RARUS'S GALLERY

Goncharova N. 14 portraits theatraux 1915-1916. Альбом пошуаров. Paris,  “La Cible” - "Мишень", 1916. Очень яркие иллюстрации выполнены в графической технике трафаретной печати (шелкографии) и все подписаны латиницей автором. Тираж папки с 14-ю графическими листами и титулом составлял 35 экземпляров. Формат листов: 37х27,3 см.(13) и 28,5х23,2 см. (1). Формат папки: 40х29,8 см. Комплектный экземпляр!

 

 

 

 

 

 

 

 

Н.С. Гончарова. Мужской портрет. Леонид Мясин. 1926.

Из альбома пошуаров «14 театральных портретов.

1915–1916».

Бумага, трафарет, гуашь. 36,7×27,5 см.

Н.С. Гончарова. Мужской портрет.

Леон Войциховский (в балете «Треуголка»). 1926.

Из альбома пошуаров

«14 театральных портретов. 1915–1916».

Бумага, трафарет, гуашь. 36,8×27,4 см.

Н.С. Гончарова. Мужской портрет. 1926.

Энрико Чекетти (в балете «Женщины в хорошем настроении»)

Из альбома пошуаров «14 театральных портретов. 1915–1916».

Бумага, трафарет, гуашь. 36,8×27,5 см.

Для справки: пошуар (фр. pochoir — "трафарет") отбивка краской по трафарету способ ручной трафаретной печати — подкраски гравюры или рисунка через «окошки», прорезанные в бумаге. Как для изготовления трафаретов, так и для последующей по ним раскраски требуется высокая квалификация мастеров художников. Тираж ручных трафаретных репродукций (это относится так же к шелкографии) обычно не превышает трехсот четырехсот экземпляров, в редких случаях доходя до пятисот; стоимость их в три - четыре раза выше стоимости цветных фотомеханических репродукций такого же формата.

Оригиналы портретов, писанные гуашью, были исполнены автором в 1915-1916 г.г. в Лозанне и Сан-Себастьяне. Сотбис. 27 ноября 2007 года. Сессия 1. Russian Art and Painting. Лондон. Лот № 224. Уход: £102500. Это первое по счёту полиграфическое предприятие Якова Евгеньевича Поволоцкого (1881-1945), которое он осуществил в Париже. Книги на французском языке печатались у Поволоцкого под маркой "La Cible", русские - "Мишень". Затем последовал пошуарный альбом с текстом Валентина Парнаха "Гончарова, Ларионов. Современное театральное декоративное искусство". (Gontcharova, Larionow. L'art decoratif theatral moderne. Paris,  La Cible - "Мишень", 1919) во 2-ю долю листа (500х325 мм) с 8-ю пушуарами, 8-ю илл., 5 из которых - цветные литографии, и 11 репродукциями в тексте (тираж 100 экз.)  и два издания Александра Блока поэм "Двенадцать"(1920) с иллюстрациями М. Ларионова и "Двенадцать. Скифы"(1920) с иллюстрациями М. Ларионова и Н. Гончаровой. В этом же, 1920 году, тиражом 150 экземпляров вышло редчайшее издание русскоязычной "Мишени" - сборник стихов Валентина Парнаха "Словодвиг"с иллюстрациями Натальи Гончаровой и Михаила Ларионова.

Н.С. Гончарова. Девушка на фоне осеннего пейзажа Пошуар.

Середина 1920-х.

Бумага кремовая, гуашь, пошуар. 54,7×37,2 см. ГТГ.

