RARUS'S GALLERY

Издание автора. [Москва], тип. Строгановского училища , [1919]. 30 с., с ил. В издательской литографированной обложке: с подкраской последней буквы А в слове азбука акварелью автором в части тиража. Внутренняя часть азбуки также напечатана литографским способом. Буквы алфавита исполнены в виде заглавных буквиц и также в части тиража подкрашены автором акварелью и чернилами. Напечатана на очень "кислотной" и "ломкой" бумаге. Несмотря на большой тираж, о чем сообщает сам В. Маяковский, она стала редкой, поскольку раскрашенная часть тиража бесплатно выдавалась уходящим на фронт красноармейцам и курсантам. Судьба же книг, бесплатно попавших на фронт, очевидна - они использовались бойцами совсем по другому назначению. 24,5х19,2 см. Входит в золотой фонд полиграфической культуры России. Пожалуй, самая дорогая из современных русских азбук. Хотя назвать книгу детской с ее взрослым содержанием - очень и очень трудно. Величайшая редкость!

Библиографическое описание:

1. The Russian Avant-Garde book. 1910-1934. The Museum of Modern Art, New York, 2002, №237.

2. Прижизненные издания Владимира Владимировича Маяковского. Каталог. ГБЛ, музей книги. Москва, 1984. № 14.

Так получилось в истории советского детского книгопечатания, что гонимые и расстрелянные ГПУ - НКВД поэты, писатели и художники, создали наиболее значимые шедевры детской полиграфии. Это и Хармс, и Пастернак, и Мандельштам, и Клуцис, и Ермолаева и др. В нашем случае В. Маяковский прошел свой путь отношений с ГПУ до трагического конца …

Конечно, советская детская книга так или иначе отражала свое время, стиснутая со всех сторон жесткими идейными и педагогическими установками, которые утверждали, что воспитание нового социального человека надо начинать с чистого листа. „Никаких Арлекинов, никаких Пьеро!” — внушали издатели художникам. Как писал Владимир Набоков в конце 30-х годов: „Внутри России действует внешний заказ... Правительственная воля, беспрекословно требующая ласково-литературного отношения к трактору или парашюту, к красноармейцу или полярнику...” „Багаж” С. Маршака и В. Лебедева 1929 года и тот же „Багаж” тремя годами ранее, в издании 1926 года, — это не одно и то же. Нэпманская дама сбежала с обложки, ее место заняла „собака”, та самая, которая „за время пути... могла подрасти” и которая оставалась на обложке вплоть до 10-го издания „Багажа” (1936). Точно также „Три толстяка” с плакатными гравюрами В. Козлинского 1935 года имеют мало общего с теми же толстяками, нарисованными в 1928 году М. Добужинским в духе андерсеновских сказок. И таких перемен в истории детской книги великое множество. Вот образец такого прямого социального заказа: „Скоро год как Вы обещали написать нам книгу о выборе профессий для девочек („Кем быть”). Художник Давид Штеренберг каждые три дня спрашивает, написал Маяковский или нет. Неужели Вы хотите, чтобы [мы] обратились с письмом к девочкам-пионеркам всего Союза и рассказали им, как надувает их Маяковский. Вас совесть замучит”. Обычное издательское напоминание запоздавшему автору звучит как угроза публичного осуждения поэта, который должен сконструировать детский портрет нового человека. („Пусть меня научат...”) Все это так. Но вряд ли следует предавать анафеме всю детскую книгу 20—30-х годов. Много и доброго она сделала в эпоху, не слишком благоприятную для „счастливого детства”. Работа в детской книге была совсем не тихой пристанью, как это представляется многим теперь. Нельзя не вспомнить, что были репрессированы и погибли в заключении Д. Хармс и А. Введенский, В. Ермолаева и Г. Клуцис, О. Мандельштам и П. Соколов. Что оказались в эмиграции А. Бенуа, М. Добужинский, С. Чехонин, Ю. Анненков и др. Их связь с Россией была прервана. Лучшая детская книга, выпущенная в эмиграции в 1921 году  — „Детский остров” Саши Черного с рисунками Бориса Григорьева, книга, исполненная ностальгии о прошлом, о детстве и детской. При Хрущеве с детской книги, особенно 20-х годов, было, наконец, снято табу, отведены упреки в формализме, нашедшие свое место в печально знаменитой статье 1936 года „Художники-пачкуны”, которая, по существу, захлопнула дверь за самой яркой эпохой этого искусства. Коснулось это и тех художников, которые прожили еще целую жизнь. Даже оттепель середины 50-х годов была не в силах реанимировать это искусство, но она разбудила нашу историческую память. Наступила пора изучения, собирания, переиздания лучших детских книг. Поначалу — 20-х годов. И только в наши дни возник настоящий интерес к дореволюционной книге. Историю русской детской книги еще не раз будут переписывать, и описание коллекции московского собирателя, надеемся, сослужит в этом добрую службу.

