RARUS'S GALLERY

4 лл., 12 лл. коллажей. В издательских печатных обложках. Oblong: 22x33 см. Причем один из рисунков вложен. На 12 листах фиолетовой и беловато-сероватой бумаги сделаны композиции из разноцветных наклеек. Непревзойденный шедевр книжного искусства - рукодельная "Вселенская война" со стихами Крученых – беспредметные цветные аппликации рождают удивительный эффект радостного восхищения или своего рода апокалиптического праздника. “Вселенская война. Ъ. Цветная  клей” Ольги Владимировны Розановой по известности уступает только книге Казимира Малевича "Супрематизм. 34 рисунка"(Витебск, 1920) и является “лебединой песней” всего творчества великой художницы – авангардистки. Примадонны русского авангарда: Розанова, Гончарова и Экстер, - подняли уровень беспредметного искусства в России на недосягаемую высоту!

Текстовые листы (текст набран на одной стороне листа ти­пографским способом):

I.  Обложка [заголовок].

II.  Вступление [содержание листов 1-3].

III.  [Содержание листов 4-12].

IV. Задняя сторона обложки: Книги будетлянъ издания 1916 г.

Коллажи:

1. Битва Будетлянина с Океаном, 210x300 мм.

2. Битва Марса со Скорпионом, 211x300 мм.

3. Взрыв сундука, 209x300 мм.

4. Битва с Экватором, 210x168 мм.

5. Предательство, 211x300 мм..

6. Разрушение садов, 215x300 мм..

7. Битва Индии с Европой, 220x230 мм.

8. Тяжелое орудие, 227x301мм.

9. Германия в задоре, 212x300 мм.

10. Германия во прахе, 211x300 мм.

11. Просьба победы, 212x299 мм.

12. Военное государство, 210x298 мм.

Алексей Крученых в предисловии пишет:«Эти наклейки рождены тем же, что и заумный язык, - освобождением твори от ненужных удобств (через беспредметность)». "Беспредметность" видна здесь и в словах, и в изображениях. Тираж этого издания остается неизвестным. На основании текста объявления на задней стороне обложки, где назван тираж аналогичной книги Ольги Розановой "Войны" (100 экз.), эту цифру условно относят и к ти­ражу "Вселенской войны". На сегодняшний день известно не больше 20 экз., каждый из которых может считаться уникальным. В каждом из них варьируется как характер бумаги, на которую наклеены аппликации, так и фактура цветной бумаги, из которой они изготовлены. Наконец, незначительно, но все же различаются и сами формы накле­ек. Особенно заметно это на примере композиции № 7, в которой пропорции "стоящей фигуры", вырезанной из бе­лой бумаги, в каждом экз. оказываются разными. Известны экз., где большая часть коллажей выполнена на тонкой, насыщенного синего цвета бумаге (например, из бывшей коллекции Костаки), в других — как и в описываемом — на ней изготовлены лишь некоторые коллажи. Остальные исполнены на так называемой "сахарной" бумаге голубого оттенка, которая использовалась и в "Заумной книге" (эту бумагу, из которой дети "вырезают зайчиков", вспоминала в "Шарманке" Е. Гуро (с. 25)). Композиции № 4 и 8 во всех известных экз. сделаны на листах тонкой белой бумаги, причем в первом случае на нее наклеена папиросная бума­га розового цвета, которая и является основой для коллажа. Используемая в коллажах цветная бумага имеет глянцеви­тую поверхность, в некоторых случаях встречается исполь­зование черной ткани: в композиции № I — узкая полоса в правой части листа, в композиции № 3— для обозначения черного прямоугольника и в композиции № 7 — для двух узких полос. В коллаже № 6 оранжевые прямоугольные формы в экз. из ГТГ заменены полосками оранжевой тка­ни. В листе № I для овального сегмента с треугольным вы­резом внутри использовалась так называемая "мраморная" бумага, сине-черного рисунка, как в описываемом экз., или желто-коричневого, как в экз. из бывш. колл. Костаки и в экз. Музея современ. искусства в Нью-Йорке. В листах № 4, 8 применена тонкая папиросная бумага разных оттенков, из нее же вы­полнены: вырезка в виде звезды в листе № 3, узкая полоска в № 10 и прямоугольный сегмент внутри "короны" в № 12. В издательской и выставочной практике часто встречаются случае экспонирования коллажей (например, № 1-3, 7-8, и-12) в "перевернутом" или даже "вертикальном" виде. В этих случаях их "предметность" проявляется наиболее активно.

