков с натуры. Более пяти лет (с 1950 по 1955 год) работал он над этими иллюстрациями, исполненными тушью на картоне (они находятся в музее А. М. Горького, в Москве). В них раскрывается и мастерство художника, и его большой жизненный опыт. Пристально вглядывается он в характеры людей, беспощадно высвечивает их сущность, все тайные стороны души. Беспощаден он и к самому Климу Самгину, и к Дунаеву, и к Варавке. Огромной теплотой и любовью пронизан портрет А. М. Горького (литография), который был создан Алякринским в 1949 году. Это совсем не парадный портрет, писатель изображен в обычной для него рабочей обстановке. Сняв очки, Горький на минуту оторвался от книги, лежащей на коленях. Это портрет человека, много думавшего, много испытавшего в жизни. Знакомый ежик волос на голове, знакомые горьковские торчащие усы, кустистые брови, а вот глаза — глубокие, печальные, обращенные внутрь, глаза старого человека. Художник верен своей манере. Так же как в иллюстрациях к «Климу Самгину», в портрете аксессуары даны очень скупо: простое деревянное кресло, застекленные шкафы на заднем плане. Тщательно прорисованы детали (вплоть до пуговиц на пиджаке), фактура ткани одежды. Но это не отвлекает внимания зрителя, не мешает воспринимать образ писателя в целом. Заслуги Алякринского в деле развития советского искусства были отмечены присвоением ему звания заслуженного деятеля искусств РСФСР в 1945 году.

Прочти и катай в Париж и Китай.

1

Собирайтесь, ребятишки,

наберите в руки книжки.

Вас

по разным странам света

покатает песня эта.

Начинается земля,

как известно, от Кремля.

За морем,

за сушею —

коммунистов слушают.

Те, кто работают,

слушают с охотою.

А буржуям этот голос

подымает дыбом волос.

2

От Кремля, в котором были,

мы летим в автомобиле

прямо на аэродром.

Здесь стоит

и треск и гром.

По поляне люди ходят,

самолету винт заводят.

3

Подходи,

не робей,

расправляй галстучки

и лети, как воробей,

даже

как ласточка!

Туча нам помеха ли?

Взяли и объехали!

Помни, кто глазеть полез,—

рот зажмите крепко,

чтоб не плюнуть  с поднебес

дяденьке на кепку.

4

Опускаемся в Париже,

осмотреть Париж поближе.

Пошли сюда,

пошли туда —

везде одни французы.

Часть населения худа,

а часть другая —

с пузом.

Куда б в Париже ни пошел,

картину видишь ту же:

живет богатый хорошо,

а бедный —

много хуже.

Среди Парижа  — башня

высокая страшно.

5

Везет нас поезд

целый день,

то лес,

то город мимо.

И

мимо ихних деревень

летим

с хвостом из дыма.

6

Качает пароход вода.

Лебедка тянет лапу —

подняла лапой чемодан,

а мы идем по трапу.

Пароход полный,

а кругом волны,

высоки и солоны.

Волны злятся —

горы вод

смыть грозятся пароход.

Ветер,

бурей не маши нам:

быстро движет нас машина;

под кормой крутя винтом,

погоняет этот дом.

Доехали до берега —

тут и Америка.

7

Издали —

как будто горки,

ближе — будто горы тыщей,—

вот какие

в Нью-Йорке

стоэтажные домища.

Все дни народ снует вокруг

с поспешностью блошиною,

не тратит

зря —

ни ног, ни рук,

а все

творит машиною.

Как санки

по снегу

без пыли

скользят горой покатою,

так здесь

скользят автомобили,

и в них

сидят богатые.

Опять седобородый дым.

(Не бреет поезд бороду!)

Летим к волне другой воды,

летим к другому городу.

Хорош, да не близко

город Сан-Франциско.

8

Отсюда

вновь

за океан

плывут такие, как и я.

Среди океана

стоят острова,

здесь люди другие,

и лес, и трава.

Проехали,

и вот

она —

японская страна.

9

Легко представить можете

жителя Японии:

если мы — как лошади,

то они —

как пони.

Деревья здесь невелики.

Строенья

роста маленького.

Весной,

куда глаза ни кинь —

сады

в деревьях карликовых.

На острове

гора гулка,

дымит,

гудит гора-вулкан.

И вдруг

проснется поутру

и хлынет

лавой на дом.

Но люди

не бросают труд.

Нельзя.

Работать надо.

10

Отсюда за морем —

Китай.

Садись

и за море катай.

От солнца Китай

пожелтел и высох.

Родина чая.

Родина риса.

Неплохо:

блюдо рисовой каши

и чай —

из разрисованных чашек.

Но рис

и чай

не всегда у китайца,—

английский купец на китайца

кидается:

«Отдавайте нам еду,

а не то —

войной иду!

На людях

мы

кататься привыкши.

Китайцев таких

называем «рикши».

В рабочих привыкли всаживать

пули.

Рабочих таких

называем «кули».

11

Мальчик китайский

русскому рад,

Встречает нас,

как брата брат.

Мы не грабители —

мы их не обидели.

За это

на нас

богатей английский

сжимает кулак,

завидевши близко.

Едем схорониться

к советской границе.

Через Сибирь вас

провозит экспресс.

Лес да горы,

горы и лес.

И вот

через 15 дней

опять Москва —

гуляйте в ней.

12

Разевают дети рот.

— Мы же

ехали вперед,

а приехали туда же.

Это странно,

страшно даже.

Маяковский,

ждем ответа.

Почему случилось это? —

А я ему:

— Потому,

что земля кругла,

нет на ней угла —

вроде мячика

в руке у мальчика.

1927