Баннер

Сейчас на сайте

Сейчас 147 гостей онлайн

Ваше мнение

Самая дорогая книга России?
 

Марголина, Марьям. Сказочки для маленьких детей. («Mayselekh far kleynike kinderlekh»). Рис. Иссахар-Бер Рыбак.

3 книжечки с одинаковым названием, размером и в одинаковых обложках. Пг., Еврейская секция «Наркомпроса», 1922. 24 с. с ил. Текст на идиш. В издательской цв. лит. обложке. Oblong. 21,5х27,5 см. Второе издание было отпечатано в Берлине в том же 1922 г. Чрезвычайная редкость!

 

 

 

 


В 1922 г. педагог Мирьям Марголина (впоследствии один из создателей дошкольного образования в Израиле) и художник Иссахар-Бер Рыбак создали несравненные «Маленькие сказки для маленьких детей».  На самом деле в 1922 году Еврейская секция «Наркомпроса» выпустила три книги Мирьям Марголин на идише: «Сказочки для маленьких детишек» («Mayselekh far kleynike kinderlekh») с иллюстрациями и обложками, оформленными Иссахаром-Бер Рыбаком. Эти книги служили книгами для чтения в начальных школах, в которых языком преподавания был идиш. Книги предназначались для детей, которые только научились читать. Содержание трех книг разное, но название, размер, внешний вид и обложка одинаковые. Эти 3 книги, в чем-то очень традиционные, были в тоже время абсолютно новаторскими. Простодушные рассказы о жизни еврейских девочек и мальчиков, написанные М. Марголиной, отчетливо ориентированы на традицию «Азбуки» Льва Толстого. Рисунки для всех трех книжечек выполнены художником в одном стиле:



Мирьям Марголина (1896-1968) была дочерью известного еврейского газетного издателя и получила прекрасное образование. В 1924 году она эмигрировала в Израиль и всю жизнь занималась дошкольным детским образованием. Иллюстрации Рыбака, «детские» рисунки взрослого художника, заложили основы новой традиции, которой еще предстояло сыграть большую роль в художественной истории ХХ в. Иссахар Рыбак, который прекрасно знал теорию и практику авангарда, использовал этот стиль в своих работах, сочетая его с другими идеями, которые сформировались в контексте «новой» еврейской культуры и нового еврейского искусства. Иллюстрации создают что-то типа «визуального» текста и изображены таким образом, что их содержание понятно и без текста.

Программным моментом для еврейских авангардистов, группировавшихся вокруг киевской Культур-Лиги (как и вообще для русского авангарда), было обращение к народному искусству, к примитиву. В тоже время для молодых еврейских художников народное искусство обладало не только эстетической ценностью, но и служило орудием решения национально-культурных задач, важнейшей из которых было создание новой детской книги как инструмента создания «нового еврея». Наряду с фольклорным искусством в качестве источника для книжной графики выступало и детское творчество. Оно отражает главную идею - показать магию «идишкайта», вовлеченного в поток духовной эмансипации, возрождения национального самосознания у еврейских художников Украины, Белоруссии, Польши. Натану Альтману, когда он летом 1913 года копировал резные надгробия на еврейском кладбище в Шепетовке, казалось, что образы этих камней, созданные некогда народными мастерами, перекликаются с ассирийскими скульптурами, с древней восточной традицией. При этом, говоря словами творца конструктивистских «механофактур» Хенрика Берлеви, «художники-евреи приняли участие в борьбе народных масс за социальное равенство, осуществляя на самом деле «контр-эмансипацию»... Теоретики Культур-Лиги сближали детское творчество с народным искусством, видя в них проявление коллективного бессознательного. Блестящим воплощением этих теорий стали иллюстрации Рыбака – одно из первых в мировом искусстве обращений к языку детского творчества в профессиональной художественной работе. В отличие от художников и писателей «первого русского авангарда», которые обращались к взрослой публике, Иссахар Рыбак обращался к молодому поколению, и его «детские» рисунки являются первой попыткой оформления детской книги такого рода в таком стиле. Это считается беспрецедентной попыткой, в силу своей последовательности и мировоззрения. Благодаря иллюстрациям Иссахара Рыбака, «Mayselekh» не только вошли в историю, но и считаются сегодня одним из наиболее впечатляющих достижений рисунка «Еврейского Ренессанса» первой четверти 20-го века.