В русской литературе трудно назвать имя писателя принимавшего столь активное участие в издании своих произведений, как Маяковский. Во многих случаях он не только создавал замысел будущей книги, но и непосредственно воплощал его, выступая в качестве издателя, оформителя и печатника. Поэтому история издания произведений поэта является в подлинном смысле этого слова частью его человеческой и творческой биографии. Среди книг поэта первых лет революции, как и среди дореволюционных, имеется издание, выпущенное не издательством, а им самим. Опыт работы над плакатом и желание сделать поэтическое слово более доступным для нового читателя – красноармейца побудили поэта выступить в качестве иллюстратора собственных произведений. Причём в данном случае стиль рисунков Маяковского отличался стремлением к новизне, использованию оригинальных живописных решений, возвращению к истокам народного лубка. В этом плане чрезвычайно характерна предпринятая поэтом в октябре 1919 года попытка воскресить бытовавший в прошлом жанр «Сатирических азбук».

Под каждой буквой алфавита , изображенной в виде рисунка – карикатуры, помещена злободневная частушечная подпись. Дерзкая, злободневная «Советская азбука» была написана Владимиром Маяковским, по его собственным словам, для армейского употребления: «Там были такие остроты, которые для салонов не очень годятся, но которые для окопов шли очень хорошо». В октябре 1919 года азбука вышла отдельным изданием, без имени автора, с литографированными самим Маяковским рисунками к каждой букве. Она была сброшюрована несшитой тетрадкой. Часть тиража была раскрашена от руки. Выпуск её был сопряжён, в духе того времени, с немалыми сложностями. «Написавши эту книгу, я принёс её перепечатать в Центропечать, – вспоминал поэт. – Там сидела одна невычищенная ещё машинистка, которая с большой злобой мне сказала: „Лучше я потеряю всякую работу, но эту гадость я переписывать не буду“. Вот с этого началось». Взять в производство книжку никто не соглашался, и Маяковскому пришлось собственноручно перевести её «на камень» и напечатать в пустующей типографии Строгановского училища. Около пяти тысяч экземпляров азбуки поэт раскрасил лично: «Это по-настоящему ручная работа в пору самого зловещего окружения Советского Союза. Свою работу эта книжка сделала». Некоторые двустишия азбуки позднее были взяты поэтом для «Окон РОСТА». А знаменитый клоун Виталий Лазаренко использовал их для сатирического антре – он показывал зрителям нарисованные на картоне карикатуры и комментировал их соответствующими строками из произведения своего друга и соратника.

Маяковский, Владимир Владимирович (7 (19) июля 1893, село Багдади, Кутаисская губерния — 14 апреля 1930, Москва). Родился в семье лесничего. Отец Маяковского происходил из дворянской семьи. (Столбовой отец мой - дворянин, кожа на руках моих тонка…- «Про это»). В 1902 году Маяковский поступил в гимназию в Кутаиси. В 1906, после внезапной смерти отца, от заражения крови, семья Владимира Маяковского переезжает в Москву. В Москве он поступил в IV класс 5-й классической гимназии (ныне московская школа № 91), где учился в одном классе с братом Б. Л. Пастернака. В марте 1908 года был исключен из V класса за неуплату. Увлекшись идеями социал-демократии, вступает в 1908 в РСДРП и принимает участие в подпольной работе. Маяковский трижды арестовывался, но в конце концов, в 1910 был отпущен на поруки матери, как несовершеннолетний, после чего вышел из рядов коммунистической партии и, вопреки распространенному мнению, впоследствии в нее не вступал. В 1911 Владимир Маяковский становится учащимся «Школы живописи, ваяния и зодчества» в Москве. Через учившегося там же Давида Бурлюка, одного из лидеров группы кубофутуристов «Гилея», Маяковский знакомится с миром московского литературно-художественного авангарда. Бурлюк, которого Маяковский познакомил со своими стихами, высоко оценил их и рекомендовал продолжить занятия поэзией. Первые публикации Маяковского (стихотворения «Ночь», «Утро») появились в конце 1912 именно в издании «Гилеи»: «Пощечина общественному вкусу». В мае 1913 был напечатан литографским способом в количестве 300 экземпляров первый сборник Маяковского — «Я!» с иллюстрациями автора и его товарищей по «Школе живописи, ваяния и зодчества» — В. Чекрыгина и Л. Шехтеля.