Пошуар (фр. pochoir — "трафарет") - отбивка краской по трафарету - способ ручной трафаретной печати — подкраски гравюры или рисунка через "окошки", прорезанные в бумаге. Как для изготовления трафаретов, так и для последующей по ним раскраски требуется высокая квалификация мастеров-художников. Тираж ручных трафаретных репродукций (это относится также к шелкографии) обычно не превышает трехсот-четырехсот экземпляров, в редких случаях доходя до пятисот; стоимость их в три-четыре раза выше стоимости цветных фотомеханических репродукций такого же формата. До появления на текстильных мануфактурах деревянных клише, как отмечал в своей монографии ещё Николай Соболев, узоры на ткани набивались по специально вырезавшимся трафаретам. Несомненно, что в народном искусстве и ремёслах разрисовывание по образцу существовало на Руси и в более ранний период (кстати, термин «образец» почти синонимичный к «трафарету» явно старше его по возрасту и связан с такими словами как образ и образок – миниатюрная иконка у православных и католиков). Так, например, до начала ХХ века народы Нижнего Амура и Сахалина набивкой через берестяные трафареты украшали лодки и деревянные постройки. Занятные сведения о североамериканском вырезном трафарете приводит в своей книге по эстампу Фритц Эйхенберг: трафаретный процесс, корни которого уходят в примитивное доисторическое искусство, вернулся в современных программах обучения искусству эскимосов и американских индейцев. В последние годы под руководством канадского художника и писателя Джеймса Хастона, эскимосы, объединённые в «West Baffin cooperative workshop», делают прекрасные отпечатки с трафаретов, вырезанных из шкур морских котиков. При этом, в европейской станковой графике XIX века достаточно широко известны примеры совмещения трафарета с другими эстампными техниками, например – литографией. Подобные листы подчас встречаются и у такого крупного французского мастера как Тулуз-Лотрек – Больная Карно (Carnot malade, 1893, 28 x 35,8 см (лист)). В 1870-80-е годы таким же образом, вводили цвет в некоторые свои эстампы Эдгар Дега и Камиль Писсарро, причём делали это собственноручно. Использовали трафареты и другие художники-графики того времени. В начале ХХ века французский традиционный трафарет – «pochoire» (пошуар), отличительной особенностью которого является способ его изготовления: из тонкой медной пластины путем её травления кислотой, как офорт, что давало возможность получать в отпечатке не только локальные пятна, но и довольно тонкие линии, стал часто находить применение при создании альбомов авторских и репродукционных эстампов.

Н.С. Гончарова. Геометрическая композиция Пошуар.

1926–1927.

Бумага, пошуар, гуашь. 37,7×27 см. ГТГ.

Примером могут служить печатавшиеся в Париже: совместное издание Михаила Ларионова и Натальи Гончаровой Декорационное искусство современного театра (L’art Décoratif Théatrale Moderne. P.: La Cible, 1919) выпущенное тиражом 400 экземпляров; Составленный из тридцати двух листов альбом Михаила Ларионова – Путешествие в Турцию (Voyage en Turquie), вышедший в начале 1920-х годов; Папка – Гуаши Утрилло (La gouache Utrillo. P.: Quatre Chemins, 1925), отпечатанная тиражом двадцать пять экземпляров, включавшая восемь листов с типичными для живописца пейзажами Монмартра. Пошуар применялся и для воспроизведения цветных иллюстраций в дорогих и малотиражных книгах, предназначенных для коллекционеров и библиофилов, например – «Манон Леско» Прево, изданная в 1926 году с репродуцированными в двадцать шесть – двадцать восемь красок акварельными иллюстрациями Константина Сомова. Примерно в это же время серию авторских кубистических пошуаров создаёт Александра Экстер, несколько раньше применявшая трафареты в работе над театральной графикой. Примером первоклассного пошуарного альбома могут служить «Гуаши Утрилло», выпущенные в 1925 году парижским издательством «Quatre Chemins», репродукции для которого были изготовлены парижским художественно-полиграфическим ателье «Даниэль Жакоме». В альбом вошло восемь гуашей Утрилло с изображением характерных для него сюжетов - уличных пейзажей Парижа. Репродукции, напечатанные в натуральную величину оригиналов, гуашью, с передачей фактурной кладки мазка, имитируют оригиналы, и только при тщательном рассматривании можно обнаружить, что это пошуар. Альбом в папке, со вступительной статьей Андерса Сальмона, был выпущен в двадцати пяти экземплярах, по-видимому, остальная часть тиража репродукций продавалась отдельными листами. Интересным пошуарным альбомом является альбом гуашей М. Ф. Ларионова «Путешествие в Турцию», выпущенный в 1928 году парижским издательством «Этуаль-Буатан». Как известно, в действительности Ларионов в Турцию не ездил и серию из тридцати двух гуашей под таким названием создал еще в 1907-1909 годах по мотивам изображении «в турецком духе» на вывесках табачных лавок и кофеен, которые он видел в городах юга России. Размер пошуаров: 41,5х29,5 см.