Рыбак, Иссахар-Бер (1897, Елисаветград — 1935, Париж) — российский еврейский художник, живописец, график и декоратор. Во многих зарубежных изданиях, посвященных Парижской школе, наряду с такими признанными лидерами авангарда, как Пикассо, Модильяни, Шагал и Сутин, упоминается художник с древним еврейским именем и славянской фамилией — Иссахар-Бер Рыбак. Уже не один год этот мастер весьма высоко котируется на европейских аукционах, однако в Украине, где он родился и вырос, его творчество известно пока немногим. Поколение художников, к которому принадлежал Иссахар Рыбак (иногда на украинский лад его именуют Захаром), выросло в переломное время, когда процессы модернизации, затронувшие еврейство Восточной Европы, освободили долго сдерживаемые импульсы и породили качественно новые национально-культурные реалии. Эти люди нашли в себе решимость и силы вырваться из глухой провинциальной среды, но, тем не менее, никогда не забывали своих корней. Смелые творческие искания этих художников, проходившие под знаком создания еврейского национального стиля, вылились в удивительную многоцветную палитру и оставили яркий след в истории современного искусства. Иссахар Рыбак родился в 1897 г. в Елисаветграде (ныне Кировоград), уездном городе Херсонской губернии, находившейся в пределах печально известной «черты оседлости». Захолустный Елисаветград очень напоминал обычное еврейское местечко — штетл, хотя евреи составляли меньше половины его населения. В бедной многодетной семье Рыбаков не одобряли увлечения рисованием, очень рано проявившегося у самого младшего из сыновей. Тем не менее, в 10‑летнем возрасте, еще до окончания хедера, Иссахар стал посещать вечерние курсы рисования для рабочих, открывшиеся при местной металлообрабатывающей фабрике. Всю жизнь Рыбак с благодарностью вспоминал своего первого учителя, выпускника Петербургской Академии художеств Ф. Казачинского, сразу увидевшего в нем задатки большого таланта. По рекомендации Казачинского одаренный подросток в 1908 г. поступил на новые двухгодичные курсы, созданные в Елисаветграде для подготовки квалифицированных художников-рабочих. Такое своеволие привело к конфликту с отцом, а спустя год Иссахар вообще оставил родительский дом. Зарабатывая себе на жизнь, он вместе с артелью кустарей-маляров расписывал сельские церкви на Херсонщине. С 1911 г. Рыбак учился в Киевском художественном училище, одновременно занимаясь в студии А. Мурашко, и у кубофутуристов А. Экстер и А. Богомазова. Именно тогда он вошел в круг молодых художников, таких как Б. Аронсон, Л. Лисицкий, С. Никритин, И. Кац (больше известный как Мане-Кац), И. Рабинович, А. Тышлер и Н. Шифрин, которых объединяла мечта о национальном еврейском изобразительном искусстве. В 1915–1916 гг. Рыбак вместе с Лисицким путешествовал по Украине и Белоруссии с целью обследования деревянных синагог и изучения еврейского народного искусства, еще процветавшего в дремучих уголках «черты оседлости». Закончив в 1916 г. художественное училище, Рыбак остался в Киеве и вскоре стал одним из активных действующих лиц эпопеи, вошедшей  в историю как «ренессанс еврейского искусства».

Будучи сторонником «левых» взглядов, молодой художник охотно принял революцию 1917 г. и с головой окунулся в еврейскую культурную жизнь. Рыбак был в числе создателей еврейской театральной студии (работал в ней декоратором), филиала Еврейского общества поощрения искусств, художественной студии для взрослых и детей, а когда в начале 1918 г. в Киеве была учреждена Культур-Лига, вступил в ее художественную секцию. В секции собрались убежденные сторонники создания еврейского национального стиля, соединяющего формальные принципы народного искусства с художественными открытиями и формами авангарда, прежде всего кубизма и конструктивизма. В 1919 г. совместно с Аронсоном Рыбак опубликовал статью «Пути еврейской живописи». Фактически это был манифест еврейского художественного авангарда, пронизанный пафосом борьбы за создание нового искусства,созвучного бурному времени. «Еврейские художники, — писали авторы статьи, — ощущают свое родство с современными новаторами, выдвинувшими принципы абстрактной живописи, ибо только в абстрактном творчестве возможно достичь воплощения собственного национального чувства формы». В ранний период творчества Рыбак находился под влиянием как кубизма, так и народного искусства, примитива. В ряде картин тех лет заметно его тяготение к плоскостной трактовке изображения, к нарушению пропорций, заострению и гиперболизации форм («Синагога в Шклове», «Штетл», «Старая синагога», 1917; «Овальная композиция», 1918; «Портрет писателя», «Старый еврей», 1919). Вместе с тем, живопись Рыбака глубоко эмоциональна, лишена присущего «чистому» кубизму бесстрастного, холодного стилизаторства. Многие произведения отражают трагическое мироощущение художника, остро реагирующего на окружающую действительность («Моя деревня», «Деревенские музыканты», «Старая пара», 1917; «Накануне погрома», 1918; серия акварелей «Погром», 1918). В 1919 г., когда к Киеву подходили белые, Рыбак перебрался в Москву. Там он работал в Свободных художественных мастерских, рисовал плакаты, оформлял революционные праздники, водил экскурсии по музеям.