Метрика стихов Маяковского (кроме немногих, написанных традиционными силлабо-тоническими размерами) характерна для поэзии 1910-х, в целом — это, как правило, тонические размеры - акцентный стих, тактовик. Большинство произведений Маяковского «свободно меняет размер от строфы к строфе», а «четыре типа стиха» — ямб, хорей, дольник и акцентный стих — «составляли основной метрический репертуар Маяковского…». Маяковский, вместе с Бурлюком, В. Каменским и другими членами группы кубофутуристов активно участвует в «футуристических турне» по России — коллективных выступлениях с лекциями и чтением стихов. В выступлениях были сильны элементы театрализации, эпатажа (вызывающая манера поведения, необычные одежда, грим). За эти публичные выступления Маяковский и Бурлюк были исключены из училища в феврале 1914 года. В 1914 в петербургском театре «Луна-парк» была поставлена, при участии автора, трагедия Маяковского «Владимир Маяковский», в которой поэт исполнил главную роль — поэта Владимира Маяковского. Аллегорические персонажи пьесы сопоставимы с персонажами пьес Велимира Хлебникова. Отзываясь на начало Первой мировой войны, Владимир Маяковский, которому было отказано во вступлении в действующую армию по причине политической неблагонадежности, пишет ряд «антивоенных» произведений. Однако крупнейшим произведением Маяковского того времени является поэма «Облако в штанах» ((1914-1915), первоначальное название — «Тринадцатый апостол»). В предисловии ко 2-му изданию в 1918 (первому без цензурных изъятий) автор так определял содержание поэмы: «долой вашу любовь, долой ваше искусство, долой ваш строй, долой вашу религию». Маяковский дореволюционного периода активно занимался созданием мифа вокруг собственной личности, объединяющего черты «проклятого поэта» и ницшеанского «сверхчеловека». «Ницшеанская» линия в творчестве раннего Маяковского ярче всего представлена именно в поэме «Облако в штанах» (Я над всем, что сделано, ставлю nihil). Стихи Маяковского в большой мере предназначались для устной декламации. Его «эпатажные» произведения («Нате!», (1913); «Вам!», (1915)) были рассчитаны как раз на авторское чтение в традиционалистски настроенной аудитории, вне которой не могли произвести подразумевавшегося автором шокового эффекта. В 1915 Маяковский сотрудничает в журнале «Новый Сатирикон», где публикует ряд сатирических и юмористических стихотворений («Гимн судье», «Гимн ученому», «Гимн обеду», «Вот так я сделался собакой» и др.). В них сильно влияние образности и стилистики поэтов-«сатириконцев» (Саша Черный и др.), проявлявшееся впоследствии и в сатирических стихах Маяковского советского периода. В 1915 Маяковский знакомится с семьей Л.Ю. и О.М. Бриков. О.М. Брик финансировал публикацию книг поэта и альманаха футуристов «Взял», а Л. Брик стала адресатом множества стихов и поэм Маяковского.