Э. Эганбюри. Кубизм в театре.

1920—1921

Одним из фактов искусства, наиболее поразившим внимание публики Парижа и Лондона за последние годы является бесспорно «Русский балет», гастроли которого в Скандинавии предположены в недалеком будущем. Своим успехом и славой он обязан не тому только, что впервые показал Европе высокие качества русской балетной школы. И не тем только, что он первый [исправлено: один из первых] приложил к хореографии модернистическую современную музыку Ravel’а, Albenis’a, Стравинского и Прокофьева. Но, что не менее важно, Русский балет первый также вывел на сцену новую живопись, создав новое театральное декоративное искусство. Русские художники Гончарова и Ларионов, дебютировавшие в Париже в 1914 году в Опере, и были пионерами в этом деле, решившись приложить к театру новейшие достижения живописи, и блестяще выиграли сражение. Наталия Гончарова не может быть не признана одним из самых ярких колористических дарований современности. И притом самыми богатыми и разнообразными живописными манерами, всегда умело объединенными, и исключительными по ширине и связанности присущих ей цветовых мелодий [исправлено: комбинаций]. Брожение, которое она вызвала в России, легендарно. Еще выставка, устроенная ею в Москве в 1913 году, за год до парижского триумфа [парижской поездки], выдвинула ее в первый ряд современных мастеров кисти [художников]. И эти качества она принесла в Париж. Годы и война не могут изгладить из памяти того успеха, который достался в 1914 году «Coq d’Or». Гончаровой, балета на музыку Римского-Корсакова. Применение к декорациям кубизма, смягченного орфическими приемами [к декорации новых эффектов и приемов] и русскими народными мотивами, резкая декоративность ее живописи, трактовка костюмов в связи с красками и линиями декораций были откровением. Основной гаммой были оранжевокрасный и малиновый цвета. Отсюда малиновый цвет - русский национальный - проник во французскую живопись [не только в театр]. Следующий балет Гончаровой «Liturgie», шедший под аккомпанемент топота ног  и с «белым пением» в паузах, показал действие на фоне иконостаса и в опрокинутом куполе, где головы икон превышали вдвое рост человека. Эти контрасты, осуществленные по принципу, называемыми русскими теоретиками искусства «маршрутом шаризны», так же, как и прием с конем в «Coq d’Or», вносили исключительное оживление в сценическое действие. Новостью были и твердые костюмы, оставляющие артисту несколько [только определенное количество] движений, так например, некоторые апостолы должны были танцевать на одной ноге, или согнув руку, сгорбившись. Балеты «Espagne» и «Triana» показали нам две Испании Гончаровой, под музыку Ravel’а и Albenis’a. «Espagne» - это экстремистская Испания, преображенная районизмом и кубизмом до высшего живописного пафоса. «Triana»  - это Испания гибкая и реальная, но по новому понятая, такая, какой нет, но которая могла бы быть. В «Espagne» часть костюмов была трактована на плоскости, за которой и находился актер [танцор]. Такой же успех выпал и на долю Михаила Ларионова, признанного вождя новой русской живописи. Но роль Ларионова в балете несколько отличается от роли Гончаровой. Тогда как Гончарова центр тяжести видит в живописи декораций [работает только над живописью декораций] и костюмов, Ларионов, не ограничиваясь этим, преследует реформаторские тенденции во всех направлениях, начиная с реформы самой хореографии. Он вводит новые движения в танец, исходя в своих построениях от движений животных, разных видов людской походки и утилитарных движений - фабричных (система Тейлора), рабочих, охотничьих и военных. Тяготение к гротеску, к солидным и грубым фактурам, которые он вводит на сцену впервые, преображая балет из сентиментальных построений его предшественников в буффонаду - придают всем этим танцам характер особой иронии, столь замечательной для русских экстремистов. Эта ирония позволяет