В начале 1920 г. Рыбак с присущим ему энтузиазмом руководил подготовкой Первой еврейской художественной выставки в Киеве, имевшей громкий успех, но уже в следующем году оказался в Берлине. На родине его ничего не удерживало: отец погиб от рук погромщиков, мать умерла, а Культур-Лигу со всеми ее структурами фактически прибрали к рукам большевистские функционеры. В Берлине Рыбак примкнул к авангардистскому объединению «Novembergruppe» («Ноябрьская группа»), принимал участие в совместных  выставках, а также был экспонентом «Берлинского Сецессиона». В 1923 г. в галерее «Der Sturm» состоялась его первая персональная выставка, вызвавшая большой интерес у немецкой критики. Кроме того, в Берлине Рыбак издал два альбома литографий — «Местечко. Мой разрушенный дом. Воспоминания» (1923) и «Еврейские типы Украины» (1924), выполнил иллюстрации к детским книгам Л. Квитко («Птицы», «В лесу»), Б. Смоляра («Детский мир») и М. Марголиной («Сказочки для маленьких детей»). В 1924 г. художник снова посетил Москву, где работал над костюмами и декорациями к спектаклю Белорусского государственного еврейского театра «На покаянной цепи». В следующем году он оформил две постановки Украинского государственного еврейского театра в Харькове («Пуримшпиль», «В огне»), после чего совершил двухмесячную творческую поездку по еврейским земледельческим колониям своей родной Херсонщины. Впечатления от изменений в жизни евреев, наступивших после революции, нашли отражение в альбоме рисунков «На еврейских полях Украины», изданном затем в Париже. Обосновавшись в феврале 1926 г. в столице Франции, Рыбак довольно быстро занял видное место в интернациональном художественном сообществе, известном ныне как Парижская школа. Уже в 1927 г. он принял участие в Осеннем салоне, одной из крупнейших периодических выставок современного искусства во Франции.