В начале сентября 1915 Маяковского призвали на военную службу, он был определен в тыловую Военно-автомобильную школу под Петроградом, где и служил до 1917 года. Во время службы Маяковский продолжал печататься (благодаря помощи О.М. Брика). Поэмы Маяковского 1910-х («Флейта-позвоночник» (1915), «Война и мир» (1915-1916), «Человек» (1916-1917)), отталкиваясь от ситуации, реально присутствовавшей в жизни автора, продолжают работу по созданию «мифа Маяковского». К нему добавляется новый аспект — безнадежная любовь к женщине, наделенной именем и узнаваемыми чертами внешности и биографии Л. Брик, которая предпочитает лирическому герою-поэту человека, способного обеспечить ей бытовое благополучие. Февральская революция, а впоследствии — октябрьская революция были первоначально восприняты Маяковским скорее как выплеск стихийных сил. Поэт приветствует не просто социальный переворот, а обновление всей тверди, мироздания в целом, а значит, и искусства. Пьеса «Мистерия-Буфф» была написана в 1917-1918 (2-я редакция — 1921) и поставлена к первой годовщине октябрьского переворота самим автором. В ней вновь используются библейские сюжеты и образность, довольно прозрачно соотнесенные с современными событиями (Всемирный потоп - революция, Земля обетованная — осуществленный коммунизм). К 1918 относятся опыты Маяковского в области кино (всего снято три фильма) Маяковский выступил в роли сценариста, режиссера и актера. Впоследствии Маяковский неоднократно писал киносценарии, часть которых была реализована. В 1919 Маяковский перебирается из Петербурга в Москву где начинает активно сотрудничать в РОСТА (1919—1921), оформляет (как поэт и как художник) для РОСТА агитационно-сатирические плакаты («Окна РОСТА»). В мае 1919 года вышло первое собрание сочинений поэта — «Всё сочинённое Владимиром Маяковским. 1909—1919». Сентябрь — Написана "Советская азбука" — сборник политических эпиграмм Маяковского. Октябрь — Начал работать как художник и поэт в Российском телеграфном агенстве (РОСТА). В 1920 Маяковский заканчивает поэму «150 000 000» в которой отражена тема мировой революции. С начала 1920-х постепенно наметился отход Маяковского от традиций футуризма; в поздних стихах о них напоминают практически лишь свободная метрика, составные рифмы и обилие окказионализмов (слов, связанных с определенным случаем, поводом, и не зарегистрированных как языковая норма). В 1923 году Маяковский организовал группу ЛЕФ (Левый фронт искусств), толстый журнал «ЛЕФ» (в 1923—1925 годах вышло семь номеров). В группу входили как литераторы (Маяковский, Б. Пастернак, Н. Асеев, С. Третьяков) и филологи (В. Шкловский, О. Брик), так и представители других областей искусства (С. Эйзештейн, Дзига Вертов, А. Родченко, В. Степанова). В это время издаются поэмы «Про это» (1923), «Рабочим Курска, добывшим первую руду, временный памятник работы Владимира Маяковского» (1923) и «Владимир Ильич Ленин» (1924). Поэма «Про это» (1923), напечатанная в первом номере журнала «Леф», содержавшем декларацию группы, подавалась как образец «литературы факта» (первое отдельное издание поэмы было проиллюстрировано фотомонтажами Родченко с использованием фотографий Маяковского и Л. Брик). В 1920-х работал (в сотрудничестве с А. Родченко) над рекламой и дизайном упаковки (трест «Моссельпром», «Резинотрест», ГУМ и др.; Серебряная медаль и диплом Выставки декоративно-прикладного искусства в Париже, 1925). В 1922—1926 годах активно сотрудничал в «Известиях», в 1926—1929 годах — в «Комсомольской правде». Печатался в журналах: «Новый мир», «Молодая гвардия», «Огонёк», «Крокодил», «Красная нива» и др. Работал в агитке и рекламе, за что подвергался критике Б. Пастернака, В. Катаева, М. Светлова. Являясь штатным или внештатным корреспондентом множества советских газет, Маяковский часто писал стихи к определенным событиям, датам агитационного, пропагандистского содержания. Как журналист и как рекламный представитель треста «Моссельпром», он довольно часто бывал за рубежом, «буржуазная» действительность также становилась темой пропагандистских стихов. Также много писал для детей. В 1922—1924 годах Маяковский совершает несколько поездок за границу — Латвия, Франция, Германия; пишет очерки и стихи о европейских впечатлениях. В 1925 году состоялось самое длительное его путешествие: поездка по Америке. Маяковский посетил Гавану, Мехико и в течение трех месяцев выступал в различных городах США с чтением стихов и докладов. В 1925—1928 годах он много ездит по Советскому Союзу, выступает в различных городах с чтением собственных стихов. Обязательным элементом таких вечеров были ответы-импровизации на записки из зала, сопровождавшиеся шутками, рассчитанными зачастую на самый невзыскательный вкус. В эти годы поэт публикует такие произведения, как «Товарищу Нетте, пароходу и человеку» (1926); «По городам Союза» (1927); «Рассказ литейщика Ивана Козырева…» (1928). В 1927 году восстанавливает журнал ЛЕФ под названием «Новый ЛЕФ». Всего вышло 24 номера. Летом 1928 года Маяковский разочаровался в ЛЕФе и ушел из организации и журнала. В этом же году он начинает писать свою личную биографию «Я сам». В ноябре выходит в свет I и II том собрания сочинений. В конце 1920-х Маяковский вновь обращается к драматургии. Его пьесы «Клоп» (1928, 1-я пост. — 1929) и «Баня» (1929, 1-я пост. — 1930) написаны для театра Мейерхольда. Они сочетают сатирическое изображение действительности 1920-х с развитием излюбленного мотива Маяковского — воскрешения и путешествия в будущее. Сатирические пьесы «Клоп» (1928) и «Баня» (1929) были поставлены В. Мейерхольдом. Сатира поэта, особенно «Баня», вызвала травлю со стороны рапповской критики. В 1929 году поэт организовал группу «РЕФ», но уже в феврале 1930 года ушёл из неё, вступив в РАПП (Российскую ассоциацию пролетарских писателей), где сразу же подвергается нападкам, критики называли его «попутчиком», а не «пролетарским писателем». В марте 1930 Маяковский организовал ретроспективную выставку «20 лет работы», на которой были представлены все области его деятельности. Выставку игнорировали и партийное руководство, и бывшие коллеги по Лефу/Рефу. Провал выставки, провал спектакля по пьесе «Баня» в театре Мейерхольда, трения с другими членами РАПП, опасность потери голоса, которая сделала бы невозможными публичные выступления, неудачи в личной жизни, стали причиной того, что 14 апреля 1930 Маяковский покончил с собой.