мастеру пользоваться всеми средствами, оставаясь автономным. И отрешаясь от старого канона, готового замкнуть балет в цепи сухих арабесков [академических построений], театр преображается и оживает. Замечательно при этом, что реформируя так балет, Ларионов идет путем иным, чем в живописи. Тогда как в живописи через свой районизм (rayonisme) он приходит к полному освобождению от предметности и реализма, будучи отцом таких направлений, как suprematisme (в России) и expressionisme (в Германии) - в танце он, напротив, абстрактные движения классического балета оживляет введением реальных элементов и создает, таким образом, давая эти танцы на фоне своих абстрактных декораций, - контраст исключительной силы и звучности. Реформируя танец и воспитывая [толкая] балетмейстеров, - нельзя не признать, что (Мясин был выучеником [другом] Ларионова) - Ларионов переделывает и принципы костюмов и декорации. Ему и Гончаровой принадлежит идея костюмов твердых и полутвердых, связывающих движения актера [танцора] и требующих кубизма жестикуляций и вызывающих борьбу. Он же вводит декорацию цилиндрическую, сферическую, в виде усеченной призмы и иных стереометрических фигур, пользуясь так не только кубизмом живописным, но и кубизмом декорации, как таковой. Это внимание ко всем сторонам действия и подчинение их одному основному заданию [вставлено: всеобщего] весьма характерно для Ларионова. Характерная черта Ларионовской работы [фраза дописана графитным карандашом]. Первой парижской постановкой Ларионова был «Soleil de Minuit» [название спектакля написано тушью, пером], название Ларионова [графитным карандашом], на музыку Римского-Корсакова, данный в Опере в 1915 году. Это танцы-игры, сдобренные буффонадой. «Кикимора» на музыку Лядова (Сан-Себастьян, 1916) - сухая фигура с примитивизмом движений, противопоставленным движениям кота. «Conte russes» [название спектакля написано тушью, пером] (музыка Лядова, 1917) и «Histoire naturelle» Ravel’а [название спектакля и фамилия композитора написано тушью, пером] - это движения животных, фактура Востока и весенние игры девушек. Но бесспорно «Шут», декорации которого были писаны еще в 1915 году, поставленный в 1921 в Париже в «Gaite lirique» [название театра написано тушью, пером], насыщенный свободными и новыми движениями -наиболее яркое и смелое из творений Ларионова. И когда эскизы, макет и костюмы были показаны Гончаровой и Ларионовым парижской публике на выставках, устроенных ими в 1918 (Galerie Sauvage) и 1919 годах (Galerie Barbasange), то критика в лице Louis Lalois, A. Salmon, М. Henri и иных вынуждена была вновь признать Гончарову и Ларионова самыми яркими представителями современного театрального декоративного искусства. Роль, сыгранная ими в судьбах театра исключительная [довольно значительная]. Подняв художественную ценность балета, они возбудили редкий интерес к театру [«последнему»] со стороны долго чуждавшихся его передовых живописных сил. Вслед за ними на русскую сцену пошли Matisse («Rossignol»), Picasso («Parade»), Deraine («La boutique fantastique»). Будем ждать, что будущее принесет нам новые откровения русских художников и новую радость.

Евгения Илюхина

Пошуары Наталии Гончаровой

Слово «пошуар» (от фр. poche - карман, прорезь) переводится как «трафарет». Это способ создания произведения при помощи трафаретных форм, через которые вручную наносилась краска. Количество трафаретов соответствовало количеству воспроизводимых цветов. Особенность техники состояла в том, что впечатление оригинального рисунка сохранялось при тиражировании листа. В этой технике в 1920-е годы Наталия Сергеевна Гончарова исполнила альбомы «Театральные портреты», «Весна», «Литургия» и иллюстрации к книгам «Сказка о царе Салтане» А.С. Пушкина (1921), «Персидские письма» Э. Эванса (1921) и «Слово о полку Игореве» (1923). Возможно, предполагалось и издание других альбомов, но что-то не сраслось.