В 1928 г. художник провел персональную выставку в галерее «Montparnasse», показывал свои произведения в галереях «Aux Quatre Chemins» и «D’Art Contemporain». В том же году он участвовал в большой выставке «Современное французское искусство» в Москве, где его работы экспонировались в русском отделе. В парижский период произошли существенные изменения в творческой манере Рыбака: исчезают как кубистические влияния, так и трагическая надломленность, проявляется тяготение к непосредственному изображению натуры. Картины наполняются новыми образами, насыщаются то мягкими лирическими нотками, то сложной драматической экспрессией, а цветовая гамма становится более светлой, спокойной, оптимистической. Но, как и прежде, в центре внимания Рыбака остается еврейское местечко с его самобытной духовной культурой и традиционным, веками выработанным укладом жизни. Известный французский критик В. Жорж под впечатлением от выставки художника в галерее «Montparnasse» (1928), писал: «Рыбак — мечтатель… который превращает тряпье и лохмотья в роскошную парчу, а маленького оборванного нищего — в легендарного принца… Унылые местечки Восточной Европы загораются интенсивным свечением, и их грязные дворы расцветают богатым ковром, вытканным шелковыми нитями. Временами в стремлении усилить психологию он преувеличивает в направлении к  гротеску, но никогда не к карикатуре. Вы всегда видите его любовь к бедному старому миру, в котором он провел годы своего детства». Обладая феноменальной зрительной памятью, острой наблюдательностью и проницательностью, Рыбак особенно любил писать портреты и жанровые композиции. Изображая своих персонажей в привычной для них обстановке, он всегда умело выбирал те моменты, когда наиболее полно раскрываются человеческие характеры («Возвращение рыбака», «Два музыканта», «Жених и невеста», «Сваха», «Свадьба», «Скрипач», 1930–1933). В таких произведениях с необыкновенной силой проявлялась душевная чуткость и деликатность художника, многое повидавшего в своей жизни, но сохранившего неисчерпаемый запас нежности и светлого чувства. Несомненно, в Париже Рыбак испытал влияние таких мощных, креативных фигур авангарда, как М. Шагал и Х. Сутин. В своем горячем стремлении запечатлеть и сохранить живую духовную традицию еврейской культуры он особенно близок к Шагалу. Произведения Рыбака полны как ностальгических воспоминаний, так и лирически-меланхолической мечтательности, но вместе с тем они лишены шагаловского «визионерства», больше связаны с житейской обыденностью, конкретной повседневностью. Кстати, к этой же тенденции национально окрашенного лирического экспрессионизма относятся и искания его близкого друга Мане-Каца. Первая половина 1930‑х гг. была временем наивысшей творческой активности Рыбака. Словно предвидя свой недолгий земной век, художник работал до полного самоотречения. Он создал сотни полотен, акварелей и гравюр, выполнил графический цикл «Тени прошлого» (1932) и серию керамических скульптур (1934), которыми подтвердил верность своей тематике. Раскрашенные терракотовые статуэтки, изображающие народные еврейские типы («Народный танец», «Хасидский танец», «Симхат-Тора», «Продавец птицы», «Скрипач»), были представлены на международной выставке в Севре. Впоследствии их перевели в фарфор на знаменитой Севрской мануфактуре, а также отлили в бронзе. В последние годы жизни Рыбак неоднократно привлекал внимание парижской публики, экспонируя свои работы в галереях «Colbert» (1930), «Atelier-du-Cotentin » и «Billiet» (1933), «BeauxArts» и «Wildenstein» (1935), а также в салонах — Осеннем (1934) и Независимых (1935). Французская критика каждый раз восторгалась новыми произведениями художника. Неизменный успех сопутствовал и его зарубежным выставкам, проходившим в Голландии (Ла Хайе, Амстердам, Роттердам), Бельгии (Брюссель, Анверс), США (Филадельфия) и Англии (Лондон, Кембридж). Французский критик Р. Конья, издавший в 1934 г. книгу о Рыбаке, писал о нем как об успешном художнике, вступившем в пору расцвета своего таланта и полном больших творческих планов. Однако судьба распорядилась иначе. 25 декабря 1935 г. Рыбак скоропостижно скончался от резко обострившегося туберкулеза. Ослабленный напряженным трудом, организм не смог совладать с болезнью, мучившей художника еще с юности. «Искусство было единственным и значтельным оправданием его жизни, — отмечалось в одном из некрологов. — Оно было его мученьем и радостью, и, может быть, сила этих страстей, как внутренний огонь, поглотила его». На долю Рыбака выпала короткая, всего 38 лет, жизнь, но и за этот срок он успел сделать столько, сколько иным художникам не удается сделать за долгие годы. Об этом много говорилось на вечере памяти Рыбака, состоявшемся в феврале 1936 г. в Париже при большом стечении художественной публики. Мемориальный комитет, основанный его друзьями и коллегами, учредил шесть именных стипендий для творческих поездок художников. Тогда же в рамках салона Тюильри прошла выставка памяти мастера. В последующие годы его живописные и графические работы экспонировались в Париже, Марселе, Тель-Авиве, Лондоне, Чикаго, Брюсселе и других городах. К счастью, судьба оказалась благосклонной к творческому наследию художника. Личное собрание, оставшееся на попечении его вдовы Сони, чудом уцелело в годы Второй мировой войны. В 1962 г. она передала все картины в Музей Рыбака, открывшийся в Бат-Яме (Израиль). Кроме того, его произведения находятся в Еврейском музее в Париже, Национальном музее керамики в Севре, Музее искусств в Тель-Авиве, Британском музее и Музее Виктории и Альберта в Лондоне, Музее современного искусства «Petite Palette» в Женеве, других музейных собраниях, не говоря уже о частных коллекциях. Яркая, колоритная, проникнутая тонким лиризмом и зачастую неподражаемым юмором, живопись Рыбака пользуется большим спросом у коллекционеров современного искусства, что обусловливает ее стабильно высокий рейтинг на аукционах. Приходится констатировать тот печальный факт, что на своей родине Рыбак известен пока значительно меньше, чем за ее пределами.



Листая старые книги

Русские азбуки в картинках
Русские азбуки в картинках

Для просмотра и чтения книги нажмите на ее изображение, а затем на прямоугольник слева внизу. Также можно плавно перелистывать страницу, удерживая её левой кнопкой мышки.

Русские изящные издания
Русские изящные издания

Ваш прогноз

Ситуация на рынке антикварных книг?