Частушки к «Советской азбуке»:

А

Антисемит Антанте мил.

Антанта - сборище громил.

Б

Большевики буржуев ищут.

Буржуи мчатся верст за тыщу.

В

Вильсон важнее прочей птицы.

Воткнуть перо бы в ягодицы.

Г

Гольц фон-дер прет на Ригу. Храбрый!

Гуляй, пока не взят за жабры!

Д

Деникин было взял Воронеж.

Дяденька, брось, а то уронишь.

Е

Европой правит Лига наций.

Есть где воришкам разогнаться!

Ж

Железо куй, пока горячее.

Жалеть о прошлом - дело рачье.

З

Земля собой шарообразная,

За Милюкова - сволочь разная.

И

Интеллигент не любит риска.

И красен в меру, как редиска.

К

Корове трудно бегать быстро.

Керенский был премьер-министром.

Л

Лакеи подают на блюде.

Ллойд-Джордж служил и вышел в люди.

М

Меньшевики такие люди -

Мамашу могут проиудить.

Н

На смену вам пора бы, Носке!

Носки мараются от н_о_ски.

О

Ох, спекулянту хоть повеситься!

Октябрь идет. Не любит месяца.

П

Попы занялись делом хлебным -

Погромщиков встречать молебном.

Р

Рим - город и стоит на Тибре.

Румыны смотрят, что бы стибрить.

С

Сазонов послан вновь Деникиным.

Сиди послом, пока не выкинем!

Т

Тот свет - буржуям отдых сладкий

Трамваем Б без пересадки!

У

У <правых> лозунг <учредилка>.

Ужели жив еще курилка!?

Ф

Фазан красив. Ума ни унции.

Фиуме спьяну взял д'Аннунцио.

X

Хотят в Москву пробраться Шкуры.

Хохочут утки, гуси, куры.

Ц

Цветы благоухают к ночи.

Царь Николай любил их очень.

Ч

Чалдон на нас шел силой ратной.

Чи не пойдете ли обратно?!!

Ш

Шумел Колчак, что пароход.

Шалишь, верховный! Задний ход!

Щ

Щетина украшает борова.

Щенки Антанты лают здорово.

Э

Экватор мучает испарина.

Эсера смой - увидишь барина.

Ю

Юнцы охочи зря приврать.

Юденич хочет Питер брать.

Я

Японцы, всуе белых учите!

Ярмо микадо нам не всучите.