Н.С. Гончарова. Пейзаж. Весна 1926–1927. ГТГ.

Эскиз пошуара.

Бумага, гуашь, графитный карандаш 30,2×20,5 см.

В среде парижской художественной эмиграции Гончаровой даже приписывалось «изобретение» пошуара. Это, конечное, неверно. Во Франции подобная техника использовалась для эксклюзивных малотиражных изданий. особое распространение она получила на рубеже XIX-XX веков в связи с таким явлением, как авторская книга. Здесь Гончарова не была первопроходцем. Впрочем, с техникой трафарета она познакомилась еще в «русские» годы. И она, и Михаил Ларионов в начале 1910-х переживали настоящее увлечение народным искусством, где трафарет применялся очень широко. Через него раскрашивались лубочные картинки, наносился рисунок на набивные ткани. На выставке лубков в 1913 году, организованной Михаилом Федоровичем Ларионовым в Москве на основе собственной коллекции, трафареты были даже среди экспонатов этой выставки.

В 1919 году в издательстве Я. Поволоцкого «La Cible» вышел альбом «M. Larionov. N. Gontcharova. L'Art Decoratif Theatral Moderne». Он включал в себя целый ряд работ Гончаровой, исполненных в технике пошуара. В их число входил, например, пошуар «Испанский костюм», эскиз к которому представлен в экспозиции выставки. Альбом издан к одноименной выставке художников, проходившей в галереях Соваж (1918) и Барбазанж (1919) и играл роль своеобразного каталога. Предварявшая его статья посвящена характеристике театральных работ художников. Пошуар был идеальным способом воспроизведения цветных графических эскизов, дававшим возможность практически без искажений (пошуары раскрашивались гуашью) передать цвета оригинала. Трудно сказать, кто предложил обратиться к технике пошуара - ларионов и Гончарова, вспомнившие о «старом» способе воспроизведения цветных работ, или владелец издательства Я. Поволоцкий, хорошо знакомый с особенностями издательского дела во Франции. Сохранившиеся в собрании ГТГ, сделанные из нескольких слоев плотной промасленной бумаги «самодельные» формы для пошуаров исполнены, скорее всего, самими художниками. Это подтверждает и письмо Я. Поволоцкого М. Ларионову от 12 ноября 1919 года:

«Очень прошу Вас, Михаил Федорович, устроить так, чтобы подписать сегодня или завтра альбомы - они портятся. Вам еще доделать надо пошуаров для luxe! Очень просил бы Вас поскорее покончить с этим альбомом, чтобы больше к нему не возвращаться. С приветом, Ваш Я. Поволоцкий».

Бумажные формы отличались хрупкостью и вряд ли могли быть рассчитаны на большой тираж, поэтому впоследствии пришлось искать другой материал и обратиться к профессиональному мастеру, который вырезал необходимые трафареты. Главной причиной использования пошуаров была необходимость качественного воспроизведения цветных работ. В тот же период, когда шла работа над альбомом для Я. Поволоцкого, Гончарова и Ларионов согласились предоставить несколько рисунков для воспроизведения в новом журнале «Aujourd'hui» («Сегодня»). Как следует из письма, воспроизведение цветных работ в технике пошуара обходилось дешевле, чем цветная полосная репродукция. Об этом свидетельствует фрагмент письма К. Отан-Лара Н.С. Гончаровой от 15 октября 1918 года: Мадам, Вы не представляете, как я был огорчен, не сумев повидаться с Вами в мой последний приезд в Париж.  У Вас есть дар цвета, которым Вы восхитительно владеете. Я бы хотел воспользоваться этим и воспроизвести две Ваши цветные работы. К сожалению, цена выставленная и нелепо высокая, заставляет делать трафареты. Есть ли у Вас трафареты, которые можно мне дать?  Впрочем, и пошуары, как любая ручная работа, оказались достаточно дороги. К. Отан-Лара жаловался в письме Н.С. Гончаровой: «Я должен Вам сказать, что я обязательно Вам представлю пробы цвета для Вашего пошуара. Они обязательны, и я Вам вскоре напишу по этому поводу. Ваша страница мне будет стоить, однако, очень дорого! Но это неважно, я ее сделаю».