В то же время надо заметить, что в самом альбоме чаще всего встречается "перевернутое" — по отношению к возможному "предметному" прочтению – положение коллажей. На это указывают места крепления листов, которые располагаются слева. В ряде экземпляров лист №4 отсутствует. На последней странице обложки указана дата  получения цензурного разрешения – 28 января 1916 года. Работа над коллажами велась с весны 1915 года. Установить их точное авторство проблематично. Одни искусствоведы склоняются к тому, что это совместное творчество О. Розановой и А. Крученых. Другие придерживаются противоположной точки зрения, исключающей участие Ольги Розановой. Но аккуратность исполнения коллажей этой книги, в отличие от коллажей А. Крученых в других изданиях, авторство которых не вызывает сомнений, свидетельствует о непосредственном участии в этой работе художницы. Из недавно опубликованной переписки Розановой можно понять, что летом она занималась изготовлением части тиража по образцам, наклеенным Кручёных в Баталпашинске (Черкесске). Получается, что замысел издания все-таки принадлежит Крученых, и он же, очевидно, сделал макет. В её письмах также содержатся советы по подбору бумаги, например, предложение “для одного и того же рисунка брать бумаги разной плотности. Разнообразнее фактура будет”.

Розанова, Ольга Владимировна (1886–1918),  родилась в городке Меленки (Владимирская губерния) 21 июня (3 июля) 1886 в семье уездного чиновника. С 1896 жила во Владимире. Приехав в Москву, в 1907–1910 посещала Строгановское художественно-промышленное училище и частную школу-мастерскую К.Ф. Юона. В 1911 занималась в школе Е.Н. Званцевой в Петербурге. Участвовала в выставках и изданиях «Союза молодежи», а также «Бубнового валета». Входила в организованное К.С. Малевичем недолговечное общество «Супремус» (1917). Была близким другом А.Е. Крученых. Жила в Петербурге-Петрограде и (с 1915) в Москве, летом наезжая во Владимир. Уже ранним, фовистским ее вещам (Красный дом, 1910, Русский музей) присущи яркие и декоративные цветовые контрасты. Окончательно ее талант сформировался в дизайне футуристических книг В.В. Хлебникова и А.Е. Крученых (Старинная любовь. Бух лесиный, Взорваль; обе – 1913; и др.), где ей удалось (по словам последнего) сочетать «ужасы кубизма» с «женским лукавством».

Шедевром ее книжного искусства стала рукодельная Вселенская война со стихами Крученых (1916). Сознательно избегая “бытовизма” в своих воспоминаниях, Алексей Крученых упоминает её имя лишь дважды. Тем не менее, Розанова была ближайшим другом Крученых в 1913-18 гг. и его возлюбленной. В силу своих анархических взглядов они никогда не состояли в официальном браке. “Первой художнице Петрограда О. Розановой” посвящает Крученых в 1913 г. в начале совместной работы с нею свою книгу “Возропщем”. Их диалог не прекращался в интимной переписке, критических статьях и созданных ими “рукотворных” книгах. В июне 1913 г. вышли “Бух лесиный” и первое издание “Взорваль”, в котором литографии Розановой соседствовали с работами Кульбина, Малевича и Гончаровой. Переиздание этой книги появилось в конце того же года, одновременно с “Утиным гнездышком... дурных слов” (1913). В1914 г. были опубликованы “Тэ ли лэ” и второе издание “Игры в аду”, тогда же Розанова закончила работу над серией линогравюр на темы игральных карт (впоследствии эта серия вошла в качестве иллюстраций в “Заумную гнигу”). Помимо этого она участвовала в оформлении “Черта и речетворцев” (1913) и “Стихи Маяковского” (1914). В 1916 г. Розанова выпустила альбом цветных линогравюр “Война” на стихи Крученых, тогда же под его влиянием она обратилась к заумной поэзии.

Подробнее об их сотрудничестве см.: ГУРЬЯНОВА Н. Алексей Крученых и Ольга Розанова: О взаимовлиянии поэзии и живописи в русском авангарде. Europa Orientalis. 11. 1992, с. 49-108. Ирония и драма в ее картинах часто переплетаются (цикл Игральные карты, 1916, созданный для публикации в виде современных лубков). Кубофутуристские и супрематические эксперименты претворяются в поэтику «зауми», загадочного гротеска (Метроном, 1915, Третьяковская галерея; Сон игрока, 1910-е годы, Художественный музей, Самара), а иной раз – в абстракции, сводящие цвет и форму к некоему первозданному минимуму (Зеленая полоса, 1910-е годы, Музей-заповедник, Ростов). После Октябрьской революции Розанова работала в отделе ИЗО (Коллегия по делам изобразительных искусств) Наркомпроса, стремясь наладить деятельность художественных промыслов в Абрамцево, Сергиевом Посаде и других центрах. Розанова скоропостижно скончалась от дифтерита в Москве 8 ноября 1918.