Н.С. Гончарова. Три девушки. Прогулка Середина 1920-х.

Бумага коричневая, гуашь, пошуар 50,3×32,3 см. ГТГ.

Долгое время считалось, что к технике пошуара Гончарова впервые обратилась в 1915 году - так датируются альбомы «Театральные портреты» и «Литургия». Эта авторская датировка (дата обозначена на обложках) вызывала вопросы. Трудно было предположить, что альбомы, имеющие все же немалый тираж, а «Литургия» и большой формат, могли быть сделаны в Лозанне (так значится в выходных данных альбомов). В это время художники жили в гостинице и были загружены подготовкой театрального сезона дягилевских «Русских балетов» - исполняли оформление балетов, присутствовали на репетициях и прослушивании музыки. Непонятно и то, зачем в разгар работы над постановкой балета «Литургия», когда художница создавала эскизы костюмов, возникла необходимость издавать альбом с их воспроизведением. Те же вопросы вызывала и дата, стоящая на альбоме «Театральные портреты», - 1915-1916. В один из экземпляров альбома был вложен список изображенных - участников «Русских балетов» С.П. Дягилева в исполняемых ими партиях. При этом некоторые указанные постановки были созданы уже после 1915-1916 годов, например, «Женщины в хорошем настроении» - в 1917, «Треуголка» - в 1919.

Н.С. Гончарова. Стилизованный пейзаж.

Эскиз пошуара. Конец 1910-х – начало 1920-х.

Бумага, гуашь. 25,2×20 см.

Требовалось найти документальные подтверждения или опровержения датировкам. Мы попытались проследить выставочную судьбу пошуаров: как правило, художники экспонировали новые работы вскоре после их исполнения. На выставке в галерее Барбазанж (1919) в списках графического раздела вместе с эскизами театрального оформления под № 181-190 обозначены «Портреты танцовщиков и танцовщиц» (9 работ - в отличие от 14 пошуаров, входивших в альбом «Театральные портреты»). Их техника не обозначена. На выставке 1922 года в галерее Кингор в Нью-Йорке («The Gontcharova -Larionov Exhibitions Kingore Gallery), где Гончарова и Ларионов представлены очень широко - и живописью, и театральными эскизами, и графическими работами, - перечислены шесть театральных портретов (Portrait Theatral)8 с указанием техники (акварель), места и времени создания (Мадрид, 1916), однако указанные размеры также не совпадают с размерами альбома пошуаров. В 1922 году, скорее всего, существовали только оригинальные акварели с изображением театральных актеров. В том же списке упомянуты и несколько акварельных пейзажей, датированных 1918 годом. Серии пейзажей были, очевидно, созданы в конце 1910-х, когда Гончарова и Ларионов более полугода провели во французской провинции, в имении, а вернее в сельскохозяйственной коммуне в Пиво-тан-пар-Гарши, занимаясь выращиванием овощей. В списке работ Наталии Гончаровой 1924 года упомянут альбом «Весна». «Конструктивистские пейзажи - акварели и гуаши», воспроизведенные затем в технике пошуара.

Н.С. Гончарова. Ветки цветущей яблони. ГТГ.

Эскиз пошуара Конец 1910-х – начало 1920-х

Бумага, графитный карандаш, гуашь 30,3×20,5 см.

В собрании ГТГ сохранились цинковые формы к этому циклу, образцы которых экспонируются на выставке. Зрители имеют уникальную возможность увидеть трафареты, сравнить их с оттисками, представить сам процесс создания пошуара. В отделе рукописей ГТГ сохранилась также переписка с неким «Борисом», очевидно, мастером, изготавливавшим формы и папки для альбомов пошуаров. В письме к Н.С. Гончаровой от 29 сентября 1926 года он писал:

"Дорогая Наталия Сергеевна, Теперь я доканчиваю серию «Театральных Портретов», т.е. снимаю кальку, режу клише и одновременно делаю их проверку, т.е. отпечатываю по одному экземпляру каждый портрет. Я делаю теперь другим способом - снимаю одну кальку и перевожу ее сразу на цинк (через синюю бумагу) и разбивку цветов уже делаю сразу на цинке, смотря на подлинник. Конечно, такой способ требует большего внимания, чем наклейка, но точность вырезанных клише зато гораздо лучше и точнее, чем раньше. Остается мне из этой серии 4 портрета, и затем я перехожу к другой серии 14 №№. До Вашего приезда вряд ли успею их закончить, ежели же закончу, буду резать 2 вещи Михаила Федоровича, а серию у Ори оставлю уже под самый конец. Мой сердечный привет Михаилу Федоровичу. Всего хорошего. Ваш Борис".

Н.С. Гончарова. Испанка. Середина 1920-х. ГТГ.

Бумага, пошуар, гуашь. 76×56 см.

Из всего вышеизложенного можно сделать следующий вывод: серия небольших по размеру, исполненных акварелью театральных портретов или карандашных набросков к ним, скорее всего, начала создаваться в 1915-1916 годах. Не исключено, что первоначально в нее входили не только портреты балетных артистов, но и других театральных деятелей. Так, в частном собрании сохранился близкий по стилю исполнения «Портрет А. Таирова», с которым Гончарова сотрудничала в 1915 году, а затем встречалась уже в парижские годы во время гастролей Камерного театра. Отсюда на обложке альбома «Театральные портреты» возникла дата «1915-1916», фиксирующая начало работы над проектом. Сами же альбомы пошуаров были исполнены около 1926 года. Быть может, импульсом к созданию портретов балетных танцовщиков послужило возвращение Гончаровой после трехлетнего перерыва в антрепризу С.П. Дягилева - 25 ноября 1926 года в лондонском театре «Лицеум» состоялась премьера оформленного ею балета «Жар-птица».

Такова же история альбома «Литургия». В 1915-1916 годах Гончарова по заказу С.П. Дягилева работает над оформлением спектакля, создает многочисленные карандашные эскизы, которые затем переводит в цветные композиции в технике гуаши и коллажа из серебряной и золотой фольги. Когда становится ясно, что балет не будет поставлен, а также появляется возможность изготовить «профессиональные» трафаретные формы из металлической фольги (цинка), художница воспроизводит композиции в технике пошуара, чуть изменив некоторые из них, адаптировав под воспроизведения. Это подтверждается письмом М. Ларионова японскому художнику Ивате, датированным 1926 годом:

«Дорогой друг Ивата  Мадам Гончарова уже отправила месяц назад две акварели («Занавес» и «Пейзаж») на Ваш адрес в Токио. Мы видели, как была сделана коробка и осуществлена упаковка акварелей для месье Фукухара. Есть еще и рисунок «Апостол», это эскиз костюма Гончаровой для «Литургии». Это вещь, воспроизведенная в трафарете вручную и подписанная Гончаровой, которую мы просим Вас оставить себе.

Что касается рисунка «Апостол», мы Вас просим соблаговолить оставить его себе. Если у Вас будет возможность, покажите его, я Вас прошу, месье Фукухаре и объясните ему, что он скоро появится в альбоме этого жанра Гончаровой, который будет под названием «Литургия». Альбом будет содержать 17 или 19 рисунков в цвете, подписанных автором. Будет только 50 экземпляров альбома. Рисунки репродукций будут сделаны вручную в размере оригиналов акварелью и гуашью. Все будет сделано вручную, как оригинал. Приготовление каждого рисунка будет стоить довольно дорого изданию и цена продажная будет 3000 франков за лучшие, два музея Лондонских уже купили за 3000 менее удачные рисунки этого издания, которые были уже одолжены. Возможно, было бы интересно месье Фукухара иметь это издание».

В том же 1926 году пошуары впервые «обозначены» на выставке. В каталоге персональной выставки Наталии Гончаровой в галерее Клеридж под № 45 значится: «"Испанка". Пошуар, подписан автором». Этот пошуар, экземпляры которого хранятся в ГТГ, исполнен по мотивам живописной работы «Голова испанки» (1916). Такое активное обращение к технике пошуара объяснялось просто. Ларионов и Гончарова не получали новых заказов от С.П. Дягилева, работа для антрепризы которого долгое время была их постоянным источником дохода. Пошуары предполагались к продаже. Очевидно, в связи с этим возник вопрос о возможности допечатки тиража.

Секретарь галереи Клеридж Б. Скратон писал Н.С. Гончаровой 6 июня 1926 года:

«Дорогая мадам, М. Пропер мне велел попросить Вас при получении этого письма срочно ответить, возможно ли повторить пошуары, если у нас будет в этом необходимость. Сообщите нам это как можно скорее. Примите, дорогая мадам, выражение моего уважительного почтения. Б. Скратон (секретарь)».

В 1929 году альбом Наталии Гончаровой «Литургия» вместе с ларионовским альбомом пошуаров «Путешествие в Турцию» экспонировался в Experiment Gallery в Лондоне (Кембридж), там же, как следует из письма С.А. Осяковского М.Ф. Ларионову от 2 июля 1930 года, были и «Театральные портреты»: «Дорогой Михаил Федорович, я очень перед Вами виноват и каюсь искренне. Было очень много работы. Кроме Лондона, у нас в Кембридже собственная миниатюрная галерея «Experiment Gallery», где до сих пор, между прочим, Ваш «Voyage en Turquie» и Нат. Сергеевны «Liturgie» выставляются. В ближайшее воскресенье, т.е. 6-го с.г., еду закрыть галерею в Кембридж, а то сейчас не стоит, а там в октябре опять откроем. Сегодня же напишу экспедитору «James Bourlet Sons Ltd», чтобы приехал забрать Вашего «Шута», Нат. Серг. декор. и 3 рисунка «Пути живописи». «Portrait Theatral», хотя мы ничего пока не продали, считаю желательным оставить, если Вы ничего против не имеете».

Н.С. Гончарова. Испанский костюм. 1917–1918. ГТГ.

Бумага верже, гуашь, графитный карандаш. 49,2×30,8 см.

В 1926-1927 годах Гончарова в полной мере оценила технику пошуара как «идеальный» способ воспроизведения цветных работ, гуашей, а также живописных композиций. В одноименных пошуарах воспроизведены живописная работа «испанка» («Голова испанки») и известный по фотографии из архива художников «Букет». Лист «Птица» из серии пошуаров «Натюрморты» может быть напрямую сопоставлен с небольшой живописной композицией «Птица». Еще интереснее оказывается история с воспроизведением больших работ. Не имея возможности исполнить их в крупном масштабе и в то же время не желая, очевидно, превращать монументальные панно в «цветные открытки», Гончарова решает воспроизводить их по частям. В 1924 году художница уже проделала подобный эксперимент с панно «Купальщицы» (1922, ГТГ), разделив его на части, каждую из которых воспроизвела на афишах «Бала художников». Другое панно «Купальщицы» (Фонд Сеферот) она также разделила на фрагменты. Один из них воспроизведен в представленном на выставке пошуаре «Три девушки. Прогулка».

За рамками небольшой публикации остается книжная иллюстрация, где использование техники пошуара стало своеобразным продолжением традиции авторской книги, у истоков которой стояли в России Гончарова и Ларионов. В частном собрании хранятся также листы с орнаментами тканей, возможно, также являющиеся эскизами пошуаров. Обращение Гончаровой к новой технике каждый раз становилось поводом для художественного эксперимента, для новой творческой практики.